Модный Дом До Кёнсу, или История о том, что…

- Лу Хань! – из ушей Кёнсу клубами валит пар, а сам он похож на перегретый портативный чайник. – Лу Хань, твою мать! Куда ты дел Тиффани?! Лу Хань упирается спиной в письменный стол, прикрывая голову рабочим блокнотом и съеживаясь под наступлением Кёнсу: - Почему, стоило тебя оставить с ней на полчаса, ее сразу же загребли в больницу?! - Я… да не знал я, что у нее аллергия! Гребаная аллергия на гребаную клубнику! – Лу Хань неубедительно хамит, пытаясь сделать еще хотя бы несколько шагов назад и понимая, что отступать некуда. Можно, конечно, попробовать перемахнуть через стол и тем самым загнать себя в угол, однако умирать в самом расцвете сил Лу Ханю категорически не улыбается. Он проклинает свою профессию и неуемную страсть совать нос в чужие дела и не сводит с Кёнсу взгляда. - Не знал он?! Не знал?! У меня завтра показ, а ты угробил мою единственную модель женского пола! Кто теперь выйдет в свадебном платье? Чанёль? Тао? А может быть, ты?! – Кёнсу уже, не стесняясь, орет, развязывая узел шарфа на шее, и хватается за нож для резки бумаги. Теперь Лу Ханю становится по-настоящему страшно за свою пока еще непотрепанную шкурку, он делает рывок влево и прячется за вазоном с цветком, на глаз считая метры до двери. Если опрокинуть на Кёнсу несчастное растение, то есть шанс добежать до выхода и благополучно унести ноги из этой обители безумия. Если. Но сегодня ему отчаянно не везет, а эффект «если» не срабатывает, потому что дверь открывается и в кабинет заходит хмурый Джунмён. Лу Хань не сомневается, что такой человек, как Ким Джунмён, умеет виртуозно прятать трупы и что уж его-то тело он упакует так, что никто никогда не найдет. Он даже вздрагивает, слишком живо представляя, как бесславно сгинет в подземельях замка темного лорда До Кёнсу. А потом его дух печального рыцаря пера и перла будет бесконечность лет слоняться по пустынным каменным коридорам. Лу Ханю настолько жаль себя, что он готов пасть на колени и начать малодушно вымаливать прощение, обещая переписать на Кёнсу все свое имущество: машину, квартиру и невыплаченные кредиты. Он скорбно смотрит на Джунмёна, всем своим видом показывая, что согласен принять любое наказание – в пределах разумного, конечно. Джунмён подходит к психующему Кёнсу и разворачивает его лицом к себе, отнимая опасный канцелярский предмет. - Успокойся, - медленно, по слогам говорит он, глядя прямо в глаза, и наконец обращает свое внимание на Лу Ханя. - А ты, - Лу Хань морщится – что-то слишком часто ему в последнее время тыкают, - будешь отрабатывать косяк. Лу Хань с воодушевлением кивает, мысленно выдыхая с облегчением – по крайней мере, жить будет. - Выйдешь вместо Тиффани, - Джунмён выделяет интонацией второе слово, на его лице нет и намека на улыбку. - В платье? Свадебном? – зачем-то уточняет Лу Хань, начиная гармонировать по цветовой гамме с рядом стоящим цветком. - Может, лучше Чанёль? – не теряет надежды он, в общем-то, не особо веря в собственную убедительность. - Нет, Лу Хань, ты, - Джунмён смотрит серьезно и требовательно, а Кёнсу переводит ошалелый взгляд с одного на другого. Ему явно есть, что сказать, но он почему-то предпочитает не спорить. - А сейчас тебе придется отменить все запланированные на сегодня дела. Ты идешь в примерочную и на репетицию. - Изверги, - Лу Хань нехотя выбирается из-за уже почти ставшего родным вазона и понуро плетется к двери. Навстречу позору.