*****
В каком-то смысле это было захватывающе. Здравый рассудок Наполеона плавал в наркотическом тумане на задворках мозга, следя оттуда за ходом допроса, как сторонний наблюдатель. Его и без того чрезвычайно раздражала эффективность этой новой трашевской сыворотки правды. Первое, что Стюарт выспросил у него, это то, как он собирался сбежать, и - вуаля! - он рассказал ему. Плакал теперь лёгкий путь к отступлению. Придётся придумать что-то ещё, но он сознательно не думал о том, что это за “что-то ещё”. - Каковы коды доступа операции “Грозовой фронт”? Что? - Не знаю, - ответил его маленький обдолбанный болтливый язык. Стюарт выглядел совершенно ошарашенным, что, на взгляд Наполеона, даже ценнее, чем подобный же вид Ильи. - Вы должны знать эти коды, - возразил Стюарт. - Демонтаж начнётся через три дня. Вы обязаны были назначить их к настоящему времени. Каковы они? Ситуация - отчасти - показалась Наполеону страшно смешной. Его схватили ради информации, которой у него не было. Должно быть, она очутилась у него на столе, когда он уехал в Париж. Он не мог понять цели всей этой хитросплетенной интриги. - Я не знаю. Стюарт взялся за флакон с сывороткой правды, как будто рассматривал возможность второй инъекции. Наполеон надеялся, что тот попробует. Это, конечно, не принесло бы ТРАШ никакой выгоды, и он подозревал, что передозировка окажется приятным способом умереть. Но Стюарт поставил флакон обратно. - Доступ на объект заблокирован А.Н.К.Л. Значит, коды назначены. Кто-то же должен был это сделать! Если не вы, то кто? Наполеон боролся за то, чтобы ответ на этот вопрос из него не вырвался, куда сильнее, чем сражался с желанием разболтать план побега, но из предательского рта вылетело: - Илья. Стюарт выругался и наотмашь хлестнул Наполеона прямо по губам, что выдавало сильнейшую досаду. Наполеон почувствовал привкус крови, и что-то тёплое заструилось из угла рта. Он хотел вытереться, но даже если б его запястья не привязали к подлокотникам кресла, у него не достало бы сейчас сил даже руку поднять. С тяжёлым вздохом Стюарт начал расхаживать туда-сюда. Наполеон совершенно потерял счёт времени и понятия не имел, прошли ли минуты или часы, как вдруг заметил, что на чинушу из ТРАШ снизошло озарение. Стюарт склонился над ним: - Наполеон, если Илья узнает, где ты, он придёт за тобой? Скажи "нет"! Чёрт возьми, скажи "нет"! - Да. - Отлично, - Стюарт присел на край стола. - Теперь, Наполеон, я собираюсь поведать тебе об устройстве этого комплекса, и ты потом подскажешь мне, откуда зайдёт Курякин. Ты меня понял? Держись подальше, Илья. Ради Бога, держись подальше. - Да.*****
Илья сидел за столом Наполеона, уставившись на папку с квартальным бюджетом. Эта папка единственная оставалась неизученной, но он совершенно не мог заставить себя взяться за неё. Он твёрдо поклялся, что в этом квартале не позволит напарнику спихнуть это дело на него. А теперь ему казалось - если он откроет папку, то тем самым признает, что Наполеон мёртв. Ещё вчера он был в этом уверен, но сегодня… сегодня нет. Лесли настояла, чтобы он провёл ночь в лазарете, и Илья, не готовый столкнуться с лифтом с кнопками “пентхаус” и “16”, согласился. Совершенно обессиленный, он проспал почти двенадцать часов кряду, и головная боль, наконец, прошла. Это позволило мыслить яснее. Он собрал все кусочки головоломки, но они не складывались в цельную картину. Если то, что он сказал вчера, с самого начала и было целью ТРАШ, то тогда то, что происходило до Ванкувера, не имело смысла. ТРАШ хотел захватить Наполеона со времени командировки в Париж, в этом не было никаких сомнений. Однако поразивший Наполеона в Париже синдром моногамии сделал это невозможным, поэтому-то ТРАШ, должно быть, обратил своё внимание на Нью-Йорк и избавление от одного из основных препятствий для такого похищения - Илью Курякина. Появление фотографии незадолго до совещания глав секций было не просто неудачным совпадением. К совещанию обстановка уже раскалилась так, что если бы Уэверли не поддержал его, горячие головы могли настоять на решениях, которые, по крайней мере, временно лишили бы его статуса действующего агента и права носить оружие. И когда на следующий день его попытались убить, он оказался бы лёгкой добычей. Не сумев устранить его ни фигурально, ни буквально, ТРАШ придумал план с Ванкувером. С их точки зрения он, наверное, выглядел практически безупречным. Наполеон сам шёл прямо к ним в руки, а судьба собственно Ильи значения не имела. Если бы они взяли в плен и его тоже, то могли бы использовать его жизнь в качестве рычага давления, чтобы сделать Наполеона сговорчивее. Мёртвый он больше ничем не угрожал бы им. Живой и на свободе он должен был вернуться в нью-йоркский офис и вступить в схватку с Артуром Мэттьюзом. Устранение Уэверли, скорее всего, запланировали давным-давно, и оставалось только выбрать время. Лесли была права, когда говорила, что могут вымереть все главы секций, а работа не остановится. Но "бесперебойная" работа ещё не означала "максимально эффективная". Чтобы захватить Наполеона, не требовалось травить Уэверли, поэтому Илья по-прежнему считал, что в ближайшие дни произойдёт что-то важное. Проблема Уэверли больше всего его беспокоила. Если бы его вывели из строя до того, как они отправились в “Крайтон Индастриз”, то уж Наполеон-то в этом случае обязан был немедленно вернуться в Нью-Йорк. ТРАШ не осмелился бы применить яд, пока они не вошли в комплекс. Илья справился с расписанием Уэверли. Старик весь день не покидал штаб-квартиру. Должен существовать ещё один “крот”, достаточно высокого ранга для того, чтобы иметь свободный доступ к Уэверли. Шумейкер работал не один; это придавало достоверности наличию такого ценного и опасного ресурса. - Последний раз, когда я виделся с Наполеоном, он вёл себя так же. Илья поднял глаза и увидел стоявшего в дверях Абу-Сура: - Что? Тот прошёл в кабинет и кивнул на лежащую подле руки Ильи папку: - Он изо всех сил старался избежать знакомства с этими документами. Хотя я полагал, что подобная нерешительность вашему характеру не свойственна. У Ильи не было оснований не доверять Абу-Суру, но, пока он не выяснил, кто за всем этим стоит, считал, что лучше всего полагаться только на Эйприл и Марка. - Это нужно делать, но я наслаждаюсь подобным не больше, чем он, - ответил Илья на предположение вместо того, чтобы исправлять его. - Тогда, возможно, вы также будете рады заняться чем-нибудь другим, - сказал Абу-Сур, протягивая принесённую с собой папку. - Транскрипт допроса Гирхарта. Чтение может показаться вам занимательным. Илья взял папку, бегло просмотрел её, а затем снова взглянул на начальника Службы безопасности: - Вы использовали сыворотку правды? - Мне думается, это оправданно. Человек, который стремится причинить вред одному из наших лучших агентов, играет на руку ТРАШ. Я хотел убедиться, что он никак с ними не связан. Сам факт того, что Гирхарт столкнул Илью с лестницы, делал этого человека чуть ли не единственным, кто не мог быть предателем. Наполеон отправился в Ванкувер только потому, что туда поехал Илья, а падение чуть не привело к его отстранению от дела. Толчок Гирхарта определённо расходился с краткосрочными целями ТРАШ. - Понятно. Ну, он рассказал что-нибудь интересное? - Да. Советую обратиться к странице 5. Дайте мне знать, если захотите, чтобы дело в дальнейшем разбиралось в судебном порядке. Абу-Сур направился было к выходу, но в дверях остановился: - Мне жаль, что так случилось с Наполеоном. Он был хорошим человеком, но это же можно сказать и о вас. Секция силовых операций в надёжных руках, Илья. Впервые Абу-Сур назвал его просто по имени, и Илья расценил это как предложение дружбы. А при данном положении дел ему пригодятся все друзья - даже те, кому он не смел довериться. - Спасибо, Мохаммед. Как только он снова остался один, Илья нашёл указанную страницу и начал читать. А когда закончил, то завис где-то между гневом и облегчением. Кажется, есть ещё один человек, на которого он мог рассчитывать. Он всё ещё размышлял над этим, когда зазвонил телефон. - Курякин, - ответил он. - Возможно, мы засекли местоположение Соло, - бросил Артур Мэттьюз и повесил трубку - в своей обычной манере. Илья медленно встал, и в голове его отчётливо прозвучало: Это значит, что теперь ТРАШ нужен я.*****
Цепочка была очень сложной - с полдюжины звеньев - и проследить её смог некто Пол Косуэлл. Кто-то кому-то повторил нечто, что где-то услышал, и так далее, от человека к человеку, пока дело не дошло до ранчеро в колорадском баре, который жаловался, что самолёт пролетел слишком низко и распугал стадо. Это звучало подходяще к случаю, а Косуэлл был одним из самых надёжных поставщиков информации А.Н.К.Л., не говоря уже о том, что с самыми высокими ценами, но Илья увидел в этом западню с написанным на ней собственным именем. Он разглядывал изображение на мониторе. Оно было получено с самолёта высотной разведки, поскольку новая технология, любезно предоставленная ТРАШ компанией “Крайтон Индастриз”, заставляла с подозрением относиться к снимкам со спутников. На фотографии была заброшенная с виду шахта недалеко от гор; лишь несколько человек расхаживали вокруг. Несомненно, часовые на постах. Илья сразу прикинул путь, который избрал бы, после чего повернулся к Мэттьюзу: - Вы проинформировали Лесли? - Нет. Её команда, похоже, немного продвинулась в деле об отравлении. Я подумал, что лучше выработать несколько рекомендаций, прежде чем отвлекать её. Илья покачал головой: - Она не позволит мне заняться полевой работой, пока я прохожу лечение, а я должен, поэтому ей не нужно ничего знать. - Ты спятил, Курякин. Это не только против регламента - это билет в один конец. Этим должна заниматься штурмовая группа, а не “силовик”-одиночка. - Если задействовать штурмовую группу, у ТРАШ будет время убить или переместить Наполеона, прежде чем наши смогут добраться до входа в шахту. А возможность моей смерти и вовсе не должна вас волновать. Он надеялся, что шанс навсегда избавиться от него может повлиять на Мэттьюза, но тот сказал: - Нет, я не буду рисковать своей карьерой ради того, чтобы ты поспешил на выручку любовнику. Илья вздохнул. Лишь правда стояла между ним и звонком Лесли. Если он рассуждает неправильно, если ТРАШ хотел прервать операцию в Ванкувере и совершить ещё одну попытку в Нью-Йорке, тогда то, что он сейчас скажет, возможно, приведёт к смерти Наполеона. Он решил, что обязан рискнуть. - Гирхарт разгневался из-за Лизы и её чувств к Наполеону. Во время допроса он сказал, что вы упомянули о том, что наилучший способ причинить кому-то боль, это причинить боль кому-то, кого он любит. Позже вы поручили ему занести что-то в Управление, когда услышали, что нас вызвали в офис Уэверли. Вы знали, что мы всегда возвращаемся на этаж Секции силовых операций по лестнице. - Если ты намекаешь на... - Что в сущности именно вы подсказали ему мысль столкнуть меня с лестницы? Мы оба это знаем. Знает также и Абу-Сур. Он предложил мне передать это дело в суд, но думаю, я откажусь. - В обмен на что? Позволить тебе отправиться в самоубийственную миссию? Что так, что эдак моя карьера будет поставлена под угрозу. Я бы предпочёл избрать такой путь, который сорвёт твои планы. - Мистер Мэттьюз, всё, что я хочу, чтобы следующие десять минут меня слушала ваша голова, а не ваша ненависть, - ответил Илья. - Поступите так, и я даю слово, что единственная карьера, которая может быть разрушена, моя. Мэттьюз откинулся на спинку стула: - Хорошо, я слушаю. Илья рассказал ему всё. Когда он закончил, Мэттьюз долго смотрел на него, потом проговорил: - Тебе понадобится самолёт.*****
Хронометр показывал 2:15 утра, когда небольшой самолёт приблизился к точке выброса. Илья проверил автопилот и вздохнул. С точки зрения бухгалтерии нагрузка на бюджет А.Н.К.Л. была бы намного ниже, если бы он взял пилота, но подобный риск он просто не мог на себя принять. Он установил курс, который разбил бы самолёт на каменистом плоскогорье, и покинул кресло пилота. Он надел парашют, взял сумку со снаряжением, открыл дверь и шагнул в развёрстую бездну.*****
- Мы засекли парашютиста, сэр, - раздался голос по радио. - Нам встретить и задержать? - Боже мой, нет, - сказал Стюарт. - Позволим нашей маленькой мышке подойти к приманке. Помешаете - и я перестреляю вас всех до единого! Это ясно? - Так точно, сэр! Стюарт повернулся к Наполеону: - Твой русский на свой лад вполне предсказуем.*****
Скрыв светлые волосы чёрной шапочкой, Илья скользил сквозь темноту в сторону комплекса. Полумесяц в небе над головой давал очень немного света, помогая ему избежать внимания часовых, когда он переходил от одной тени к другой. Ему удалось добраться до забора, не используя пистолет, но внутренняя охрана была не такой редкой. Намеченный путь преграждали три стража и - возможно - четвёртый. Не собираясь рисковать понапрасну, он послал четыре пули. Мягкий кашель бесшумного оружия не привлёк особого внимания, и, за исключением небольшого подёргивания от толчка пули, охранники не выказали никаких признаков того, что его выстрелы попали в намеченные цели. Он улыбнулся. Звук падения тела громко просигнализировал бы, что что-то не так, но благодаря приспособленному А.Н.К.Л. старому препарату, который некогда применил ТРАШ и который вызывал гипно-паралич, охранники застыли прямо там, где стояли. В конечном итоге их неподвижность привлекла бы внимание, но не так быстро, как лежащее тело или пропавший человек. Илья двинулся к забору.*****
Наполеон натянул ремни, привязавшие его к креслу, но крепкая кожа отказалась уступить. Беспомощность только подогрела его ярость. Как Илья мог быть таким глупым? Уже достаточно плохо то, что Наполеон слепо зашёл в ловушку, зачем ещё Илье демонстрировать свою чёртову решимость и делать то же самое? Если бы ТРАШ завладел русским, то получил бы информацию о “Грозовом фронте” - чем бы это ни было. Это оскорбляло чувство справедливости Наполеона. У него также не было желания смотреть, как Стюарт замучает Илью до смерти. Его партнёр, кажется, вызывал в этом трашевском чинуше нестерпимую ненависть, и Стюарт потратил большую часть последнего часа, излагая в подробностях всё, что намеревался сделать с Ильёй, когда ему понадобится необходимая информация. Чёрт побери, Илья, сделай что-нибудь умное и избавь нас от этого. Радио прохрипело: - Он внутри.*****
Илья прокрался вдоль внешней стены ко входу. Двое караульных стояли по обе стороны двери, и два выстрела устранили препятствие. Он прошёл мимо застывших как статуи солдат прямо к кодовому замку. Дверь перед ним представляла собой бетонный монолит толщиной два фута, дополнительно укреплённый с обеих сторон пятидюймовой стальной обшивкой. Множество изощрённых датчиков было готово изучить, а затем дать команду уничтожить его, если он не сможет пройти хоть одну проверку на соответствие. Он коснулся кнопки на наручных часах и при появлении биосигнала почувствовал небольшую вибрацию. Если техники в лаборатории сделали всё как надо, сигнал должен замаскировать его от сканеров, заменяя его данные показателями единственного человека, которому в настоящее время разрешён вход в объект. Он надел тонкую латексную перчатку и ступил в поле видения датчиков. Секунду ничего не происходило, а затем открылась скрытая панель справа от двери. Он приложил правую руку к ладонной пластине, а левой набрал соответствующие коды доступа на цифровой панели. Тяжёлая дверь повернулась, и он вступил в большую, пустую комнату, затем прошёл к дальней стене, где ждала другая панель безопасности. Он повторил процедуру с ладонью, на этот раз вбивая другой код. Дверь лифта открылась. Он вошёл в кабину и нажал кнопку первого подуровня. Ему пришлось дважды сглотнуть, чтобы не закладывало уши от долгого путешествия внутрь горы, и был более чем рад услышать короткое звяканье, известившее, что лифт добрался до места назначения. Дверь открылась, и Илья обнаружил, что смотрит в дуло М-16.*****
- Мы взяли его! Ухмылка Стюарта была полна ликования. - Немедленно ведите ко мне! - приказал он. Наполеон подавил стон разочарования и взмолился, чтобы у Ильи был какой-нибудь план. В данный момент он удовольствовался бы гранатой в кармане брюк русского, которая отправила бы их всех к праотцам. Двое охранников заволокли в комнату стройного мужчину. Наполеон не мог сказать, сильно ли ранен Илья, но он явно хромал, его голова безвольно поникла, и несколько светлых прядей выбились из-под шапочки. Но что-то было неправильно... - О, мистер Курякин, как мило с вашей стороны присоединиться к нам, - сказал Стюарт, взмахом руки скомандовав поставить пленника на ноги. - Слейт, вообще-то, - усмехнулся Марк Слейт. - Отпустите его, парни, - раздался голос из дверного проёма. Все резко обернулись и увидели Эйприл Дансер с пистолетом-пулемётом. Выглядела она весьма угрожающе. Саймон Бейнбридж, вооружённый аналогично, стоял позади неё и чуть правее. Охранники повиновались с такой быстротой, что Марку пришлось уцепиться за что-то, чтобы не упасть. Эйприл подошла к нему, прикосновением руки задавая вопрос. - Всё в порядке, Эйприл, - заверил Марк и снял шапочку вместе с прядями светлых волос. В то время как Эйприл и Марк скручивали руки оперативникам ТРАШ, Бейнбридж кинулся к Наполеону. - Штурмовая группа взяла под охрану весь комплекс, босс, - сказал он, развязывая ремни. - План Ильи сработал как нельзя лучше. Они были настолько уверены в том, что захватили именно его, что даже не видели, как мы заходили с тыльной стороны. Наполеон покачал головой, смущённый тем, что недооценивал коварство ума партнёра. Он посмотрел на Стюарта и улыбнулся ему улыбкой триумфатора: - Кажется, мой русский ещё способен удивлять нас обоих. Ответная ругань Стюарта прозвучала в ушах Наполеона музыкой небесных сфер. Он посмотрел на троих агентов: - А теперь… где, чёрт возьми, мой напарник? Эйприл улыбнулась: - Ну, он не дерзнул явиться сюда лично, Наполеон. Мы все согласились с тем, что, если бы что-нибудь пошло не так, он не должен рисковать быть пойманным и подвергнуться допросу. - Так он слоняется без дела по моему кабинету? - Не совсем. Наполеон нахмурился: - И где же он? - В Юте.*****
- Мы не ждали вас раньше завтрашнего вечера, сэр, - проговорил охранник, чья винтовка была нацелена точно в грудь Ильи. - О, это ничего, - ответил Илья, отбросив пистолет, и стал медленно поднимать руки: - Вас тут вообще не должно быть. Когда его правая рука оказалась на уровне лица солдата, Илья коснулся спускового механизма на спрятанной в руке перьевой ручке. Вырвалось облачко газа, и Илья бросился в сторону, едва не задетый выстрелом, невольно сделанным охранником. Солдат рухнул на пол. Илья со вздохом поднялся и окинул взглядом спящего. Присутствие здесь охраны подтвердило, что он прав относительно последней части головоломки. Канцелярская проволочка в установлении А.Н.К.Л. блокирования доступа к этому месту прямо указывала на то, что Штаты присоединились к перечню стран, пытающихся перемудрить договорные соглашения, но Илья всё-таки надеялся, что ошибся. Он затащил солдата в лифт, подобрал свой пистолет и подсунул нож под дверь лифта, чтобы убедиться, что он не закроется. Жаль, что мужчина не был даже близко его размера. Форма пригодилась бы на случай встречи ещё с кем-либо, кто “нечаянно” оказался внутри заблокированного исследовательского комплекса. Как только блокировка была установлена, никто не мог ни войти, ни выйти, пока назначенный сюда агент не вернулся бы с международной делегацией начать ликвидацию объекта. К счастью, Илья знал, кто этот агент, и коды, необходимые для того, чтобы снять блокировку, поскольку Илья и был тем, кто их назначил. Илья двинулся по коридору первого уровня. Невелика проблема разобраться в том, что нужно ТРАШ, после того, как стало ясно, что они хотят его вместо Наполеона. Им нужно что-то, чему следовало оказаться на столе начальника Секции силовых операций и что Наполеон должен был увидеть перед отъездом в Париж, но не увидел. И непременно что-то слишком незначительное для того, чтобы подробно информировать напарника, как только тот вернулся. Как помнил Илья, он всего лишь мимоходом сказал Наполеону, что назначил восемь агентов-контролёров. Что-то припоздавшее и с виду незначительное, но со значительными последствиями. “Грозовой фронт” единственный соответствовал этим критериям. Объект биологической войны, фабрика по производству бактерий с очень впечатляющим запасом последних. Одного этого достаточно, чтобы ТРАШ извлёк для себя пользу, но тем, что они действительно жаждали заполучить, были компьютерные банки данных. Илья умел читать между строк и понял из отчётов, что “Грозовой фронт” ответствен за то, что незначительный вирус обернулся широкомасштабной катастрофой для здоровья людей. Обычное свойство микробов - никакого чувства патриотизма или уважения к государственным границам. Имея на руках доказательство, что именно вызвало вспышку болезни, ТРАШ мог манипулировать правительством США. Схема шантажа куда более амбициозная, чем та, которую пытались использовать против него и Наполеона, но игра та же. И, по всей вероятности, она увенчается успехом, если убрать Уэверли с дороги. Старик лично знаком с несколькими ключевыми членами американского правительства, и если кто-нибудь заметил бы, что что-то пошло не так, это был бы Александр Уэверли. Когда Илья вошёл в помещение, набитое компьютерами, три специалиста-техника подняли на него глаза. Женщина потянулась к тревожной кнопке, но он выстрелил раньше, чем она успела её коснуться. Она застыла, и её лицо вмиг опустело. Двое её коллег-мужчин в шоке уставились на Илью. Он показал идентификационную карточку А.Н.К.Л. и проговорил: - Вскоре мы покинем это место, и быстро. Поскольку я не могу унести всех вас, я предлагаю проследовать к выходу самостоятельно. Илья воспользовался клейкой лентой, чтобы связать им руки, а затем заставил мужчин сесть в дальнем углу, чтобы не дать им вмешиваться в течение необходимых ему нескольких минут. Вытащив из сумки флешку, Илья подсел к главному терминалу и вставил её в порт. Ввёл в командную строку коды доступа и активировал их, нажав клавишу “enter”. Вирус, запущенный в систему, начал пожирать все фрагменты данных, имевших префиксные коды этого комплекса. Илья был уверен, что этот вирус передастся вслед за файлами, ежели эти трое отправляли их куда-то ещё. Я вам покажу, как втихую обходить соглашения, с удовлетворением сказал он себе. Затем он обратился к программе, активирующей процедуру самоуничтожения самого комплекса. Илья долго и упорно размышлял над этим решением. Хотя всё оборудование в “Грозовом фронте” планировалось отключить, большая его часть могла быть использована повторно, как и само здание фабрики, а его план пустит по ветру несколько миллиардов долларов. С другой стороны, ему понадобились все уровни допуска, чтоб хотя бы просто узнать о существовании этого объекта. Остальную информацию он добыл, воспользовавшись неким нетрадиционным и крайне незаконным способом взлома компьютера, который чересчур уж положился на его допуск. Илье не нравилось, что ТРАШ узнал и о “Грозовом фронте”, и о предстоящей процедуре закрытия. Это заставляло предположить наличие “крота” в Пентагоне и к тому же на самом верху. “Проблема следующего дня”, - сказал он мысленно; однако это оставляло систему самоуничтожения единственным способом подстраховаться и не дать ТРАШ доступа к “Грозовому фронту”. Когда Илья получил доступ к управлению, то с облегчением обнаружил, что система соответствует планам, которые он изучил. В прошлом проведённое в последнюю минуту обновление системы или фальшивые файлы подорвали не одну операцию. Здесь было пять уровней протоколов уничтожения, и каждый инициировал тот или иной вид аварийной ситуации. Сигнал можно было послать - или отменить - отсюда или из Пентагона. Прежде, чем начать, следовало отобрать у Пентагона эту возможность. Зафиксировать особую круглую коробочку в нужном месте, перекоммутировать несколько проводов - и пара зашифрованных команд застраховало компьютеры, которые проигнорировали бы любой сигнал, полученный из Вашингтона. Он взглянул на более высокого из двух пленников и требовательно спросил: - Кто-нибудь ещё здесь есть? - Только охранник. Солдат, с которым он уже повстречался. - Вы уверены? - спросил Илья. - Через несколько минут здесь будет чрезвычайно нездоровая обстановка. - Не думаю, что тут кто-то прячется, - ответил техник. Удовлетворённый, Илья активировал все пять протоколов. Тотчас пробудились к жизни сирены, и пронзительный звук моментально вернул головную боль. - Инициирована программа самоуничтожения, - объявил прелестный компьютерный голос. - У вас есть пять минут, чтобы эвакуировать район. Когда компьютер хладнокровно начал обратный отсчёт, Илья освободил техников, а затем поднял женщину и перекинул её через плечо. Она была на дюйм выше и всего лишь на несколько фунтов легче; ноша обременительная, но вытащить её отсюда Илья считал своей обязанностью. - Пошли, - сказал он, подталкивая пленников к двери. Как Лесли и обещала, напряжение скоро повысило боль до критической, но он её проигнорировал. Все добрались до лифта, и Илья вытащил нож. Двери закрылись, и началось долгое путешествие вверх. Компьютер досчитал до минус тридцати секунд, когда двери, наконец, открылись. Техники подхватили солдата, и все устремились к главному входу. Илья ввёл код на выход, дверь распахнулась, затем закрылась за ними. Земля под ногами задрожала, и Илья опустился на колени, позволив телу женщины сползти на пол. - Не двигайся! - рявкнул кто-то. Илья вскинул голову. Его окружили пять весьма разгневанных солдат, вооружённых штурмовыми винтовками - и все они были нацелены на него. Он слабо улыбнулся.*****
Рэндал Стюарт сидел в той же камере, в которой, как он рассчитывал, встретит свой конец Наполеон Соло. Теперь Соло был на пути к любовнику, а его агенты хозяйничали на базе Стюарта. Его нельзя было назвать счастливым человеком. Проклятый русский всё испортил. “Грозовой фронт” был потерян для ТРАШ, и Центр наверняка захотел бы, чтобы эту потерю Стюарт оплатил своей жизнью. Он вздохнул. Находиться в заключении ему не нравилось, но он говорил себе, что ему не придётся долго его сносить. Он знал личность высокопоставленного “крота” ТРАШ в Пентагоне. Сыворотка правды А.Н.К.Л. заставила бы его назвать имя, но показания, данные под воздействием подобных препаратов, судами США признаются недопустимыми. Он просто заключит сделку с американским правительством в обмен на свободу. Его адвокат, вероятно, уже переговорил с нужными людьми. Пока ТРАШ считался ценным союзником, это не мешало Стюарту заиметь собственные связи и нескольких человек, преданных ему лично; эти люди обеспечат возможность дождаться свободы. Да, скоро так и будет. Он получит свободу - и от тюрьмы, и от ТРАШ - и на свободе снова займётся планированием уничтожения двух своих любимых агентов А.Н.К.Л. Он улыбнулся и повалился на койку навзничь, чтобы помечтать о подходящем мучительном конце для одного русского блондина.*****
Илья со скованными за спиной руками вошёл в кабинет в сопровождении двух здоровенных сотрудников военной полиции. Вся троица остановились перед столом. Табличка извещала, что за ним восседает полковник Бенджамин Харрис, и мужчина, которого, по мнению Ильи, так и звали, долгое время не сводил с него глаз. - У вас адские неприятности, мистер, - сказал Харрис. Может быть. Илья посмотрел на Харриса и молодого капитана, стоящего около окна. Если бы эти двое играли по правилам, всё кончилось бы хорошо, но... Его идентификационная карточка лежала на столе, подле руки Харриса. Илья кивнул на карточку: - Вы знаете, что это значит. - Иммунитет в очень-очень широких пределах, но есть способы его обойти. И ни один не является законным. Агента А.Н.К.Л. нельзя даже депортировать без специального разрешения главы соответствующего подразделения, а такое разрешение давалось очень редко. Илья предполагал, что полковнику это известно, что значило - у того на уме более жёсткий подход. Илья решил промолчать. Харрис воззрился на него: - Вы взяли и запросто уничтожили многомиллиардный правительственный объект, и вам нечего сказать в свою защиту? - Хорошо. Я исполняющий обязанности главы Секции силовых операций Агентства по наблюдению, контролю и ликвидации преступных элементов. Хотя метод, который я избрал, несколько экстравагантен, вы обвиняете меня в том, что я уничтожил объект “Грозовой фронт”, как это и полагалось сделать по соглашению 3045289. Мои действия не превысили ни моих должностных полномочий, ни полномочий А.Н.К.Л. тем более, - ответил он очень спокойным, почти механическим тоном. - Но всё это вы, полковник, знаете и так, что делает весь этот разговор совершенно бессмысленным. Илья вздохнул про себя. Он подозревал: слухи о “Грозовом фронте”, должно быть, дошли до правительства какой-то другой страны, и оно вынудило Соединённые Штаты заключить это соглашение, возможно, под угрозой разглашения. Такой квази-шантаж типичен для большинства договоров, исполнение которых контролировал А.Н.К.Л. после того, как они были написаны и подписаны, но если бы правительства прекратили подписывать договоры, которые не собирались исполнять, это, несомненно, облегчило бы Агентству жизнь. Лицо Харриса покраснело от ярости. - Тебе не удастся отделаться так просто. Ну вот опять - угроза насилия. Илья решил, что нужно проявить осторожность, и сказал: - Должен напомнить вам, что в А.Н.К.Л. знают точно, где я. Ответный оскал Харриса Илья не счёл обнадёживающим. - Капитан Майклз, может быть, вы могли бы рассказать нашему гостю о недавнем телефонном разговоре. Майклз шагнул вперёд: - Я позвонил одному старому приятелю в вашем нью-йоркском офисе, мистер Курякин. Он сказал, что там все места себе не находят по причине того, что старший агент покинул офис, не сказав ни слова о своём местонахождении. Великолепно. Его судьба в руках двух офицеров, у которых все основания полагать, что он единственный человек извне, который знал о нарушении соглашения. Не слишком-то хорошее предзнаменование, если иметь в виду ожидаемую продолжительность его жизни, но не это скрутило внутренности Ильи. Раз в Нью-Йорке ещё не знали, где он, значит, Наполеон туда не прибыл. Если он уничтожил “Грозовой фронт” до того, как ударная команда Марка вытащила Наполеона... Загудел интерком. Явно раздражённый, Харрис нажал переключатель: - В чём дело, лейтенант?! - Извините за беспокойство, сэр, - донёсся ответ, - но у меня на линии Наполеон Соло. Он настаивает на том, чтобы немедленно поговорить с вами. Илья с облегчением выдохнул. Вот почти и всё.*****
Наполеон расхаживал рядом с реактивным самолётом, и ожидание состарило его больше, чем последние двадцать четыре часа вместе взятые. Российский гражданин уничтожил многомиллиардный, совершенно секретный американский исследовательский центр; такого даже А.Н.К.Л.овский иммунитет мог не вынести. Соло пришлось провести уйму напряжённых переговоров во время полёта из Колорадо, чтобы вытащить Илью из этого, а его дурные предчувствия всё не утихали. Рука Эйприл легла на плечо. Он встревоженно взглянул на неё и на Марка. Бейнбридж и остальная штурмовая команда остались в Колорадо, чтобы наблюдать за зачисткой очередного логова ТРАШ, но напарники в один голос твердили, что с Ильёй всё будет в порядке. Рука Эйприл сжалась крепче, и она указала на джип, направляющийся к взлётно-посадочной полосе: - Это, возможно, он. - Марк, наблюдай изнутри и держи оружие под рукой, - скомандовал Наполеон. Англичанин кивнул, и Эйприл заняла позицию у двери. Наполеон сопротивлялся порыву скрестить пальцы, следя за приближением автомобиля. Он заметил в окне светловолосую голову и облегчённо вздохнул. Всё висело на волоске. Сначала военные пытались отрицать сам факт того, что им известно, что такое “Грозовой фронт”, и у Наполеона возникло отчётливое ощущение, что Илье уготована каменистая безымянная могила где-нибудь в горах. Мёртвый русский не станет рассказывать никаких сказок и всего такого. И Наполеону потребовалась вся настойчивость и всё его упорство, чтобы убедить их в обратном. Джип остановился. Двое из военной полиции вытащили Илью через заднюю дверь. К ним присоединился капитан и подтолкнул русского вперёд. С руками в наручниках, заведёнными за спину, Илья споткнулся и стал падать. Наполеон подхватил его, но голова партнёра стукнулась о его грудь, и как раз шишкой. Раздался сдавленный стон. Наполеон придержал Илью и повернул его так, чтобы у него на груди лежала неповреждённая сторона головы. Взглянув вниз, Наполеон заметил кровь на наручниках, сковывавших запястья молодого человека. - Ключи, - рявкнул он голосом, обещавшим колоссальные неприятности, если последует что-то меньшее, нежели немедленное исполнение приказа. Самодовольное выражение слетело с лица капитана, и он передал ключи Эйприл. Ключ повернулся, щёлкнули, распадаясь, наручники. Илья выпрямился, прервав тем самым контакт между своим телом и Наполеоном, и повернулся, потирая запястья. - Спасибо за гостеприимство, - сказал он. Капитан покраснел, забрался в джип, и дал сигнал к отъезду. - Хорошо выглядишь, - заметил Илья, оглядывая Наполеона. Наполеон пожал плечами. Он чувствовал себя странновато. Словно виноват, что у него не кровоточат места, относительно которых он даже не знал, что подобное возможно. - Они пичкали меня препаратами, а не услаждали себя. - Да, к тебе обычно они относятся именно так. - Я вызываю в них меньше раздражения. Илья закатил глаза и сел в самолёт.*****
- Согласись, Наполеон, он же хитрый маленький засранец! - И возразить тут нечего, - Наполеон откинулся на спинку кресла и улыбнулся изображению Лесли на небольшом мониторе. - Скажем спасибо, что он на нашей стороне. - Я и говорю, уж поверь мне, - ответила Лесли. - А ещё горячее я благодарю его за то, что он не усложнил травму головы. Трепанация этого непробиваемого черепа точно не возглавит список моих развлечений. Наполеон потянулся. Его мускулы не испытывали счастья быть ограниченными, пусть и на другом сидении. Даже относительную роскошь самолёта, предназначенного для высшего командного состава А.Н.К.Л., заглушала предыдущая 24-часовая неподвижность. Не считая впечатляющей укомплектованности средствами связи, это воздушное судно располагало четырьмя диванчиками; три были заняты дремлющими Марком, Эйприл и Ильёй. Четвертый ждал Наполеона, но сначала он должен закончить разговор с Лесли. - Удивляюсь тому, что ты, визжа от восторга, не суёшь эту голову в гильотину. - Ну, об этом я тоже задумывалась, но победителей не судят. Он выручил тебя, раскрыл нарушение соглашения и разобрался с данным нарушением всего за час работы. - И всё это без твоего дозволения, - напомнил Наполеон. Илья, лежавший на диване через проход и немного правее, приподнялся на локте: - А на чьей стороне ты? Наполеон послал ему строгий взгляд и указал на подушку. Илья насупился, но улёгся обратно, и Наполеон вернулся к разговору с Лесли. - Я ожидал, что ты, по крайней мере, потребуешь, чтобы я его отшлёпал. Она усмехнулась. - Я сомневаюсь, что ты переживёшь подобную попытку, дружище, - улыбка исчезла. - А если серьёзно… Наполеон, я понимаю, почему он мне ничего не сказал. Он просто не рискнул мне довериться. Наполеону не нравилась мысль о невозможности доверять Лесли, но концепция доверия именно сейчас была глупой. - Яд? - Да, - подтвердила Лесли. - В тот момент, когда ему нужно было принять решение, мы все полагали, что кто-то подсыпал отраву в еду Александра. Я одна из тех, с кем он обычно обедает. - Но яд был не в пище? - Нет, это нечто, переносимое по воздуху, и очень быстродействующее притом. Безопасники говорят, что в его кабинете спрятали что-то вроде самоуничтожающегося детонатора. Его можно было разместить там ещё несколько недель назад, что заставляет подозревать треть нашей счастливой маленькой компании. - Чудесно. - Ну, утешает хоть, что Александр на пути к выздоровлению. К концу следующей недели мы оба должны покинуть его проклятое кресло, - она пристально взглянула на Наполеона. - Не знаю, как ты смотришь на то, чтобы остаться в нём насовсем. - Надеюсь, это будет ещё нескоро. - Я сделаю для этого всё возможное. Теперь тебе нужно отдохнуть. Я не собираюсь занимать этот паршивый пост ни секундой дольше после того, как ты войдёшь в штаб-квартиру. - Увидимся через несколько часов. Наполеон прервал соединение, и экран потемнел. Он встал, снова потянулся, а затем взглянул на Илью, который всё ещё не спал. Нахмурившись, Наполеон подошел к дивану. - Ты должен спать, - прошептал он. Илья сдвинулся, дав Наполеону достаточно места, чтобы сесть на край. - Я размышлял. - Тебе не следует этим заниматься, - сказал он, поглаживая Илью по щеке. - В следующий раз я не смогу уберечь тебя от неприятностей. - Уберечь от неприятностей? Ты же предлагал меня обезглавить и отшлёпать. - У нас хватает врагов, Илья. Я хотел убедиться, что она не стала одним из них. - Хмм. Наполеон улыбнулся и сжал плечо Ильи. Задолго до того, как они стали любовниками, он часто чувствовал необходимость прикоснуться к русскому. Он всегда говорил, что итальянец в нём нуждается в тактильном контакте, физическом заверении, что с его напарником всё хорошо. Никогда нельзя быть уверенным в том, что касается Ильи - он как никто умел скрывать своё самочувствие. Но, прикасаясь, Наполеон мог ощутить дрожь травмированных мышц, озноб или треплющую напарника лихорадку, слабость в конечностях, держащихся из последних сил. Хотя эти прикосновения лишали Илью некоторых наиболее ценимых тайн, он никогда им не противился, и они даже, казалось, его успокаивали. Теперь касания Наполеона наполнились интимностью любовной связи, но он всё ещё задавал те же вопросы, искал те же ответы. Невероятно-синие глаза взглянули на него: - Мне не причинили вреда, Наполеон. - Тебя могли убить. Уверен, они этого и хотели. - Такая возможность существовала, но это был единственный способ не дать ТРАШ получить доступ к объекту. Наполеон стиснул ладонь Ильи: - Может быть, но если ты когда-нибудь снова сделаешь что-нибудь подобное, я тебя точно отшлёпаю. - Попробуй - и ты лишишься почки. Наполеон улыбнулся: - Может, оно того стоит. Он хотел заняться любовью с Ильёй. Не столько потому, что возбудился, а скорее из-за того, что хотел подержать его в объятиях, а русский не склонен ластиться и обниматься. Для этого Илью нужно соблазнить, но одиночеством тут и не пахло, даже если остальные спали. Он удовольствовался тем, что крепче сжал пальцы Ильи: - Спи давай, или я найду причину придать тебе бодрости. - Да, Наполеон, - ответил Илья, опустил голову на подушку и закрыл глаза. Через несколько минут - Наполеон выжидал - дыхание Ильи стало размеренным, как у спящего. Он подождал ещё немного, чтобы убедиться, что партнёр не притворяется, затем добрался до своего диванчика, где и растянулся. Райское наслаждение, подумал он, но когда засыпал, поймал себя на мысли - Илья что-то задумал.*****
Наполеон подписал своё имя в, должно быть, миллион первый раз и впился взглядом в положенный перед ним очередной документ. - Не хмурься, Наполеон, - усмехнулась Лиза. - Морщины будут. Наполеон выпятил нижнюю челюсть: - Предполагается, что на дворе компьютерный век, так с какой стати я ставлю подпись на этих чёртовых бумажках? - Превратности власти. Если тебе станет легче, мистеру Уэверли придётся подписать в два раза больше, когда он вернётся. Он закатил глаза, затем подмахнул проклятую бумаженцию. - Лиза, - прорычал он, когда она подала следующую. - О, веди себя прилично! - сказала она. - Осталось всего две. Ворча, он подписал и их. - Теперь я могу поволноваться об угрозах мировой безопасности, а не о сокращении документооборота? Она кивнула: - Сварить кофе? - Замечательная идея. Хочешь, прибавлю тебе зарплату? - Интересный поворот, - заметила Лиза, открывая дверь в мини-кухню, - но меня вполне устроит ответ на один вопрос. - Выкладывай. - Почему ты всегда ведёшь дела отсюда? - спросила она, махнув рукой на зал совещаний. - Кабинет мистера Уэверли удобнее. - В нём слишком много его индивидуальности. Я предпочитаю безликость этой комнаты, пока кабинет не станет моим на деле. Пусть это будет по крайней мере лет через сорок. - Понимаю тебя. Он может подавлять. Наполеон подмигнул ей: - Ну, и я не то чтобы застенчивая девица. - О, нет, не начинай, Наполеон, - пожурила его Лиза. - Я в долгу перед Ильёй. Если хочешь его обмануть, найди кого-нибудь другого. - Флирт не обман, - буркнул Наполеон. - Кроме того, наши отношения всего лишь... - О, пожалуйста, Наполеон. Прибереги чушь “это-же-просто-работа” для деревенских простушек из балаганов, - она взяла сосуд для кофе, сполоснула его в маленькой раковине и наполнила водой, а затем направилась к автоматической кофеварке. - Единственное моё утешение... существуют люди, до которых ещё медленнее, чем до меня, доходит, что вы двое заслуживаете друг друга. Наполеон не был уверен, что ему нравится, как звучит это “заслуживаете друг друга”, и предпочёл изящно капитулировать. - Тогда как насчёт “Никс”*? Лиза рассмеялась и перелила воду в резервуар кофеварки: - С кофеином или без? - Я бы убил за дозу кофеина. Позади были долгие два дня с минимумом сна. - Хммм, тогда турецкий, - решила она, доставая соответствующую банку. - Бог да благословит тебя, дитя моё. - Помолись лучше за слизистую своего желудка. Наполеон взял последнюю партию отчётов и начал просматривать их под звук перемалываемых зёрен кофе. Позади распахнулась дверь, и в конференц-зал вошёл Илья, за ним по пятам следовал Абу-Сур. - Есть минутка, Наполеон? Для тебя всегда. Наполеон не решился на столь смелый ответ и удовольствовался простым кивком. Мужчины уселись за большой круглый стол. - Я тут думал о “кроте”... - начал Илья. Вообрази мое удивление. - И почему мне кажется, что дальнейшее мне не понравится, Илья? - Потому что оно тебе не понравится, - заверил Илья и перевёл взгляд на Абу-Сура. - Мы все согласны с тем, что время отравления Уэверли играет решающую роль, - продолжил начальник Службы безопасности. - Того, кто это сделал, нужно было известить, что и ты, и Курякин зашли в западню. Наполеон по-прежнему содрогался при мысли о том, насколько тщательно продуман был их захват. Не самый лучший для обоих день. - И вы проверили входящие телефонные вызовы. Aбу-Сур кивнул. Номер и точное время каждого входящего и исходящего звонка регистрировались компьютерами, что не было обычной практикой для любого другого офиса, и А.Н.К.Л. не раз извлекал из этого пользу. - Разумеется, ТРАШ достаточно предусмотрителен, чтобы не звонить прямо из Ванкувера, но между моментом, когда вы прибыли в “Крайтон Индастриз”, и приступом Уэверли зарегистрировано сорок междугородных входящих звонков. Острый запах крепкого кофе разлился по комнате - манящий аромат для Наполеона - но при взгляде на Илью его живот опять скрутило, что неудивительно. - Полагаю, более половины этих звонков были на общие телефоны. - Боюсь, что так. Илья встал и подошёл к Лизе. - Страсть как сильно пахнет, - проговорил он вполголоса. - Боссу нужна встряска, - прошептала она. - Вам тоже? - Нет, спасибо. Я бы позже выпил чая, но, возможно, она нужна вам. Наполеон потряс головой, пытаясь не упустить нити обеих бесед: - Есть способ сузить параметры поиска? Он услышал, как Лиза доставала кофейную кружку. - Мне? Зачем бы мне пить это машинное масло? - Вам выпала очень напряжённая неделя, - ответил Илья. Абу-Сур покачал головой: - Как говорит Лесли, яд сработал почти мгновенно, но “добро” на его использование могло последовать в любое время после того, как вы вошли в комплекс. Кофе перетекал из кофейника в кружку. - Ну, пара дней были хлопотными, но до этого… ничего особенного, о чём стоило бы волноваться. - Хм. А я думал, что кое-какие проблемы, требующие решения, всё же возникли. - Илья, о чём вы? - Вот, к примеру, я не мог не заметить, что вы позволили почти иссякнуть запасу табака мистера Уэверли, хотя обычно пополняете хьюмидор, как только он опустеет наполовину. - Ну ладно. Тут было достаточно суматошно, чтобы выкроить время на табачный магазин, - пояснила она. - Мистер Абу-Сур, не хотите кофе? - Будьте любезны, - ответил тот. - Так о чём это я? А, да. Большинство звонков были в Секцию коммуникаций, несколько - в Секцию силовых операций, четыре - в Управление и по одному - в Транспортную и Медицинскую. Наполеон услышал, как стукнула по столешнице вторая кружка, и Илья сказал: - Сочувствую. Помню, несколько лет назад, ещё до того, как вы стали его секретарём, мистер Уэверли остался как-то раз без табака. Его выводило из себя буквально всё, пока он не смог заполучить свою трубку. Насколько я помню, он закурил прямо в тот момент, когда хьюмидор, наконец, наполнили. Наполеон нахмурился: - К медикам? Мы опять возвращаемся к Лесли, не так ли? Абу-Сур пожал плечами: - Нельзя никого исключить, Наполеон. Снова послышался звук наполнения кружки, и Лиза проговорила: - Даже легкая никотиновая зависимость может быть испытанием, Илья. - Согласен. Но поскольку вы знали это, я не могу не задаться вопросом, почему же так долго ждали, чтобы заполнить хьюмидор. - Я ж вам только что сказала. У меня не было времени забрать табак. - Беда красивых женщин, Лиза, в том, что их, как правило, помнят, - сказал Илья. - Продавец клянётся, что вы зашли за мешочком смеси “Айл оф Дог” №22 за день до того, как отравили Уэверли. Поэтому, пусть у вас и был при себе табак, когда вы утром пришли на работу, вы чего-то ждали, поскольку отнесли его Уэверли после обеда. В комнате воцарилась мёртвая тишина. Внезапно стало несложно угадать, кто принял один из звонков, поступивших в Управление. Наполеон смотрел, как Абу-Сур вытаскивает руку из-под стола. Ствол пистолета был направлен на Лизу. Наполеон медленно повернулся вместе с креслом. Лиза стояла в дверях мини-кухни с кофейником в руке, Илья - в паре шагов от неё, намеренно заняв позицию между кофе и Наполеоном. Плохо, что Илья надел сегодня рубашку и галстук вместо одной из своих плотных водолазок. И хотя пиджак уберёг бы его от серьёзного ущерба, в следующие секунды стоявший так близко Илья мог получить несколько ожогов первой степени. Наполеон вытащил свой пистолет. - Лиза, если ты выплеснешь кофе, клянусь, я расшибу твою симпатичную башку! Раздался стук стеклянного сосуда, который поставили на кофеварку. - О, я не стала бы, Наполеон, - ответила она. - В конце концов, я говорила тебе - я перед ним в долгу. Она отдала Илье кобуру с пистолетом и взглянула на Абу-Сура: - Дайте угадаю. Настала моя очередь сыграть в небольшую игру “Правда или последствия”? - Боюсь, да, мисс Роджерс. Лиза содрогнулась. - Не выношу иглы. Ну, ладно, - и она с грустью посмотрела на Наполеона. - Самое забавное, я рада, что победа за тобой, Наполеон. Мне вы оба всегда нравились, а Стюарт - такая напыщенная задница. Наполеон смотрел на неё во все глаза. - Убери её отсюда, Мохаммед. Абу-Сур ухватил Лизу за руку. - Идёшь, Илья? Услышав, как Илью назвали просто по имени, Наполеон взглянул на напарника. Потеряй одного друга и обрети другого. Илья пожал плечами и направился следом за Абу-Суром и его пленницей.*****
Илья вошёл в приёмную и обнаружил, что за столом Лизы сидит Хизер Макнаб. Он от души вознадеялся, что это не навсегда. Хизер была лучшим исследователем, с которым он когда-либо работал, но она также была той, кому Наполеон доверял. Разумеется, Лиза тоже подходила под это описание. - У себя? Привлекательная блондинка кивнула. - Но настроение у него “входи-на-свой-страх-и-риск”, Илья, - ответила она. - Сегодня обычная текучка, иначе по его вине вспыхнули бы одна-две маленькие войны. - Чудесно, - вздохнул Илья, но шагнул вперёд, в поле зрения охраняющего дверь электронного глаза. Дверь отъехала, пропустив его в зал совещаний. Наполеон склонился над каким-то отчётом, и Илья едва ли не видел волны напряжения, исходящие от напарника. - Наполеон? При звуке его голоса Наполеон поднял глаза. - Ты вернулся как раз кстати, - буркнул он, но напряжение, похоже, исчезло. - Я не знал, что тебе нужно моё присутствие, - ответил Илья, хотя и понимал, в чём дело. Доверие - вещь хрупкая, и последние несколько дней нанесли ей сильный урон, хоть их это и не коснулось. И никогда не касалось. - Ты выяснил что-нибудь? Илья подошёл к столу и занял своё привычное кресло. - Лизу с самого начала подсадил к нам ТРАШ, - ответил он. - О других “кротах” она ничего не знает, но о Шумейкере она знала. Она назвала имена своих внешних контактов. Я предложил Абу-Суру нескольких агентов, чтобы выследить и арестовать их. Но её работа заключалась в том, чтобы собирать наши секреты, а не ТРАШ. Наполеон кивнул. Отчёт, который он изучал, свидетельствовал - исполняющему обязанности старшего агента, как и исполняющему обязанности главы Секции Один, не осталось оснований занимать временные посты, зато появились все причины для того, чтобы вернуться к своей работе. - Увидимся вечером, - вставая, сказал Илья. - Этого ещё ждать и ждать. Что-то в тоне Наполеона заставило внутреннюю сирену Ильи подать сигнал тревоги, а глаза - прищуриться. - Наполеон… - предостерегающе начал он. Наполеон изобразил взгляд, полный невинности - довольно абсурдное для него выражение, по мнению Ильи. - Может, до того, как сбежать отсюда, ты мог бы помочь мне кое в чём разобраться, - сказал Наполеон, вставая. Илья инстинктивно отступил на шаг: - В чём же? - Меня всегда интересовало, на что было бы похоже занятие любовью на этом столе с красивой блондинкой, - проговорил Наполеон, и его глаза обожгли Илью тлеющей лаской. Он с трудом сглотнул и отступил ещё на два шага: - Пойду поищу добровольца. Наполеон улыбнулся и нажал кнопку на панели управления. Илья услышал щёлканье дверной задвижки и застонал, поняв свою оплошность. Он дал уклончивый ответ вместо того, чтобы сказать “нет”. - Наполеон, отопри дверь, - потребовал он. Рука напарника вернулась к панели управления, но нажала на переключатель интеркома, а не разблокировки. - Хизер, меня ни с кем не соединять. Мы с мистером Курякиным будем совещаться, пока не появится что-нибудь поважнее. - Конечно, Наполеон, - ответила Хизер, и голос её звучал весьма радостно. Без сомнения, она рассудила, что “совещание” поднимет боссу настроение. - Кстати, если его будет искать кто-нибудь из силовых операций... - Я дам вам добрых три секунды форы, прежде чем разблокирую замок, - сказала она. Наполеон рассмеялся и выключил интерком. Илья сдвинул брови: - “Совещание”? Ничего себе, Наполеон, почему ты просто не сказал ей, что мы собираемся заняться сексом? - Думаю, так я и сказал, - ответил Наполеон, надвигаясь на него. Илья отступил, но знал: лучше спиной не поворачиваться. - Ты самый раздражающий, высокомерный ... - Думаю, ты будешь выглядеть роскошно на тёмном дереве, - Наполеон мимоходом провёл пальцами по краю стола. - Мы на работе. - И, похоже, задержимся тут до завтра. - Раз так, у нас нет времени на развлечения и игры. - Теперь, Илья, я могу оторваться от трёх тонн бумаги ради того, чтобы уделить тебе минуту или две. - Какая щедрость, - пробормотал он и врезался в кресло. В то, на котором сидел несколько минут назад. Его буквально гоняли вокруг стола. - Это смешно! - сказал он, хватаясь за соломинку и пытаясь выглядеть угрожающе. Наполеон остановился вплотную, нисколько не испуганный. - Согласен, - он развязал галстук Ильи. - Так скажи нет или заткнись, - руки переместились на пуговицы рубашки. - Как ты справедливо заметил, времени у нас мало. Илья вздохнул, впрочем, не препятствуя тому, чтобы с него одним ловким движением сорвали рубашку, кобуру и пиджак. - Ты, должно быть, в этом напрактиковался, - проворчал он, когда вниз по ногам скользнули брюки. - Часть моего шарма, Илья, - ответил Наполеон, набравшись наглости поднять его и усадить на стол. - Нет у тебя шарма, - в миллионный раз напомнил ему русский, послушно откидываясь на тёмное дерево. Илья ожидал, что всё произойдёт по-быстрому, но, когда любовник присоединился к нему, прелюдия была медленной и чувственной. Илья потерял счёт времени - ничего не существовало, кроме рук Наполеона, его губ и тяжести его тела. Когда Илья снова обрёл способность мыслить, Наполеон лежал врастяжку рядом, а потом притянул его к себе в объятия, как будто они устраивались на ночь. Протест, что у них вообще-то времени на это нет, умер на губах Ильи. О, именно этого Наполеону и не хватало. Как же в духе партнёра - всё усложнять, подумал Илья, утыкаясь головой ему в плечо. Приходилось признать, что и обнимать Наполеона, и быть в его объятиях, хорошо. Комфортное подтверждение, что партнёр никуда не делся и на него можно полагаться. Тем не менее, Илья разрешил себе лишь недолгое наслаждение этим чувством и через пару минут заметил: - Не проще было бы просто сказать… - что гласила та смешная наклейка на бампер, которую он видел на днях? А, да, - мне нужны обнимашки? Наполеон сместился, перекатив Илью на спину, и приподнялся на локте. В карих глазах танцевали смешинки. - Вечно ты портишь удовольствие. - Я просто ответственный, - ответил Илья. А потом ему пришло на ум ещё кое-что. - Расшибу твою симпатичную башку? - Наверное, я устал, что из меня делают дурака, - сказал Наполеон и поцеловал Илью: - И у меня были планы на твоё тело, кроме как втирать в него мазь от ожогов. Илья наградил его взглядом, полным снисходительности: - Абу-Сур не позволил бы ей бросаться кофейниками. - Может и так, но я заметил, что ты держишься между мной и горячим кофе. - Ты моя ответственность. - А ты моя. Моя ответственность и моя услада. Илья не противился поцелую, даже позволил языку скользнуть в рот, но когда Наполеон, наконец, оторвался от его губ, заметил: - У нас не хватит времени на второй тур. - Терпеть не могу, когда ты прав, - со вздохом сказал Наполеон, но отстранился и слез со стола. - Кстати, как обстояли дела с Мэттьюзом, пока меня не было? - послышался его голос уже из туалетной комнаты рядом с мини-кухней. - Мы пришли к взаимопониманию, - ответил Илья, спрыгивая со стола. Он решил не говорить Наполеону об участии Мэттьюза в его маленьком путешествии вниз по лестнице. Связь была косвенная, недоказуемая и, вероятно, её обнародование вызвало бы агрессивную реакцию, что, по всей видимости, заставит его в обозримом будущем держать это при себе. Он натянул брюки. - Однако сомневаюсь, что он когда-нибудь перестанет искать способ выдавить из А.Н.К.Л. хотя бы меня. - К счастью для нас, ты такое совершенство, - голос Наполеона перекрыл шум бегущей воды. Илья возвёл глаза к небу и принялся искать носки. Он нашёл один на стуле, другой в дальнем углу. На секунду он задумался о причудах логистики, затем решил, что не хочет ничего об этом знать. Он покачал головой - и что Наполеон проделывал с его здравомыслием? Хуже того. С его любовником абсолютно ни о чём нельзя договориться раз и навсегда. Илья знал, что может устанавливать какие угодно правила поведения на работе или в миссиях, но Наполеон всегда выбирал для любовных утех неудобные моменты и обязательно найдёт способ обойти любые правила. Ничего не менялось - но изменилось всё. Теперь он превратился из недовольного наблюдателя в объект всех этих сексуальных авансов. Илья вздохнул, застёгивая рубашку. Его вполне устраивало то, как складывалась их жизнь перед вторжением в неё “Вавилона” и Арта Шумейкера. Теперь ему предстоит свыкнуться с совершенно иной стороной Наполеона, и он опасался, что к прошлому возврата уже не будет. Илья поправил плечевую кобуру и завязал галстук. Надев пиджак, разблокировал дверной замок. - Наполеон, я собираюсь пойти немного поработать. Напарник выглянул из уборной, поправляя галстук: - Илья. - Да, Наполеон? - Финансистам нужен утверждённый квартальный бюджет Секции до конца рабочего дня. Убедись, что они его получат. Странное чувство облегчения вступило в борьбу с раздражением, и победило раздражение. В который уже раз Рок вступил в сговор с Наполеоном против него самого. - Конечно, - по дороге к двери ответил Илья. Сначала выпустить кишки, а потом протащить на буксире через кишащие акулами воды. Всё-таки есть в их жизни что-то неизменное.