Под прицелом собственных мыслей

      — Чен уже все сделал? — голос походил на шёпот, но все же резал слух. С каких пор подростки стали такими? Сейчас, сидя перед взрослым мужчиной, парень смотрел на опустевшую кружку слишком… трезво. Не то что бы он должен вести себя как дурачок или отмахиваться от любой проблемы, но и взваливать все, по сути, еще на детские плечи тоже не правильно. Бледный, почти белый, он способен был напугать любого.       Чанёль хотел поговорить. Выговориться кому-то у него так же не было возможности, как и у Дио. Помочь — тоже. Он заменял это спасением жизней; слушал крики родственников умерших, уговаривая себя работать усерднее ради них. Он приходил домой в гордом одиночестве, стараясь не думать о том, как вообще прошел день.       Оба еще не знают, что могут помочь друг другу разобраться с чем-то куда более личным. Но об этом потом.       Пак приехал сюда, в этот район, чтобы не лясы точить, а убийцу искать. Один день и одно убийство. Сегодня суббота, так что до среды еще оставалось время. Нужно было хорошенько пораскинуть мозгами, узнать все самые знаменитые места, предположить и проверить все, что только можно. И в этот нелегком деле ему мог помочь новый знакомый — Кёнсу, проживающий тут с самого рождения.       — Нет. Он сейчас разбирается кое с чем другим, — следователь встал со стула, вырос, словно могучая гора прямо из земли. — Я хотел тебя кое о чем попросить — побудь немного экскурсоводом.       Эта странная просьба отвлекла школьника от разглядывания чашки.       — В смысле?       — Объясню по пути. Одевайся, — и Чан скрылся в темноте коридора.       В свете настольной лампы на стене колыхалась тонкая тень. Дио не сразу сдвинулся с места, явно переваривая прошедшие минуты. Вот черная полоска потянулась к столу и потерялась где-то в его недрах. Тень вытянула из закромов пачку Marlboro. ***       Суббота.       Вечер, выбранный подражателем, чтобы совершить задуманное. Поганый имитатор, попавшийся после первого раза. Психопат, в первую очередь желающий выделиться ради своего кумира, но никак не убивать. Подражает, копирует, повторяет, равняется, пародирует. В общем, делает все, что в его силах. И видимо образ ничтожества ему очень уж нравится. Исин даже подстригся и покрасился в черный, хотя подобное и не требовалось. До всего этого подобные мысли даже не посещали его голову.       Ночь удалось скоротать у старой подружки. Только вот ехать пришлось далеко. Проклятый Марк отказывался принимать доброго друга на каких-то очень уж шатких основаниях. Да и черт с ним! Удалось же скрыться от полиции.       Китаец уверенным и быстрым шагом направлялся по адресу, который ему неожиданно пришел сообщением с неизвестного номера. На вопросы «Зачем? Почему? Куда?» ответов, увы, пока не было. Ни секунды не мешкая, он сразу рванул туда. Может считал, что Дьявол, наконец, вышел на него и хочет встретиться лично? Обговорить детали, познакомиться. Но сейчас желание только сильнее подгоняло его. Сверился с навигатором. Если это будет какой-то придурок, то он, Исин, сможет жестоко поиздеваться над ним. Как душе угодно. Человеческое тело — это своего рода необъятное поле, холст для художника. Ну, или же сразу убить на месте. Все равно на утро там должны будут обнаружить труп, в каком виде бы он ни был.       Дома сменяли друг друга, подобно киноленте, сверкали фары проезжающих мимо машин, лампы и люстры в окнах. Поздним вечером, почти ночью, у людей открывалось второе дыхание. И вся эта усталость, накопившаяся за долгий, тяжёлый день, куда-то улетучивалась. Все выбирались из своих домов кто куда: шумные клубы сотрясались от музыки, гудела молодёжь, приятная мелодия лилась из-за дверей дорогих ресторанов, заполнялись кинотеатры и улицы. Жизнь била ключом из самого центра города, растекалась на многие километры.       Но были и места, которые становились пустыми к вечеру. За субботу народ вдоволь побродил и осмотрел все достопримечательности, заглянул в каждый музей и на каждую выставку.       Культура засыпала.       Исин отключил навигатор, стоя на другой стороне дороги, прямо перед местом встречи. Ему пришлось ехать на автобусе, идти было слишком долго. Зачем вообще назначать встречу так далеко от города? Пиксельная дорожка на телефоне привела его к национальному научному музею в Квачхоне в провинции Кёнги-до. Огромное здание было хорошо знакомо китайцу — он бывал тут в детстве довольно-таки часто.       Задержавшись на секунду, подражатель пересек дорогу. Музей встретил мужчину холодными тёмным окнами и безжизненно гордой площадью. На удивление, дверь была не заперта, и он с лёгкостью проник внутрь. Его глухие шаги отдавались эхом под потолком. Там была незамысловатая, но очень интересная фигура: модель атома Резерфорда с человеком внутри. Он показался Исину словно распятым на алтаре науки и мужчина окончательно убедился в правильности места. Потрясающе.       Второй ярус вился по краям и от этого сразу представлялась картина: люди снуют туда сюда, восхищаясь экспонатами, бегают в восторге дети, желая все потрогать. Но сейчас тут было пусто. Никого. Только эти самые экспонаты неподвижно дожидались следующего дня, чтобы покрасоваться перед новыми или уже знакомыми лицами.       Телефон в кармане худи завибрировал, тем самым оповещая владельца о новом сообщении:       «Зал истории природы,» — коротко и ясно.       Вспоминая примерное расположение залов, Исин уверенно направлялся на второй этаж. Там было всего два направления: природа и наука. Эскалатор не работал (удивительно!), и китайцу пришлось немного пробежаться по нему. Слегка скользкий после уборки пол не особо затруднял движение. Любопытство подстрекало, желание гнало вперёд, и вскоре мужчина почти что бежал. Уже у самого входа он перевёл дыхание. Прямо там кто-то ждёт его. Ради чего? Неизвестно. Но эта неизвестность слаще мёда. ***       — Я согласен, но… — Кёнсу запахнул посильнее кожанку. Ветер был достаточно холодным, а парень — достаточно опрометчивым, чтобы взять что-нибудь потеплее. — Купи мне пачку.       — Когда ты начал так много курить? Ещё недавно все было хорошо, — великан только сморщился, спросил, но возражать или отговаривать не стал.       — Пару дней назад, — первым делом они заглянули в один из небольших магазинчиков, и Пак все же купил ненавистные сигареты своему экскурсоводу. — С чего именно ты хочешь начать? Тут не так много мест, которые могут заинтересовать маньяка. Лавки с винтажной одеждой? Бары? Галерея? Мне продолжать?       — С рынка, — все так резко изменилось в когда-то добродушном, но серьёзном пареньке: характер стал куда грубее, тон — нервным, а взгляд — отсутствующим. Подобные перемены, по опыту следователя, могли быть у людей, потерявших родных. Но ведь мать Кёнсу была жива -здорова, шла на поправку. Был ещё вариант… В основном у девушек, но ничего нельзя пропускать. — Тебя кто-то… тронул? — многозначительный смущенный голос говорил сам за себя. Изнасилование.       — Не говори глупостей. Со мной все в порядке. На рынок так на рынок.       И Дио ушёл вперёд, оставив Чанёля без ответа. Может да, а может нет. Просто не говорить глупости? Да какие же это глупости? Ребёнок, школьник (!) перестал почти что существовать. И вообще, когда они успели перейти на «ты»? Где уважение к старшим?       Да, это напрягало Чана, но убийства и увольнение напрягали его куда сильнее.       Среди улочек рынка с лавками в стиле «handmade» блуждало множество народа. Суббота как-никак. Двоим приходилось иногда протискиваться, продираться сквозь толпу. Чанёль решил начать с продавцов оружия.       — Здравствуйте. Я Пак Чанёль из отдела по расследованию особо тяжких преступления района Каннам. Могу я задать пару вопросов? — высокий красивый мужчина вызвал волну сплетен у пожилых дам, которые неподалеку торговали амулетами.       — Да, конечно, — за прилавком низенький дедушка раскладывал новые кинжалы с разными деревянными ручками. Дио взял один, чтобы разглядеть получше. Острое лезвие было слегка загнуто остриём к верху, а причудливые узоры вились по всей ручке, которая была только залакирована. Натуральный цвет тёмного дерева придавал вещи некий шарм. И, видно, они быстро расходились.       — Не покупал ли у вас ножи недавно кто-нибудь подозрительный? Мужчина, примерно среднего роста с чёрными волосами, — это было проигрышное дело. Кёнсу с Чанёлем поняли это сразу. Без улик, без доказательств… Дьявол мог убить кого-то и не ножом. Бессмысленная трата времени.       — Ищете маньяка этого, да? Так вы его точно не найдёте. У меня сегодня такой наплыв народу, что почти каждый третий мужчина с чёрными волосами. Знаете, только между нами, все, кто покупает ножи либо снобы, либо подозрительные. Тут я вам не помощник, — дедушка хрипло рассмеялся, но тут же замолк. — Знаем мы одного такого. Спросите у Соён. Она тут не далеко банки разные и рамки продаёт. Прямо и первая палатка справа, — дедушка пожелал удачи и всучил вялому Дио один из тех кинжалов, которые он так с интересом разглядывал. На удачу, говорит, раз понравился. Ну, а у парня не было желания сопротивляться, и он лишь вежливо поклонился, пряча оружие в глубокий карман.       Какая-то дамочка лет на десять (если не больше) старше Чанёля активно крутилась рядом с ним, треща о том, какая эта Соён ненадёжная и что-то о том, как её пугают какие-то бабочки. Странная дамочка. Впрочем, она быстро отлипла, прекратив унижаться.       Когда следователь с Кёнсу отыскали лавку, их глазам предстала картина столь жуткая, что можно было смело вставлять подобное в фильмы ужасов: среди старых стен стояли деревянные лавки какого-то жёлтого оттенка, тут и там висели засохшие между двух стёклышек бабочки разных видов и цветов, на прилавке в полном беспорядке стояли пустые банки и рамки, а в углу были горой свалены мешки с… с чем-то. Дио даже не хотел вглядываться. На удивление прохожих, продавцом являлась красивая невысокая девушка с блондинистыми волосами, собранными в две косички. Её легкий румянец на персиковой нежной коже был обманчиво мил. Сама же хозяйка лавки размеренно отделяла крылья от туловищ бабочек и раскладывала в разные кучки.       Жуть.       — Здравствуйте. Вы… Соён? Нам сказали, что вы можете помочь, — Пак собрал все мужество в кулак и подошёл ближе. Девушка подняла большие голубые глаза на собеседника и мягко улыбнулась. Явная иностранка все же не вызывала ни трепета, ни приятных ощущений, и только лёгкий холодок ужаса проползал по позвоночнику.       — Да, я вас слушаю. Помогу чем смогу.       — Вы ничего не продавали подозрительному мужчине среднего роста с чёрными волосами? — с надёжной спросил следователь.       — Не знаю на счёт подозрительного, но был один молодой человек пару дней назад. Все остальные продавцы называют его странным. Наверное, это потому, что он купил у меня хоть что-то, — она рассмеялась, вероятно вспоминая россказни «соседей».       — Что он у вас купил?       — Бабочку сову Калиго. Потрясающий вид с красивым окрасом крыльев в виде двух жёлтых глаз совы. Ну, вообще это не бабочка, а тропический мотылек. Они водятся в…       — Мы поняли, — грубо перебил девушку школьник. — Вы сможете составить точный фоторобот?       — Он приходил дня два назад, так что не уверена. Я плохо запоминаю лица, — она смущенно отвела взгляд, слегка стушевавшись от стыда и своей беспомощности. Какой-то ребёнок ставит её на место, в то время как взрослый, умный и добрый полицейский просто наблюдает. Может немного ошарашено, но наблюдает.       — Может, были другие приметы, которые бросились в глаза? Рост? Цвет волос точно чёрный? Одежда? — а Дио все продолжал. Сжимал край прилавка до белых костяшек, скрипел зубами (будто от ярости), поддаваясь вперёд.       Он менялся резко, без предупреждения: от спокойного и уравновешенного, до дикого и очень, очень злого. Словно кто-то запутался в нитях настроения, хотя должен был логически дергать лишь нужную. Парень или бросался в огонь, или бежал от него со всех ног. И Пак не понимал такой перемены. Сейчас же Чанёль мог видеть, как легко тот дрожит всем телом от напряжения. Может от злости. Но с чего вдруг?       — Это был… Был молодой мужчина с чёрными волосами, худой… Одежда была обычная. Точно недорогая. И кожа…       — Он был темнокожим?       — Нет. Ну, то есть не совсем. Не негр точно, но кожа тёмная. Может просто сильно загорелая… Это все, что я помню, — девушка даже отошла на шаг назад, дабы вдохнуть полной грудью свежего воздуха. Кёнсу сдавливл ей лёгкие одним только взглядом.       Пугающе.       В лавке со старыми книгами.       — Бабочки? Покупал энциклопедию и учебники по истории.       В отеле «все для сада».       — Вы не представляете!       — Да, да. Такой красивый молодой человек.       — Причём тут это, тётя?! Он набрал столько всего, что еле унёс на себе. Найдите его, а. Он плащ во всей этой куче украл. Белый дождевик.       — Составьте список купленного.       В магазинчике косметики на краю рынка.       — Был один странный мужчина. Высокий, черноволосый, с европейскими чертами лица, жилистый. Скажу вам честно, — консультант слегка наклонилась вперёд, — симпатичный, черт.       — А почему вам он показался странным?       — Купил невероятное количество тонального крема, самого дешевого, теней разных и подводок для глаз.       — Составьте точный список пожалуйста.       И даже в магазине сантехники.       — Купил дрель, крючки и молоток. Я не могу быть уверен точно, что говорю вам про того человека, которого вы ищите, но это наиболее подходящий под описание.       В итоге время утекло как песок сквозь пальцы, с каждой песчинкой приближая день к ночи. Девушка из косметического салона оправилась составлять фоторобот к бедному Чену, чья работа лишь увеличивалась в геометрической прогрессии. Парнишка заснул за столом, пока его не навестил Сюмин с новой чашкой. На этот раз с чаем — слишком много кофеина вредно для организма.       На удивление суббота прошла превосходно и продуктивно, укрепляя почти рухнувшую надежду. Пусть не было уверенности в том, что убийца и этот странный мужчина связаны. Пусть вообще ничего не было. Чанёль все равно прибывал в отличном настроении. Он даже не обращал внимание на амёбного Дио, пока тот не принялся дергать его за рукав пальто. Черт, как же это мило выглядит со стороны!       — Зайдем в продуктовый? Я хочу купить воды.       — А есть ты не хочешь? Тут рядом хорошее кафе должно быть, — отогнав легкую дымку перед глазами, вдохнув полной грудью ночной воздух Хондэ, Пак уверенно развернулся на пятках. Его небольшие каблуки ботинок еле слышно шаркнули по сухому асфальту. Впрочем, через секунду на него упала первая капля дождя.       — Ты же не про то ужасное кафе с вывеской в виде барана на вертеле? Скажи, что нет, — несмотря на разницу в росте, Кёнсу все же не ощущал дискомфорт при разговоре. Даже наоборот — он каждый раз с вызовом вскидывал голову кверху и прищуривался, словно хотел разглядеть того, кто «загораживал ему солнце».       — Именно о нем!       — Ну уж нет. Там отвратительно… — закончить тираду о местных кафешках школьнику не дал резко обрушившийся ливень. Пришлось этим двоим мчаться со всех ног в названное ранее место.       Быть может, за горячим блюдом слова сами польются из уст больных душой людей, как яд или несдержанные слезы, и заведется долгий разговор. Кто-то сегодня выложит больше правды, чем хотел бы. Ведь каждому из них есть что рассказать. Может Чанёль со своим глухим одиночеством поделится толщиной и серостью домашних стен, расскажет о том, насколько они узкие, способные душить одним лишь своим видом, давить. Или пугающим характером, состоящего из работы и желания адреналина в крови. Способно ли это дойти до куда более личного, а может пока не время?       Будет ли говорить Кёнсу о смене настроения, семье и своем состоянии в целом? Вот кому-кому, а ему нужно выговориться надежному человеку. Просто объяснить происходящее. И когда он будет находиться на грани истерики, опустошенности, потерянности, парню поможет Чан. От этого великана веет заботой и легкостью. На каком-то подсознательном уровне все, кто когда-либо общались с Паком, доверялись ему сразу. Это помогало при снятии показаний.       Чанёль знает огромное количество тайн.       Благо, он умеет их великолепно хранить (если это, конечно, не связано с работой, где он сперва делает, а потом думает). ***       Когда Сухо утром выпивал положенный стакан воды или когда сушил волосы после душа, он и подумать не мог, что на рабочий телефон кто-то позвонит. Если это на счет подражателя, то день не задался. Очередное убийство невинного человека из-за игр в «Дьявола» ничуть не радовало. Но, на удивление (не часто ли это слово стало появляться в контексте?), звонил отнюдь не начальник, а патологоанатом Бэкхён, что было невероятной редкостью.       — Ким Чунмён, — коротко представился Сухо. Лучше не вспоминать, почему коллеги прозвали его так странно…       — Приезжай срочно на адрес. Кину тебе смс. Срочно!!! — и сбросил, словно ураган какой-то или цунами настигло со спины. Ну, мужчина долго мешкать не стал, профессия на позволяла, натянул по-быстрому форму и рванул вниз по лестнице. Чуть дверь не забыл закрыть. Адрес пришел сразу же после звонка — крупный национальный музей в Квачхоне. Добраться туда не составило труда: всего каких-то двадцать минут. Хорошо хоть нужный автобус останавливался недалеко от его дома.       За всю свою жизнь, катаясь по городу либо ранним утром, либо поздней ночь, Сухо никогда не видел пустых улиц. Таких, чтоб совсем безлюдных. И сейчас за окном мелькали другие машины, толпы народа, велосипеды. В воскресение, несмотря на гуляющего на воле маньяка, люди все равно думали о работе, о делах. Тут давно не было выходных. Ким уже и не помнил, когда последний раз можно было посвятить себе целый день. И приходя домой, он обреченно усаживался за письменный стол с кучей незавершенных бумаг и писал, писал. Бывало, звонил на различные номера, спрашивал свидетелей об удобном для них времени встречи или узнавал всю нужную информацию прямо по телефону. Коллеги в шутку называли его вторым директором, иногда лидером и обещали поболтать на счет повышения. Все доверяли мужчине, шли за советом. Ну, а сам Сухо брел к Сюмину, как к старшему по возрасту и опыту, и «изливал душу». Друг был совсем не против, так как являлся хорошим слушателем, давал важные советы и просто поддерживал, а иногда и сам высказывался.       Так, вернемся к странному звонку Бэка, чье присутствие где-то кроме морга вызывало недоумение. Парнишка был слишком замкнутым и одновременно слишком открытым для мира. Это сложно. Когда патологоанатомы не были чудиками? Бён днями зависал на работе (казалось, обожал ее так же, как и Пак), ел там, спал. Один из лаборантов, который уволился после, сказал, что он даже говорит с трупами. Жуткая картина для неокрепшей психики. Но, если дело обстояло с новой компанией, со знакомством, то Бэкхён был тут как тут. Он легко находил темы для общения, захватывая все внимание. Хоть и не понятно тогда, почему до сих пор у него не было девушки. Да пусть даже парня. Фрик ловко уходил от таких отношений, быстро охладевал, спокойно рвал общение без повода. Говорю же, все сложно.       Перед музеем Чунмён заметил небольшую толпу народа с работниками и местных полицейских. Их машина стояла неподалеку с не выключенной мигалкой, чем привлекала еще больше внимания. Но это была только малая часть правоохранительных органов. Внутрь Кима проводили сразу, как заметили. Без лишних разговоров направили на второй этаж, а сами вернулись обратно сдерживать зевак. Перед входом в отдел природы сновал туда-сюда виновник спешки Сухо.       — Что стряслось? — пришлось слегка его встряхнуть, чтобы привлечь внимание.       — Я уже всем позвонил. Тут убийство. Хотел пройтись сегодня по музею, а нашел новый экспонат, — последовал нервный смешок.       — Подражатель? — все правильно, сегодня же утро воскресения. Если Исин копирует Дьявола, то и его манеру убийства тоже. Проклятье! Как же Чанёль смог его упустить? Хотя Ким винил и себя в этой оплошности.       — Да, — подтвердил догадки Бэк.       — Кого на этот раз? Только скажи, что не ребенка… — смерти малыша мужчина бы просто не перенес. Груз вины раздавил бы его. Он не сможет лично встретиться с родителями погибшего. Как смотреть им в глаза и знать?       — Нет, ты не понял. Жертва — Чан Исин.       Секунда полного замешательства.       Имя жертвы повисло в воздухе и гудело, раздражало кислород вокруг. Это мешало, не позволяя дышать полной грудью, что сейчас так хотелось сделать Чунмёну. Просто вздохнуть. Но не с облегчением, а для новых действий. Внутренний щелчок, чтобы вернуться в реальность. Предполагаемый серийник, помешанный на другом серийнике мёртв. Убит своим же «светом». Сухо мог поклясться в уверенности своих предположений.       Исина точно убил Дьявол.       За всем этим потоком мыслей, вопросов и ответов не следовало слов. Мужчина все ещё не мог нормально перевести дыхание, и лишь отрывисто заглатывал немного. Приведите его в чувства скорее! Нето потеряет сознание прямо тут.       Но Ким взял себя в руки, когда тяжёлая ладонь коллеги крепко сдавила плечо. Столько силы в этом худом тельце.       — Как?.. — пришлось откашляться. Горло пересохло.       — Взгляни сам. Мне такое не описать, — и через секунду Бэк все же добавил, но уже себе под нос, — хотя я бы мог, если нужно.       Они прошли в отдел природы, окунаясь в полумрак с подсветкой только на полу и в террариумах. За прочными (а может и не очень) стёклами копошились насекомые, змеи, где-то рыбки и вараны. Тут было множество разных видов живности. Зачем перечислять все, если главный экспонат сейчас возвышался над ними. Мужчина заметил работников музея и полицейских, а повернув за угол замер на месте, обомлев. И не понятно было от ужаса или от восхищения. Настолько удивительно пугающей была картина.       — Я позвонил остальным, — но голос Бэкхёна терялся где-то далеко, не долетая до Чунмёна. Растворялся ещё у его бледных губ.       В воздухе мерно покачивалась огромная бабочка с кроваво-красными кончиками крыльев, которые сами по себе являлись подобием совиной морды. Сухо читал о таких крылатых мотыльках из Южной Америки. Два желтых искусно нарисованных глаза на сшитой между руками и телом коже. Видно, сложно было пришивать ноги к рукам, а потом ещё отделять кожу. Даже думать не хочется, какое сзади тела месиво. Об этом говорила только лужа ржавой крови, запекшейся на искусственной траве террариума.       А голова… Как насмешка и полнейшее унижение одновременно. Свернута назад, являя зрителям затылок, на котором умостился ободок с усиками-пружинками.       Всё настолько походило на настоящую бабочку, что не требовалось экспертов, подтверждающих бы это. Но убийца не насытился только таким видом жертвы. Он так же разбросал повсюду ее органы за ненадобностью и запустил десяток реальных бабочек именно этого вида. Черно-серые насекомые восседали где хотели. Некоторые порхали под потолком, некоторые сидели на палках и цветах, а некоторые ползали по изуродованному трупу, словно по собрату.       Дьявол — хищник, выгрызающий всех, кто осмелился посягнуть на его территорию.