Недостроенные мосты

Такси умчалось прочь, едва Старк захлопнул за собой дверцу. Стоя перед мотелем, в три часа дня сияющим неоновой вывеской «Heaven», и оглядываясь по сторонам, Тони понял, почему таксист несколько раз переспросил, не ошибся ли он адресом, и почему уехал так быстро, по этому адресу все-таки доставив. Кажется, Южный Бронкс был именно таким, как о нем говорили… Старк не отличался особой брезгливостью, но его передернуло при взгляде на горы мусора повсюду, валяющиеся кругом картонные коробки и какое-то отвратительно пахнущее тряпье. Он увидел крысу размером с кошку – та перебежала улицу и шмыгнула в водосток прямо рядом со спящим на тротуаре оборванным нищим – и задумался, стоило ли слушать цыганку, не станет ли это просто пустой надеждой, в которую он вцепился в отчаянном желании поверить. Проходящий мимо мужчина, крепкий, на голову выше Тони, задумчиво посмотрел на него и сбавил шаг. Испытывать судьбу на благосклонность, а собственную голову – на прочность Старк не хотел и потому быстро нырнул в дверь мотеля следом за девицей несомненно легкого поведения, шедшей в обнимку с клиентом. В этот самый момент двумя этажами выше Клинт в пятый или шестой раз проверил обойму и положил пистолет на кровать. Холод металла под ладонью не успокаивал – стоило только вспомнить глаза, светящиеся синим, как сердце снова начинало бешено биться почти в самом горле. Бартон никак не мог согреться, руки остались ледяными и после того, как он старательно смыл грязь и кровь со сбитых костяшек пальцев под едва теплым душем. Ему не хотелось признаваться даже себе самому, но это был страх, потому что Локи, если в нем причина происходящего, найдет его, где бы он ни спрятался. Бартон сел на пол возле кровати, опираясь на нее спиной, и про себя грустно усмехнулся – все было прямо как в старые времена. С той самой минуты, как Клинт понял, что Бернарду больше нельзя доверять, и сбежал, он надеялся только на себя, считал всех без исключения врагами. Но и тогда, когда у него не было никого, ни одного близкого человека в целом мире, он не чувствовал себя настолько же одиноким, как сейчас. Фил научил его работать в команде, прикрывать чужие спины и позволять другим прикрыть свою – и теперь Бартон, разучившийся быть один, не мог справиться с грызущей изнутри болью понимания, что от него отказались. Все, кого он считал друзьями, кого закрыл бы собой, не задумавшись ни на миг, отвернулись, поверив в его предательство. Тихий стук в дверь заставил его вздрогнуть. Бесшумно поднявшись на ноги, Клинт скользнул за выступ стены и затаился, напряженный, как сжатая пружина. Дверь приоткрылась, в комнату кто-то вошел, и в этот миг Бартон кинулся вперед… Переступивший порог Тони даже не понял, что произошло – он просто вдруг почти уткнулся носом в свои колени, а когда дернулся, пытаясь освободиться, обнаружил, что кто-то держит его руку, заведя кисть чуть ли не выше лопаток и вполне прозрачно обещая если не перелом, то вывих уж точно. - Бартон… - просипел он. - Старк? – тот отпихнул его и недоуменно нахмурился. – Как ты меня нашел? - Ты не поверишь, - фыркнул Тони, растирая пострадавшее запястье. – Клинт… Глядя в настороженные серые глаза, он вдруг осознал, как сильно успел соскучиться, как безумно рад, что с Бартоном все в порядке, какое невероятное облегчение чувствует, что все же разыскал его… Ему хотелось так много всего сказать, но пока он выбирал, с чего начать, Клинт огрызнулся: - Какого черта ты приперся? Тони даже растерялся от неприкрытой агрессии в его голосе, но язвительно бросил: - А ты думал, от Щ.И.Т.а сбежать проще, чем из моей постели? У Бартона почему-то тут же перехватило дыхание от злости, смешанной с обидой. Это было так по-настоящему больно, что на несколько мгновений он даже перестал чувствовать внутри разрушающую, ноющую пустоту. Он бросился вперед, чтобы прекратить это, немедленно остановить – и ударил молча и коротко, почти без замаха. Старк успел заметить его движение, отшатнуться и перехватить кулак, нацеленный ему в лицо. Они налетели друг на друга, столкнувшись так сильно, что зазвенело в ушах. Тони физически почувствовал, как его обдало жаркой волной ярости Бартона, и сам загорелся гневом в ответ. Он сгреб Клинта за ворот футболки так, что затрещала ткань, и толкнул к стене, чувствительно приложив об нее затылком. - Ты!.. – прошипел сквозь зубы Тони, так и не подобрав подходящего эпитета. Бартон, не ожидавший такого напора и растерянный, вдруг посмотрел на него едва ли не с отчаянием. – Я, черт возьми, единственный, кроме Коулсона, кто тебе верит! Я с ног сбился, тебя разыскивая! В твою дурную птичью голову не приходит, что я мог просто ввалиться сюда в броне, взять тебя за шкирку и притащить к Фьюри?! - Откуда мне знать, что ты этого не сделаешь? – фыркнул Клинт, к нему вернулось самообладание, и теперь он жаждал отомстить за ту мгновенную вспышку боли. – С чего вдруг я должен тебе доверять? Потому что однажды случайно оказался с тобой под одним одеялом? Не представляю, на что ты надеешься – мне плевать, это ничего не значило, я даже не помню, что было. Тони с горечью усмехнулся, разжал ладони и отступил на шаг, а Бартона внезапно захлестнула новая волна злости, душащей, очень похожей на ненависть. У Старка не было никакого права на эту горечь, он вообще не должен был приходить сюда и смотреть на него так, словно и правда беспокоился. - Не делай вид, будто тебе не все равно! – рявкнул Клинт. – Это мог быть кто угодно! Тебе же без разницы, ты просто… - Так вот в чем проблема? – приподнял бровь перебивший его Тони, уже совершенно спокойный. – У тебя на хвосте толпа обученных профессионалов и еще какие-то головорезы, а тебе до чертиков страшно, что я… Бартон схватил его за плечо, не позволяя договорить. Вообще-то он собирался вытолкать Старка за дверь, но вдруг, оказавшись к нему неожиданно близко, почувствовал его срывающееся дыхание у своей щеки. Эта мгновенная тишина сбила с толку, и Клинт ощутил, как ярость перетекает во что-то совсем другое, спрятанное им самим очень глубоко внутри. Он поднял взгляд на Тони и вздрогнул, увидев в его глазах – потемневших, с огромными черными зрачками – отражение собственной отчаянной жажды. Тот легко, едва ощутимо потянул его на себя, и Клинт даже не понял, как получилось, что через секунду они, вцепившись друг в друга, уже целовались жадно и жестко, будто все еще обменивались ударами и больно бьющими словами. От агрессивных, глубоких поцелуев, то и дело превращавшихся в исступленные укусы, очень быстро стало нечем дышать. Клинт отстранился, хватая саднящими губами воздух, и Тони, лихорадочно, с еле различимым вопросом заглянув ему в глаза, дернул пряжку ремня на его джинсах, а не встретив сопротивления, потянул вниз язычок молнии. Бартон с глухим рыком скользнул ладонью по бедру Старка и, добравшись до паха, сжал через два слоя ткани, с необъяснимой мстительной радостью чувствуя, что Тони возбужден не меньше него. Тот, приспускавший на Клинте джинсы, зашипел сквозь стиснутые зубы и рефлекторно толкнулся в грубо и неловко ласкающую его руку, но был совсем не настроен на игры. Смазанным движением оттянув резинку белья и высвободив напряженный член Бартона, он тут же обхватил его ладонью и сделал первое резкое движение вверх-вниз. Клинт запрокинул голову, не справившись с острой реакцией собственного тела, но Тони притянул его к себе за ворот майки, напористо целуя. Бартон, не отрываясь от его губ, на ощупь расстегнул ему брюки и, кажется, поцарапав боковую сторону ладони о зубцы молнии, пробрался пальцами вниз по горячей коже и тесней прижался бедрами. Оттолкнув руку Старка, он обхватил их обоих, насколько хватило ладони. Тони мимоходом погладил его по поджавшемуся животу – и присоединился, сжав ладонь своей с другой стороны и пытаясь подстроиться под ритм скользящих движений его пальцев. У них не очень хорошо получалось: от нетерпения выходило слишком рвано и неловко, они метались от томной медлительности к резким рывкам и обратно. Однако Клинт все равно, когда сумасшедший поцелуй прерывался на мгновение, кусал губы, чтобы не стонать, и изо всех сил старался не смотреть на исказившееся от удовольствия лицо Старка и его влажный рот. Тони вцепился свободной ладонью ему в поясницу, тут же судорожно повел пальцами вверх, залезая под майку, прижимая кожу короткими ногтями, и Бартон вздрогнул от понесшегося по венам голодного желания, с которым уже не мог справиться. Он кончил через секунду, почти бесшумно, вжавшись лбом в плечо Старка. Тот почти перестал дышать, только через раз выдыхал с чувственными полустонами, и Клинт довел его до оргазма несколькими быстрыми движениями. Когда в голове перестало шуметь, а с глаз упала пелена сладкой истомы, Бартон отвлеченно, будто это относилось не к нему самому, почувствовал, что ему мало – тело, забыв об усталости после двух почти бессонных ночей и опасного для жизни утра, жадно вжималось в Тони, требуя еще. Старк, всего мгновение назад казавшийся расслабленным и непривычно податливым, посмотрел на него, обжигая почти черным взглядом, потянул Клинта к кровати и, толкнув на покрывало, опустился сверху. - Это не мог быть кто угодно, - выдохнул он, целуя Бартона в шею коротким жалящим поцелуем, от которого на коже тут же проступил ярко-бордовый отпечаток. – Это был ты… Я хотел, чтобы это был ты. Тот почти не слышал его, наслаждаясь ощущением чужой близости и гораздо более важной, возникшей ниоткуда, уверенностью, что он кому-то нужен, что кому-то еще можно верить. Старк сбросил куртку, быстро стянул майку с себя и рывком – с Клинта, требовательно накрыл ртом его рот – и того заставило очнуться тягучее напряжение, вмиг перехватившее горло, наполнившее жаром низ живота и отдавшееся в члене. Он резко повернулся на бок, вынуждая Тони лечь рядом. Тот, чуть прищурившись, посмотрел на него, словно проверяя на прочность, и под этим взглядом – дерзким, прямым – Бартон вдруг снова разозлился, не понимая, к чему сейчас этот вызов. Старк, похоже, уловил его настроение и, нагло улыбнувшись, потянулся вперед и впился ему в губы ошеломляющим поцелуем. Клинт, выдохнув с хищным рыком, притянул его к себе так близко, что стало больно от вдавившейся в кожу кромки реактора. Прямо там, под будущими синяками, Бартон ощущал кипящее внутри странное чувство. Даже будь он сейчас в состоянии думать, навряд ли смог бы понять, как можно одновременно испытывать ярость и ненависть и неумелую, глупую нежность. Судорожно, неверными руками раздевая друг друга, они с Тони вновь столкнулись губами, и это было больше похоже на грызню, чем на любовные ласки. Клинт не хотел упустить ни одного движения, ни одного прикосновения – он жадно шарил ладонями по обнаженному телу Старка, и то, что происходило сейчас, необъяснимо заставляло его почувствовать себя живым, таким, каким он был до все никак не заканчивающегося кошмара с Локи. Тони, разорвав поцелуй, выжегший воздух в легких, чуть отстранился и, глядя на Бартона тяжелым, темным от возбуждения взглядом, повел ладонью вниз по его животу, собирая сперму. Тот посмотрел на него лихорадочно блестящими глазами, часто дыша и не двигаясь, но когда Старк опустил вторую руку ему на поясницу и чуть надавил, вынуждая прогнуть спину, дернулся вперед, подчиняясь скорее инстинктивно, чем осознанно. Тони, скользя пальцами под тяжелые яички, к ложбинке между твердых ягодиц, почувствовал, как Бартон напрягся, и уже подумал, что сейчас окажется в коридоре – и хорошо если ему бросят вслед одежду в знак признательности за скомканный, но все-таки оргазм. Однако Клинт через мгновение выдохнул и слегка развел колени. Старк наклонился к его груди, лаская языком и прикусывая соски, отвлекая, помогая расслабиться. Надавив на сжатые мышцы, он осторожно проскользнул пальцем в его тело и замер с восторженным стоном, чувствуя тугой бархатистый жар. Бартон невольно застонал вместе с ним – от страсти, потребности, граничившей с наваждением, от неуверенности и ожидания. Тони протолкнул внутрь второй палец, и Клинт, закусивший было губы от не такой уж и сильной, но резкой боли и так и не успевший понять, что изменилось, вдруг выгнулся и распахнул глаза, содрогаясь всем телом от неожиданной волны острого наслаждения. Ощущение, мгновенно стершее все мысли и сомнения, швырнуло его в пучину удивительного, не замутненного ничем желания, и он растворился в нем, безоглядно доверяясь Старку. Тот ласкал его мучительно, нестерпимо долго – или просто Клинту, закрывшему глаза, сходящему с ума от его запаха, от жара в животе и саднящей боли между ног, которая почему-то совсем не отрезвляла, эти минуты казались вечностью. Он выдохнул с облегчением, наконец-то почувствовав, как Тони прижимается к расслабленному входу в его тело мокрой головкой, а потом осторожно толкается внутрь. Это определенно не должно было быть так хорошо. Тони поцеловал его приоткрытые губы, чуть дрожащие веки и двинулся вперед медленно и плавно. С каждым новым толчком, все более резким и коротким, по телу Клинта от позвоночника расходились искры удовольствия. Вцепившись в Старка, он бездумно, самозабвенно задвигался ему навстречу, потому что это удовольствие было почти невыносимым. Бартон задыхался – от звука, с которым сталкивались их тела, от сбитого дыхания Тони, от мощного, опустошающего желания получить свое. Ему оставалось совсем немного, когда Старк вдруг замедлился и поднял голову. Их взгляды пересеклись, и Клинту показалось, что воздух наполнился искрящими электрическими разрядами. Тони скользнул чуть вверх по его телу, легко задел губами его губы – и мельтешащие перед глазами Бартона искры слились в сплошной поток. Оргазм оказался настолько внезапным и сильным, что на пару секунд Клинт выпал из реальности, глядя в потолок и чувствуя, как обожгло изнутри после еще нескольких рывков Старка. Тот рухнул на него, тяжело дыша, уткнувшись лицом в его мокрую от пота шею и все еще содрогаясь от пережитого экстаза. Клинт потянулся было погладить его по спине, но едва растворилась дрожь оргазма, им завладело холодное, причиняющее едкую боль сожаление. Он замер, чувствуя внезапное и странное одиночество, замешанное на отвращении к себе. Однако он был слишком измотан, чтобы сосредотачиваться на этом – нервное напряжение последних дней и долго копившаяся усталость сделали свое дело, и у Бартона закрывались глаза. Его передернуло, когда он почувствовал, как у него течет по бедрам, и Тони, похоже, это заметил. Он поднял голову и, сонно глядя на него, негромко произнес: - В душ? Серьезно, утром это будет отвратительно… Клинт хотел сказать ему, что это отвратительно уже сейчас, но почему-то промолчал и только дернул плечом. Тони сполз с кровати, лениво потянул его за собой, и Клинт, засыпая на ходу, поплелся следом. От теплой воды и рук Старка, ласково скользивших по его коже, но почему-то не вызывавших эмоций, кроме ощущения спокойной расслабленности, Бартон готов был отключиться прямо в душе. На то, чтобы после дотянуться до полотенца и вытереться, его уже не хватило. Добравшись до кровати и едва коснувшись головой подушки, он провалился в сон и не почувствовал, как Тони, тоже почти мгновенно заснувший, осторожно обнял его. Тем временем на базе Щ.И.Т.а Фил переступил порог лаборатории и негромко окликнул Джейн, изучавшую документы в тонкой папке: - Мисс Фостер… Девушка вдруг испуганно вскинулась, вздрогнула и выронила папку из рук, белые листы с чертежами и схемами разлетелись и усыпали пол перед ней. Она тут же бросилась суетливо собирать их, и Коулсон, подойдя, принялся помогать ей. - Простите, я не хотел вас напугать. - Нет, - улыбнулась Джейн, взяв себя в руки, - вы ни при чем. - С вами все в порядке? – спросил он, передавая ей поднятые документы и выпрямляясь. - Да, - она мельком взглянула на него, но тут же отвела взгляд, - просто… происшествие с агентом Бартоном… Это немного выбило меня из колеи, и я… Я слегка растеряна. - Понимаю, - мягко улыбнулся Фил. - Я все же думаю, это какое-то недоразумение, - вздохнула Джейн, кладя папку на стол. – Хотя Клинт действительно был не в своей тарелке, когда мы разговаривали в последний раз, но это неудивительно… О, я прошу прощения, - она подняла голову, - вы ведь, наверное, зашли по делу, а я… Что-то случилось? - Нет, пока ничего, - успокоил ее Коулсон, - но мы все еще не знаем, где агент Бартон и что он намерен делать с вашими документами, если они у него, конечно. Насколько реально создать портал, построить этот… мост Эйштейна-Розена сейчас, когда у нас нет возможности использовать энергию тессаракта? - Понадобится сверхмощный источник энергии и материал, обладающий огромной термостойкостью, но… - она пожала плечами, - я даже не уверена, что такие существуют в нашей вселенной. Я проводила опыты с дейтерием, ураном, гелием-3 – теоретически все они могут послужить основой для создания атомного реактора, потенциально способного сгенерировать достаточное количество энергии высокой плотности. Однако ни одно вещество не выдержит температуры в сотни миллиардов градусов и жесткого гамма-излучения. Портал откроется всего на долю секунды… - Профессор Сэлвиг использовал иридий, чтобы стабилизировать портал и держать его открытым долгое время, - вспомнил Фил. - Да, но тессаракт сам по себе – невероятно мощный источник энергии, иридий был нужен только как вспомогательный элемент, - покачала головой Джейн. – Даже если Клинт его достанет, это ему не особенно поможет. Тем более, насколько я знаю, все месторождения иридия, места его производства и существующие образцы взяты Щ.И.Т.ом под наблюдение… - Мы контролируем процессы поставок и отслеживаем все закупки на случай, если история повторится, - кивнул Коулсон. – Но мне кажется, агент Бартон вряд ли способен самостоятельно построить атомный реактор. - Вы имеете в виду, что… - Фостер напряженно выпрямила спину. - Что Бартон, даже если он находится под влиянием Локи, всего лишь исполнитель. Чтобы создать портал, нужен ученый. И еще… - он задумчиво сложил руки на груди, - мне, откровенно говоря, не дают покоя сомнения – если дело в Локи, неужели он настолько глуп, чтобы наступать на те же грабли?.. Но я отнимаю ваше время, извините, - спокойно и по-доброму улыбнулся Фил. – Что ж, спасибо за познавательный рассказ. Он направился к выходу и уже открывал дверь, когда Джейн позвала: - Агент Коулсон! Фил обернулся, и она, подойдя ближе, продолжила: - Совсем забыла. Я хотела спросить, можно ли мне посоветоваться с мистером Старком? Неловко это признавать, но об атомных реакторах он знает куда больше меня и, возможно, мог бы помочь мне продвинуться в моей работе… - Я поговорю с ним, - пообещал тот. В этот момент Клинт приоткрыл глаза, посмотрел на серое вечернее небо за окном и снова опустил веки. Когда он открыл глаза в следующий раз, на улице уже светало. Судя по ощущениям, он проспал больше двенадцати часов – затекшее тело ныло, но просыпаться все равно было лень. Бартон истомлено, сыто потянулся. Ему впервые за долгое время снился сон, по-детски яркий и легкий, оставивший беспричинное ощущение счастья. Он давно уже не спал так крепко, не помнил, когда в последний раз утром ему было так спокойно. Хотелось задержаться между сном и явью, на этой грани, наполненной тягучей негой – и сонным теплом горячего тела Тони. Тот спал, уткнувшись носом в затылок Клинту и обнимая его поперек груди. Бартон прислушался к своим ощущениям. Внутри по-прежнему было пусто, но теперь это была такая пустота, которую и не нужно было ничем заполнять, и он жадно наслаждался тем, каково это – когда ни напряжения, ни страха, ни чувства вины.