Будете должны, миледи

      В машине Шерри удобно устроилась на коленках хозяйки, настороженно поглядывая на нового знакомого. Большие уши моментально поднимались, когда он что-то говорил или пытался коснуться женской руки.       — Ну, ты себе и охрану наняла, — припарковавшись во дворе, Робин покрутил шеей, разминая ноги. — Как ты на это решилась?       — Потом объясню, пошли, мне холодно, — поежившись, Миллс кивнула в сторону дома.       Поднявшись на нужный этаж и войдя в квартиру, Реджина сразу избавилась от каблуков, блаженно прикрыв глаза. На шум моментально выбежал Лаки, радостно поприветствовав хозяина и его гостей.       — Шерри, — спустив собаку с рук, женщина присела, погладив щенка по голове, — не обижай Лаки, он еще маленький, — Шерри послушно облизала ладонь хозяйки и огляделась по сторонам. — Будь умницей, моя девочка. А ты у нас, Локсли, подпольный миллионер? — вскинув бровь, Миллс окинула взглядом интерьер: квартира оказалась двухуровневой с красивой лестницей; большие панорамные окна; уютный камин в гостиной и раскиданные повсюду игрушки.       — С чего ты взяла, детка? — лукаво улыбнувшись, Робин перехватил женскую ладонь, приложив к губам.       — Локсли, не прикидывайся! — нахмурившись, она отступила назад. — Я знаю, сколько стоят квартиры в этом районе, а еще, — указательный палец уткнулся в его грудь, — а еще я знаю твою зарплату.       — Ах, ты об этом! — журналист рассмеялся и переплел их пальцы. — Отец в свое время мне оставил хорошее наследство и перед усыновлением Грейс я купил эту квартиру. Моя холостяцкая берлога не подошла бы ребенку. Идем, — подмигнув, он утянул коллегу в комнату.       Темная гостиная очень быстро наполнилась светом, пусть электрического, но камина, который создавал иллюзию настоящего костра; запах пиццы приятно витал в воздухе, смешиваясь с пивом и сидром, бутылки с которыми уже стояли открыты, а герои на экране бурно выясняли отношения.       — А наши поладили, — удобно расположившись на мягком пледе, Локсли с улыбкой заметил, как Шерри позволяет прозорливому Лаки играть с ее пушистым хвостом и пытаться его поймать. — Как ты решилась? — придвинувшись, он почувствовал женский затылок головой и зажмурился от темных волос, которые лезли в рот.       — Все вышло спонтанно, — повернув голову в сторону коллеги, Реджина улыбнулась, сложив руки на груди. — После нашей той ссоры…. — секундное молчание, — я нашла визитку питомника и позвонила. Результат ты видишь.       — Ты никогда не перестанешь меня удивлять, Миллс, — ухмыльнувшись, журналист закусил краешек губы. — Закрой глаза, я тебе кое-что покажу.       — Локсли! — послышалось тихое хихиканье.       — Не будь пошлой, детка, — заметив, что женщина сделала требуемое, нетерпеливо поерзав, он забрал со стола маленький пульт и сделал пару кликов. — Готово.       — Ух ты! — Миллс удивленно округлила глаза, завидев на потолке иллюзию звездного неба, на котором отражались все известные созвездия. — Как красиво, — тонкие пальцы обвели в воздухе знакомую фигуру. — А ты романтичен.       — У нас с Грейс в комнатах тоже самое, — перевернувшись на бок, Робин облокотился на локоть. — В детстве мы с отцом часто ходили в походы, спали в палатках и любовались звездами — это было счастливое время.       — А твоя мама, что не ходила с вами? — Реджина приняла схожую позу, вопросительно склонив голову.       — Мама? — рассмеявшись, он сделал глоток пива, чтобы успокоиться. — Моя мать порой не может сварить себе кофе, — снова послышался смешок, — аристократка до мозга костей.       — Так она… — удивление читалось на женском лице, а пухлые губы слегка приоткрылись, — я думала…       — Она жива и здорова, — журналист не удержался от поцелуя в нос, чем вызвал смущенную улыбку коллеги. — А самое главное, что мать живет в Лондоне и не пытается меня учить.       — Вы плохо ладите? — вспомнив свои нерадужные отношения с матерью, Миллс уложила ладошку на чуть колючую щеку.       — Просто моя мама сложный и творческий человек, — кончики его пальцев заскользили по женской руке, вырисовывая неровную дорожку. — Мой отец сбежал от нее в Америку, чтобы не сойти с ума, — хихикнув, он глотнул еще пива.       — А ты не так прост, Локсли, — закусив губу от осторожных поглаживаний, она хитро прищурилась. — Зачем же такие аристократы как ты трудятся в Америке, да ещё и не в самом крупном издательстве? У богатых свои причуды?       — Детка, — ухмыльнувшись, Локсли заправил выпавшую прядку за ухо, — мне нравится моя жизнь. Мне нравится заниматься любимым делом и зарабатывать самому. Не ты ли сама бежала подальше от родителей?       — Там было другое… Там….       — Не хочу, чтобы ты грустила, — поднявшись, он протянул женщине сидр и со звоном стукнул их бутылки. — Давай выпьем за наш вечер, — Робин улыбнулся, обратив внимание на то, как Шерри и Лаки задремали около камина. — Устали, ребята.       — И все-таки ты темная лошадка, Робин, — так и не получив желаемых объяснений, Реджина вздохнула, притянув колени к подбородку.       — Тебя так интересуют мои деньги?       — Не будь дураком!       — Послушай, — усевшись рядом, журналист вздохнул и уложил руку между их телами, — я не преступник, не обманщик… Я как ты говорила просто идиот… — послышался тихий смешок.       — Локсли, — заулыбавшись, Миллс упустила момент, когда сама обняла журналиста, уткнувшись носом в его шею, — ты невыносим!       — Это тебе во мне и нравится, — несколько поцелуев украсили ее подбородок. — И… — звонок мобильного телефона прервал наверняка важное признание, — алло, Грейс, детка, как ты там? — кивнув коллеге и забрав пустую коробку из-под пиццы, Робин отправился в кухню.       Оставшись одна, Реджина еще раз обошла первый этаж, изучив висящие на стенах картины и фотографии; подняла с пола раскиданных кукол и погладила животных, которые благодарно вытянулись во сне. Еще раз, обратив внимание на фотографии, где Робин стоял в обнимку с друзьями и родителями, она улыбнулась фото, где Грейс, смешно зажмурившись, старательно сдувала одуванчик. Допив бутылку сидра, она решила найти Локсли и резко остановилась на входе в кухню, прислушиваясь к разговору.       — Эмма, я же сказал, что сегодня не приеду, у меня дела.       — Тебя снова позвала она? — недовольный голос Свон заполнил все помещение.       — Эмма, — журналист поставил вторую пиццу в микроволновку, — я тебе сказал, что занят. Созвонимся потом, — он уже спиной почувствовал пристальный женский взгляд, который буквально прожигал, и отключился. — Редж…       — Мне кажется, что Свон всегда будет незримо с нами, — усмехнувшись, Миллс отвернулась, обняв себя за плечи. — Не поедешь, пока не поздно?       — Если ты еще раз пошлешь меня или уйдешь, ей богу, я прикую тебя к батарее, — усмешка получилась нервная, а журналист, чтобы занять руки открыл холодильник и закрыл обратно, — правда.       — Ответь мне честно, — легкой поступью оказавшись около коллеги, Реджина закусила губу, — ты был с ней? Только не ври! — на последней фразе карие глаза загорелись огоньком, а тонкие пальцы вцепились в ворот рубашки.       — У меня ничего с ней не было, — переложив ладошки себе на щеки, он улыбнулся. — Мне нужна ты, — столкнув их лбами, Робин потер их носами. — А после Эммы путь к тебе точно будет закрыт.       — Дело только в этом? — окольцевав мужскую шею, она довольно зажмурилась.       — Пицца готова, детка, — услышав звон микроволновки и оставив быстрый поцелуй в щеку, Локсли подмигнул. — Бери из холодильника бутылки и пошли обратно, узнаем, чем твоя мыльная опера кончится.       — Локсли!       Мелодрама закончилась бурным примирением и трогательным признанием в любви. Удобно устроившись на мужской груди, Миллс позволила руке журналиста обнять себя за плечи, когда бутылки сидра и пива открылись, а пицца чуть остыла.       — Прекрати себя накручивать — прервав приятную тишину, Робин словно почувствовал мысли коллеги и прижался губами к ее шее. — Выкини из головы слова Грэма.       — С чего ты взял, что я об этом думаю? — недовольно поморщившись, она крепче сжала мужскую ладонь, поцарапав ногтями.       — Я слышу, как крутятся шестеренки в твоей голове, — ухмыльнувшись, он стащил плед с дивана, накрыв ноги коллеги. — Ты не ледышка, а очень даже теплая, — шепот обжог женское ухо, отчего мурашки судорожно забегали, не зная куда податься.       — Да просто неприятно! — раздражение вновь вырвалось на первый план, хотя покинуть крепких объятий Миллс не удалось.       — Сколько ты с ним была? 2 года? — журналист пощелкал пальцами, развернув коллегу к себе. — Поверь мне как мужчине, столько времени ледышку никто бы терпеть не стал, — острожный поцелуй коснулся ее щеки.       — Я бы не пошла к Грэму, — призвание прозвучало совсем тихо, куда-то в пол.       — Эй, — большим пальцем, он поднял женское лицо на себя, — давай поговорим уже о нас. Подожди, — Локсли выставил ладонь вперед, — повторюсь, я не требую от тебя сейчас отношений, секса, каких-то решений… — послышался тихий выдох, — я прошу у тебя шанс. Я хочу, чтобы ты перестала бегать от меня, подозревать. Давай просто узнавать друг друга.       — И как ты это видишь? — закусив губу, Реджина уселась на коленки, с интересом рассматривая собеседника и перебирая ворсинки ковра. Шерри сонно приоткрыла один глаз и, удостоверившись, что хозяйка рядом, снова уснула. — Как…все…       — Не накручивай себя, — издав смешок, Робин переложил женские ладони на свои колени, усевшись напротив. — Я буду за тобой ухаживать, а самое главное, — столкнув их лбами, он резко понизил голос, — я тебя не обижу.       — Я должна тебе верить? — сглотнув, Миллс не сдержала улыбки, окольцевав мужскую шею.       — По крайней мере, стоит попробовать, — резкий рывок и Локсли уложил свою коллегу на лопатки, довольно прищурившись. — Не бойся меня.       — Я ничего не боюсь, — хищно улыбнувшись, она поерзала на полу, все больше распаляя желание журналиста. — И что ты теперь сделаешь? — это все больше походило на вызов, а тонкие пальцы невзначай теребили пуговицы на мужской рубашке.       — Я… — перехватив женские ладони в свои руки, журналист оставил маленький поцелуй в уголок губ, — я принесу еще сидра, — довольная ухмылка заиграла на его лице.       — Не понимаю, — выдохнув, Реджина отвернулась, почувствовав привкус крови от искусанной губы, — все мужики хотят одного… Зачем ты…       — Я очень тебя хочу, — нависнув, он облокотился на локоть и оставил еще один мягкий поцелуй, — но ты сама мне важнее, — следующий поцелуй был в щеку, а рука запуталась в темных локонах.       — Принеси еще сидра.       Проводив журналиста в кухню, Миллс не сдержала улыбки, приложив пальцы к губам. Оглядевшись по сторонам, она невольно призналась, что чувствует себя уютно в этом доме, а главное с этим мужчиной. Сейчас даже мысли о Свон, которая наверняка так быстро не отступит, отошли на второй план. Погладив спящих Шерри и Лаки, которые устроились удобнее, уложив мордашки на подушки, она пропустила возвращение журналиста.       — У нас осталось по бутылке, предлагаю переместиться наверх.       — А чем тебе здесь не нравится? — вскинув бровь и оказавшись на ногах, Реджина остановилась рядом с Локсли, стерев с его губ крошки. — Есть на ночь вредно.       — Это говорит женщина, которая съела практически целую пиццу, — он тихо хихикнул, вручив коллеге две бутылки. — А я уже хочу упасть в мягкую кроватку.       — Ты как ленивец! Поспать и поесть, — сделав ответку, она довольно прищурилась.       — Держи бутылки крепче, — предупредив, Робин легким движением перекинул Миллс через плечо отправившись на второй этаж.       — Локсли! — сдержать смешка не получилось. — Шерри, все хорошо, спи, — собака облегченно опустила уши и зарылась носом в плед.       Оказавшись в спальне и успев щелкнуть выключателем, Реджина приземлилась на кровать.       — Земля, миледи, — игриво поклонившись, журналист поставил бутылки на тумбочку. — В чем будешь спать?       — А в чем ты хочешь? — не удержавшись от очередной провокации, Миллс обняла его за шею, проведя носом по щеке.       — Я бы предпочел, чтобы ты была голая, — подмигнув, он шутливо пригнулся, боясь ответной реакции. — Совершенно голая.       — Вот, пошляк, — закатив глаза, она развела руками. — Дай мне что-нибудь! — журналист все-таки получил удар в плечо.       — Детка, видишь комод? — указав в нужную сторону, Робин, наконец, плюхнулся на кровать, довольно вытянувшись. — В верхнем ящике бери любую футболку. Дверь приоткрыта, можешь переодеться в ванной, — ответив на немой вопрос, он снова хихикнул, — будут пауки, кричи.       Пока коллега приводила себя в порядок и меняла вечерний наряд на незатейливую пижаму, Локсли успел переодеться сам и, организовав звездное небо, занялся переключением каналов в поисках чего-то интересного.       — Надеюсь, что твоя маленькая любимица не сгрызет меня ночью, — почувствовав, что коллега нырнула под одеяло, наглым образом отобрав телевизионный пульт, он вскинул бровь.       — Посмотрим на твое поведение, — остановившись на черно-белой комедии, Реджина открыла бутылку с сидром. — Будешь наглеть, Шерри тебя просто съест.       — Детка, мистер Голд не переживет потери такого ценного кадра, как я, — Локсли состроил важный вид, сделав глоток пива. — Так что цени меня и оберегай, — его указательный палец коснулся женского носа.       — Да ну тебя, болтун, — отмахнувшись, она хихикнула и закатила глаза. — Тебе наверно дают интервью, чтобы ты отстал.       — Боже, — журналист всплеснул руками, — как можно быть такой вредной! –заметив как воинственное настроение коллеги возвращается, он просто притянул ее в свои объятия, уткнувшись носом в макушку. — Так гораздо лучше.       — Так гораздо лучше, — фраза повторилась на тихом выдохе, а тонкие пальцы пробрались под мужскую футболку, вырисовывая неровные восьмерки. Осенний ветер решил тактично напомнить о себе, с глухим стуком ударив ветку дерева об окно.       — Погода портится, — прикрыв глаза от сладковатого запаха женских волос, Робин запутал их ноги. — У тебя после Грэма было много мужчин? — он сам не понял, как вопрос покинул мысли и был озвучен. Крепкая ладонь чуть надавила на женскую спину, чтобы Миллс даже не предприняла попытки вырваться. — Прости…. — это было искренне и тихо.       — У меня никого не было после, — на удивление женский голос даже не дрогнул или повысился. — Я ошиблась с ним и больше не хотела…не хочу повторений. Я решила полностью посвятить себя Генри и работе, но тоже все профукала, — журналист почувствовал, как ее ноготки впились в ребра.       — Отпусти прошлое, детка, — он вновь попробовал дать совет, изучая кончиками пальцев женскую кожу. — Подумай, с Генри ты отношения фактически наладила, хорошая работа у тебя есть, а еще… — недолгая тишина нарушилась каплями дождя, барабанящими по подоконнику, — а еще ведь есть я…       — Принеси мне голову Свон и я буду счастлива, — проведя носом по шее журналиста, Миллс уткнулась в нее. — Мне хорошо с тобой, Робин… — признание было совсем тихим, — я даже не думала…       — Редж, — аккуратно подняв лицо коллеги на себя, он оставил мягкий поцелуй на губах, — я готов за тебя бороться, слышишь? Я этого очень хочу.       — А я очень хочу тебе верить, но пока мне сложно, — кивнув, Реджина сама коснулась мужских губ, получив несколько поцелуев в ответ. — А теперь давай спать.       Когда обе недопитые бутылки отправились на пол, черно-белая комедия закончилась, а телевизор был выключен, Робин сильнее притянул коллегу к себе, уложив ладонь на ее животе. Оставив поцелуй в шею, он понял, что женщина просто-напросто спит и лишь улыбнулся. Журналист уже задремал, когда дверь слегка приоткрылась и Шерри прыгнула на кровать, желая разделить хозяйку с новым знакомым.       — Э, нет, — он выставил руку вперед, не позволяя собаке потревожить женский сон, — ложись с краю.       Поморщив нос, Шерри нехотя устроилась с другой стороны от хозяйки, приняв около себя еще и сонного Лаки, который решил присоединиться к большинству. Дождь резко усилился, продолжая отбивать свои ритмы, а ветки, покорно гнулись под натиском ветра.

***

      Утро выходного дня ничем не отличалось от ночи: дождь без остановки барабанил по лужам; ветер неприятно завывал в окна, желая привлечь внимание, а листва все больше становилась грязной, вызывая пренебрежение жителей и их плохое настроение.       В полицейском участке Эмма Свон довольно распахнула сонные глаза, радуясь своему тихому и спонтанному дежурству. За целую ночь никто не заставил мчаться ее на другой конец города разбираться с подростками или местными дебоширами — она просто выспалась.       — Свон, — мужчина в полицейской форме заставил женщину резко подскочить и осесть обратно на месте.       — Сэр…       — Завтра к нам переводится полицейский из другого отдела, возьмешь себе в напарники.       — Но… — ее глаза округлились, а пальцы впились в стол, — я прекрасно работаю одна!       — А теперь возьмешь себе напарника, — начальник недовольно повторил приказ. — Он профессионал и давно в деле.       — Как хоть его зовут?       — Грэм Хамберт, — он кивнул, — встреть его и введи в курс дела.       — Слушаюсь.       Самое приятное утро было у Тинки. Проснувшись от грома и тихого чертыханья, она сонно приоткрыла глаза, когда Джон зашел в спальню с подносом и виноватой улыбкой на лице.       — Прости, завтрак опять подгорел, — мужчина взъерошил волосы и уселся на кровать, закусив губу.       — Джон, — секретарша счастливо зажмурилась, вытянув руки вперед, — ты у меня самый милый, — поцелуй украсил щеку журналиста. — Робин не звонил?       — Тинк, — вздохнув, он глотнул кофе, — я не думаю, что Робин будет распространяться, тем более о Реджине.       — Считаешь, что они будут скрывать отношения? — женские глаза хитро прищурились.       — Насколько я мог понять Реджину, они будут в этих отношениях разбираться сто лет.       — Но… — Тинк все-таки улыбнулась, — тот мужик вчера вернулся в клуб, а наши пропали. Я, правда, хочу, чтобы у них все сложилось. Ты видел их фотографии, Джон? Они же красивая пара, — она всплеснула руками, откусив кусочек тоста. — Ммм… как вкусно.       — Подождем немного, родная, — счастливо улыбнувшись, журналист украл несколько поцелуев. — Робин мой друг и всех объяснений я дождусь от него.       — Мы сойдем с ума! — недовольно скуксившись, Тинки обняла мужчину за шею. — Но ладно, ради наших голубков потерплю, потом назначу себя их крестной.       — Люблю тебя… — Джон вдруг осекся, залпом осушив кофе, — я….       — Ты самый дорогой мне человек, — секретарша откинулась на подушки, притянув журналиста к себе. — Самый дорогой…       И только Робин Локсли этим утром проснулся совершенно один. Рядом никого не было. Сбежала — первая мысль.