Путь к Большой Земле

Как ни странно, Пэн прилетает все реже и реже. Да и вообще, на острове что-то меняется. Русалки почти перестают петь, хотя раньше не затыкались ни на минуту, ветра стихают, а течения, которых не должно было быть в лагуне, опять возвращаются к нормальному курсу. Крюк даже делает вылазки на берег. Он пополняет запасы пресной воды, охотится – рыба уже осточертела – и даже посылает команду собирать ягоды, из которых потом гонят самогон. Что удивительно, никто им не мешает. Ни Потерянные Мальчики, ни индейцы. В целом, это хорошо, но как-то… тревожно. Будто магический мир становится обыкновенным, теряет волшебство. Когда Пэн прилетал в последний раз, капитан даже не видел с ним фею, а уж эта мелкая тварь никогда не упускает возможности посмотреть, как он делает пакости. Месяца через два Крюк застает Питера Пэна в ловушке. Тот банально попал в сеть и лихорадочно пытается разрезать ее ножом. Честно говоря, капитан и не думал, что эта сеть сработает, поставил ее только потому, что привык хотя бы как-то защищать свой корабль от посягательств... Но она работает. И Пэн беспомощно повисает на входе в кубрик, вместе с чашкой смолы, которой, видимо, собирался полить койки. – Ну что, попался? – ухмыляется Крюк, медленно подходя к нему. – На этот раз легко не отделаешься! – Да ну? – бесстрашно хмыкает мальчишка. – И что ты планируешь со мной сделать? Он специально выделяет голосом это «планируешь», намекая, что никакие планы с ним не работают. Никогда. Его можно поймать случайно, если повезет, но только не по плану. В этом он прав – капитану еще ни разу не повезло. Но, с другой стороны, ловушка тоже была случайностью, никто не надеялся, что он в нее попадет, а он попал. – Я не планирую. Я сделаю, – говорит капитан, подходя ближе. – Угадай, чего мне хочется? – Пощекотать меня своим крюком? – цитирует Пэн и нагло улыбается. Это уже притча во языцех. – Нет, – качает головой Крюк. – Я тебя выпорю. Как маленького. Возьму и выпорю, до слез и кровавых синяков, чтобы потом неделю сидеть не мог. А потом где-нибудь запру, высплюсь по-человечески, встану – и выпорю опять. У Пэна медленно округляются глаза. – Ты что, серьезно? – А ты сомневаешься? – Не выйдет! – Спорим? Капитан зовет свою команду, чтобы помогли ему вытащить Пэна из сетей, но никто почему-то не откликается. Он зовет опять. И только тут понимает, что шум, доносящийся с палубы, очень напоминает звуки битвы. Питера жутко не хочется оставлять одного, тем более, с ножом в руке, но иного выхода, похоже, нет, и Крюк, матюгнувшись, убегает наверх. Там все именно так, как он и представлял. Индейцы вместе с Потерянными атаковали корабль, причалив к нему на лодках, и отбивают своего попавшего в плен лидера. Как они узнали – черт их разберет. Но, видимо, проклятая фея все-таки никуда не делась и сообщила, что ее хозяин в ловушке. Нападающих не больше, чем пиратов, но они не ставят своей целью победить – просто отвлекают. И это работает. Спустя минуту Пен, освободившись, вылетает из кубрика, издает победный клич и бросается в самую гущу толпы, давая своим возможность уйти. Они мгновенно прыгают в лодки. Все, даже Потерянные Мальчики. В этом есть что-то неправильное, новое, но Крюк не успевает понять, что именно, он слишком увлечен схваткой. Только потом, когда все уже кончено, он понимает. Никто из мальчишек не взлетел. Они сюда приплыли, а потом уплыли, хотя могли бы добраться по воздуху. Да и Питер был какой-то вялый. Не такой, как всегда. Угодил в самую простую ловушку, послал фею за помощью, хотя никогда так не делает и не рискует своими без нужды… Главные качества положительных героев – слабоумие и отвага, они всегда уверены, что справятся сами. Почему же сегодня было не так? Крюк думает над этим весь день, сидя на корме и потягивая из фляги мерзкий ягодный самогон. Нет, определенно волшебства поубавилось. Русалок не слышно. Погода стоит как в обычном море, где не бывает магических ветров. Потерянные не летают… Может, из острова уходит магия? Но, если это так, долго ли он вообще будет существовать? Он ведь Небывалый! Его нет и не было на картах, он – лишь фантазия, воплощенная в реальность разумом маленького мальчика. Мальчика, который не хотел взрослеть… Который… А что, если он взрослеет? Эта мысль почему-то отзывается непонятной тоской, и капитан гонит ее прочь. За эти столетия он и сам уже свыкся с ролью злобного пирата, и ему это… ну, не то, чтобы нравится, зато понятно и знакомо. Да и сокровища пропадут без следа. А это уже просто обидно – так долго за ними охотиться и потерять только потому, что один несносный пацан перестанет мечтать. Еще через месяц Пен прилетает к нему сам. Вежливо стучит в иллюминатор каюты и просит разрешения войти. Это так странно, что капитан даже на сразу находит, что сказать, но войти все-таки позволяет, с оговоркой, что в каюту можно только перекинуть ноги, но на пол не спускаться и оружие не вынимать. – Я хочу предложить сделку, – говорит Пен. – Мне?.. – удивляется капитан. – Тебе. Я отдам все приборы, скажу, где на острове закопаны клады, и позволю их забрать. А ты взамен отвезешь нас на Большую Землю. Крюк медленно растягивает губы в ядовитой улыбке. Это не было неожиданностью. Последний месяц он плавал вокруг острова, замеряя высоту приливов, и по всему выходило, что Небывалый тонет. Медленно погружается под воду, метр за метром, вместе со всеми обитателями. А раз мальчишки не летают, единственный для них способ добраться до Большой Земли - это уплыть на корабле. – Сам не донесешь, да? – ухмыляется Крюк. И вот тут Пен делает совершенно невероятную вещь. Он опускает голову. Смущенно, мать его, опускает голову и отводит глаза! Вид у него при этом до того несчастный, что Крюк думает – а может, и правда их вывезти? Но потом вспоминает годы, нет, века, за которые этот мальчишка миллион раз чуть не топил корабль. Вспоминает, как он рвал паруса, путал снасти, поджигал, подпиливал, мазал какой-то дрянью, блокировал выходы, закидывал в каюты пчелиные гнезда и запускал ядовитых насекомых… Нет, решает он. Не буду я играть по твоим правилам, чертов пацан. Только не тогда, когда ты сам пришел ко мне за помощью, а значит, у тебя не осталось других вариантов. Золото – это, конечно, хорошо, но сегодня я могу получить от тебя гораздо больше. Гораздо, гораздо больше. – Почему твой остров тонет? – в лоб спрашивает он. Питер молчит, стиснув зубы, и, вроде бы, не собирается отвечать. – Если тебе нужна моя помощь, изволь хотя бы объясниться. Что происходит? Почему ты не можешь улететь? Где твоя фея? Мальчишка вздыхает, закусив губу. – Ты ведь и сам понял, Кэп. Фея… погибла. У меня осталось немного волшебной пыльцы, но этого не хватит, чтобы посыпать всех мальчиков. А остров… Чем больше я о них волнуюсь, тем быстрее он погружается в воду. Потому что волнения и переживания ребенку не свойственны. Дети должны быть безответственны – или они уже не дети. – Так ты растешь? – Расту, – кивает Питер. И Крюк только теперь понимает, что никогда не разглядывал его по-настоящему. Не удивительно – это всегда была движущаяся мишень. ...А у него не такие уж детские глаза. По правде говоря, совсем не детские. Или это потому, что он, в кои-то веки, не улыбается? Что ж, это все равно не отменяет того факта, что Пэн – мелкий пакостник, заслуживающий наказания. – Кладов будет недостаточно, – подумав, говорит капитан. – Ты, конечно, покажешь мне, где они зарыты, но этого мало. Пэн упрямо вскидывает подбородок и вновь становится похож на ребенка. – Тогда назови свои условия! Крюк молча подходит к сундуку. Вынимает тот самый страшный ремень с бляхами и кидает ему в руки. – Вот мои условия. – Что это значит? – А так не понятно? Пэн смотрит на капитана, потом на ремень, потом опять на капитана, и в его взгляде читается недоумение. – Помнишь, я говорил, что мечтаю тебя выпороть? – вносит ясность Крюк. – Так вот, ничего не изменилось. Я возьму тебя и твоих мальчиков на Большую Землю, но взамен ты будешь приходить ко мне каждый день, пока мы плывем, и получать по заднице. Каждый чертов день. А то и по два раза в день, если я того захочу. Все равно этого будет мало за все твои выходки! Вот теперь Пэн глядит на него широко открытыми глазами. Что-то обдумывает, потом берет себя в руки и тихонько спрашивает: – Только я? – Разумеется, только ты, – немного удивленно говорит капитан. – На твоих прихвостней мне плевать. – А если ты обманешь? Заберешь клады и… – Ну, что ж, тогда вы останетесь на острове! Питер злобно хмурится. – Да не бойся ты, – хмыкает капитан. – Я никогда не нарушаю своих обещаний. И даю тебе слово: если ты выполнишь свою часть сделки, то я выполню свою. Не бросать же вас, идиотов малолетних, на верную смерть. – Как будто тебе есть дело! – Хм… Ты удивишься, но есть. Почему-то за те века, что мы с тобой враждуем, я никогда не хотел видеть, как ты тонешь. Вот самому тебя утопить - это да. Но для пирата оставить человека за бортом совсем не то же самое, что скинуть его туда за какие-нибудь... особые заслуги. Тем более, что мне будет гораздо интереснее с тобой живым. Если бы ты знал, как давно у меня руки чешутся! Уложить тебя на колено и выдрать. А потом снова. А потом опять... Нет, я ни на что это не променяю! Ты ведь будешь паинькой, правда, Питер? Пока твои мальчики сидят у меня трюме в качестве заложников, и я в любой момент смогу пустить их рыбам на корм? Паинька-Пэн в моем личном пользовании. М-м-м, это же просто подарок! От такого не отказываются! – Я… – медленно говорит Пэн, и не похоже, что за этим последует окончание фразы. – Ты – что? Боишься? Не доверяешь? Хочешь поторговаться? – Я согласен. У него спокойное лицо, но капитан читает в глубине зеленых глаз потаенное отчаяние. И, боже мой, как приятно это видеть! – Завтра будь у Русалочьей лагуны, – говорит он, – с картой кладов. Поможешь нам быстрее дойти и проведешь мимо индейцев. Пэн обреченно кивает. Как-то слишком уж обреченно, и на мгновение Крюк думает, что все это – его очередной фокус. Мелкий пакостник всегда был хитер. Что, если он покажет, где клады, и пока пираты их выкапывают, Потерянные Мальчики захватят корабль? Или того хуже – пронесут с собой бутылки с горючим маслом, разобьют их о палубу и подожгут? А потом спокойно улетят, потому что фея у них, на самом деле, жива и здорова, и исправно поставляет волшебную пыльцу, а остров тонет по каким-то естественным причинам? Тогда все, что нужно Пену – это перебраться на соседний, не притащив на хвосте пиратов… Капитан мотает головой. Нет, все это как-то слишком сложно для Пена. Да и не в его стиле. Он хоть и манипулятор, но в бою до противного честен и никогда не пойдет на подлость. Хотя… он ведь сейчас вырос? Может, это его «взросление» предполагает наличие ума и коварства, коих не было раньше? И все-таки капитан решает не думать об этом. Но потом, когда Потерянные Мальчики будут высаживаться на корабль, обыскать их, заковать в цепи и посадить в клетку – на всякий случай. А то мало ли...