***
Уже дома сонная няня Грейс с улыбкой пояснила, что все в порядке и поехала домой. Лаки, завидев хозяина, радостно прыгнул на диван и завилял хвостом, требуя внимания. — Привет, приятель, — Робин потрепал уши собаки и устроил его на коленях. — Как дела? Пес счастливо облизал лицо хозяина и довольно уткнулся носом в его шею. Журналист, зажмурившись, рассмеялся, и устало вытянулся на диване, вспоминая сегодняшний вечер. Он невольно вспомнил Миллс, ее холодные ладошки и такую редкую искреннюю улыбку. Также невольно в голове прозвучали слова таксиста, заставившие признать, что работа на два фронта все-таки существует. Писк телефона вырвал Локсли из раздумий и заставил Лаки насторожено поднять голову. На дисплее светилось имя «Эмма», а в сообщении была приложена фотография блондинки, которая слала воздушный поцелуй из постели. Удар ниже пояса, отчего мужчина закусил губу и отослал поцелуй в ответ. С этим пора точно заканчивать, твердил мужской разум, и Робин сделал снимок себя и Лаки, отправив Миллс. — «Вижу, что сын счастлив», — коллега ответила почти сразу, сопроводив все смайлом с улыбкой. — «А папочка-то, какой красавец. Оценила?» — «Снова набиваешься на комплименты, Локсли? Поешь зефир и успокойся». — «Ты предлагаешь мне съесть тебя??? Милая, не дразни меня на ночь, у меня слишком бурная фантазия :D». — «Какой же ты пошляк! Иди, спи!» — «Целую, детка», — несколько смайликов слали поцелуи и улыбку.***
В воскресенье Локсли проснулся с четкой уверенностью, что отношения с Эммой пора заканчивать. Погуляв с Грейс и даже слепив поделку в садик, он твердо решил поговорить со Свон и не переступать грани, после которой Миллс вряд ли захочет его видеть. Журналист даже рассмеялся страху перед своей коллегой, с чувствами к которой даже не определился. — Папочка, — Грейс нарушила размышления отца и залезла к нему на коленки, — а почему у тебя нет подруги? — У меня есть ты, — большой палец коснулся детского носика и заставил ребенка захихикать. — А подруги у меня есть, ну вспомни Тинки, например. — Она друг, папа, — недовольно насупившись, девочка обняла Локсли за шею. — А ты должен быть под контролем, так воспитательница говорит. — Твоя воспитательница много говорит, малыш, — спустив дочь с рук, он глянул на часы. — Давай беги, поиграй с Лаки, а скоро придет няня. — Ты опять уйдешь? — Грейс недовольно скуксила губы. — У папы есть дела, но я вернусь и поцелую тебя на ночь. — Я не почувствую, — ребенок снова поморщился и обиженно отвернулся. — Ты улыбнешься, принцесса, — журналист расцеловал обиженное личико, чем добился довольной улыбки. Пунктуальная няня приехала как всегда без опозданий, и Робин ровно в восемь вечера был в небольшом ресторанчике, который выбрала Эмма. Заказав бутылку вина, он терпеливо дожидался спутницу, прокручивая предстоящий разговор и подбирая нужные слова. Свон опоздала всего на пять минут и, оказавшись на месте, грустно плюхнулась на стул. — Что-то случилось? — Локсли ободряюще сжал женскую руку, придвинул бокал. — Сегодня такой паршивый день, — блондинка сделала большой глоток и опустила глаза. — Днем была перестрелка, мой приятель ранен. Знаешь…– она тяжело вздохнула, — вроде привыкла, все понимаю, но как коснется….– бокал был опустошен. — Мы люди, а, значит, никогда к этому не привыкнем, — журналист придвинулся ближе, обняв свою спутницу. Момент упущен. — Давай закажем пасту, ее здесь очень хвалят, — мягкий поцелуй заставил Свон улыбнуться и вернуть поцелуй. Ужин вновь пролетел незаметно. Робин своими шутками смог отвлечь Эмму от грустных мыслей, и после они оказались в небольшом парке. На широких дорожках дети под чутким присмотром родителей гоняли голубей и шаркали листвой, не желая отправляться домой. — Эмма… — Локсли осторожно убрал женские руки с шеи и сделал шаг назад, — я хотел поговорить. — О чем? — Свон беззаботно пожала плечами и подняла с земли несколько листиков. — Мы редко видимся? Знаю… — Да нет, — весь ораторский талант моментально испарился, — ты замечательная девушка… Но… Но нам нужно остановиться. — Я тебе не нравлюсь? — блондинка удивленно захлопала глазами, коснувшись мужской щеки ладонью. — Да, нет, нравишься, — он буквально проклял себя за признание и выдохнул. — Просто пойми, я… — Нам всем в жизни непросто, — она лишь ухмыльнулась и выкинула собранный букет. — Если хочешь, то притормозим. Я все понимаю и сама боюсь ввязываться в отношения. Хочешь, побудем друзьями? — Ты отличный друг и поедатель ребрышек, — Робин облегченно выдохнул и рассмеялся. — А еще ты неплохо разбираешься в бейсболе. — Ты слишком хорош, Робин и на тебя невозможно обижаться, — оставив поцелуй в щеку, Эмма хитро прищурилась. — И где же ты был раньше? — Мечтал стать великим футболистом, — он вновь хихикнул и спрятал руки в карманы. — Надеюсь, ты не держишь зла? — Да все хорошо, — Свон дружелюбно пожала плечами. — У меня Генри с соседкой, я поеду. Надеюсь, на футбол вы меня снова возьмете? — Не переживай, — руки сами обхватили женские плечи и слегка сжали. — Ты отличный болельщик, Тинки рассказала. Тебя подвезти? — Я на такси, — поцелуй едва миновал губ. — Думаю, Грейс тебя ждет. Проводив Эмму, Робин почувствовал себя свободно. Чувство вины очень быстро отступило, сменившись радостью и широкой улыбкой. Вспомнив, что няня оплачена до утра, он заехал в первый же магазин, где отыскав зефир, скупил несколько коробок. Неподалеку оказался и сидр, который также отправился в корзину. Мужская фантазия уже проиграла будущую ситуацию, а самая смелая часть даже вообразила ночные приключения, но недовольная кассирша вернула журналиста в реальность. Путь до дома Миллс занял более получаса, где Локсли как назло натыкался на каждый светофор, небольшую пробку и сумасшедших пешеходов. Но, несмотря на все препятствия, он, наконец, оказался по нужному адресу и достаточно быстро поднялся на 11 этаж. Звонок. Один. Второй. — Ты… — дверь отворилась тогда, когда незваный гость уже был готов уйти. — Поедим зефира? — подняв пакет в воздух, Робин глуповато улыбнулся. — Я взял все виды. — Мог бы и позвонить, — Реджина смущенно поправила домашнее платье и покачала головой. — Поздно уже. — У меня есть сидр и зефир, а еще я замерз, Редж! — Ладно, заходи, — дверь нехотя распахнулась, а хозяйка дома невольно отступила назад. — Правда, принес зефир? — Все виды, — согласно кивнув, он вручил пакет спутнице и, избавившись от обуви и куртки, последовал за Миллс. Кухня оказалась маленькой, но уютной. Локсли удобно устроился на табуретке, наблюдая, как женщина все выставляет на стол. — Злишься? — За что? — даже не повернувшись, Реджина раскрыла две бутылки и выложила зефир в тарелку. — Все выглядит вкусно. А с кем Грейс? — Она с няней, — пожав плечами, Робин нашел зефир с шоколадом и откусил кусочек. — А ты виделась с Генри? — Да, — счастливая улыбка улеглась на женское лицо. — Мы вчера ходили в планетарий, а сегодня делали уроки и он даже хотел у меня остаться, но у Свон что-то случилось….Не важно. — Редж, — легкий рывок заставил Миллс очутиться на табуретке и смущенно отвернуться, — не прячься от меня. — Просто не лезь в мой панцирь, — смешок получился нервным, о чем свидетельствовала прядка, заправленная за ухо. — У тебя там дико интересно, — подмигнув, журналист слегка наклонился, стерев маленькую капельку сидра с ее губ. — Попробуй розовый зефир, — перед женским носом незамедлительно оказалась сладость. — Вкусно, — откусив кусок и облизнувшись от пудры, она довольно улыбнулась. — Зачем ты пришел? — Соскучился по строгой начальнице, — столкнув их лбами, Робин коснулся поцелуем уголка ее губ. — Я просто соскучился… — Это неправильно, — попытка отстраниться провалилась. — Робин… — он впервые услышал свое имя из ее уст и оставил маленький поцелуй в висок. — Мы… — Глупая, — за подобным эпитетом последовал очередной рывок, где женщина оказалась на коленях, невольно обняв нарушителя ее спокойствия за шею. — Ты глупая, а еще ты мне нравишься. — Правда? — увернувшись от поцелуя, Миллс чмокнула журналиста в нос. — А может просто не с кем зефира поесть? — Рееедж, — обращение больше походило на рык раненого зверя, — прекрати! Ты удивительная, слышишь? Ты вкусный зефир, — поцелуй коснулся чуть обнаженного плеча. — Врун, — довольная улыбка не сходила с лица Миллс, а ее пальцы слегка взъерошили мужские волосы, придавая журналисту смешной вид. — Голодный? — Ты наверно экстрасенс, — очередной поцелуй украсил женский нос. — Ничего не ел толком с утра. Посмотрим кино вместе, я даже согласен на мелодраму. — Наверно мне стоит тебя покормить, — Реджина выбралась из объятий и направилась к холодильнику. Вспомнив, что после Генри осталась запеканка, она достала небольшой контейнер и поставила в микроволновку. — А что лазаньи не будет? — Робин расстроенно выдохнул и подпер голову рукой. — Ну, запеканка, так запеканка. — Не хамничай, Локсли, — отвесив ему легкий подзатыльник, она поставила тарелку с ужином и сделала глоток сидра. — Ешь, а то сварю тебе кашу. — Фууу, — Локсли поморщился и скуксил губы как маленький, чем вызвал звонкий женский смех. — Я даже Грейс толком не могу заставить ее есть. — А ты у нас оказывается подкаблучник, Локсли, — хитро прищурившись, Миллс села напротив, выудив из тарелки белый зефир. — Нравится? — Я не подкаблучник! — не отрываясь от еды, Робин отрицательно замотал головой. — Просто любимых нужно баловать. — Философ, — ухмыльнувшись, она постучала пальцами по столу и не сдержала улыбки, от того как мужчина довольно поедал ужин. — А зефир и, правда, вкусный. — А твоя запеканка гораздо лучше покупной, — отвесив ответный комплимент, он поймал тонкие пальцы в свою ладонь и слегка сжал. — Какую мелодраму будем смотреть, Редж? — Ты же не любишь мелодрамы, — хихикнув, Миллс накрыла мужскую руку своей рукой. — Я думала, ты только спортивные каналы смотришь. — Иногда можно сделать исключения, — поднеся ладошку к губам, Робин оставил несколько поцелуев. — Выбрала фильм? — Если ты настаиваешь, то я придумаю, — помыв грязную тарелку, она не была готова оказаться в объятиях коллеги. — Робин… — карие глаза испуганно заморгали. — Мне нравится, когда ты зовешь меня по имени, — его ладонь улеглась на женскую щеку, слегка погладив. Закусив губу, он с улыбкой наблюдал, как его коллега зажмурилась и сделала шаг вперед. — Скажи еще раз, пожалуйста, — просьба прозвучала почти шепотом. — Робин, я… — мужское имя прозвучало также тихо, а после приложенный палец к губам призвал к тишине. Миллс по привычке хотела возразить, но Локсли впервые решился и прервал предполагаемый поток негодований поцелуем. Его рука плавно сползла по спине, обхватив тонкую талию, а губы, так требующие ответа, наконец, добились своего. Он изучал ее медленно, осторожно и в тоже время настойчиво. Реджина уже сама окольцевала его шею, пройдясь пальцами по волосам, послушно следуя за движениями губ и языка. Поцелуй отдавал привкусом сидра и зефира, отчего она сдалась первой, застонав от удовольствия. — Мне стоило сделать это раньше, — выдохнув, Робин облизнулся от сладковатой помады и вновь столкнул их лбами. — Не правда ли? — самодовольная улыбка украсила его лицо. — Когда решился, тогда решился, — хихикнув, она стерла помаду с мужского подбородка и оставила поцелуй в щеку. — Пойду посмотрю взял ли я ключи от дома, а ты пока обдумай фильм, — не удержавшись от очередного поцелуя, журналист направился в прихожую, насвистывая под нос незатейливую песенку. Миллс осталась в кухне с довольной улыбкой, решив допить бутылку сидра. Отставив тарелку с зефиром, она решила отправиться на поиски фильма, как была остановлена звуком входящего сообщения. Читать чужие сообщения не входило в круг ее любимых занятий, но слишком знакомый номер на дисплее, заставил ее нахмуриться и подойди ближе к столу. Пальцы сами нажали необходимую кнопку, прочитав текст: — «Робин, я тут подумала и не хочу оставаться друзьями. Ты слишком хорошо целуешься для этого. Давай просто не будем торопиться, а сегодняшний вечер был прекрасен. Целую, Эмма». Эмма, ненавистный номер и столь содержательное сообщение заставили Миллс тихо рассмеяться и покачать головой. Желание отбросить телефон было велико, но она положила его на место, тем более услышав возвращение Локсли. — Редж, идем смотреть кино? — Робин вновь попытался украсть поцелуй, как получил отказ. — Ты чего? — Да просто не люблю себя чувствовать дурой, — мобильник проехался по столу и упал точно в мужскую ладонь. — Я была о тебе лучшего мнения, Локсли, правда. Не ты… — помассировав виски, она лишь закусила губу. — Редж… — прочитав сообщение, он виновато почесал подбородок, — Редж, послушай! Это все… — слова не строились в единый ряд, — дай мне объяснить? — Не веди себя как пойманный с поличным муж, — усмехнувшись, Реджина поправила волосы. — Захотелось поиграть на двоих? Уходи и никогда со мной не говори ни о чем кроме работы! — Реджина, нет! — он попытался схватить ее руки, словно это был спасательный круг. — Я… дай…дай мне объяснить, пожалуйста… — Значит, так, Локсли, — выставленная рука незримо очертила личное пространство, — мы теперь общаемся только по работе, слышишь? И не… — Реджина с силой ударила по вновь вытянутой ладони, — не говори со мной, не звони, и не пиши тупые смс! Мы были коллегами и ими останемся. Иди к Свон, она тебя примет. — Реджина, — Робин бросил телефон в карман и выдохнул, — ты не… — Выход знаешь где. Зефир вернуть? — Прости меня, — накинув куртку, журналист сделал очередную попытку извиниться. — Все не так… — Жду статью завтра и учти, — притянув Локсли за воротник, она хищно улыбнулась, — я не дам тебе жизни, слышишь? Я не прощаю предательства, запомни. — Реджина! — До свиданья, мистер Локсли. Готовьтесь к войне! — дверь захлопнулась с громким стуком, что журналист даже поежился. Она больше не откроет, журналист точно знает, а лифт на удивление приехал быстро, даже не предлагая задержаться. Еще несколько звонков к Миллс остались неотвеченными. На ум невольно пришла пословица: «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь». Пора готовиться к войне.