Под прицелом собственных мыслей

      — Вот такие вот дела… — сидя в яркой просторной палате больницы Чанёль рассказывал Лухану новости прошедшей недели. Уже за плечом тяжёлая пятница. Начальник готов был взорваться от негодования и ярости, пока отчитывал всех четверых: Сюмина, Сухо, Чанёля и того новенького — Хансоля. Хотя на него грязи вылилось куда меньше, чем на лидера и тем более на Пака. После долгой разборки начальник всех погнал прочь, но попросил остаться виновника торжества.       — Чанёль, я устал тебя ругать. Дело не продвинулось ни на дюйм. Скажи уже что-нибудь, чтобы я хотя бы не задумывался о твоём понижении в должности… — он говорил совсем вяло, тихо. Обессилев, рухнул на стул и откинулся назад. Его прикрытые веки слегка подрагивали, а взгляд был затуманенным. Пак понимал, что в итоге именно начальник берет всю ответственность на себя. И это тяжело. Любой бы на его месте сейчас надрывал глотку.       — Сэр, я предполагаю, что Дьявол посещает клуб по экстремальным видам спорта. Позвольте мне наведаться туда и все узнать точно? — следователь поправил растрепавшиеся волосы и подался чуть вперед. Не смотря на замечания «не лезть на рожон», он все равно продолжает это делать. Ну что за человек…       — Дьявол! Когда вы возьметесь за ум?! — из последних сил воскликнул главный. — Предположения нам сейчас не нужны. Только факты и подкрепленная информация.       — Но, сэр. Откуда нам брать достоверную информацию, если нет улик? Только размер ноги и предположительный возраст. Даже рост может быть неверным, так как камера находится под таким неудачным углом и…       — Всё! Довольно! Я разрешаю! Делай уже хоть что-нибудь, — но прежде, пока Пак не ушел прочь из кабинета, начальник добавил, — только сперва заполни все отчёты за сегодня!       «Да там же гора непросветная! Он издевается?! Вот поэтому дело… Старый хрыщ», — говорить Чан этого конечно же не стал, а спокойно удалился.       — Да уж… Ты неважно выглядишь. Заболел? — Лухан порылся в тумбочке, которая заботливо стояла возле кровати, дожидаясь своего часа, и достал связку мандаринов. Весной их уже реже продают.       — Возьми. Я уже видеть не могу эти фрукты.       — Хён, прости. Мне не по себе, — пропустив, по-видимому, вопрос мимо ушей и не заметив протянутое угощение, Пак полностью ушёл в себя. — От одной только мысли, что сегодня ночью кого-то убьют… Мне не по себе.       — Чанёль, — старший отложил фрукты в сторону. Он осторожно сел, пытаясь не тревожить швы. По телу прокатилась слабая волна боли, но он не обратил на нее никакого внимания, — что же ты тогда сидишь здесь и распускаешь нюни? Это не в твоём стиле. М?       — Я не знаю, что делать. Не имею ни малейшего понятия. Мы нашли Исина лишь по какой-то случайности, — великан снова опустил голову.       — А камеры?       — Чен начал просматривать записи со вчерашнего вечера сразу после того, как мы ему их принесли. Он ещё не отрывался, — в голосе младшего было столько вины и бессилия. Чан хотел что-то сделать, чем-то помочь, но мог лишь сидеть и ждать. Это просто убивало его.       — Где Дьявол ещё не был? — вдруг сменил тему Лухан.       Пак долго не думал:       — Хондэ.       — Вот и ищи там. Не будет же маньяк, убивающий везде, упускать целый район, — старший охнул от теперь уже ноющей боли и улегся обратно. — Не сиди. Давай, давай! — он все же кинул опешившему Чану одну мандаринку.       — Управлюсь за сегодня! — и убежал, словно не сидел тут скисший минуту назад.       — Вот же спринтер. ***       Чен чуть ли не клевал носом экран: он сидел в кабинете около шестнадцати часов. Заботливый Сюмин иногда приносил кофе или чай, а утром заявился с пиццей. Хоть вся документация и была возложена на него и Сухо, даже заболевшая Момо взяла на дом немного. Все для того, чтобы Пак и Чен занимались более важными делами.       Вот и сейчас (на часах десять утра) Ким переключился на другую камеру, что зафиксировала убегающего подражателя. Исин знал район очень хорошо и с лёгкостью скрылся от Чанёля, преодолел для уверенности пару кварталов, огляделся и только потом замедлил шаг. Он позвонил кому-то, но, видимо, получил отказ. Потом снова. И снова. Когда горячие номера на такой случай закончились, китаец двинулся в сторону реки Хан. Шёл он долго, не обращая внимания на дождь. Впрочем, скоро он закончился так же резко, как и начался.       Исин совсем не казался со стороны злым или испуганным. Не был подавлен. И, если бы не дерьмовое качество записи, Чондэ мог бы поклясться, что видел его улыбку.       Скорее даже оскал.       Подражателя вообще не удивило появление полиции.       «Вот же животное… Ты что-то задумал, ублюдок? Ну ничего, я разберусь, куда ты пошёл», — парень залпом допил остатки кофе и сразу закашлялся. Слишком добрый Сюмин сделал ему заварной, а не растворимый, и Чен проглотил всю гущу.       — Ащ! ***       — Ну же, возьми трубку, — Чанёль ерзал на заднем сидении такси. Уже было двенадцать часов дня и, если ему не изменяет память, в школе была большая перемена. Но Кёнсу не отвечал на звонки. Тогда мужчине пришла мысль, что школьник, скорее всего, у матери в больнице. Где ему ещё быть?       — Здравствуйте, это областная больница Каннама. Я вас слушаю, — раздался всего через пару секунд слегка металлический голос на другом конце       — Я хочу узнать, когда у вас приёмные часы.       — С четырёх до восьми вечера, — на автомате выдала женщина.       — Большое спасибо, — и Пак отключился, погружаясь в раздумья. Постепенно его стало одолевать волнение. То, как он тревожно ощущал себя вчера и сейчас… В голову моментально стали лезть странные мысли. Но, черт, ты же следователь! Все, что не подкреплено доказательствами, не является действительным. Ему нужно лично во всем убедиться и все увидеть. — Простите, вы можете ехать немного быстрее?       Уже, стоя в дверях дома, Пак неуверенно набрал код. Он не особо помнил то, что вводили в прошлый раз. Лишь немного. Но оказалось верно.       Удивительно.       Волнение принялось подгонять Чанёля, так что он не смог дождаться лифта и помчался вверх по лестнице. Какой к черту лифт?! Тут четвёртый этаж всего! И прежде чем следователь увидел нужную дверь, он услышал голоса:       — Дио, давай поговорим? Ничего серьёзного же не произошло. Мы просто ошиблись и сделали поспешные выводы. Дио! — какой-то подросток барабанил в дверь, а второй жался где-то позади. Он водил ботинком по окурку сигареты, разглядывая его со всех сторон, только уж слишком отстраненно. Было видно, что он не интересен парню.       Чанёль поравнялся с компанией, обращая на себя все внимание.       — Проходи, не стой, мужик, — достаточно грубо выпалил тот, который все не прекращал кричать. И откуда такие манеры?       — Мне сюда, — от басистого голоса ребята слегка приутихли. — Вы кто?       — Тот же вопрос? — мелкий гаденыш продолжал грубить. Теперь он оторвался от двери и полностью повернулся к собеседнику. Парнишка был высоким и подтянутым, но не выше стоящего рядом. Тот, кстати, так и сохранял молчание, лишь оглядывая с интересом великана.       — Пак Чанёль. Следователь по особо тяжким делам полицейского участка округа Итевон.       Наглец мгновенно остыл и залился краской, в то время как второй, кажется, потерялся в своих мыслях окончательно. Но ненадолго.       — Прощу прощения. По какому вы вопросу к Кёнсу? — приятный голос заставил Пака оторвать взгляд от разговорчивого. Высокий парень вышел слегка вперёд. Он стоял уверенно, говорил чётко и смотрел прямо в глаза. Таких людей можно назвать прирожденными лидерами. Ему бы подошла работа в офисе в качестве начальника.       — Вы до сих пор не ответили на мой вопрос.       — Мы… По делу личного характера.       — Раз вы не являетесь родственниками или близкими друзьями, то… — Чану не дал закончить щелчок замка. Потом второй и дверь открылась. В приёме показалась измученное, серое лицо Кёнсу, не выражающее толком ничего. Он даже не посмотрел на старых друзей, а обратился сразу к следователю. Его голос был чуть ниже обычного, и парень слабо хрипел, словно он серьёзно заболел.       — Заходите, — Сехун готов было уже рвануть следом за махиной Паком, но его вовремя поймал Кай. Правильно, сейчас нет смысла унижаться. Да они и не обязаны. Раз Дио плевать хотел на их многолетнюю дружбу, то что им мешает сделать тоже самое? С плеч разом будто сошла целая глыба камней, давящая нещадно последние два дня, и старые друзья уверенно двинулись на выход. И пусть весь их вид говорил о взаимной обиде и нежелании мириться, но каждый шаг прочь давался слишком тяжело.       Здесь больше нечего ловить. Здесь больше их ничего не держит. Здесь чужой дом.       Тем временем тёмная фигура Кёнсу скрылась в глубине дома. Свет в квартире горел только на кухне и то от небольшой лампы на столе. Парень сидел с чашкой кофе и раскладывал бумаги то туда, то сюда. Он особо не старался что-то найти.       Чанёль совсем растерялся, заметив полупустую пачку сигарет и заполненную пепельницу.       — Мелкий, ты опять начал курить? — его низкий голос показался ему же каким-то чужим. Он дрогнул на последнем слове, будто отказывался верить. Неужели вчера случилось что-то такое, связанное с этими странными парнями? — Эй, До Кёнсу, что случилось? — но ответа не последовало. Школьник поджал под себя ноги, усевшись на стул, и вдруг резко весь выпрямился.       — Какого черта ты тут забыл?! Дел нет? Может тебе найти?! — парень вроде как кричал на Пака, а вроде как сквозь него. Куда-то в стену. Он подскочил, не на шутку перепугав следователя.       Что за хрень тут происходит? Что с ним? Примерно об этом думал мужчина. Да уж, совсем неожиданный поворот — всего минуту назад Дио был спокоен и, казалось, полностью безразличен к реальности, а сейчас он рвёт и мечет в ярости. Он кричал, надрывая горло, размахивал руками. Может от злости его даже била мелкая дрожь, но кому это сейчас было важно?       Парень швырнул чашку с кофе в стену, совсем рядом с Чаном.       — Мамашей моей заделался?!       — Успокойся! — взвыл испуганный Чан. Нужно срочно звонить Чену. Определённо. — Кёнсу, Кёнсу, успокойся. Просто скажи, в чем дело? Кто эти ребята? Это они во всем виноваты? Ты только успокойся.       Вопросы лились с двух сторон, но никто не спешил отвечать хоть на один. Один лишь кричал в необъяснимой истерике, а второй пытался его успокоить. Ещё немного и соседи начнут возмущаться.       Комнату неожиданно заполнил леденящий крик. Прерывистый и ужасающий. У Пака мурашки пошли по всему тело от такого.       Хватаясь за голову, Дио сел на пол. Все прекратилось так же резко, как и началось.       — Голова… Болит, — только и выдавил из себя парень. Все ещё ошарашенный Чанёль вжимался в стену, словно она могла спасти его и объяснить происходящее секунду назад. Тишина казалась свежим чистым воздухом, наполняющим сжатые лёгкие. Что это было? — Голова…       — Воды?       — Да…       Чану пришлось искать новую кружку, чтобы налить воды. К своему удивлению он обнаружил и обезболивающее, так что подал без раздумий живительную влагу и одну таблетку. На это Кёнсу только одарил мужчину благодарным взглядом.       Никто не хотел начинать разговор первым. Они просто сидели за столом и молчали, прожигали взглядом исписанные бумаги. Что-то назревает, и это «что-то» не из приятных.