Контроль и вправду является удивительной вещью. В один момент он есть, прямо у тебя в руках, а затем вмиг он исчезает. И это странно — всё ещё пребывать в уверенности, что ты контролируешь абсолютно всё, особенно когда это оказывается совсем не так.
В одно мгновение твои руки оказываются пусты, а разум… Внезапно спокойствие сменяется хаосом. Пальцы дрожат, взгляд нервно мечется с предмета на предмет, а ноги несут тебя куда-то в неизвестность.
Сложно соображать в такие моменты, ведь ты буквально находишься на краю обрыва над бесконечной пропастью. Опасно полагаться только на себя, ведь вряд ли сумасшедший сможет помочь себе самостоятельно.
Путь вниз и вправду далёк, особенно когда ты теряешь счёт времени. Кусаешь губы, не до конца понимая, что происходит. А ведь причина всей этой потерянности лишь одна.
Самоконтроль помогает нам выживать. Мы контролируем себя, чтобы не совершить неправильные поступки, чтобы потом не разбираться с огромными проблемами. Вот только практически сразу же всплывает один забавный нюанс: мы не можем быть уверены, что полностью контролируем себя на протяжении всей жизни.
Особенно когда чувства затмевают голос разума.
Обнимаю себя за плечи, глядя на ночное небо. В большом городе не бывает видно звёзд, одни лишь смог, тучи и огни мегаполиса. Холодный порыв ветра заставляет меня поёжиться и потереть предплечья.
Хмурю брови, чувствуя, как развеваются на ветру волосы, когда очередной поток воздуха приходит со стороны океана. Три одиноких звезды я пару минут сверлю взглядом, а затем отвлекаюсь на огни большого города, молча наблюдая.
Провожу рукой по волосам, перекидывая их большую часть на одну сторону. Опираюсь на перила балкона, наблюдая за проходящими мимо людьми, что не видят меня. Поджимаю губы, исподлобья глядя на высотки неподалёку. Моргаю, кидая тяжелый взгляд на пепельницу, что стоит на небольшом столике. Замечаю лежащую рядом с ним пачку сигарет Маркуса, которую я медленно беру и открываю, замечая последнюю оставшуюся сигарету. Также забираю забытую зажигалку и поджигаю кончик, поднося другой к губам. Небрежно бросаю пустую пачку и зажигалку, снова перевожу незаинтересованный взгляд на ночной город.
Глубоко вдыхаю, заполняя лёгкие полупрозрачным дымом с едва заметным привкусом ягод. Через пару секунд из моего рта вырывается именно этот убийца, который приносит больше вреда не тем, кто курит, а именно стоящим рядом. Я давно уже знаю, что пассивное курение вредит здоровью больше, чем обычное. Мне даже не интересно, почему. Сам факт.
В частности это и есть одна из причин, почему я не курю. Не первая, но и не последняя. Не хочу вредить остальным своим эгоизмом.
Как будто сейчас ты этого не делаешь.
Стряхиваю пепел за пределы балкончика и наблюдаю, как он плавно спускается вниз, на землю, почему-то всё ещё сырую после вчерашнего дождя.
Глубоко затягиваюсь, затем закидываю голову назад и пускаю несколько колечек вверх, из-под приоткрытых ресниц глядя на ночное небо.
Слышу тихие шаги за спиной, но не подаю вида, что замечаю эту оплошность парня. Снова делаю затяжку, складывая руки на перилах и опираясь. Прищуренными глазами наблюдаю за неподвижными огнями, стряхивая пепел.
Облизываю пересохшие губы, чувствуя горечь сигаретного дыма и вкус ягод, в котором я практически сразу узнаю малину. Два раза моргаю, так и смотря пустым взглядом на Бруклин.
— Не помешаю? — на учтивый голос Барри я никак не реагирую, пожимая плечами:
— Ты уже это сделал, зачем спрашивать? — мой голос звучит спокойно и безразлично, давая Барри прекрасную возможность увидеть моё состояние, в котором я пребываю последние два часа. Из них один я провела на этом балконе и так и не ухожу, не смыкаю глаз. Меня не тянет в сон, мне ничего не хочется. Именно так и выглядит бесчувственный вампир?
— Если всё ещё язвишь, значит всё в порядке, — усмехается Аллен. Поворачиваю лицо в его сторону, рассматривая лёгкую улыбку парня. Едва заметно хмурю брови, грустным взглядом зелёно-карих глаз рассматривая черты его лица.
— Я бы так не сказала, — ни обида, ни злость не звучат в моём ответе. Одни лишь безразличие и холод, которые сейчас только и есть во мне. Чувствую, как медленно по сравнению с Барри бьётся моё сердце, хоть сейчас я и не контролирую сердцебиение.
Флэш поджимает губы и вот, спустя буквально секунду, на его лице не остаётся никаких намёков, что он улыбался. Снова мысленно ругаю себя за негатив, который раздаю всем вокруг себя в последнее время.
Я не эгоист. Просто никто из них не хочет даже слушать о том, что им лучше оставить меня.
— Зачем ты пришёл, Бар? — спрашиваю, выдыхая серый дым. Снова затягиваюсь, чуть морщась из-за слишком ярко-выраженного ягодного вкуса. Тушу сигарету об камень, кидая окурок в пепельницу. Сутулюсь, хмуро глядя на город и краем глаза наблюдая за раздумывающем над ответом Барри.
— Чтобы поговорить, — смотрит на меня печальным взглядом, хмуря брови и поджимая губы. Сглатывает, не отрывая глаз от неподвижных мышц моего лица.
— О чём? — пустой взгляд и спокойное дыхание, будто бы здесь и не может быть никакого намёка на волнение.
— О тебе и о нас, — настойчиво произносит Аллен, стоя рядом. Смотрит только на меня, явно ожидая моей реакции, которой не следует:
— Здесь не о чем говорить, тем более сейчас, — отрезаю холодно.
— Перестань уже сидеть за стеной безразличия! Ты нужна нам всем, ты должна снова встать на ноги! — повышает голос, раздраженно вздыхая. Поворачиваю к нему лицо, окидывая Барри изучающим взглядом. Хмыкаю:
— Барри, нету смысла вставать на ноги.
— Я понимаю, Эмили. Понимаю, как тебе тяжело, ведь я сам потерял мать. Но это не повод закрываться ото всех и бросать мир на попечение дьявола! — восклицает, хотя я так и не реагирую на его слова, предпочитая сказать лишь одно в ответ:
— Я не закрываюсь, — открываю дверь, заходя внутрь здания. Направляюсь к своей комнате неспешно, отчего меня практически сразу же догоняет Барри, настойчиво спрашивая:
— Что же ты тогда делаешь? — плавный стук каблуков меряющей комнату шагами Джейн отдаётся эхом в моих ушах.
— Молчу, — простой ответ, который является чистой правдой.
— Эмили, очнись. Нам надо поговорить, — хватает меня за запястье, но я раздраженно вырываю его.
— Бар, мы этим сейчас, собственно, и занимаемся. О чём ты хочешь конкретно поговорить? — щурю глаза, недовольно сжимая губы в тонкую полоску. Не имею ни малейшего желания говорить с кем-то. Хочется просто уйти к себе в спальню и лечь, глядя в потолок. Истерика закончилась ровно два часа назад, сейчас у меня ярое безразличие.
И лучше бы оно никогда не заканчивалось.
— О тебе.
— Ну говори, я вся во внимании, — усмехаюсь впервые за наш разговор, теперь ускоряя шаг и быстро направляясь в свою комнату, чтобы оборвать наш поучительный разговор с Барри.
— Эмили, тебе надо снова встать на ноги. Ногицунэ не дремлет, по крайней мере сегодня были убиты более дюжины примитивных, — а что я могу сделать? Это моя вина, поэтому… — Мы должны найти способ победить его, их. Без тебя никак, Эмили, ты же сама в самом начале говорила это.
— Я не могу ничего сделать, моё мнение и мои действия не имеют важности, — фыркаю, глядя прямо в зелёно-голубые глаза Барри. Останавливаюсь вместе с ним посередине коридора, исподлобья смотря на его умоляющий вид.
— Почему в таком случае вампир, с которым ты толковала на балконе, говорил, что все знают о тебе? — походит ближе, отчего расстояние между нами сокращается. Я резко срываюсь с места, хмуря брови и закусывая губу.
— Просто я слегка отличаюсь от своего вида, — выдаю первое, что приходит в голову. Поворачиваем, когда до двери в мою комнату остаются лишь какие-то несчастные десять метров.
— Вот именно! Ты — особенная, — восклицает Барри, отчего я повышаю голос, привлекая внимание стоящего неподалёку Стюарта:
— Нихрена я не особенная, Бар. Я ничего не могу сделать! — гневно восклицаю, рыча на парня. Тот не отступает, продолжая следовать за мной. Тяжело вздыхает, поджимая губы. Складывает руки на груди, сверля меня взглядом.
— Ты можешь. Ты можешь помочь и начать думать, говорить и помогать друзьям. Ты можешь помочь Стайлзу и остальным, — открываю дверь, ранее запертую на замок. Резко распахиваю её, влетая на суперскорости внутрь и захлопывая дверь прямо перед носом парня.
Который всё равно умудряется проскочить из-за моей медлительности. Закатываю глаза, цокая языком.
— Эмили, я понимаю, что тебе сложно. Но в конце концов у тебя есть друзья, есть отец, есть я… Есть Стюарт, — удивлённо разворачиваюсь на пятках, спрашивая:
— А какое отношение к этому имеет Стюарт? — подхожу ближе, хмуря брови. Серьёзным, но в то же время теперь заинтересованным взглядом сверлю парня.
— Стюарт… Я видел, что вы стали близки после этих дней, — Барри проводит языком по губам, заглядывая в мои глаза.
— Нет, это смешно. Мы знакомы два дня, может три. Ничего между нами нет, — усмехаюсь, подхожу к зеркалу и тру глаза, чувствуя, как внезапно на меня накатывает усталость.
— Я бы так не сказал, — смеётся, разглядывая меня со спины. Через зеркало наблюдаю за ним, говоря:
— Барри, мы со Стюартом просто…просто коллеги, — не понимаю, почему мнусь на середине предложения. Всё ещё смотрю на Барри через его зеркало, хмуря брови.
— Эмили, ты либо совсем ослепла, либо упорно не хочешь замечать этого! — восклицает, на что я начинаю кричать:
— Что именно?! Бар, перестань. В конце концов, раз уж ты всё ещё здесь, мы можем продолжить отношения, — оборачиваюсь к нему полностью, подходя практически вплотную. Веду рукой по его груди, а затем заглядываю в глаза, получая резкий ответ:
— Нет, — отпрыгиваю, как от огня. Изумлённо говорю:
— Бар, мы можем. В конце концов… — только начинаю размышлять, когда он твёрдо говорит:
— Эмили, я всё прекрасно вижу. Ты, видимо, ещё так и не поняла, — улыбается уголками губ, заставляя меня поднять брови и удивлённо посмотреть на него:
— Что именно? — нервно провожу рукой по волосам, хлопая ресницами. Всю хмурость мигом сдувает, пока я стою и недоумеваю.
— Ты больше не чувствуешь ко мне ничего более привязанности и дружбы со всеми вытекающими из неё, — говорит, чуть улыбаясь. Я мотаю головой:
— Нет, — голос почему-то срывается, в то время как Барри твёрдо ставит меня перед фактом:
— Да.
— А чувствуешь ли ты ко мне ещё хоть что-то, а, Бар? — спрашиваю, поднимая взгляд и смотря на него исподлобья.
— Нет, но я думаю, что я должен защищать тебя. Это вроде-как хорошая идея после всего, что случилось с тобой, — смотрю на кровать, а затем резко поворачиваю лицо к нему, открыв рот в удивлении:
— Защищать меня?! Ты совсем с катушек слетел?! Я вампир, Бар. Это уже значит хоть что-то, — говорю недовольно. В конце концов я могу постоять за себя. Барри тяжело вздыхает.
— И я говорю именно об этом. Тебе нужна защита, как сказал Алек. Тебе нужны друзья, нужны близкие люди, — подходит ближе, становясь практически вплотную. Смотрим друг на друга, отчего мне приходиться чуть задирать голову назад:
— Ты — мой близкий человек, Барри. Маркус, Лидия, Джейн, Айзек, Стайлз — все они мои близкие люди. Вы — моя семья. Даже Стефан и Марсель уже значат для меня много, — говорю, тяжело вздыхая. Беру его ладонь, сжимая.
— А Стюарт?
— Что Стюарт? — изумлённо произношу.
— Стюарт значит для тебя хоть что-то? — спрашивает настойчиво, оглядывая меня сверху-вниз.
— Не знаю… Это сложно. Вроде-как мы и ненавидим друг друга, и в то же время пытаемся помочь. Это странно, я не могу разобраться в этом, — теряюсь, отводя взгляд. Прикусываю губу, чувствуя вкус ягод.
— Ведёшь себя как подросток, — улыбается, на что я начинаю тараторить, совершенно не замечая, как я снова возвращаюсь в состояние истерики:
— Может я так и не выросла с того момента, Барри. Может, я всё ещё осталась в том возрасте, так и не повзрослев, — нижняя губа почему-то начинает дрожать, пока я говорю. — Может, именно поэтому я так нервничаю и не могу совладать с собой, — хватаю ртом воздух, печальным взглядом окидывая комнату. — Нормальные люди бы успокоились сразу же, а я… — в носу предательски колит, а перед глазами начинает двоиться. Пелёна слёз не даёт мне нормально говорить, отчего я восклицаю слишком громко:
— Барри, я хотела спрыгнуть с крыши!
Слёзы. Опять текут по моим щекам. Черт, второй раз… Через такой промежуток времени.
Барри спохватывается практически сразу, притягивая меня к себе. Крепко обнимает, зарываясь носом в мои волосы, пока я всхлипываю, совершенно не понимая, почему мне становиться так плохо:
— Ну что ты, Эмили… — гладит меня по спине. — Всё в порядке, каждый бы на твоём месте так бы страдал, — переводит дыхание, пока шмыгаю носом. — Эмили, не забывай, ты ведь всё-таки вампир, как и говорила, — на моём лице возникает какое-то несчастное подобие улыбки. — Ты более эмоционально реагируешь на всё, вот и всё.
— Б-Барри, я…я такая дура. Я с-столько р-раз подводила вас всех, делала столько оп…оплошностей. Барри это ведь только я — причина большей части ваших проблем! — заикаюсь, снова всхлипывая. Совершенно не контролирую себя, чувствуя, как дрожат губы.
— Нет, Эмили. Ты на самом деле помогаешь всем, — Барри начинает говорить уверенно, при этом аккуратно усаживая меня на кровать. Я крепко обнимаю его, прижимаясь к тёплой груди и слыша быстрое сердцебиение. — Ты делаешь нас лучше, ты бережёшь наши жизни и на самом деле защищаешь многих, — верчу головой из стороны в сторону, сжимая глаза. — Ты не эгоистка, Эмили, ты на самом деле делаешь намного больше вещей для других, нежели для себя, — из моего рта вырывается тихое «нет», но оно теряется в речи Барри. — Ты стойко выдерживаешь практически все проблемы. Ты не сдаёшься, ты идёшь дальше. И сейчас ты должна дойти до самого конца, — отрываюсь от него, сквозь слёзы глядя на расплывчатый силуэт Аллена. Хмурю брови, сжимая губы. Печальным взглядом сверлю свои руки, внезапно поднимая глаза на Барри:
— Ты намекаешь на то, что… — меня нагло обрывает Бар, хотя почему-то я чувствую лишь благодарность за то, что он не даёт мне договорить:
— Я верю в тебя. Мы верим в тебя. Все твои друзья верят в тебя. В конце концов, ты, наверное, сможешь зажить нормальной жизнью с кем-то, — мотаю головой, но Барри упорно говорит, что думает. Заставляет меня лечь на бок и я не сопротивляюсь. — Или ты даже влюбишься в кого-то так, как никогда не было до этого, — скидываю балетки, поджимая к груди колени. Смотрю из-под опущенных ресниц на встающего с кровати Барри, тихо спрашивая с удивлением:
— Ты намекаешь на то, что я влюблена в Стюарта?
— Возможно, — улыбается уголками губ, на что я слабо выдавливаю из себя:
— Знаешь, — сонный голос. Окончательно закрываю глаза, чувствуя сонливость. Сжимаюсь в комок, практически теряя связь с внешним миром. — Когда-то я слышала одну фразу, — зеваю, переходя на шёпот, — что, вероятно, подходит к твоим словам и, наверное, должна стать мне подобием мантры.
— Какая фраза? — спрашивает Барри тихо, уже медленно идя к двери. Я уже засыпаю, сонно и хрипло говоря:
— Если идёшь через ад, то не останавливайся, — чувствую, как постепенно моё сознание отключается, а остальной мир перестаёт иметь важность.
— Запомню, — открывает дверь, выходя и напоследок произнося тихо-тихо, да так, что я едва слышу это:
— А пока… Отдохни.
***
С тихим характерным скрипом Барри закрывает дверь, оставляя девушку наедине. На секунду замирает, прислоняясь лбом к двери и тихо произнося:
— По-другому никак, Барри. Нужно отпустить её, — тяжело вздыхает, прикрывая глаза. И не замечает стоящего буквально в шаге от него Стюарта, который фыркает:
— Ты кретин, — Аллен усмехается, выпрямляясь. Смотрит в потолок, хмыкая. — На сколько ты старше Эмили? На шесть лет? Мне одному кажется, или тут педофил? — Стюарт продолжает стреляться ядом, грозно сложив руки на груди. Сверлит взглядом Барри, который, всё так же улыбаясь, поворачивается к Твомбли:
— Спокойно, Ромео. Я тебе теперь уж точно не конкурент, — прислоняется плечом к дверному косяку, улыбаясь уголками губ. — С Эмили, похоже, было намного проще, чем будет сейчас с тобой.
— О чём ты вообще говоришь?! — удивлённо восклицает Стюарт, раздраженно щуря глаза. Непреодолимое желание обойти Аллена буквально сковывает его, хотя на часах уже три ночи. Твомбли клонит в сон, но он всё равно хочет быть где-то поблизости.
— Об отношениях, — Барри вздыхает, сохраняя улыбку на губах. Поворачивает лицо вправо, глядя на одинокое растение в вазоне.
— Что ты за чушь несёшь?! — Стюарт недоумевает, ставя руки на бока. Хмурит брови, глядя на Барри из-за линз очков.
— Я говорю о ваших с Эмили отношениях, — пытаясь сохранять спокойствие, объясняет Барри. — Наши с ней — уже в прошлом. Теперь я не хочу мешать ей, а она… Ей надо просто понять, что я ей не пара, — вздыхает, проводя рукой по лбу. — В моём мире у меня есть Айрис, я готов сделать ей предложение и именно поэтому я тут и занимаюсь тем, что свожу вас, — закусывает губу, истерически вертя головой из стороны в сторону.
— Постой, так ты… — Стюарт удивлённо распахивает глаза, всё ещё хмуря брови. — Ты типа… — Барри закатывает глаза, раздраженно бьётся виском об дерево. — То есть, ты намекаешь на то, что только что организовал мне типа зелёный свет? — извращенно перекручивает свои мысли, громче всего произнося «мне». Барри снова усмехается, кивая. Поспешно обходит парня, тяжело вздыхая и вертя головой из стороны в сторону. «Ох уже эти дети» — проводит рукой по растрепавшимся волосам, направляясь к своей комнате.
— Можно один вопрос? — слышит за спиной далёкий голос Стюарта.
— Валяй, — произносит, вставляя ключ в замок и открывая дверь. На секунду задерживает взгляд на Твомбли, уже представляя мягкую кровать под собой.
— Зачем? — лишь одно слово выражает всё удивление Стюарта, который так и замирает у двери Эмили.
— Хочу, чтобы она наконец зажила нормально, — отвечает, скрываясь за своей дверью, Барри. Твомбли тихо произносит:
— Охренеть, — прижимается спиной к стене, медленно сползая на пол. зарывается руками в непослушные тёмные волосы, усмехаясь. И мысленно благодарит Аллена за благие намерения, которые лишь помогают парню.
***
Сажусь на кровати с неестественной бодростью. Осматриваюсь, зевая и потягиваясь. Спускаю ноги, чувствуя холодный паркет ступнями. Встаю, тяжело вздохнув. Ну и денёк.
Слабые лучи солнца прорываются через занавески, освещая комнату. Жмурюсь, прикрывая глаза рукой. Слышу стремительные шаги за дверью, разговоры.
— Что за переполох? — тихо спрашиваю удивлённо, даже не замечая, что произношу это вслух. Быстро сменяю вчерашнюю одежду на новую, в этот раз я отдаю предпочтение джинсовым шортам и короткой белой майке. Быстро расчёсываю волосы, затем завязываю высокий конский хвост и надеваю кеды. Хватаю пакет крови, в один момент осушивая его.
Хмурю брови, слыша тяжелый вздох прямо за моей дверью. Человек, стоящий за ней, только поднимает руку, что постучать, когда я уже резко открываю дверь. Внимательно смотрю на Стюарта, который поспешно одёргивает руку, неловко прикусывая губу.
— Что случилось? — настороженно спрашиваю, хмуря брови. Твомбли едва прикасается пальцами к моему предплечью, заставляя заинтересованно податься вперёд и захлопнуть дверь за моей спиной.
— Честно говоря, и я сам не до конца понимаю, но, кажется, Ногицунэ взломал систему сумеречных охотников, — закрываю комнату на ключ, хмыкая. А он не промах, этот хренов лис.
— Взломал? Удивительно. Окей, тогда почему у них паника? — замечаю нервозность проходящих мимо нас сумеречных охотников, которые почему-то косятся на меня. Твомбли оборачивается, мотнув головой.
— Не знаю, но меня послали за тобой, — хватает мой локоть. Идёт в сторону главного зала, я за ним. Как только мимо пробегает Джейн, Твомбли отпускает мою руку и теперь ускоряет шаг, нервно глядя вперёд.
— Стюарт, ты на самом деле не знаешь, что происходит? — удивлённо спрашиваю, когда мы резко останавливаемся посередине комнаты. Вдвоём смотрим на столпившихся возле большой плазмы всех моих друзей и компании сумеречных охотников, с которыми я общалась. Марсель стоит с планшетом в руке, при этом что-то говоря Стефану, который в свою очередь вбивает что-то на клавиатуре ноутбука.
— Вообще-то, я сказал тебе всё, что знал, — Твомбли быстро идёт к Марсу, спрашивая:
— Прогресс есть? — Мёрфи взволнованно таращиться на экран, тем самым привлекая внимание стоящей рядом Джейн.
— Почему здесь написано, что связь восстановлена? — подхожу ближе, тихо спрашивая у Айзека рядом:
— Ну взломали, в чём проблема? — Лейхи поворачивается ко мне, тихо произнося:
— Мне кажется, что это…
— Скучали? — невольно отпрыгиваю, испуганно таращась на телевизор. И с него прямо на меня глядит довольная физиономия Ногицунэ, который широко улыбается.
— Какого чёрта?! — вскрикивает Стефан, поднимая глаза на плазму. Практически все невольно отходят на шаг от электроприбора, настороженно переглядываясь. Я вздрагиваю, замечая пристальный взгляд лиса, что изучает меня. Вспоминаю его последние слова, когда мы со Стюартом убегали.
— Знаете, вам следовало быть осторожнее, ведь у меня тоже могли оказаться хакеры, — половина телевизоров в зале резко отключается, а затем на них выскакивает точно такая же картинка. — И оказались, — хищная ухмылка озаряет его лицо.
— Как ты это сделал?! — спрашиваю, оглядываясь. Нервно сжимаю рукой край майки, внимательно изучая изображение лиса.
— Чудеса техники, Эмили. Но знаете, после бала я не особо хотел с вами нянчиться, но, похоже, мне всё-таки придётся это сделать, — ловлю его насмешливый взгляд на себе, отчего взволнованно хватаю руку Лидии. — Итак, как твои будние, Эмили? Небось без попытки суицида не обошлось? — замираю, переставая дышать.
— Т-ты убил её… — произношу это как утверждение, а не вопрос. Сжимаю одну руку в кулак, тяжело дыша.
— Умная девочка, — щурит глаза. — А теперь приступим к делу. Думаю, вы уже прекрасно осведомлены, что я собираюсь делать, — сумеречные охотники переглядываются, пока я хмурю брови. Делаю шаг вперёд, снова внимательно рассматривая его изображение. Может это запись? Или всё-таки прямой эфир? — Поэтому тратить всё время на разъяснения я не собираюсь. Если коротко, то сейчас мы попросту проверим действие сосуда с остатками тьмы, — хмурюсь, сталкиваясь взглядом с озадаченным Стюартом.
— Что ты имеешь в виду? — дрожащий голос Лидии как нельзя лучше описывает моё волнение в этот момент.
— А то, дорогая Банши, что сейчас эта проверочка косвенно коснётся всю стаю и вообще всех сверхъестественных жителей Нью-Йорка. В моём распоряжении не только головорезы, вампиры, оборотни, Банши или вендиго, — усмехается так, что мурашки по коже бегут. — А ещё и ведьмы, а значит приготовить нужное зелье не стоит мне совсем ничего. Знаете, это зелье работает на всех в радиусе сорока километров. А ведь я могу и сделать одиночное влияние, например на кого-то из стаи, или этого наглого латиноамерикашку, — кивает на Маркуса, который молча поднимает глаза на экран. — Кстати, мой любимой близнец, — Ногицунэ переводит взгляд на Стюарта, который ненамеренно отступает назад, останавливаясь рядом с Марсом. Со страхом в глазах пристально смотрит на изображение лиса. — Я знаю, что ты задумал. Даже не смей этого делать, — недоуменно смотрю на Стюарта, который замирает на месте, не дыша.
— Как ты… Камеры! — восклицает Марс, испуганно оглядываясь. Стефан тем временем пытается привести в чувства застывшего Стюарта, махнув рукой перед его глазами. И Твомбли заметно вздрагивает, опасливо оглядываясь.
— О да, — отступаю, замечая, что Ногицунэ смотрит каким-то образом прямо на меня. — Начнём утреннее шоу? — щёлкает пальцами, будто даёт команду.
Я вздрагиваю, внезапно испуганно вскрикивая. Перед глазами двоиться, в горле першит, а ноги подкашиваются. Падаю, прикрывая глаза. Бьюсь затылком об плитку, тяжело выдыхая воздух. И тогда даже начинается «шоу».
Жажда. Мне хочется крови, как никогда. Я схожу с ума, потому что слишком хочу крови. Я трясусь всем телом, внезапно ощущая всю ту боль и голод, отчего невольно вскрикиваю.
Открываю глаза, сжимая кулаки. Слышу вскрик Иззи справа от себя, поэтому, прилагая множество усилий, поворачиваю лицо в ту сторону и замечаю оттаскивающего от Саймона Иззи Алека, в то время как Джейс вырубает Льюиса. Повсюду мне мерещится кровь, отчего я снова на секунду прикрываю глаза, стискивая зубы.
— Эмили! — кто-то рядом со мной падает на колени. Джейн.
Девушка крепко сжимает моё запястье, заставляя поёжится и сжаться в комок. Внезапно кто-то хватает мою вторую руку, прижимая к полу.
Приоткрываю глаза, замечая Стюарта, который тихо говорит мне:
— Эмили, успокойся. Всё нормально, — поглаживает мои плечи, отчего я напряженно сжимаю зубы. Взгляд останавливается на его руке, на которой выступают вены, показывая, как он сейчас напряжен. Чёрт, нет, не думай, Эмили, не думай…
Вскакиваю, понимая, что я слишком зациклена на крови. Мне надо уйти. Надо уйти подальше от остальных, закрыться.
— Стюарт, не подходи! — кричу, отскакивая в сторону. Прижимаю руки к ушам, внезапно снова слыша затихший голос альтер-эго:
«Впусти меня, впусти меня, впусти»
— Нет! — срываю голос, отпрыгивая назад. Тяжело ударяюсь спиной в стенку, закрывая глаза.
«Выпусти меня из клетки! Выпусти, Эмили! Я сказала выпусти! Давай!»
И внезапно всё прекращается. Я не слышу голоса в голове. Я перестаю чувствовать жажду. Я снова…в норме?
И медленно поднимаюсь на ноги, оглядываясь. Все замирают в недоумении. Маркуса я не обнаруживаю поблизости, Скотт и Айзек окружены по меньшей мере шестью сумеречными охотниками, Саймон так и лежит на полу без сознания. Ловлю на себе настороженный взгляд Стюарта, который неуверенно делает шаг ко мне, но его останавливает Джейн.
— Это я, — в примирительном жесте выставляю руки вперёд, тяжело вздыхая. Подхожу к ним, переводя взгляд на телевизор, на котором так и изображён Ногицунэ. И снова эта хищная улыбка заставляет меня содрогнуться.
— Ну как? Это была только разминка, — усмехается, рассматривая всех в зале.
— Что это было? — спрашиваю настороженно, пристально глядя на духа. Стюарт сбоку хватает мою руку, сжимая. Но я не подаю вида.
— Испытание действия заклятия. Знаешь, такая забавная вещь, эта тьма. А если в придачу к ней есть ещё и щепотка силы Люцифера… — улыбается, щуря глаза. Смотрит прямо на меня. И снова вздрагиваю, прикусывая губу. — Такой силы я ещё никогда не видел… — восхищённо тянет. — Итак, перейдём к концу. Война. Последняя битва, как хотите, так и называйте, — недоуменно переглядываюсь с Джейн, которая вопросительно смотрит на Алека рядом. — Завтра вечером, место и точное время вы точно сможете узнать. Все, кто хочет присоединится ко мне, у вас есть два дня. Иначе пока-пока всем сверхъестественным жителям, что играют за добро, — замолкает. — Машина заработает тогда же, потому что моим приспешникам нужна подпитка сил. И вы ею станете, — на секунду он замолкает, а в следующий момент раздраженно произносит:
— Ну ладно, — кивает кому-то за собой. — Поиграли и хватит. Теперь, лапули, игра будет по моим правилам, — снова щелчок пальцев, снова…
Я предостерегающе смотрю на всех людей, что стоят рядом со мной. Стефан сразу же утягивает Марса за собой в другой конец комнаты, Джейн пытается сделать то же самое со Стюартом, но тот упорно сопротивляется, оставаясь стоять рядом со мной.
«Выпусти, выпусти, выпусти»
Зажмуриваю глаза, стискивая ладони в кулаки.
— Нет, — твёрдо произношу шепотом, внезапно понимая, что меня шатает.
Открываю глаза, видя, что повсюду мне мерещиться кровь. Испуганно отскакиваю от Стюарта, который протягивает мне руку. И тогда же срываюсь с места, быстрым шагом направляясь в свою комнату.
Едва пересиливаю себя, тяжело дыша. Чувствую давление со всех сторон, пытаюсь скрыться от жажды. С ноги толкаю дерево, мигом залетая в комнату и закрывая на замок. Плавно съезжаю вниз по поверхности, сжимаясь в комок.
«Всё кончено, Эмили. Впусти меня»
Нет, нет. Нельзя. Мне нельзя этого делать. Я не должна. Иначе — игра проиграна.
«Впусти меня»
Торопливые шаги за спиной. Стюарт дёргает ручку, крича:
— Эмили, открой! — верчу головой из стороны в сторону, не отвечая ничего. Потому что я попросту не в силах этого сделать, ведь я слишком сосредоточена на контроле.
Я чувствую этот пьянящий запах. Слышу, как часто бьётся сердце парня, а кровь быстро течёт по жилам.
«ВПУСТИ МЕНЯ»
Делает попытки выбить дверь, отчего я чуть отшатываюсь от гладкой поверхности. Отскакиваю к кровати, нервно вертя головой. Жажда. Хренова жажда.
Я едва сдерживаю себя, чтобы не открыть дверь и не впиться зубами в шею Стюарта. Я оседаю на пол, скуля и до крови впиваясь ногтями в светлую кожу, отчего маленькие капли крови выступают наружу.
И что-то внезапно толкает меня на непонятный поступок. Я открываю дверь, в тот же момент отскакивая обратно к кровати и изнеможённо закрывая глаза. Сердцебиение Стюарта пульсирует в ушах, пока я нервно хватаю ртом воздух.
— Я буду с тобой всегда, Эми, — чувствую, как Стюарт крепко сжимает меня в объятиях, зарываясь носом в волосы. Прижимаюсь всем телом к нему, при этом сдерживая себя. Зажмуриваю глаза, чувствуя, как по щекам снова текут слёзы.
И почему-то не отстраняюсь и не обижаюсь на то, как он сокращает моё имя.
