Stay alive

— Мы с братом живём прямо рядом с Центральным Парком, поэтому придётся очень долго идти, — всё ещё сижу на лавочке рядом с Ист-Ривер, нервно покусывая ногти. Молчу, в очередной раз потирая глаза. Подросток наоборот расслабленно и вальяжно развалился на большей части лавки рядом. Стефан с лёгкой, играющей на губах улыбкой, блуждает взглядом по утреннему пустому парку. Кроме нас здесь сейчас прогуливаются лишь два солидных мужчины в костюмах с собаками на поводу и девушка в наушниках, пробегающая мимо уже в который раз. Я сонно тру глаза, уже практически окончательно размазав тушь по лицу. Бессонная, а вдобавок и голодная ночь очень даже сказалась на моём состоянии. Я вяло двигаюсь, поворачивая голову к блондину, что пребывает в прекрасном настроении. Эта улыбка всё не сходит с его лица, в то время как мои губы изгибаются в гримасе усталости. Я щурюсь от слепящих глаза солнечных лучей, чувствуя, как на меня косится Стефан. — Как ты можешь ходить по солнцем? — интересуется он скорее с опаской, нежели с претензией. — Кольцо, — кручу на пальце тонкое и изящное украшение, в середине которого расположен лазурит. Год назад я не пожалела времени, чтобы поинтересоваться, как оно работает. Благо, Маркус как всегда оказался прекраснейшей для меня вампирской википедией и объяснил абсолютно всё, наглядно приведя в пример свой перстень. Тот в отличии от моего кольца был массивным и вдобавок просто-напросто из-за своего размера слетал с моих тонких пальцев, в то же время идеально подходя для Маркуса. — Это что-то типа амулета для защиты от солнца, — впервые за наш короткий разговор поворачиваю лицо к Стефану, замечая его лёгкое удивление. — В таком случае почему вампиры Нью-Йорка всё ещё не просекли эту фишку? — Не знаю, — пожимаю плечами, устало вздыхая и зевая. — Как я поняла, здешние вампиры в некотором роде отличаются от меня, — рассуждаю, ссылаясь на некоторые особенности Саймона. Как оказалось, Льюис — Светоч. Меня, конечно, не посвятили в тайну, как он стал таким, но всё же хотя бы объяснили, что все остальные вампиры в Нью-Йорке (в Бруклине точно, как заверяла меня Иззи) вообще не могут ходить под солнцем, или днём по улицам. Ну да, эффект явно будет тем же, что и если с меня снять кольцо — пара секунд и от меня останется один пепел. — Да, такое тоже может быть, — заинтересованно гляжу на блондина, выгибая брови. — Ну, я где-то читал, что существуют несколько разновидностей вампиров, оборотней, магов и даже демонов. — Занятно, — хмыкаю, снова устало зевая и выпрямляя спину. Облокачиваюсь ею на спинку лавочки, слыша, как позади нас по проливу проплывает какое-то небольшое судно, двигатель которого кряхтит, как старая старушка. Я едва сдерживаю себя, чтобы не заорать от досады, ведь в данный момент мой суперслух слишком уж хорошо улавливает этот звук. Но я всё же лишь прикусываю губу, раздраженно складывая на груди руки. Тяжело вдыхаю воздух, спрашивая о том, что так и не выходит у меня из головы: — Так ты маг? — спрашиваю, снова переводя взгляд на Стефана. — Да, — хмурится, на секунду закрывая лицо руками. А затем так же, как и я пару секунд назад, выпрямляется. Теперь наши головы находятся примерно на одном уровне, ведь, как я ранее заметила, Стефан примерно моего роста, хоть и намного младше меня. — И… — не понимаю, о чем дальше спрашивать, ведь я толком не общалась никогда с магами. Я лишь мельком замечала их в толпе, или просто заводила разговор в баре для жителей нижнего мира в Чикаго. Да, такие там тоже оказались. — Ты хочешь каких-то разъяснений? — усмехаясь, спрашивает. Я неуверенно киваю. — Что ж, приступим, — замирает, переводя взгляд карих глаз. Я невольно задерживаюсь на них, ведь снова вспоминаю Стилински и его тёмно-карамельные глаза, что так глубоко въелись в мою душу. — Меня зовут Стефан Мёрфи, мне 15 лет и я живу на Манхэттене вместе со старшим братом, — выгибаю бровь, услышав его возраст. — Так ты, получается, младше меня чуть ли не на треть всей моей жизни, — мои губы растягиваются в улыбке, пока я в шутку легонько бью его кулаком в плече, отчего щуплый паренёк слегка пошатывается. Только сейчас я понимаю, что парень очень худой, но худоба эта вовсе не болезненная — никаких кругов под глазами или усталости — он просто, как скелет. Аккуратно подстриженные волосы сейчас красиво уложены, вероятно с утра выходя из дома, парень всё же постарался привести себя в нормальный вид. И даже сейчас он явно полностью уверен, что я не замечаю, как он «незаметно» прихорашивается. Я и не думала, что он так… Он что, серьёзно пытается незаметно завоевать меня? Забавно. Но я ему фактически в старшие сёстры гожусь. — А может ещё инфу подгонишь? — спрашиваю, когда обнаруживаю, что с его последних слов проходят как минимум две минуты. — А? — он будто до этого впадает в некую абстракцию, пустым взглядом сверля зелёную траву. — Да-да, — рассеянно произносит и снова усмехается. — А твой брат тоже маг? — тихо интересуюсь, чувствуя, что парень снова замолкает. — Нет, что ты. Он простой человек, просто примитивный, — я киваю. Постойте, если его брат примитивный, а он — маг, то… — Эм, прости, но насколько я знаю… — начинаю говорить озадаченно, но Стефан поспешно прерывает меня: — Да, мы вроде-как… Мы единоутробные братья, только мой отец — демон, — усмехается, проводя рукой по гладким волосам. — А ты на сына злого и страшного демона совсем не смахиваешь, — говорю, улыбаясь, ведь это правда. Слишком уж он выглядит милым и красивым. Взять хотя бы его светлые волосы и мягкое выражение лица — фиг поймёшь, что этот парень — маг. — Да, возможно, — улыбается Стефан, запрокидывая голову на спинку лавки и глядя на небо. — В общем, Марс старше меня на восемь лет. Когда… — он замирает, как и его зрачки, до этого нервно мотавшиеся с одной вещи на другую. — Когда этот демон притворился моим… Вроде-как отцом, мама даже ничего не заметила. И только спустя пару месяцев, когда она случайно обнаружила, что беременна, они поссорились. Папа ушёл на ближайшие три месяца из дома, это Марс сказал мне сам. Для него это было слишком сложно и странно. Представь, тебе восемь лет, а твой папа просто уходит из дома на пару месяцев, кидая вас с мамой на произвол судьбы, — вмиг улыбка сходит с его лица, а глаза внезапно становятся неумолимо печальными. — До сих пор когда Марс хоть на секунду вспоминает те месяцы, то глубоко уходит в себя, — прячет лицо в ладонях. Ему тяжело. Я это и вижу, и чувствую. «Стыд?» — веду носом, чувствуя знакомый приторный запах, что явственно исходит от парня. — Думаешь, что это твоя вина? — смело, почему-то даже не задумываясь о своих действиях, крепко сжимаю его плече. Стефан поднимает голову, поворачивая ко мне: — Думаю, — нервно ведёт плечами. — В любом случае, родители спустя какое-то время помирились, отец вёл себя всю мою жизнь, будто и вправду являлся мне им, а не приёмным. — А как ты узнал, ну…? — снова мнусь, мысленно злясь на саму себя. — Что я маг? — и снова усмехается. И тут же у меня складывается впечатление, что этот парень похож на меня. Те же резкие перепады настроения, те же вроде спокойные реакции практически на всё, те же… Я тут что, решила анализировать подростка? Эмили, очнись. На кой-черт тебе становится Шерлоком? — Вышло это, честно говоря, случайно, — встаёт, и я с ним. А затем Стефан заливается смехом, прикрывая рот рукой. — Что? — озадаченно и в то же время раздраженно спрашиваю, вертясь вокруг себя. — У тебя джинсы сзади полностью в траве и жестко мокрые, — в ту же секунду начинаю отчаянно прыгать, как ребенок, пытаясь стряхнуть грязь со штанин. В это время это сначала казавшееся милым исчадие ада просто два раза крутит пальцем в воздухе и в тот же момент мои джинсы становятся абсолютно чистыми. Поднимаю озадаченный взгляд на мелкого (впредь буду называть его так, ибо… мне можно), хлопая ресницами: — Ты это… — Только что моментально очистил твои джинсы, — улыбается во все тридцать два, пожимая плечами. — Так, тебе надо куда-то сходить, или ты порадуешь меня своим присутствием? — А, даже не знаю, — мнусь, снова оборачиваясь на пролив и Бруклин. Телефон вибрирует в сумочке, поэтому я поспешно достаю его и включаю, читая пришедшее сообщение. От кого: Джейн «Просто скажи мне, что ты ещё жива.» Видать, девушка совсем отчаялась. Но я, теперь уже оказываясь одной из самых худших подруг, сама себе усмехаюсь и тихо хихикаю, набирая сообщение: Кому: Джейн «Ты не дождёшься момента, когда я окажусь в Чистилище, Джейн. Раньше тебя на тот свет я точно не отправлюсь)» И оно оказывается прочитанным спустя секунду после отправления. Пусть они обойдутся сегодня как-то без меня. Не имею ни малейшего желания общаться хоть с кем-то из сумеречных охотников. С Джейн я может быть и поболтала бы о… Может быть. — Нет, наверное нет, — уверенно закидываю телефон в сумку, улыбнувшись подростку. Тот так же улыбается, спустя секунду уже смело шагая по дорожке в сторону небоскрёбов. И я припускаю за ним, ускоряя шаг. Нагоняю мелкого, теперь идя нога в ногу с ним. — А ты? — Что я? — изумляюсь на его вопрос, хмуря брови. — Может, соизволишь посвятить меня в свою историю? — снова улыбается, щуря глаза от солнца. — Ох, если вам угодно, милый принц, то естественно расскажу всё, что смогу, — лепечу, невольно вспоминая о деньках, проведённых во Франции.

***

Улицы Нью-Йорка постепенно оживают, наполняясь людьми. Утро сегодня, в отличии от предыдущего дня пасмурное, а температура так и осталась сравнительно низкой — на абсолютно всех термометрах, встретившихся мне внутри различных витрин по дороге, метка температуры не поднялась выше 64 градусов по Фаренгейту*. Не знаю, сколько раз я уже из чистой привычки ёжилась от холода, складывая руки на груди и растирая голые предплечья. — Тебе ведь не холодно, — подмечает удивлённо Стефан, выгибая бровь. Я кидаю на него изучающий взгляд, теперь уже опуская руки по швам. — Нет, не холодно, — говорю на автомате, соглашаясь. Очередной порыв ветра и множество деревьев вдоль тротуара начинают колыхаться из стороны в сторону. — Тогда почему ты трёшь кожу, словно хочешь разогреть её? — голос парня наполнен удивлением и непонятностью, он резко останавливается, отходя к стене здания. И я останавливаюсь рядом с ним, теперь уже глядя на множество проходящих мимо людей. Все они бегут куда-то: на работу, в университет, в близлежащее кафе или на рейсовый автобус. Но мне некуда бежать, ведь фактически я итак выполняю свой «долг», вроде как сейчас спасая мир. Я ведь даже работала последний раз в Чикаго в мае официанткой в небольшом уютном ресторане на соседней улице. Как чистая подработка, чтобы были деньги на квартиру, это подходило. — Для вида, чтобы у людей не возникало лишних вопросов, — отвечаю, вспоминая, что малец так и стоит рядом, ожидая ответа на поставленный вопрос. — А тебе разве есть дело до мнения примитивных? — теперь мы снова продолжаем путь в сторону его дома. Где-то далеко впереди я вижу много зелени. Центральный парк. — Не совсем, но я не хочу привлекать лишнего внимания среди людей, потому что не хочу связываться с охотниками в очередной раз, — фыркаю, расталкивая толпу, что стоит в очереди за кофе в «Старбакс». Самой аж захотелось горячего Мокаччино. — С сумеречными? — удивлённо спрашивает. — С обычными, — отвечаю на автомате, недовольно поджав губы. — В смысле? — мелкий так и не понимает хода моих мыслей, пока мы переходим дорогу. — Есть сумеречные охотники, которых ты вероятно знаешь, — кивает, расталкивая ещё десяток людей, что глазеют на только что случившуюся в пробке небольшую аварию. В этом случае я начинаю ненавидеть чересчур сильное любопытство людей, что останавливаются, даже опаздывая куда-то. Слишком уж меня раздражает этот нездоровый интерес, хотя в других ситуациях им будет глубоко плевать на прямо относящиеся вещи к ним самим. — А ещё в мире имеются в достатке обычные охотники за нечистью, с которыми ты, вероятно, никогда не сталкивался, — нам удаётся выбраться из слишком большого скопления людей, сворачивая на маленькую улицу, что параллельна этой. Здесь хотя бы народу меньше раза в три, а дышать (может, так только мне кажется) становиться немного проще. — Так вот, это не наследники ангелов, а просто обычные люди, назову специально для тебя их примитивными, — снова слышу, как сигналят в огромной пробке, что поглощает всецело весь Манхэттен, таксисты. — Что-то уж взбрело им или их предкам в голову, что они должны убивать практически всю нечисть и якобы во имя человечества убивать таких, как мы. Ещё один порыв холодного ветра со стороны океана и я снова недовольно оттягиваю поднявшуюся футболку обратно ниже поясницы, чувствуя пробирающий до костей холод спиной. Деревья колышутся в такт бушующей стихие, позволяя жадно срывать с себя сравнительно недавно появившуюся зелёную листву. Хоть эта погода мне и по душе, но всё же она лишь всё больше вгоняет меня в некую депрессию. Подавленность я чувствую всё больше, когда виски начинает сдавливать из-за резкой перемены давления. М-да, даже вампирская сущность не способна избавить меня от наследственных мигреней. Обречённо поднимаю взгляд к небу, глазами находя тёмно-серую тучу, из которой вскоре должен сорваться внезапный летний ливень. — Нам ещё долго идти? — с опаской спрашиваю, не имея ни малейшего желания попасть под сильный дождь сегодня. — Остался только один квартал, ещё только пройти до конца этой улицы и свернуть в один из переулков, — радостно, вопреки моему настрою, отвечает Стефан. — Ты собираешься лезть домой по пожарной крыше? — говорю вполне логичную мысль, не совсем понимая, зачем нам надо идти через какую-то узкую щель между зданиями. — Просто через него можно быстрее дойти до подъезда, чем вдоль Центрального парка, — отвечает, уже явно заводя меня как раз таки в этот самый переулок. Он в длину оказывается от силы метров 30, поэтому, спустя пару минут мы уже под плавное пиканье домофона, к которому мелкий прижал ключ, заходим внутрь. Швейцар учтиво приветствует Стефана, даже не интересуясь, кто я такая. Тихо хмыкаю, ведь мужчина начинает мне уже намного больше нравится, чем некоторые мои знакомые. — А твои брат и родители точно не против, что ты пригласил меня к вам? Ты же меня от силы два часа знаешь, — говорю, видя, как он смело нажимает кнопку «17» на панели. Двери лифта плавно закрываются перед нами, пока я разглядываю парня. Щуплый, как мне и казалось. Глаза горят озорным огоньком, а волосы уже успел растрепать по дороге ветер. — Родители ещё неделю отсутствуют, уехав на Карибские острова, а брату, наверное, это будет только в кайф, — усмехается, но я не разделяю его удовольствия. — А сколько твоему брату? — интересуюсь, теперь уже глядя на собственное отражение в зеркале. Постукиваю пальцами по перилам, что прикреплены здесь ко всем трём стенам на уровне пояса. Оборачиваюсь к блондину, поправляя сумку на плече. — Семнадцатый этаж, — оповещает нас электронный голос из динамика, когда лифт останавливается, а двери начинают плавно открываться. — Двадцать два, — отвечает спустя секунду Стеф, когда мы выходим на этаж. Здесь есть три величественных двери; пол выложен дорогой итальянской плиткой, а поверх неё красиво лежит красная ковровая дорожка. Стефан идёт к самой, пожалуй, неприметной двери — красиво выкрашенной белой краской и умеющей всего парочку узоров на поверхности. Парень открывает все несколько замков, смело распахивая дверь внутрь и проходя в свою квартиру. И, вопреки моим ожиданиям, я не обнаруживаю хоромы какого-то бизнесмена, а вполне себе обычную квартиру, что обставлена дорогой мебелью со вкусом. — Идти туда, — указывая рукой на широкий проход в, как я понимаю, гостиную, добавляет Стефан. Здесь только прихожая по размерам уже напоминает мою кухню, а там еще наверное три спальни в наличии. Кем вообще их родители работают? — Стефан, кого ты там опять привёл? — блондин машет в ту сторону, мол, говоря мне не парится. Я лишний раз передёргиваю плечами, сохраняя молчание. — Марс, ничего особенного, просто помог одной девке в типичных сверхъестественных проблемах, — отвечает Стефан, проходя в большую гостиную с огромным телеэкраном, на котором сейчас отображается какая-то видеоигра типа «Лары Крофт». Я следую за ним, медленно входя в комнату и сталкиваясь со сначала изучающим, а затем удивлённым взглядом парня моего возраста. На журнальном столике рядом с ним рассыпан попкорн, кусочек которого Стефан закидывает себе в рот, направляясь на кухню. Мы с незнакомцем какое-то время глядим друг на друга: я небрежно, он — пристально. Не отрывая глаз от моей персоны, он пытается подняться на ноги, но лишь неуклюже переваливается через спинку белого кожаного дивана, падая на пол, а затем нервно вскакивая. Что-то в его движениях напоминает мне Стайлза, всю эту его неуклюжесть и гиперактивность. Марс, как я поняла, подходит ко мне и протягивает руку для рукопожатия: — Марсель, старший брат Стефана, — улыбаюсь уголками губ, кивая и говоря: — Эмили, вампир, решила прокатиться на местном вампирском мотоцикле и чуть не свалилась в Ист-Сайд, если бы не помощь твоего брата, — мило улыбаясь, показываю клыки собеседнику и жму руку. Тот секунду удивлённо смотрит мне в глаза, а затем, не отводя от меня взгляда, спрашивает у брата: — Так это… Она типа тоже сверхъестественное существо и вампир? — слышу утвердительное мычание с кухни. Этот момент я использую, чтобы получше рассмотреть парня. Коротко стриженные волосы светло-русого оттенка прекрасно сочетаются c сине-голубыми глазами. На лице парня растягивается широкая улыбка, а сам он говорит: — Друзья Стефана и мои друзья тоже, — замечаю, что он чуть выше меня. Опять мило улыбаюсь, чуть склоняя голову набок: — Миленько, — отдёргиваю руку, нервно проверяя кольцо от света. Чёртов примитивный. Какого хрена он так вытрещается на меня, будто я хреново новое Чудо Света? Совсем страх потерял? Он что, решил нарываться? Ну ничего, сейчас от всех 5 принадлежащих ему литров крови останется лишь одна-единственная капля, а всё остальное окажется у… Раскат грома за окном и тут же все звуки, как и мои мысли, заглушает ливень. Льёт он с такой силой, что по окнам будто ударяют камни, и даже фоновая музыка включённой ранее на плейстейшене игры совсем не слышна. Я сохраняю молчание, мотая головой. Опускаю взгляд на носки кед, прошествуя к панорамному окну вдоль стены напротив. Что это было? Почему я… Почему я даже сначала восприняв брата Стефана как нормального, затем уже готова была перегрызть ему глотку без малейших угрызений совести? Что со мной происходит? Со всеми нами? Отрешенно гляжу на Нью-Йорк чуть свысока, наблюдая за бегущими по улицам и прячущимся под любой крышей или в любом здании людьми. Тяжёлые капли падают с неба и громко врезаются во всё: окна и крыши домов, стоящие снаружи кондиционеры, антенны, зонты людей, проходящих внизу. Стихия набирает обороты, когда деревья Центрального парка, что также видно отсюда, начинает шатать из стороны в сторону. Слышу, как где-то вдалеке срабатывают сигнализации машин, а множество людей просто что-то обиженно кричат, ведь большая часть их одежды в тот же момент промокла до последней нитки. — А вы, однако, хорошо так успели, — усмехаясь, говорит Марс. Он привлекает как и моё, так и Стефана внимание. Вот только если я молча поджимаю губы, то Стефан и вовсе как-то отрешенно глядит будто сквозь собственного брата, явно о чём-то задумавшись. — Стеф, с тобой это тоже происходит? — тихо спрашиваю, говоря практически шепотом. Утвердительный кивок со стороны блондина я получаю сразу же, убедившись в своих догадках и даже немного успокоив себя. Немного. Я не сумасшедшая. Но могу на счёт раз два стать неконтролируемой машиной-убийцей. — О чем вы? — удивлённо спрашивает Марс, на что я не обращаю внимания. Смотрю исподлобья на Стефана, учтиво спрашивая: — Можно я пойду в какой-то спальне отосплюсь, а то ночью совсем не было времени? — отхожу от окна, умиротворённо вслушиваясь в монотонные удары капель об поверхность. — А, да, конечно. Я сам объясню всё Марсу, — Стеф поднимает голову, так же чуть встряхнув ею. Ставит кружку на столешницу, уже направляясь к брату. Я же молча иду по небольшому коридору, сворачивая в первую попавшуюся спальню. Широкая двухспальная белая кровать; окно, занимающее здесь только полстены в отличии от гостиного; и комод, на котором стоит лишь одна одинокая ваза с орхидеей. Это, наверное, просто гостевая комната, поэтому я хотя бы не чувствую каких-либо неудобств, смело снимая кеды и устраиваясь поудобнее на кровати, укрывшись так удачно лежавшим в ногах пледом. Наконец устало прикрываю глаза, чувствуя, как скручивает от голода живот. Перспектива перекусить Марселем всё же глубине души кажется мне заманчивой, но я лишь сдерживаю себя, пытаясь не думать о еде, а тем более о крови. Вот только вместе с этими мыслями приходит и ещё одна… Что же всё-таки творится со всем сверхъестественным миром? Даже я сама чувствую, как что-то умело давит на психику, всё больше и стремительнее подталкивая меня к краю пропасти. Будто само зло пытается переманить меня на свою сторону… И главное, не со мной одной такое происходит. Со Стефаном тоже самое. Как и со Скоттом и Айзеком, и, наверное, Маркусом. Все мы держимся за людей внутри себя. По крайней мере пытаемся. Но если я не сдержусь?

***

Таща за собой небольшой чемодан и всё ещё придерживая на плече небольшую сумку, при этом пытаясь ровно держать чёрный зонт над головой и пытаясь не промокнуть совсем, Стюарт Твомбли раза три жмёт нужный номер квартиры на домофоне, надеясь, что его назойливый и слишком медленный друг поспешит открыть ему всё же двери в подъезд. — Да? — доносится заинтересованный голос Марса из микрофона. — Открывай уже, Марсель, твою мать! — срывается Стюарт, ещё сильнее пытаясь вжаться в стену дорогого небоскрёба. — Окей, братан, — весёлый голос Марса слишком раздражает в этот момент брюнета, который открывает дверь, заходя внутрь большого холла и затаскивая свой синий дорожный чемодан. Поспешно протирает краем футболки очки с чёрной оправой, при этом складывая зонт и встряхивая его. Снова надевает очки на нос, теперь уже хотя бы видя всё перед собой не так расплывчато. Называется, приехал после работы на три недели отдохнуть с лучшим другом — а тот даже не соизволил встретить или предупредить, что будет такой сильный ливень! Джинсы, кеды и толстовка к черту промокли; на очках до сих пор остались одиночные капли воды, а телефон буквально «плавает» в коричневой деловой сумке. Швейцар с неким презрением оглядывает парня, учтиво задавая вопрос, что интересует мужчину сейчас даже пожалуй больше стихии за окном: — Вы к кому, позвольте сказать? — К Марселю Мёрфи из 198 квартиры, — фыркает Стюарт, вызывая лифт. Спустя секунду тот открывается и Твомбли прошествует внутрь, нажимая нужный ему 17 этаж. — Хренов Марс, — бубнит себе под нос, выжимая толстовку. Капли громко врезаются в красный ковролин, практически сразу впитываясь в податливую ткань. — Семнадцатый этаж, — оповещает его голос из динамиков, на что Твомбли снова, будто обиженный старикан, фыркает: — Как будто я сам этого не знал, — проходит на этаж, подходя к знакомой белой двери и смело дёргая её на себя, заходя внутрь. Ставит рядом со входной дверью чемодан и снимает наполненные водой серые кеды, наконец блаженно становясь на кремовую плитку. — А ты сегодня рано приехал, Стюарт, — слышит знакомый голос друга, позже уже чувствуя, как тот задорно хлопает его по плечу. Дружественный жест, который только ещё больше раздражает итак уставшего Твомбли. — Тогда, когда и собирался, Марс. Ты мог бы хотя бы поинтересоваться, как я доехал, — Стюарт тяжело вздыхает, беря за ручку чемодан и поднимая мокрую сумку. Смело идёт в направлении гостевой спальни, где, собственно говоря, он и должен, как обычно, расположится. — Ну, возможно, но я просто сегодня даже не спал совсем… — с улыбкой проговаривает Марсель, явно пытаясь хоть чуть-чуть расшевелить вечно недовольного друга. — Да-да, я понял, что ты тоже очень устал, — продолжает Стюарт, понимая, что его возмущение как обычно никого не волнует. — Привет, Стефан, — здоровается с блондином, что сейчас развалился в кресле и задумчиво уставился в панорамное окно, разглядывая утренний Нью-Йорк. А ливень так и продолжается уже который час. — Привет, Стюарт, — мелкий хотя бы не такой весёлый и оптимистичный, как его старший брат. Стефан слава Богу так не раздражает иногда, потому что он слишком уж умиротворённый и спокойный. Просто Твомбли не имеет понятия, что Стефан — маг. Для него он обычный 15-летний подросток, брат его друга. — Я пойду разложу свои вещи и приму душ, может, через полчаса явлюсь к вам. Комната как обычно? — спрашивает, уже предвкушая долгожданный покой после долгого перелёта из Сан-Франциско. — Да, — хором отвечают братья, продолжая разговаривать между собой. Стюарт тем временем прошествует по коридору, находя знакомую белую дверь закрытой. Хмыкает, устало моргая. И затем смело открывает дверь. А ведь совсем ничего не предвещало беды. Когда на глаза Стюарту попадается белокурая девушка с утонченными чертами лица, что спокойно спит на обычно принадлежавшей ему во время приездов в Нью-Йорк кровати, Твомбли замирает на пороге, открывая рот в немом вопросе. Тёмно-карие глаза удивлённо глядят на незнакомку из-под длинных чёрных ресниц, в то время как Стюарт в изумлении опускает и ручку чемодана, и сумку, отчего та с грохотом падает на пол. Сказать, что в тот момент Стюарт чувствует себя неудобно — значит ничего не сказать. Блондинка была очень даже во вкусе Стюарта — белокурые волосы длиной были чуть ниже лопаток; густые чёрные ресницы трепетали во встревоженном сне; а худое тело подходило разве что самой прекрасной модели, рекламирующей бельё Victoria’s Secret. Чёрная облегающая футболка и широкие рваные джинсы с подворотами доказывали её опредённый и хороший вкус в сегодняшней моде. — Охренеть, — на выдохе произносит брюнет, изучая формы тела блондинки, что как раз в этот момент начинает просыпаться. Я сонно приоткрываю глаза, чувствуя, что ливень всё ещё идёт. Ещё буквально минуту назад я сквозь сон слышала какой-то посторонний грохот, но это была вовсе не орудующая за окном стихия, а какой-то упавший предмет. Я сонно и постепенно сажусь на кровати, потирая глаза. Хлопаю себя по щекам, пытаясь прогнать сонливость. И тогда же решаю всё же увидеть, что так нагло прервало мой крепкий сон. Сначала я вижу стоящий возле двери синий небольшой чемодан, которого ранее здесь не было. Затем коричневую деловую мужскую сумку, которой раньше здесь также не было. И только тогда натыкаюсь взглядом на парня, что одет в практически насквозь промокшую одежду. Брюнет с вечно растрёпанными волосами и россыпью родинок на лице не сводит с меня малость удивлённого взгляда, активно изучая мою персону тёмно-карими глазами через стекло очков с широкой чёрной оправой. Тёмно-синяя мокрая толстовка одета поверх желтой футболки, а с джинс на пол так и скатываются капли после сильного ливня. — С-Стайлз? — заикаясь, произношу тихо. Этого человека я знаю слишком хорошо. Слишком уж часто я видела его раньше. Слишком уж часто я думала о нём в последнее время. Брюнет так и стоит в изумлении, открыв рот. Я хватаю ртом воздух, не двигаясь. — Прости, что? — слышу практически тот самый знакомый голос, вот только… С нотками некой большей ехидности и зрелости, столь знакомый мне парень в очках теперь казался мне чем-то далёким и незнакомым, одновременно таким родным и одновременно таким другим. Я млею, медленно понимаясь с кровати. Босыми ногами становлюсь на прохладный светлый ламинат, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Этого не может быть. Стайлз же… Стайлз не мог так быстро оказаться именно здесь, да ещё и выглядеть и говорить по-другому. Он не мог так легко избавиться от Ногицунэ. Пока мне начинает панически не хватать воздуха, парень начинает возмущаться, вот только его прерывает вовремя подоспевший Марс: — О, привет, а вы похоже уже познакомились? — молчу, пока парень закидывает руку на плече Стайлза, будто они — лучшие друзья. Я замолкаю, удивлённо приоткрыв рот. — Что ж, Эмили, прости, что он тебя разбудил. Просто обычно он здесь ночует, когда приезжает к нам, а сегодня из-за твоего внезапного появления у нас состоялось маленькое чп, — улыбаясь, Мёрфи говорит это легко, будто ничего не происходит. -…обычно здесь ночует? — хрипло переспрашиваю, всё ещё находясь в некой абстракции. — Да-да, Эмили. О, думаю вам всё же надо познакомиться, — Марс поднимает руку брюнета, протягивая ко мне. — Стюарт, не выгляди таким дибилом перед дамой, в конце концов представься хотя бы, — отпускает незнакомца, подходя ближе ко мне. Он всё так же приветственно улыбается, повергая меня в ещё больший шок. Что он здесь делает? Что здесь делает Стайлз и почему он зовёт его Стюартом? В это время брюнет начинает хмуриться и препираться: — Марс, ты совсем рехнулся? Приводить какую-то блондинку в ваш дом, хотя обычно вы с братом с девушками даже заговорить нормально не можете, — усмехается, поднимая свою сумку. — Ты совсем решил добить меня своими приколами после долгой дороги, а? — нервные смешки больше смахивают на истерику, пока я всё также испуганно стою на месте, чувствуя, как ноги будто наливаются свинцом. Марсель закусывает губу, понимая, что разрулить у него ситуацию совсем не получается. Я недовольно цокаю языком, наконец отходя от лёгкого шока. — О, не волнуйся, неженка. Я уже ухожу, раз уж ты почтил их своим присутствием, — одеваю кеды, хватая свою сумку. Щурю глаза, снова оглядывая незнакомца, что сначала показался мне Стайлзом. Только это не он. Он носит очки, а значит зрение у него однозначно хуже. Он не одевается так, как Стайлз — небрежно и всегда в клетчатой рубашке. Он смотрит на меня с вызовом и хмурит брови, будто я — нечто к черту выбившее его из привычного ему ритма жизни. Будто я — чертова скотина, только что прекрасно разрушившая его донельзя хорошо проработанный план. — Так, давайте вы сейчас мирно разойдётесь и не будете грызться, будто заклятые враги, — между мной и парнем смело становиться Марсель, предостерегающе выставляя в обе стороны руки. Мы с незнакомцем стоим, прожигая друг друга ненавидящими взглядами. Он сквозь очки всё ещё пристально смотрит на меня, изучая каждый острый угол моего тела. Взор его останавливается на моей тонкое шее, глядя на две красивые точки, так и оставшиеся моим напоминанием о том, кем я стала. Поспешно перекидываю волосы на плече, трясущимися руками пытаясь прикрыть следы от клыков Деймона Сальваторе. Удивлённый взгляд брюнета полноценно выражает всю ту работу мыслей, что происходит сейчас у него в голове. Я буквально слышу, как медленно вертятся там шестерёнки, пока парень отчаянно пытается разобраться. И вот, когда я уже готова была использовать забвение, чтобы этот парень нафиг забыл меня, он всё же представляется: — Стюарт Твомбли, — не протягивает руку, воинственно глядя на меня исподлобья. — Эмили Филлипс, освобождаю тебе комнату, — гордо прохожу мимо него, нарочно цепляя плечом. И тогда же чувствую тепло, исходящее от него. В тот же момент чувствую тот так сильно знакомый мне запах его крови — сладкий, пряный и родной. Едва сдерживаю себя в этот момент, чтобы не прильнуть к его бледной шее. Но нет, я гордо прохожу спустя секунду по коридору и направляюсь к выходу, надеясь больше никогда не встретить так называемого Стюарта. Хотя в глубине души вампир так и рвётся наружу, желая вернутся к нему обратно. Я прохожу мимо гостиной, уже собираясь открыть дверь, когда слышу голос Стефана за собой: — Стюарт выглядит как кто-то слишком хорошо знакомый тебе? — поджимаю губы, тяжело вдыхая. Не оборачиваясь, отвечаю вопросом на вопрос: — Откуда ты это узнал? — снова холод в голосе. Моё напускное безразличие сейчас разлетается на куски, ведь сердце снова начинает предательски ныть, вспоминая старые обиды и печали. — Почувствовал, — тихий голос Стефана даже чем-то успокаивает, будто бы навеивая приторное уединение и спокойствие. И только тогда я, прищурив глаза, оборачиваюсь на него. Смотрю изучающе, словно бы пытаясь раскусить обман. Но никакого обмана нет, Стефан попросту стоит, опустив руки по швам и с некой печалью глядя на меня. — Я могу отдалённо чувствовать, что ощущают люди рядом со мной эмоционально, — осторожно подходит ближе ко мне, останавливаясь в метре от меня самой. — Сейчас, Эмили, ты бежишь, поджав хвост. Ты просто боишься снова почувствовать то, что так сломало тебя в прошлом, — делает ещё один шаг вперёд. Я молчу, прожигая его ненавидящим взглядом. — Расслабься, — усмехается. — Я тебе не школьный психолог, чтобы объяснять, что ты чувствуешь. Я просто пытаюсь донести до тебя, что побег ничего не значит, — внезапно я просто крепко обнимаю его, закусив губу. Парень сначала столбенеет, а затем начинает аккуратно поглаживать мою спину. — Рано или поздно, Эмили, тебе придётся открыться. Потому что даже при том, что ты так умело пыталась закрыться от всего остального мира, — делает паузу, задумчиво уставившись в дверь за моей спиной. — Тебе всё равно придется принять реальность и дойти до самого конца.