Большая часть нашей жизни — это серия картинок. Они пролетают мимо, как города на шоссе, но иногда момент ошеломляет нас и мы понимаем, что это мгновение — не просто пролетевшая картинка. Мы знаем, что этот момент, каждая его часть, будет жить вечно.
5 марта, среда. — Поехали, Алекс, — уже в третий раз звала ее Эва, оперевшись ладонью о такси. — Вильям должен меня забрать, — отнекивалась темноволосая. Она уже который раз пыталась дозвониться до него, но телефон находился вне зоны. — Езжайте, — она махнула рукой, и Мун, закатив глаза, села в такси, где уже находилась Кэри. Переступая с ноги на ногу, в течение двадцати минут, голубоглазая снова и снова набирала номер шатена, но за это время ничего не изменилось, не считая того, что звонки сразу стали переходить на голосовую почту. Буря в груди бушевала с новой силой, от этого становилось ужасно нехорошо. Минусовая температура не могла усмирить жар, что исходил от девушки, поэтому ей пришлось расстегнуть свое пальто, а после и вовсе снять шапку. Чувство слабости, что преследовало ее все утро, куда-то улетучилось, но на его место тут же пришла тревога, сильная до покалывания в сердце тревога. Шагая по многолюдной улице, Алекс постоянно оглядывалась по сторонам, а чувство, что ее постоянно кто-то зовет ужасно надоело. Усталость навалилась сверху очень неожиданно, заставив голубоглазую присесть на первую попавшуюся лавочку в парке. Помимо усталости резко пришла головная боль и, кажется, простуда не отступила, а всего лишь дала фору на несколько минут. Телефон в руке жалобно завибрировал, на экране появилось то самое нужное имя, и темноволосая облегченно выдохнула. — Вильям, ну наконец-то. — Здравствуйте, с Вами говорит офицер Джонсон, — грубый мужской голос резал уши. — На двадцать седьмом шоссе произошла авария: четверо пострадавших и один погибший. Телефон нашли недалеко от одной из машин. Ваш номер последний в списке набираемых. — Ч-что? — Алекс не могла поверить собственным ушам. — Как один погибший? — голос медленно перешел на гортанный хрип, а из глаз выступили слезы. — Личности не установлены. Все будут доставлены в больницу на Рашен-Хилл, — мужчина положил трубку. Готова поспорить, что в этот момент девушка услышала, как от сердца откололся небольшой кусочек, который после впился в легкое, не давая ей дышать. Едва видя хоть что-то перед глазами, Хедлунд поднялась со скамьи и, не пытаясь сдерживать собственные рыдания, побрела к дороге. Ей нужно было в больницу. Сейчас в голове крутились мысли лишь о том, кто же этот погибший? Как эта авария вообще могла случиться? Почему именно они? И почему так неописуемо больно? В больнице ее встретил Александр, который, к счастью, отделался лишь синяками и небольшими ссадинами. Парень поведал о самой аварии и сказал, что сообщил об этом всем родственникам и родным, которые вот-вот должны сюда заявиться. Машина, что ехала к ним навстречу была в пригодном состоянии, но вот водитель был пьяным в стельку. Он решил, что ему скучно и начал лихачить, тем самым покалечив троих и убив собственного друга. Сам виновный отделался лишь легкими повреждениями и находился в полицейском участке. Операция Кристофера прошла успешно, поэтому его практически сразу перевели в обычную палату. Два сломанных ребра и кисть — это, как сказали врачи, лучшее, что могло произойти с ним на самом деле. Ударом задело лишь левую его сторону, а вот Вильяму повезло меньше всего. Так как удар пришелся на сторону водителя, шатен принял практически все на себя. Операция длилась в три раза дольше, а после он оказался в реанимации. Сотрясение мозга, сломанная ключица, переломы сразу двух ног, и помимо всех синяков, гематом и царапин, пострадал и позвоночник, но, к счастью, спинной мозг был цел. Ни к Кристоферу, ни к Вильяму не пускали даже родных. Врачи твердили лишь о том, что нужно немного подождать и о том, что все будет хорошо, ведь оба парня были стабильны. Ожидание — ужасное чувство. Ты находишься в неведении все это время, не зная какой конец тебя ждет. 14 апреля, понедельник. Эти дни оказались невероятно тяжелыми. Неожиданная авария на двадцать седьмом шоссе сломила всех, пусть не в физическом плане, но в моральном. Сегодня понедельник, тот самый понедельник, когда должен пройти суд. За это время у Стивен Раймонда — виновника аварии, появилась возможность полностью оправдать себя, ведь он оказался не простым парнем, а сыном одного из лучших адвокатов штата. Дело шло к тому, что ситуацию хотели замять, свалив все на неисправность машины. Адвокаты Вильяма, коих нанял его отец, боролись как могли, предоставляя разного рода информацию, которая не могла оправдать Стивена, но все было тщетно, словно судья вовсе закрывал на это глаза. — Все будет хорошо, — оказавшись рядом с шатеном, девушка положила ладони на его грудь, чувствуя, как парень нервничает. — Не переживай, — подняв руки выше, она потянулась к верхней пуговице на его рубашке, чтобы расстегнуть ее. — Не трогай, — рыкнул он в ответ, убрав от себя ее ладони, а Хедлунд отошла в сторону, опустив взгляд в пол. — Я ведь хотела как лучше, — с упреком кинула голубоглазая. В последние дни с ним было тяжело. Невыносимо тяжело. Он часто срывался, мог наговорить ей всякой ерунды, считая, что он прав, но только спустя какое-то время понимал, что сморозил глупость. Алекс было крайне обидно, ведь она, как никто другой, заботилась о нем. Все свое время она была рядом и поддерживала его, временами забывая о том, что ей нужно есть и спать. — Прости, — сделав шаг навстречу, Магнуссон заключил ее в объятия, уткнувшись носом в ее мягкие волосы. — За все прости. — Я на тебя не злилась, ни разу за это время, — шатен осторожно коснулся губ темноволосой, а она после все же расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке, осторожно касаясь пальцами совсем свежего шрама на ключице.***
— Да как это вообще возможно! — со всего размаха ударив кулаком по стене, шатен скатился по ней вниз. Стивена Раймонда оправдали. — Сынок, мы сделали все, что могли, — Мистер Магнуссон осторожно подошел к сыну, опустив массивную ладонь на его плечо. Из зала суда стали выходить все, кто присутствовал сегодня во время судебного процесса. И каждый, кто пришел сюда поддержать Вильяма, были шокированы таким исходом. Рыжеволосая Мун прижималась к Кристоферу, стараясь подавить ту обиду, которая душила ее не меньше, чем шатена, ведь Стивен должен был сесть. Просто обязан был. Кэри вместе с Александром о чем-то говорили с родителями Шистада, что также боролись за правосудие. А Хедлунд так и продолжала сидеть в зале суда, смотря в одну точку и желая смерти этому уроду. — Милая, пойдем, — рядом присела ее мать. — Мам, это же так неправильно, так нечестно, — из уст вырвался хрип, а из глаз градом полились слезы. — Главное, что все знают правду, — женщина старалась успокоить дочь, обнимая ее. — Не должно быть так! Не должно! Мы столько пережили ради этого? — хрип, перешедший на крик, смешивался с громкими рыданиями, едва давая возможность дышать. — Это не стоит твоих слез, — донесся голос Магнуссона позади. — Он за свое поплатится, — оказавшись очень близко, кареглазый опустил ладони на ее плечи и оставил нежный, до боли по всему телу чувственный поцелуй.