Open your eyes

Джин только рот открывает, дабы расспросить родителей, что только что произошло, как те, стоит Тэхёну только скрыться за входной дверью вместе с Чонгуком, быстро покидают кухню, даже не смотря на стоящего рядом сына. Ким бы взбесился такому поведению, схватил бы за руку и потребовал объяснений, однако, почему-то, парень слишком хорошо догадывается о причине такой неожиданной смене настроения старших, отчего хочется то ли улыбаться, то ли и плакать вовсе. Сокджин устало выдыхает, проводит ладонью по затылку, ероша немного волосы, и просто разворачивается на пятках к плите. В горле противно першит, на самом деле, хочется очень выпить холодной воды, но парень упорно тянется пальцами к стоящей на верхней полке серой чашке и наливает теплый чай, после чего сразу же делает глоток. Ким чуть кривится от горькости, так как, случайно, добавил слишком много заварки, но пить продолжает, пытаясь всеми силами проигнорировать противный привкус на языке. Кажется, проходит минут десять, может, больше или же, наоборот, меньше, когда Джин, сидя на стуле за столом, заставленным разными тарелками, слышит, как щелкает замок на входной двери. Ким быстро вскакивает с места, однако случайно задевает коленкой край стола, отчего тот страшно шатается. Сокджин пугается и быстро хватается ладонями за предмет мебели, намереваясь прекратить трясения, после чего сразу же выходит в коридор. Однако его, казалось бы, минутная заминка дает о себе хорошо знать, так как возле двери, помимо Тэхёна стоит отец. Мужчина не спускает глаз со слегка испуганного теперь парня, скрещивает руки на груди и ждёт, непонятно чего. Сокджин дёргается вперед, хлопает в ладоши, привлекая к себе внимание сразу двух человек, и широко улыбается. Ким быстро подходит ближе к брату, пальцами хватает того за запястье и тянет на себя, заставляя тем самым направиться за ним в комнату. Тэ не сопротивляется никак, тихо-тихо дышит, боясь хоть чуть-чуть выдать свое присутствие, и, как можно быстрее, перебирает ногами, однако, проходя мимо отца, парень чувствует противный терпкий запах, отчего внутри все странно переворачивается. Ким резко останавливается, тем самым вызывая беспокойство сразу с двух сторон, а после разворачивается и, прикрывая рот рукой, несется в туалет. Его выворачивает, кажется, наизнанку, и Тэхён роняет горькие слёзы, совсем не замечая горячей ладони на своей спине. Ким пытается медленно дышать, пока все это происходит, но в какой-то момент воздуха становится катастрофически не хватать, и парень сильно пугается, когда не может сделать и вдоха. Его пальцы начинают сильно сжимать ободок туалета с двух сторон, и Тэ уже готов отдать свою душу Богу, как приступы рвоты резко останавливаются. От такого желаемого кислорода, Ким дергается назад и чуть заваливается. Он ожидает того момента, когда его спина соприкоснется с холодной плиткой в уборной, однако чьи-то горячие ладони осторожно придерживают парня. Тэхён даже уверен в том, кому они принадлежат, поэтому спокойно закрывает глаза, стараясь восстановить дыхание и понять, что произошло буквально пару секунд назад. — Ты как? — обеспокоенно спрашивает Сокджин медленно поглаживая спину брата. Тэхён слышит все как через вату, он не сразу понимает, что это был вопрос, и его задали именно ему, поэтому, когда старший несильно хлопает замершего брата по плечу, Ким почти невнятно бурчит что-то похожее на «все хорошо». — Пойдем умоемся. После тебе нужно лечь спать. Если будет бессонница, то придется выпить таблетки. Джин осторожно подхватывает слабого парня за талию и поднимает того с пола, выходя из туалета и ведя сразу же в ванную. Быстро умыв лицо Тэхёну, старший, все еще не отпуская брата, медленно двигается в сторону комнаты. Каждый шаг Тэ дается отвратительно сильно, потому что внутри все странно переворачивает, вертится и прыгает… Парень даже объяснить не может, что он чувствует, но, кажется, он впервые боится за свою жизнь. Когда они заходят в комнату Тэхёна, Сокджин осторожно помогает брату лечь на кровать и заботливого укрывает того теплым одеялом, присаживаясь на корточках рядом. Тэ думал, что никак не сможет заснуть, и что ему точно придется пить снотворное, однако, как только его голова коснулась подушки, то Ким тут же глубоко зевнул, закрывая глаза и чуть ли не через минуту проваливаясь в сон. Джин сидит какое-то время рядом, боясь отойти от только задремавшего брата, осторожно трет своими пальцами ладонь младшего и что-то непонятно шепчет. Только спустя минут десять, когда старший точно уверяется в том, что все хорошо, и жизни его брата ничего не угрожает, Сокджин осторожно, стараясь не шуметь, поднимается с пола и на цыпочках выходит из комнаты. Стоит ему только перейти порог спальни Тэхёна, как омега тут же утыкается взглядом в грудь мужчины. — Что с ним? — спрашивает альфа, скользя испуганным взглядом по уставшему лицу сына. Джин ничего не отвечает, машет рукой, как бы говоря, чтобы взволнованные родители следовали за ним, и направляется в сторону кухни. В горле вновь противно першит, от чего парень быстро берет чистую чашку и, налив холодной воды, делает маленький глоток, попутно наблюдая за тем, как взрослые усаживаются за стол. — Гормоны, — выдыхает Ким, откладывая свой напиток в сторону. Его взгляд осторожно пробегается по старшим, после чего Джин продолжает: — Из-за того, что болезнь стала отступать, его организм постепенно начал перестраиваться в привычный вид. Однако… — Почему ты не сказал нам раньше?! — раздается рык отца и большие, мощные ладони с громким звуком приземляются на поверхность стола, отчего обычный кусок дерева нещадно дрожит. Джин прикрывает глаза ладонью и тяжело выдыхает. Вслед за шумным дыханием альфы слышится сиплое дыхание второго родителя, который, положив руки на затылок, сидит с опущенной вниз головой и, кажется, роняет горькие слёзы на свои поджатые колени. — Я не знал точно, — отвечает Сокджин спустя минуту. — Мне позвонил доктор вчера и предупредил, что такое может произойти. Как я понял, его организм пытается вернуться в обычное состояние, то есть у него сильно обостряется нюх, возрастает чувствительность к запахам и появляется течка. — Джин замолкает, трет пальцами лоб и второй рукой тянется к чашке с водой, которую он убрал в сторону. — Однако, учитывая все произошедшие обстоятельства, это не произойдет так легко и просто, как у обычных подростков. Не знаю, какие именно симптомы появятся еще, так как Тэхёну нужно обязательно пройти обследование, чтобы дать максимально точный ответ, но бессонница и рвота уже есть. Мало того, кажется, его выворачивает именно от запаха. — От запаха альфы, да? — спрашивает старший омега, так и не поднимая головы вверх. Мужчина делает глубокий вдох, а потом сильно впивается зубами в свою нижнюю губу. Сокджин тихо выдыхает проклятое «да», и на кухне вновь образовывается тишина. Родители молчат, а у парня и слов нет, чтобы хоть что-нибудь сказать. Если бы Тэхён только видел сейчас, как его отец сжимает руки в кулаки, злится, бесится, но в тоже время, как в уголках его глаз немного блестит, а выражения лица до безобразия печальное, как его папа, не в силах держаться, бесшумно плачет, закрывая голову ладонями и стараясь не показывать свой страх и переживания, то точно бы понял, что его слишком сильно любят. — Мне лучше уехать на неделю? — разрывает давящую тишину голос альфы. Джин отрывается от разглядывания воды в стакане, переводит взгляд на отца и слегка удивляется, в то время как сидящий напротив мужчины омега медленно кивает головой. — Мы ведь не знаем точно, из-за запаха ли ему стало плохо, — тут же говорит Сокджин. Однако, кажется, его никто не слышит, потому что родители лишь переглядываются друг с другом, после чего альфа поднимается со своего места. Джин дергается вперед, отчего чашка с водой, находившаяся в его руках, выскальзывает и падает вниз, разлетаясь на мелкие кусочки в сторону. Парень не обращает на это внимание, хватает за руку замершего от неожиданно разбившейся посуды отца и, слегка повысив голос, просит успокоиться и не делать поспешных выводов. Но его слова вновь летят в пустоту. Пальцы, сомкнутые на запястье мужчины, быстро разжимаются, а альфа лишь осторожно проводит ладонью по волосам сына, после чего выходит из кухни. Сокджин смотрит в упор на спину отца, пока та не скрывается за углом стены, после чего переводит взгляд на второго родителя. — Все хорошо, Джинни, — ласково произносит омега, так и не поднимая головы. — Тэхённи слишком боится его. Думаю, так ему будет легче пережить этот период. Мужчина все же выпрямляет спину, убирает руки и, повернувшись лицом к сыну, тепло улыбается. Однако Джина дрожь пробивать начинает от того, насколько испуганным и даже потерянным выглядит его папа, не смотря на ту прекрасную маску спокойствия, что он мастерски нацепил на себя. За два года, что пробежали так быстро, наверное, каждый отвык от болезни Тэхёна, от того, что этому глупому мальчишке еще столько всего нужно пройти, чтобы встать на ту же ступень, на которой его спокойно ждут Чонгук с Чимином. Не только Джин помнит, как горели глаза Тэ, когда он сказал, что перестанет принимать таблетки, как сияла лучезарная улыбка на его губах, когда он перестал бояться выходить за пределы квартиры, как его звонкий и до одури приятный смех разносился по всей квартире, когда Пак заходил в гости, как… И сейчас, видеть страдания родного человека ужасно сложно. Этот совсем маленький перерыв заставил поверить во все хорошее, отойти от пут страданий и боли, почувствовать, что этот маленький ангелочек совсем ничем не болен, что это был просто самый страшный сон. Но…реальность всегда ударяет больнее всего тогда, когда ты забываешь про нее.

******

Тэхён глубоко зевает, когда Джин ставит на стол две чашки, наполненные горячим кофе. Старший осторожно двумя пальцами подвигает напиток брату, затем садится на стул напротив, скрещивает ноги и пристально смотрит на еще полностью не проснувшегося Кима. Тэ жмурится, опять зевает, после чего, чуть выпрямив спину, наклоняет голову вниз и, не трогая чашку руками, делает осторожный маленький глоток. Омега тут же кривится, так как напиток слишком крепкий и горький, а на языке остался противный привкус, и переводит взгляд с темно-коричневой жидкости на брата. — Хён? — тихо зовет старшего Тэхён, так как голос слегка осип, а горло противно жжет. Сокджин тяжело сглатывает, и Ким четко видит, как его брат нервно дергает рукой, как его зубы впиваются в нижнюю губу, как кадык Джина лихорадочно движется вверх вниз. Тэ грустно улыбается, опускает взгляд и вновь зевает. Он совсем не глупый, понимает, о чем так боится заговорить старший, осознает все случившееся вчера, пусть и не улавливая причину. Тэхён хватает пальцами ручку чашки, подносит ту к губам и, не обращая внимание на противный горький вкус, делает большой глоток. Парень совсем не дергается от того, что горячая жидкость обжигает и так воспаленное горло, не замечает, как глаза неосознанно слезятся. Ким просто ждет «хороших» новостей от брата, которые явно предвещают ему какой-нибудь поход в больницу, или месяц сидения на куче таблетках, или домашний арест, так сказать, или… Тэ перечислял бы бесконечные варианты в своей голове и дальше, однако Сокджин слегка кашляет, прочищая тем самым горло, а также привлекая к себе внимание, и начинает говорить: — Тэхён-а… — Голос омеги звучит ласково, нежно и успокаивающе. — Понимаешь… Тебе стоит сходить на прием к врачу. Но не отказывайся сразу, потому что это по… — Ладно, — прерывает брата Тэ, тем самым не давая закончить начатое предложение. Парень проводит ладонью по своим растрепанным после сна волосам, затем скользит рукой вниз по оголенной коже шеи. Его взгляд устремлен куда-то вниз, голова чуть опущена, а глаза все еще чуть слезятся. Наверное, это впервые, когда Тэхён не возражает, когда легко соглашается с таким ужасным для него требованием, когда не пререкается. Хотя…может, и второй или третий. Ким не очень-то помнит такие моменты своей жизни, однако сейчас у него коленки противно дрожат. И это вызвано вовсе не страхом какой-то больницы, а страхом потерять Чонгука с Чимином, которые стали почти что неотъемлемой частью его жизни. — Тогда съездим сегодня? — спустя довольно долгую паузу осторожно спрашивает Сокджин. Омега кивает словам старшего, а после, в один глоток осушая чашку, поднимается с места. Ким просит дать ему буквально минут тридцать, чтобы собраться и умыться и, даже не получая ответа, сразу же разворачивается и направляется в сторону своей комнаты. На самом деле противные коленки ужасно дрожат, пальцы сами собой сжимают край ткани пижамы, а взгляд метается от одного предмета к другому. Нет, Тэхёну слишком сильно не хочется ехать в больницу, у него паника начинается, стоит только вспомнить белые халаты врачей, почувствовать запах медикаментов и увидеть эти противные кабинеты, где сидят не менее «хорошие» работники. Однако воспоминания о вчерашнем вечере ударяют по голове сильно, да что там, и вчерашняя ночь неплохо так целиться молотком в самые важные точки. Ким немного понимает, что с ним происходит. Немного, потому что единственное, что приходит на ум в данной ситуации, — это возрождение его болезни. Ким осторожно закрывает дверь своей комнаты на замок, а после тяжело вздыхает. Омега медленно прикрывает глаза, через раз дышит и, кажется, теряет ниточку с реальностью. Голову заполняют отвратительные картинки прошлого, сердце пропускает нужные удары, а ноги подкашиваться начинают. Тэхён почти впадает в темноту, однако резко раздавшаяся мелодия телефонного звонка выводит из странного состояния. Парень открывает глаза, буквально секунд тридцать медлит, ища взглядом вибрирующий гаджет, после чего тут же делает шаг в сторону стола. Ким не смотрит на дисплей, он просто мажет пальцем по экрану и подносит телефон к уху, тут же выдыхая полуслышное «да». На том конце тишина, лишь чье-то тяжелое дыхание раздается. Ким неосознанно сильнее сжимает гаджет в своей ладони, сглатывает и только собирается убрать телефон от уха, дабы посмотреть на номер, как хрипловатый голос Чимина просит подождать минуту. Тэхён кивает, пускай его друг этого и не видит, и ждет. Пак чем-то шоркает, кажется, что-то двигает, возможно, надевает куртку, потому что Ким слышит характерный звук, и только после вновь раздается голос Чимина. Хриплый, тихий, грустный? Тэхён дергается вперед, отчего ударяется пальцем ноги об угол стола, однако не обращает на это внимание, так как Пак неожиданно всхлипывает, а спустя буквально секунду начинает плакать. Омега что-то шептать пытается, но слезы давят, и все, что получается, это жалкое мычание, смешанное с противным шмыганьем. Ким быстро облизывает пересохшие губы, и просит Чимина направляться в сторону его дома. Пак на том конце трубки тихо угукает, после чего резко сбрасывает вызов. Тэхён чувствует, как у него сердце в пятки падает, нет, даже не так, как у него сердце вообще выпадает непонятно куда, когда дыхание друга пропадает. Он слегка дрожащей рукой убирает телефон от уха, смотрит секунду на включенный дисплей, оповещающий парня о том, что разговор окончен, а затем бросает гаджет на не заправленную кровать и быстро начинает переодеваться. Тэхён толком на вещи не смотрит, которые успевает одной рукой вытащить из шкафа, пока второй пытается надеть противные носки. Он сбрасывает верх пижамы на пол, надевает какой-то белый свитер, переодевает низ, меняя пижамные штаны на черные джинсы, после чего, схватив телефон, выскакивает из комнаты. Только открыв дверь, омега тут же врезается в родителя, который неспешно направлялся в сторону кухни. От столкновения оба отшатываются назад, и оба же приземляются на пятую точку. Старший шипит, трет ушибленный локоть, которым задел тумбочку в коридоре, однако ничего не произносит, ведь на Тэхёне лица нет. Омега тихо извиняется, помогает подняться папе с пола, а затем, не теряя и минуты, мчится быстрее надевать обувь. Когда Ким первую руку в куртку суёт, позади раздается взволнованный голос Джина. Тэхён резко замирает на месте и, кажется, теряется окончательно. Ему хочется ударить себя по лбу, раз он забыл о том, что ему, как бы, нужно в больницу, что у него болезнь, возможно, вновь развиваться начинает, что… — Джин-хён! — слегка громко кричит Тэ, поворачиваясь к брату лицом. — Там Чимину плохо. Я не очень понял, что произошло, но ему нужна моя помощь. Давай съездим в больницу чуть позже? Я приду через час, только удостоверюсь, что с ним все хорошо… Ким не ждет ответа, не дает и секунды поразмышлять старшему над словами, которые так быстро сорвались с губ младшего, а просто вталкивает вторую руку в рукав куртки и, щелкнув замком входной двери, выскакивает в подъезд. Тэхён не слышит совсем взволнованного голоса Джина, который кричит о том, чтобы тот застегнулся хорошо, чтобы позвонил, как встретится с Паком, чтобы возвращался как можно быстрее. У парня вата в ушах, кажется. И Ким даже думать не хочет, почему и как она там оказалась, ведь дело тут явно не только в Чимине. Тэ помнит, как раньше ему звонил Пак, как плакал, как говорил, однако сейчас, почему-то, парню особенно страшно. Внутри, кажется, что-то нещадно хрустит, а затем с оглушительным треском ломается. Тэхён выскакивает на улицу и, еле вспомнив дорогу до дома Пака, вновь переходит на бег. У него дыхания не хватает, воздух заканчивается, но Ким ни останавливается, ни замедляется. Голова раскалывается от оглушительных ударов сердца, отчего Тэ совершенно не слышит мелодию звонка в кармане джинс. Лишь когда в поле зрения появляется маленькая фигурка Чимина, который в одной руке держит телефон, а в другой мороженное, Ким сбавляет темп, чуть переводит дыхание и тепло улыбается. Пак бубнит тихие ругательства себе под нос, в который раз перечитывает присланное ему сообщение от Юнги, и совсем забывает про холодную сладость в руке. Лишь когда по его запястью начинает стекать неприятная липкая капля, Чимин охает, поднимает взгляд и вместо мороженного смотрит на приближающегося к нему друга. Пак хочет помахать Тэхёну, но все руки заняты, поэтому омега быстро убирает телефон в карман, и только ладонь раскрыть успевает, как Ким заключает парня в крепкие объятия. — Чимин-а! — произносит Тэ, не разжимая рук. — Вот ты пугаешь. Что случилось? Пак хочет обнять друга в ответ, однако мороженное заставляет отступить от довольно теплой и хорошей идеи, поэтому омега лишь слабо хлопает Тэхёна по спине свободной ладонью, после чего тихо говорит, что все хорошо, и что Тэ совсем не стоило бежать к нему на встречу. Ким делает глубокий вдох и чуть расслабляется, когда получает такие желаемые слова. Его руки слегка ослабевают, ладони чуть скользят вниз по рукавам куртки друга, однако резко замирают на середине. Тэ делает шаг назад, хмурится, а после еще раз придвигается ближе, делая при этом глубокий вдох. В нос тут же ударяет сильный аромат, который, почему-то, пробирает до самых костей. Ким только рот успевает открыть, дабы спросить, чем так странно пахнет от Чимина, как резко замечает подходящего к ним Чонгука. Альфа держит в руке какой-то пакет, мило улыбается, когда замечает, что Тэхён смотрит прямо на него, а после чуть машет рукой. Однако вместо привычных растянутых в стороны уголков губ старшего, Чон отчетливо видит панику на лице омеги, видит, как Тэ дергается назад, как делает шаг, как Чимин хватает того за руку и что-то спрашивает, видит, как Ким в упор смотрит на него, не спуская взгляда ни на секунду. Видит и от того замедляется, пока и вовсе не останавливается. — Тэхён-а? Голос Пака выводит из вороха непонятных мыслей. Тэ все же прерывает зрительный контакт с младшим, с натягом улыбается и машет Чонгуку ладонью. Чимин хмурится, внимательно смотрит на чуть побледневшее лицо друга, на маленькую капельку пота, что осторожно стекает со лба вниз, на неестественную улыбку, на… Пак опускает взгляд вниз на руку Тэхёна, которую он продолжает держать, на руку, которая нещадно дрожит. Чимин помнит такое состояние Тэ, помнит хорошо, потому что часто корил себя раньше за невнимательность, за глупую наивность, потому сейчас, увидев это, парень пугается. Он медленно разжимает пальцы и его ладонь соскальзывает вниз. Тэхён чувствует это движение хорошо, поэтому отвлекается от разглядывания лица Чонгука и переводит взгляд на стоящего рядом друга. — Ч-чимин? — слегка заикнувшись зовет старшего Ким. Пак будто не слышит, делает маленький шаг назад, опускает голову вниз и кусает нижнюю губу, и, кажется, Тэхён перестает слышать тоже. В ушах неожиданно сильно раздается стук сердца, пульс отдает максимально сильно, во рту пересыхает, а ноги противно подкашиваться начинают. Ким улавливает боковым зрением движение Чонгука и неожиданно для самого себя делает шаг назад. У Тэхёна, почему-то, перед глазами красная лампочка мигает, которая говорит о том, что нужно бежать как можно быстрее. И Ким соглашается с этим, собирается развернуться, но не успевает. Чимин выкидывает свое наполовину растаявшее мороженое в сторону и, в шаг преодолев расстояние, крепко обнимает Тэ. — Тэхён-а, все хорошо? — шепотом спрашивает Пак, когда Ким легонько обнимает парня в ответ. Горячие ладони на спине Чимина стискивают ткань куртки, а Тэ утыкается носом в шею друга, тяжело и глубоко вдыхая приятный запах. Пак почти улыбается, почти начинает гладить парнишку в его объятиях по волосам, как чувствует, что влажная капелька скользит по его шеи вниз, заползая под край футболки. — Что случилось? — раздается рядом взволнованный голос Чонгука. Ким резко отскакивает от Чимина, отчего тот аж делает шаг назад, а после подходит к альфе, который испуганно скользит взглядом по лицу старшего, стараясь понять, в чем причина. Однако Тэхён не дает времени разобраться в ситуации, он приближается ближе, осторожно кладет ладони на плечи младшего, а после утыкается носом в шею и точно также, как делал это с Паком минуту назад, вдыхает аромат. Чонгук замирает на месте, встревоженно смотрит на Чимина, который сам не понимает, что происходит, и чувствует, как у него сердце пропускает удары. Запах Тэ кружить голову начинает, он хочет точно также уткнуться в шею старшему, прикусить немного кожу зубами, прикоснуться к горячему участку губами. Хочет, ровно до того момента, пока Ким не отскакивает от него, пока его любимый не зажимает нос, пока не бледнеет на глазах. Хочет, скорее, разобраться во всем, а не эротические фантазии в жизнь воплощать. — П-прости… — шепчет Тэхён. Он делает шаг еще назад, а потом закрывает глаза и со всей силы дает себе звонкую пощечину. Та отрезвляет неплохо, Ким чуть не заваливается на пятую точку, но взгляд его проясняется. — Кажется, меня выворачивает от запаха альфы. — Т-тебе плохо? — Чонгук совершенно не контролирует голос, совершенно не слышит его, поэтому пропускает мимо ушей тот факт, что предложение получается дрожащим. Чимин сам не до конца понимает произнесенные Тэхёном слова, однако Чон заставляет взять себя в руки, ибо, кажется, Пак впервые чувствует себя хёном, который обязан защитить младшенького. — От моего запаха? — Чонгук… Всё не так, то есть, нет, подожди… — Ким путается в словах, он не знает, как правильно сформулировать свою мысль, как не причинить боль, как… Как что? Его ведь не выворачивает то на деле, ему не так плохо, как было вчера. Просто какое-то странное чувство внутри пугает, сильно пугает, отчего руки дрожать начинают, а дыхание перехватывает. Запах Чонгука не противен, он просто непонятно пахнет. Настолько непонятно, что это заставляет делать шаг назад, но в тоже время утыкаться носом в шею младшего. — П-подожди, хён! Чимин! Голос младшего выводит из вороха мыслей, и Тэхён медленно поднимает голову. Его взгляд цепляется за Чонгука, который пытается оттолкнуть от себя Пака, крепко схватившего альфу за талию. Вообще, Чону не сложно хорошенько толкнуть старшего подальше от себя, однако он не может причинить вреда дорогому другу, отчего единственное, что ему остается, — это слабо стискивать куртку, пока Чимин быстро отодвигает его в сторону. Ким облизывает пересохшие губы и смотрит прямо в глаза Чонгуку. Он не отводит взгляд, но губами шепчет извинения, и младший видит это прекрасно. У Чона внутри что-то ломается в этот момент, он не выдерживает, сильно стискивает пальцами куртку Пака, который все также продолжает его толкать в сторону, а затем кричит во все горло: — Я буду ждать! И совсем тихо добавляет, что будет ждать хоть вечность. Однако слышит это лишь Чимин, который замирает на месте и еле дышит. Чонгук в его руках расслабляется максимально быстро, ни вырывается, ни говорит ничего больше, лишь устало скользит взглядом по своим ладоням, которые, почему-то, сильно сжались в кулаки, отчего белые костяшки некрасиво виднеться стали. — Ты слишком красиво любишь… Пак произносит эти слова быстро, но так грустно, что у Чона мурашки пробегают по спине, а затем слабо улыбается и, легонько ударив младшего по плечу, разворачивается, направляясь к стоящему с опущенной головой Тэхёну. Вообще, Чимин планировал поныть Киму о своем вчерашнем вечере, рассказать про Юнги, впасть в истерику и депрессию, но, кажется, именно сейчас Пак должен засунуть свой детский характер далеко в шкаф и, наконец, подставить крепкое плечо под дрожащую руку Тэ, именно сейчас впервые помочь загнанному в угол другу, именно сейчас…