Вампир и его охотница

Он вздохнул, нахмурился, ощущая тупую боль в животе. Она медленно процарапалась к горлу, защекотала там. Богг покашлял, чувствуя огонь во рту. Голод. Жажда. Да, это единственное, что еще волновало его на этой Земле. Хорошо, пока мысли остановлены, и он прыгнул. Когда его ноги оторвались от крыши колокольни, все вокруг замерло на минуту, но потом ветер яростно засвистал, подхватывая вампира и неся его своим невидимым течением, как лист с ветки. Богг парил в ночи, беззвучно прыгал по крышам со скоростью, невидимой человеческому глазу. Да, таковы щедрые дары бессмертия… Но не всё проходит гладко. Проносясь мимо церкви Бликли, Богг забыл о свете из высокого окна и увидел вдруг своё вытянутое отражение. Рыкнул сам на себя за это и понесся быстрее, пряча глаза. И всё думал о том, кто будет его сегодняшней жертвой. Старик по имени Джефферсон Скотт. Моряк, который уже давно не выходил в море, увязший в трясине Бликли, отягощенный возрастом и работой. Его дочь беспокоится о его здоровье и никуда его не выпускает. Но, чтоб старик совсем не затосковал, она сделала небольшое окно в стене хижины, так, чтобы отец мог видеть шепчущее голубое море. Джефферсону 92 года, и он страстно желает умереть в море, но дочь почти замуровала его в доме… Богг видит это скромное жилище, несуразную мелочь посреди своего бессмертия. Когда он приближается, хижина стонет от нетерпения, как будто там его все ждут, как желанного гостя. Богг проносится над крышей, глядя в одинокое, маленькое окно. Он видит влажные глаза старика: они пристально следят за морскими волнами. Богг чует: его голод пришел очень вовремя. Но нельзя терять время, в конце концов. Даже бессмертным. Глаза вампира запылали, когда его жажда стала опаливать жалко пустые внутренности. И всё же Богг еще немного подождал. Когда Джефферсон отвернулся от окна, вампир опустился с крыши к окну. Превратился в туман, медленно и тягуче просочился сквозь щели в раме в дом и восстал за спиной старика. Спокойно еще подождал, чувствуя, как меняется тело и снова можно ступать по земле. Старый моряк не мигая смотрел на существо, которое теперь скользило по его комнате. Потом сел на кровать – та скрипнула. - Ты смерть? – спросил Джефферсон. Богг был впечатлен. Бедняга его не испугался, вопрос задал спокойно. - Некоторые меня так называют, да, - тихо ответил из тени. Он ждал, когда жертва задрожит, ахнет. Но старик лишь смотрел, пристально, в синие глаза вампира. А потом покачал головой, вздохнул: - Нет. Они ошибаются. Ты просто её посланник. Богг вновь удивленно моргнул, но голод жёг его, так что надо было торопиться. Молча, вампир шагнул вперед. Джефферсон съежился от холода его рук, но больше ничего не сделал. Когда темный король Бликли наклонился, чтобы, наконец, впиться зубами в шею старика, то сказал ему на ухо: - Я подарю тебе море. И его клыки утонули в плоти, как скалы в штормовой волне. Кровь, как жаркий ром, потекла в горло Богга, и он вдруг увидел алую трещину рассвета на восточном горизонте. Солнечный свет ринулся из-под земли, чтоб разрушать его ночной мир. А под стариком Джефферсоном всё закачалось, как лодка на волнах, и он почуял дыхание шторма, этот безумный танец ветра и волн. Океан шумел в ушах, приближаясь, и будоражил кровь. И был толчок – так похожий на удар якоря о дно – и корабль старика, наконец, встал, закачался на пристани в последнем порту, и воздух наполнился вдруг таким приятным привкусом соли, смешался с запахами земли и водорослей. Джефферсон вновь вернулся в неумолимый океан. И его легкие раздулись, как паруса от попутного ветра, и кровь бодрей побежала по жилам, как в предчувствии бури. Брызги моря окропили лицо, как нежные поцелуи, а где-то далеко маленькие ножки застучали по деревянному полу, мелодично засмеялась кроха-дочь, и от этого засветилось всё в сердце. Ему вновь сказали «Добро пожаловать домой!» Дочка с зелеными, как океан, глазами и жена, прекрасная, как закат на гребне лазурных волн. Обручен с землей, обручен с морем. Это всё, чего он желал в своих мечтах. Это была его жизнь. "Нет, - думает Богг, поглощая с кровью призрачные воспоминания и сны старого моряка. – Это и есть его жизнь". И он, задыхаясь, вынырнул из глубин памяти Джефферсона, как из чрева океана. Почувствовал, как кровь бежит теперь по его телу, укрощая жажду и усмиряя голод, укрепляя ослабшие было мышцы. Тело старика дрожало в его руках, еще борясь со смертью, а Богг закрыл раны и осторожно уложил жертву на постель. Пусть так - Джефферсон умер во сне. Он спокойный, улыбка украшает его старые губы... Вампир вытер рот. Такое редко бывает: что человек переживает заново свои воспоминания, когда Богг пьет его кровь, но Джефферсон, должно быть, очень тосковал по былым временам. И Богг почему-то знал, что старик станет для него тем редким случаем. Старые мечты – они сильны, как молодость. Как Джефферсон и хотел, он умер в море… Богг выпрямился, услышав, как слабо скрипнула входная дверь. Это зашла дочь старика. Она покашляла, позвала отца. А Богг шагнул к окну, чтоб уйти, бросил последний взгляд на умершего. Что ж, его память не пропала, он не будет забыт… Жажда уже не мучила, и Бог пошел спокойно гулять по улицам. Боли не было, сердцебиения проходящих мимо людей уже не отвлекали. Зато они чуяли в нём жуткого хищника, хоть и не могли понять, почему. Избегали его взгляда, старались быстро обойти высокую стройную фигуру, прятали внезапно белеющие лица за плотными шарфами и воротниками пальто, жались к стенам домов. Их кровь дрожала и холодела. А он любил зиму. Это чудесное время года. Когда Богг проходил мимо своих подданных, которые смешивались с прохожими, они узнавали его, почтительно кивали, опуская глаза, чтобы выразить свою верность. Они тоже боялись его глаз, то холодных голубых, то светящихся золотых. Он же смотрел с пристальным вниманием. Как кто-то из них смел идти против него? Как мог врать о своей охоте? В голове не укладывалось… Но потом ему принесли другую новость: в его владениях появился охотник. Человек. И запахло серьезным беспорядком. - Мы его видели. Вроде милый мальчик, - рассказывала Стеф, - с дорогим пистолетом, из Фэйфорда. Так говорят. На шее у него серебряный крест. С собой таскает колья из боярышника и из осины. Он охотится вампиров нашего клана и на вас, ваше величество. Еще говорят, что он носит с собой пузырек со святой водой и мощи святых. Богг не сумел сдержать ухмылки: - Отлично подготовился, да. Столько оружия набрал… Спасибо, Стеф. Хорошая работа. Стеф наклонила голову в знак благодарности и продолжила шептать: - Этот охотник убил уже нескольких упырей, ваше величество. Если он будет так продолжать, наш клан обеднеет, ослабнет. - Я в курсе, что может быть, - низко прорычал Богг, и Стефф сжалась от ужаса, сделала шаг назад. Да, они все его боятся. Это неплохо. Столько веков прошло – Богг боялся размягчиться. - Я не хотела вас оскорбить, ваше величество, - дрожащим голосом отозвалась Стеф. - Не надо извинений. Твой отчет очень полезен. Я сам разберусь с охотником, как только найду время. А теперь оставь меня. И Стеф исчезает в ночи, бесшумно, несмотря на массивную, коренастую фигуру. Танг, её бестолковый приятель-прилипала, быстро кланяется своему королю и спешит за подругой, оставляя Богга сидеть в кресле в одном из многочисленных заброшенных домов, в северной части Бликли. Отношения меж этими двумя упырями-коротышками всегда интересно наблюдать. - Он учится, ваше величество, - говорит про Танга Стеф. Искренность в её голосе – штука, достойная восхищения. Поэтому Богг позволяет ей поступать с Тангом так, как вздумается… .....................