mel Tantalus

Наверное, больше всего по утрам им нравилось подолгу нежиться в постели. Под утро сон всегда такой крепкий, густой, словно яблочное повидло, которое Тарьей просто обожал. Он наблюдал за спящим Хенриком и поймал себя на мысли, что они дышат в такт друг другу. По рукам пробежали мурашки, такой связи не бывает даже у близнецов! Его накрыло ощущение своего, чего-то настолько родного, абсолютно понятого и близкого. Он вдруг почувствовал, что они идеальная пара. Идеальная пара, которая, однако, слишком скована своей популярностью и общественным мнением. Быть знаменитым, считал Му, это словно быть городским парком. Как только ты становишься популярным, ты словно становишься общественной собственностью, и люди начинают считать, что ты непременно им что-то должен. Должен фото или автограф, должен состоять в отношениях с человеком, который как им кажется, тебе подходит, должен вести себя только так как им угодно. И еще каждый считает, что имеет право осуждать и оскорблять. Тарьей и сам не знал, зачем он читал все эти комментарии о себе, об актерской игре Хенрика, догадки об ориентации. - Блять, люди, серьезно? Не обосрешь – не проживешь?, - негодовал Му. В такие моменты ему просто хотелось сесть в машину, взять с собой Хенрика и уехать в домик в Бигдой (полуостров в Норвегии расположен в северо-западной части фиорда Осло) и просто наслаждаться тишиной. Без социальных сетей, без надоедливых поклонников, без осуждения. - Мммм, ты что-то сказал?, - лениво потянувшись, произнес Холм. Благо ему не нужно было выходить на смену в кафе, и он наконец-то смог хорошенько выспаться в объятьях любимого парня. - Чертовы идиоты? Ты это видел?, - Му нервно пролистал новостную ленту, - Я даже процитирую тебе «Чего уж тут изощряться, давайте просто пустим бегущей строкой, что гомосексуализм нормально, наркотики тоже не плохо? Чему они учат детей? Быть геем это ненормально, таких нужно отправлять НА ЛЕЧЕНИЕ, а не показывать в кино», - Тарьей откинул телефон в сторону. - Зачем ты читаешь это?, - Холм приподнялся и заглянул в глаза Му, - Зачем? Ты же знаешь, что всегда найдется человек, который будет иметь отличное от твоего мнения, но только тебе решать будет оно на тебя влиять или нет!, - Хенрик ласково погладил мальчика по волосам. - Я просто…просто это раздражает! Засунь свое мнение себе в задницу и сиди с ним, вот что мне хочется ответить им! Понимаешь?, - Тарьей уткнулся носом в шею Холма и тихо прорычал что-то. - Сегодня такой хороший день, давай не будем думать об этом. Минута за минутой и всё такое, - Хенрик почувствовал улыбку мальчика около своего уха, - Я приготовлю завтрак и кофе. - Как говорил мой отец «Кофе должно быть чёрным как ад, сильным как смерть, сладким как любовь»,- произнес Хенрик помешивая омлет, - Так что пей! - Буэээ, слишком крепко, налей мне еще сливок, еще много сливок!, - Тарьей по-детски отодвинул чашку от себя и сложил руки на груди, - Чем займемся? Я подумал, может нам отправиться в Бигдой? Погода отличная! Можно встретить там рассвет? - Да, только мне нужно сегодня появиться дома. Мама хотела о чем-то поговорить., - он достал тарелки и разложил на них горячий омлет. - Она ведь знает, что ты со мной? Ты ведь сказал ей?,- Тарьей нахмурил брови так, что между ними образовалась глубокая складочка. Поставив тарелки на стол, Холм не смог удержаться и поцеловал Му между его нахмуренных бровей, - Холм! Только не говори, что ты опять им не сказал! - О боже, не заводись! Ты же прекрасно знаешь, почему я не сказал им! Я просто не хочу, чтобы они восприняли тебя как интрижку, не хочу, чтобы они думали, что наши персонажи захватили нас. Придет время, и я всё обязательно им скажу! Потерпи!, - Му взбесился. Это обидело его слишком сильно, это слишком сильно его задело. Сколько времени прошло? Два месяца? Больше? Он до сих пор не сказал им! Это ранило его в самое сердце. - Блять! Ты тянешь время, почему? Я не слишком хорош для тебя, да?, - Тарьей был готов расплакаться, он и сам не ожидал от себя такой реакции. Волнение окутало его с головы до ног, словно липкая паутина. Волноваться — это как сидеть на кресле-качалке: можно качаться до конца жизни, но далеко на ней не уедешь. Он это понимал, но не мог себя успокоить. - Прошу тебя! Успокойся. Если для тебя это так важно, я скажу им об этом . Скажу в ближайшее подходящее время, когда отец приедет из Финляндии. – Холм осторожно, будто боясь спугнуть дикого зверя, подошел к Му и нежно обнял его. Тарьей как не хотел, но не мог противиться этим объятиям. Он слишком сильно любил. И любовь эта порой была для него слишком разрушающей и всепоглощающей, словно огромная черная дыра, сжирающая всё на своем пути. Они шли по вечернему влажному лесу. День был слишком долгий, он тянулся как старая жвачка на ботинке. Тарьей казалось, что он боится даже дышать. Слишком тихо было в это лесу. Дыхание Холма было медленным, сознание усыплено. Он понимал чего именно Му так боится, и ему хотелось обнять страх этого мальчика. Внезапно, он просто притянул его в свои объятия, крепко сжал и грустно прошептал, - Ты в безопасности. Я рядом. Я всегда буду рядом, - мозг Холма сканировал каждую деталь, каждую мелочь этого дня, чтобы запомнить и сохранить навсегда. И в окружении переливающегося, мерцающего лунного света Тарьей казался таким выразительным, таким ранимым. Его глаза жадно впитывали каждую черточку любимого лица, для того чтобы сохранить. Холм как будто почувствовал, что скоро всё это будет беспощадно разрушено. И это ужасное чувство, как железный гвоздь, вогнанный в его сердце, ничем казалось не вырвать. Тишину разрушило уведомление о новом сообщении в facebook на телефоне Холма. Кому и что понадобилось в такой поздний час? Он вытащил телефон из кармана джинсов. от Lea Meyer (23:57) Привет :)