A Court of Reveries

      Холод ночи вынуждал едва заметно подрагивать, а, быть может, дрожь была вызвана осознанием, что уже завтра им предстоит сражение, и остались лишь эти томительные часы, ускользающие стремительно сквозь озябшие пальцы чересчур быстро. Невыносимо быстро. Каждая секунда отзывалась громким стуком её сердца и тихим шелестом тонкой ткани платья, чуть развевающегося на порывистом ветру, что приносил с собой насыщенный запах жизни, который помимо воли хотелось жадно вдыхать раз за разом. Он ощущался острее, был более сладостным и будто бы наслаждался своими последними секундами, перед тем как ужасающий аромат смерти охватит собой эти земли, окропив их кровью и усеяв израненными телами. Их будет много… до леденящего ужаса много.       Коснувшись решительно плотной и немного грубой ткани, Нэста одним тихим движением отодвинула её чуть в сторону, проскользнув под покровом ночи в шатёр главнокомандующего армии Ночного Двора. Того, кого она никогда не называла по имени… разве что в мыслях, храня это глубоко-глубоко в себе за прочной стеной отчуждения, где никто не смог бы отыскать её суть.       Здесь едва ли было теплее, чем под открытым небом, усеянном редкими звёздами, которые будто бы тоже ощущали приближающуюся угрозу и прятались от неё в страхе.       Шаг за шагом, чересчур тихим и плавным, она проходила вглубь, едва различая очертания, и старалась приблизиться к тому месту, где он безмятежно спал. Его тихое — размеренное — дыхание вынудило её замедлиться и поддаться краткой вспышке нерешительности, которая была ей так не свойственна и чужда. И быстро отогнав от себя это сковывающее наваждение, Нэста сделала ещё несколько тихих и, как она думала, бесшумных шагов, ответом на которые стало молниеносное движение в беспросветной тьме. Она сумела лишь едва заметно вздрогнуть от неожиданности и толики страха, когда в ночи блеснуло острое лезвие кинжала, а крепкая мужская ладонь схватила её за тонкое запястье, умело удерживая на месте и не давая сделать и шаг.       Ненадолго воцарилось тягучее молчание, Кассиан прерывисто и шумно вздохнул, мигом ослабив железную хватку, и поспешно спрятал смертоносное оружие, внимательно осматривая хрупкую женскую фигурку, которую за долю секунды смог узнать в темноте. Он смотрел на неё снизу вверх, ожидая что она вот-вот скажет что-нибудь едкое, умело задев самые больные места и отравив своим ядовитым презрением. Вот только она молчала, продолжая на него смотреть в ответ, мягко высвободив своё запястье из его захвата, и начиная постепенно привыкать к безмятежному полумраку.       — Зачем ты здесь? — немного хриплым после сна голосом совсем тихо и на удивление серьёзно спросил он, — Я не настроен на очередную перепалку.       — Знаю, — коротко ответила она, чуть вздёрнув подбородок, и уголки её губ вдруг дрогнули в совсем невесомой улыбке, которую она поспешно стёрла со своего лица.       Взгляд его ореховых глаз вновь скользнул по ней гораздо пристальнее, и он мог поклясться, что в её глазах можно было увидеть отблеск иллирийской стали и гранитную непоколебимость, сейчас чуть смягчившуюся и обнажившую некую уязвимость, которую она так старательно пыталась спрятать ото всех. Он впервые видел её с распущенными волосами цвета бледного золота, и потому черты её лица ему показались чуть более мягкими и нежными, ещё более прекрасными и завораживающими.       — Тогда зачем ты пришла? — вопросительно изогнув бровь, он чуть придвинулся к ней, по-прежнему не разрывая этот странный зрительный контакт, всегда говорящий гораздо больше, чем были способны передать даже самые громкие слова.       — Завтра сражение, — прошептала в ответ Нэста, старательно избегая мыслей о возможной смерти… своей и его, которая являлась гораздо более вероятной.       Ведь это он безрассудно бросится в самый эпицентр битвы. Это его меч и руки будут обагрены алой кровью. И кровь эта будет принадлежать не только его врагам, но и ему самому, его людям, что будут гибнуть на его глазах. Один за одним, отдавая свои жизни за возможность лучшего будущего.       Она видела его беспокойство, тщательно скрытое за маской расчетливого и бесстрашного воина. Видела, как его широкие плечи чуть поникли, а массивные перепончатые крылья за спиной дрогнули, будто бы не выдерживая той тяжести, что легла на него. Сотворенный из ветра, земли и беспощадного пламени, с грубыми чертами мужественного лица и сердцем истинного воина, сейчас он ей показался на удивление уязвимым, мысленно готовящимся к тому, что завтра его кровь прольётся. Как и она… Нэста только и могла думать о Котле, о той силе, что она отобрала у него, и о том, что за это она поплатится уже завтра. Непременно поплатится, не сумев уйти от него безнаказанной.       Сделав глубокий вдох, она коснулась пальцами массивной пуговицы на своём платье, уверенно вынимая её из широкой петельки и видя лишь удивление, блеснувшее в его сосредоточенном взгляде. И оно всё росло, по мере того, как Нэста расправлялась методично с золотистыми пуговицами, обнажая мерцающе бледную кожу и ощущая, как она начинает гореть под этим пристальным, прожигающим насквозь, разглядыванием.       В её же серо-голубых глазах оказалось трудно что-либо прочесть, как и всегда. Она вновь спрятала все мысли и вспышки чувств, оградив их непробиваемой стеной из грубой стали и острого камня. В темноте ночи присутствовало сейчас слышно лишь их неровное дыхание и шорох плотной ткани шатра, к которому прикасался порывистый ветер, несущий обжигающую прохладу.       Кассиан мог лишь бороться со своим изумлением и завороженно смотреть на неё и на то, как она повела покатыми плечами, позволяя платью соскользнуть с её тела и упасть к её ногам, оставив абсолютно обнаженную перед ним. Непередаваемо прекрасную…       Его прерывистый вздох вынудил её сделать шаг к нему навстречу и коснуться невесомо ладонями его широких плеч, очертив неспешно твёрдые мышцы и проведя кончиками пальцев по замысловатым линиям татуировки, призванной помогать на поле боя и приносить удачу. Заострив внимание на её полной груди, он вновь взглянув на её лицо, чуть нахмурившись и вынудив её пухлые нежно-розовые губы изогнуться в невесомой, но чересчур холодной, улыбке.       — Нэста, — буквально выдохнул её имя он, с неподдельным восхищением и трепетом в низком голосе, — Почему?       Он даже не решался её коснуться, боясь, что это всего лишь прекрасное видение или сон, дарованный ему перед битвой в качестве награды. Но это попросту не могло быть сном… и потому его взгляд вновь и вновь скользил по её лицу, силясь отыскать хоть какой-то подвох или намёк на страх, что привёл её сюда.       Она стояла неподвижно некоторое время, по-прежнему сохраняя броню непоколебимости и усердно пряча вырывающиеся из-под её контроля чувства. Лишь бы не показать ему, что он что-то и впрямь значит, что есть для него место в её сердце… отнюдь не каменном и черством.       Проведя чуть увереннее ладонями по его плечам, Нэста коснулась его острых скул, а затем очертила большим пальцем его нижнюю губу, прежде чем решительно склониться к нему ближе, окутав ароматом своих длинных волос, коснувшихся мягко его руки. Замерла всего лишь на секунду, позволив себе разделить этот момент и чуть ослабить контроль над собой, а затем уверенно коснулась своими губами его губ, слыша его прерывистый вздох и ощущая, как его грубоватые ладони наконец скользнули по её округлым бёдрам, чуть сжимая и притягивая к себе ближе, вынуждая её оседлать его и прижаться к его телу невыносимо близко.       Нэста отчетливо ощутила биение его сердца, почувствовала прошедшую по крепкому телу дрожь и услышала тихий шорох чуть раскрывшихся тёмных крыльев, отреагировавших на такую желанную для него ласку, о которой он и мечтать не смел. Эта женщина сводила его с ума, вызывала слишком сильный всплеск эмоций, попросту притягивая этим ещё больше и больше, покоряя горящим внутри неё жарким и опасным пламенем, граничащим с леденящим душу спокойствием. Та, что умудрилась не только победить смерть, но и украсть у неё могущество, сейчас струящееся по нежно-голубым венам.       Нэста. Нэста. Нэста.       Её имя было тихим шепотом ветра и громким — праведным — стуком его сердца. И вкус её губ вынуждал путаться мысли, терять бдительность и вдыхать вновь и вновь нежный аромат её шелковистых волос, которых он коснулся пальцами. Лишь бы оттянуть её голову чуть назад и углубить поцелуй… ощутить больше… намного больше, насколько это возможно, пока есть ещё шанс делать вдох и не ощущать тяжесть меча. Невинная, чистая Нэста, чьё дыхание сбилось, а кожа покрылась мурашками, отзываясь на прикосновение его ладоней, скользнувших по женственным изгибам хрупкого тела. Это вызывало восторг, отозвавшийся в первобытном желании укротить хоть на мгновение этот дикий нрав, чтобы обнажить имеющуюся в ней мягкость и ещё раз ощутить ту самую искру теплоты, которая промелькнула в её глазах всего пару минут назад.       Резким движением опрокинув её на постель и придавив своим телом, Кассиан прервал требовательный поцелуй, смотря на неё внимательно, стараясь отыскать хоть малейший проблеск сомнения или страха. Вот только там этого не было. Лишь решимость и полная уверенность в своих поступках, отозвавшаяся в нежном прикосновении её ладоней к его плечам и шумном дыхании, опаляющем его губы.       Проведя ногтями по смуглой коже, она привстала слегка на лопатках, чтобы в ту же секунду прижаться к его губам в неторопливом поцелуе, а затем скользнуть пальцами в жесткие угольно-чёрные волосы, не позволяя ему вновь отстраниться и задать наконец совсем ненужный вопрос, готовый сорваться вот-вот с его губ. Она была уверена. Она хотела эту ночь провести с ним, взять от этих часов всё что только могла. Нэста жаждала с силой вцепиться в ускользающую от неё жизнь с тем же рвением, с каким боролась с магией Котла, призванной отнять все её силы и погубить.       Вновь отстранившись от неё, он на это раз коснулся губами её тонкой шеи, того нежного местечка, где ощущался ускорившийся пульс. Нэста в ответ на это прикосновение вздрогнула, взглянув на него из-под ресниц, и заметила во взгляде — помимо привычного для мужчин желания, что она наблюдала раз за разом — ещё и нежность, переплетенную с неподдельным восхищением и трепетом, вынудившим её собственное сердце предательски пропустить удар.       Скользнув губами по тонкой шее, он принялся прокладывать цепочку из влажных поцелуев, чуть покусывая нежную кожу и оставляя едва заметные на ней следы, заставляющие её тело гореть, а кровь бурлить в венах от такой насыщенности ощущений. Кусала с силой губы, силясь подавить рвущийся наружу сладостный стон. Совсем ведь не представляла, что мужчина способен подарить такое наслаждение, вынуждающее её изогнуться к нему навстречу, чтобы ощутить приятную тяжесть его тела на себе ещё чуть сильнее. Совсем не представляла, что может под маской грубого и жесткого воина скрываться куда более чувственный — заботливый — нрав.       И стоило только его губами коснуться чувствительной кожи груди, как она сдалась, не в силах сдержать томный стон, заставивший его довольно прорычать и сомкнуть нетерпеливо губы вокруг её напряжённого соска, пройдясь по нему ленивым касанием горячего языка. Его мозолистая ладонь коснулась шелковистой кожи её округлого бёдра, перешла на живот, а затем мучительно медленно скользнула по нему чувственно ниже, вызывая очередной сладостный женский стон, отозвавшийся тянущим чувством в паху и диким желанием почувствовать, насколько восхитительно узко внутри неё.       Очертив пальцами нежную кожу внизу живота, Кассиан уверенно скользнул ниже, раздвигая складочки её плоти, и коснулся клитора ласкающими движениями, чуть надавив и вынудив её задрожать под ним, вновь протяжно простонав. На этот раз несдержаннее и громче, не в силах побороть яркий всплеск удовольствия, приятной волной прошедший по расслабленному телу.       Его губы изогнулись в довольной усмешке, когда он ощутил её сладостную влагу пальцами, а затем он медленно ввёл в неё один палец, срывая с её пухлых губ томный вздох и чувствуя, как она сильнее сжала ладонями его плечи, невесомо скользнув чуть вниз, задевая чувствительные крылья. И от этого движения, Кассиан прикрыл на миг глаза, борясь с собственным желанием поскорее оказаться внутри её тела, проникнув несдержанно и грубо.       Нэста замерла на мгновение, смотря внимательно на его лицо, читая умело играющие на нём эмоции, а затем слегка изогнулась, поддавшись бёдрами навстречу неспешным движениям внутри, и вновь ласково коснулась пальчиками внутренней стороны его крыла, слыша, как участилось биение его сердца, а он вновь завладел её губами, углубляя поцелуй и чуть шире разводя её ноги в стороны, понимая, что не может больше сдерживаться. Хотел её всю. Полностью. Без остатка. Сейчас же.       Она ощущала влагу, оставшуюся на его пальцах, когда его ладонь скользнула по её бедру, и он прервал поцелуй, с силой сжимая её подбородок пальцами другой руки, принуждая взглянуть на него. Хотел отчаянно понять, что скрывают её мысли и что прячется за тем мраком, которым она окружила всё самое важное для себя — весь свой абсолютно удивительный и невероятно красочный мир.       — Кассиан, — она произнесла его имя на выдохе, позволяя себе это в первый и, возможно, в последний раз, а затем прильнула к нему вновь, притягивая к себе за плечи и нетерпеливо двигая бёдрами ему навстречу, умоляя продолжить, умоляя подарить ей эту ночь.       Потому что эта ночь — всё что у них осталось. Эта ночь — единственное в чём она была по-настоящему уверена. Ведь кто знает, что будет завтра и как изменится этот мир с восходом солнца, что ознаменует подготовку к финальному сражению. Быть может, последнему сражению, что им уготовано… ему уготовано. И потому остался лишь этот миг, эти невыносимо скоротечные секунды, стремительно улетучивающиеся от них.       Он ощутимо вздрогнул, всё ещё слыша, как его имя слетает с её губ, как оно звучит… как ласкает слух и говорит о многом, даря этим надежду на то, что, быть может, у них будет ещё время, которое они проведут вместе. Не важно, будет это грубая ругань, противостояние характеров или миг подобный этому, когда хватает лишь взгляда, чтобы всё понять.       Поддавшись вновь навстречу к ней, Кассиан коснулся невыносимо нежно губами её губ, слыша тихий, но судорожный, вздох, а затем медленно принялся входить в неё, ощущая, как её мышцы тугим кольцом обхватывают его возбужденную плоть, вызывая столь сильное чувство наслаждение, затопляющее сознание. Дюйм за дюймом, продолжая наполнять её, он прервал их поцелуй, смотря на неё, будто бы спрашивая позволения, давая ей возможность оттолкнуть его и назвать вновь недостойным бастардом.       Но Нэста в ответ лишь позволила себе мягко улыбнуться и прикоснуться подушечками пальцев к его щеке, очерчивая острые черты лица и смотря на него так проникновенно, сбито дыша и ощущая, как лёгкий румянец алеет на её щеках. И в тот миг, когда он сделал резкий толчок, она лишь вздрогнула всем телом, чуть сильнее вцепившись в его плечи, и прильнула к нему всем телом, ощущая, как он ладонью сжал её бедро и стиснул зубы от того, насколько горячо внутри неё… обжигающе сладостно.       Усилием воли заставив себя замереть, заставив себя дать ей привыкнуть, он продолжал смотреть ей в глаза, не смея отвести взгляд и прервать этот диалог, лишенный ненужных слов. И когда Нэста обвила его талию ногами, изогнувшись навстречу; когда она вновь потянулась к нему за поцелуем, он неспешно двинул бёдрами, всего на миг прикрывая глаза, чтобы насладиться этим ощущением. А затем Кассиан скользнул ладонью по её животу и, продолжая двигаться в неспешном темпе, постепенно увеличивая его, коснулся пальцами наиболее чувствительной точки меж её бедер, проводя ласкающими движениями, вызвавшими вновь приятное тепло и вынудившие её заметно расслабиться.       Стон слетел с её пухлых губ, и он в тот же миг поспешил найти губами чувствительное местечко за ухом, а затем скользнул по разгоряченной коже языком, слушая её участившееся сердцебиение. Она крепче вцепилась острыми ногтями в его плечи, изгибаясь ему навстречу, и двинула бёдрами, понимая, что с каждым его движением в теле удовольствие лишь растёт, вытесняя собой все тревожные мысли и потаенные страхи.       Нэста отдавалась этому всепоглощающему чувству, крепче цепляясь за него, продолжая стонать и всхлипывать от наслаждения, борясь с желанием прикрыть глаза… отвести от него взгляд. Хотела видеть, как это пламя горит в его глазах и как на его лице отражаются испытываемые им чувства, а с губ слетает тихое рычание, с которым он всё продолжал входить в неё, наращивая темп и накаляя тот жар, что охватил тело.       — Нэста, — прошептал её имя вдруг он, едва не сорвавшись на стон, неотрывно смотря на неё, ласкающими движениями касаясь её полной груди, сжимая пальцами напряженный сосок и продолжая ловить губами ответные жаркие стоны.       И она вдруг задрожала всем телом, протяжно простонав, и прикрыла всё же глаза, пропуская сквозь себя этот поток наслаждения, затопляющий сознание и дарящий то самое чувство безмятежности, которое жаждала ощутить всё это время. Пусть и на мгновение. Ощущала его отрывистые толчки внутри своего лона и чувствовала, как его хватка на её теле становится чуть сильнее, а дыхание сбивается до предела. Войдя в неё вдруг максимально глубоко, вырвав её судорожный вздох, Кассиан замер, с тихим рычанием изливаясь в неё и наваливаясь сверху, старательно пытаясь привести дыхание в норму.       Нэста открыла глаза, всё ещё тяжело дыша, ощущая его сбитое дыхание разгоряченной кожей, и обвила его шею ладонями, лениво скользя пальцами его плечам и спине, видя чуть подрагивающие крылья, которых всё же решилась невесомо коснуться. И он в ответ тихонько простонал, сжав её крепче в своих объятиях, совсем не желая отпускать… расставаться с этим жаром её кожи и сладостным чувством.       Немного отстранившись от неё, он опустился с ней рядом на постель, притягивая тут же к себе, скользя внимательным взглядом по её лицу, наслаждаясь румянцем на щеках, и растянул губы тут же в ленивой улыбке, которую она встретила нежным прикосновением ладони к его щеке. Затем она потупила взгляд, не в силах выдержать ту нежность, что сияла в его глазах, и прижалась щекой к его груди, принявшись очерчивать изогнутые линии татуировки пальцами, ощущая твердость его мышц и то, как его крылья мягко коснулись её спины, скрывая их от этого мира и окутывая теплом, дарящем чувство безопасности.       Завтра им предстоит сражение, но сейчас… сейчас можно побыть уязвимой, прижаться к нему крепче и позволить себе этот миг слабости, потому что второго такого мига уже может не быть.