Перевертыши

      Гай пробирался через заросли камыша, едва ли не по колено утопая в плотной грязи, в которую превратилась береговая кромка какого-то стоячего озерца, и, конечно же, истово бранился себе под нос. Вообще-то браниться ему хотелось очень громко и, желательно, с битьем любой подвернувшейся рожи из сословия пониже, но, к несчастью, ни одной рожи, кроме оставшейся позади, тут не наблюдалось, да и голова разрывалась такой болью, что громкие звуки заставили бы его рухнуть без чувств.       Он был бы сейчас даже рад наткнуться на шайку Робина, все равно не убъют. Ну прошлись бы по его виду, состязаясь в деревенском остроумии (где-то в лесу раздался скрип зубов. Не стала бы ручаться, но, думаю, то был сэр Гай), ну привязали бы к какому-нибудь дереву и обезоружили. Зато точно поделились едой, обработали рану и наутро вывезли к Ноттингему, похваляясь своей удачей. Ну нет! Он представил себе их злорадство, свое унижение, широкие улыбки селюков и еле сдерживаемые ухмылки стражи, то, как над ним потом будет измываться Вейзи... Нет, все же похлебка не стоит того, чтобы попасть в такую ситуацию.       Он упрямо шел вперед, думая о том, что полностью предоставлен своей судьбе. Когда найдут трупы солдат, неизвестно, будут ли искать его. Скорее всего решат, что его увезли лесные разбойники, а раз так, то Гисборн все равно объявится: или сам выберется, или шайка привезет торговать его на серебро или свободу какого-нибудь оборванца. Есть, конечно, шанс, что его попробуют искать с собаками, чтобы выйти на логово бандитов, но и в этом случае они могут последовать за Робином, а не по его следам.       Зря, зря он ушел оттуда, решив, что не сможет досидеть там хотя бы до утра, думал Гай Гисборн, чувствуя, как силы покидают его, как идти становиться все тяжелее и тяжелее, словно он пытается пробиться сквозь сильный ветер, едва не сносящий его в обратную сторону. Наверное, еще немного, и он упадет. Лучше бы выбрать место, где, потеряв сознание, он не утопнет в грязи, это была бы слишком позорная смерть. Гисборна передернуло, едва он представил, как злорадствует окрестная беднота по этому поводу, какие остроты отпускает Вейзи, и что говорили бы о нем разбойники.       Перед внутренним взором мелькнуло лицо Мэриан. Оно было бледным и печальным. Стала бы она грустить о нем? Он с горечью в очередной раз осознал, что скорбеть о его гибели так, как, не приведи Господь, скорбел бы о ее кончине он, Мэриан не будет.       Снова всплыло видение, в котором Мэриан стоит у окна в своей комнате, глядя вдаль, и глаза ее полны печали. Где-то за ней стоит Робин и что-то говорит, но его Гай не видел, просто знал, что он там. Мэриан нехотя поворачивается в сторону говорящего, кивает, и снова смотрит в окно, тактично давая понять гостю, что хотела бы остаться в одиночестве. О, Гисборн знал этот ее жест, и обычно он означял, что именно ему, Гисборну, нужно поскорей убраться и не отягощать девушку своим присутствием.       Она осталась одна. Мэриан стояла, облокотившись на оконную раму, застыв, словно неживая. Стала бы она вспоминать, сколько раз видела из этого окна Гисборна, подъезжающего на своем вороном жеребце к дому, приветливо взмахивающего рукой, и ту досаду, которая, против воли, всегда мелькала на ее лице? Думала бы о том, каково было бы стать его женой, вправду бы он любил ее, даже заполучив? Винила бы себя в том, как поступала с его любовью?       Гай, незаметно для себя, ускорил шаг. Его движения стали более четкими, полными силы. Возможно, он почувствовал момент, когда плотная завеса, не пускающая его, поддалась под напором, сдаваясь, но не осознал этого. Мужчина думал о том, что нужно проявить решительность в отношении к Мэриан. Он жив, он все еще жив, а значит, не все потеряно. Он вернется в Ноттингем, приложит все усилия, чтобы правдами и неправдами добиться женитьбы на ней и вот тогда сделает все, чтобы и она полюбила его. В самом деле, пустая затея добиваться любви столь вздорной особы, не имея власти привязать ее к себе, поминутно беспокоясь, что она может опозорить себя, удрав в чащу с разбойником. Сколько есть вполне удачных браков, когда супруги встречаются только перед алтарем, и лишь дав клятвы любви и верности, начинали строить свое счастье.       Он думал о том, что женившись, непременно заявит свои права на нее, чтобы пресечь все возможности считать брак несостоявшимся. Для их с Мэриан отношений было бы лучше обождать, дать ей хоть немного привыкнуть к его объятиям и поцелуям, он так и хотел сделать... при их первой незадавшейся свадьбе. Но рисковать браком с ней, тем, что в любую минуту может вернуться король Ричард, и Найты обратятся к нему с просьбой о признании брака недействительным, было недопустимо. Он опять потерял бы ее, на этот раз наверняка навсегда, выпустил бы из рук, и он даже думать не хотел о том, как втоптали бы его имя в грязь, считая тем жалким типом мужчины, что не способен возлечь с женщиной.       В прошлый раз он бросил к ее ногам богатство, считая, что отдает самое ценное, что у него есть (и ведь отдал, хотя сам об этом до сих пор не подозревает). В этот раз он отдаст ей свою ласку, и свою силу, и все то, что заставляло женщин желать привязать его к себе. Он даже будет более человечным с чернью ради нее. По крайней мере прилюдно. А в пыточную леди все равно не пустят, если только она не ведьма.       Теперь Гисборн уже уверенно печатал шаг, и из-под его сапог разлетались брызги жидкой земли, а завитки тумана дергались в сторону, словно пытаясь увильнуть от его тяжелой стопы.