Проклятье Микаэлы

— А если серьезно, как мы будем с ними говорить? — спросил Тринадцатый основатель, когда они с Батори уже приближались к каменным стенам, что огораживали деревню у подножья высокой крепости. Под стенами был вырыт глубокий ров, где, помимо мутной, цветущей воды, находились колья. У попавших туда существ была незавидная судьба, о чем и говорили нанизанные на деревянные колы туши неизвестных животных. — Как ты думаешь, они разговаривают по-английски? — выдал очередную глупую шутку Ферид, остановившись, чтобы проверить, нет ли кого на стенах. — Сомневаюсь, — ответил Кроули с усмешкой. Он остановился следом. Стоило быть максимально осторожным в такой ситуации, ведь оба вампира не знали порядков расы, которой принадлежала эта деревня. Тут чужеземцев могут попросту расстреливать из луков или еще из чего, даже не подпуская к стенам. Но никого не было видно, по крайней мере, с того ракурса, с которого могли видеть прародители. Только благодаря сверхчувствительному слуху вампиров можно было сделать вывод, что деревня обитаема. Были слышны шаги существ небольших размеров. — Тогда придется импровизировать, — веселым тоном заявил Седьмой основатель, когда закончил осматривать стены, на что другой вампир смерил его скептическим взглядом. — В таком случае все пойдет по наихудшему сценарию, — отметил Юсфорд. Ферид же сделал обиженное лицо, показывая, что слова друга сильно его задели. — Ты совсем в меня не веришь. — Я уже ни во что не верю. Ладно, будь что будет. — Немного оптимизма тебе бы не помешало, — озабоченно сказал Батори. После они оба пошли по дороге к воротам, что имели вид тоннеля, над которыми колыхался бардовый стяг с таким же черным узором, какой был на главном здании в разрушенном поселении. Теперь можно было смело утверждать, что эта деревня тоже принадлежала ящерам.       Странно, что им позволили подойти настолько близко, учитывая все принятые меры по защите от незваных гостей. — Никто даже шуму не поднял. Неужели нас не заметили? — пробормотал Ферид, когда они, миновав подъемный мост, что был, к их счастью, опущен, зашли в тоннель, который вел вглубь деревни. Но дальше нельзя было пройти: прародителям преградила путь чугунная решетка с шипами. Хоть сломать эту преграду для вампира не составило бы труда, им не стоит позиционировать себя как врагов. Это в своем мире они были хозяевами положения, но теперь все изменилось. Придется играть по здешним правилам. — Не знаю, хорошо это или плохо, но я рад, что хотя бы от дождя укрылись, — сказал Юсфорд, отирая лицо,что было бесполезно, ведь с волос еще стекала вода. Другой прародитель вплотную подошел к решетке, чтобы посмотреть, что по ту сторону. Можно было увидеть лишь пару каменных домов, стойла с навесом, где, переминаясь с ноги на ногу и фыркая, стояли подобные лошадям существа, укрытые какими-то полотнами. Вдалеке между домами кто-то ходил с фонарем в руке, постукивая по каменной кладке алебардой. На стенах все-таки тоже кто-то стоял, склонив голову и повиснув на древке такой же алебарды. Видимо, это были часовые.       Кроули тоже подошел к решетке. Ферид уже повернулся к нему, чтобы объяснить план действий, но не успел. Раздался громкий окрик. К решетке подошел еще один часовой, протягивая перед собой фонарь, где полыхал огонь. Он был в легких доспехах и хундсгигеле - шлеме с конусовидным забралом, что закрывал всю голову. Этот, видно, вышел из-за угла, поэтому никто из прародителей его сразу не заметил. Стражник что-то спрашивал на своем языке, по интонации можно было догадаться, что это были естественные вопросы для такой странной ситуации. Хотя немного удивляло то, что он не начал кричать от страха перед неизвестными ему существами или махать оружием с целью отпугнуть пришельцев. Его голос звучал на удивление спокойно и немного глухо из-за шлема и шума дождя, что все еще бушевал на улице. Но вампиры ничего не могли сказать в ответ. Ферид лишь поднял руки перед собой, а потом, как можно незаметнее, ткнул локтем Кроули в бок, чтобы тот сделал тоже самое.       Стражник, который так и не дождался ответа от незваных гостей, развернулся и громко крикнул что-то, а потом отошел от решетки. Он еще что-то говорил, но теперь обращаясь к тому часовому, что ходил немного дальше от входа. Тот подошел, забрал у говорившего с ним фонарь и ушел в неизвестном направлении. Часовой, что первым заметил вампиров, опять подошел к воротам, на этот раз уже выставляя перед собой алебарду двумя руками. К нему уже спускалось еще двое стражников со стен. В непосредственной близости можно было заметить, что никто из сторожей не обладал высоким ростом, по людским меркам. — Похоже, они не очень-то рады, — заметил Кроули, когда все три алебарды оказались направлены на них. Теперь только чугунная решетка удерживала стражников от расправы над чужеземцами, но спустя минуту бездействия, к удивлению двух прародителей, и она поползла вверх в сопровождении гулкого звона цепей.       Неужели два чужака, что пришли невесть откуда, не внушают им никакого страха?       Часовой опять что-то отрывисто говорил, указывая своим оружием на мечи вампиров. Ферид, не колеблясь ни секунды, вынул меч и протянул его ручкой вперед стражнику. Тот, опустив алебарду, сразу же его забрал и покосился на Кроули. Ему тоже пришлось сдать оружие. Хотя никакого смысла с таким противником оно не имело. Когда оба вампирских меча оказались в руках у часового, он махнул рукой за собой и пошел вглубь деревни по главной дороге. Прародители удивленно переглянулись. — Неужто все так просто? — шепотом спросил Кроули, Ферид ничего не ответил, потому что стражник, что был впереди, тут же обернулся. Из-за шлема сложно было представить какое у него выражение лица, но он явно насторожился. Не стоит затевать разговоры в таком шатком положении.       Позади плелись двое других часовых. Впятером они дошли до большого двухэтажного каменного здания. Идущий впереди часовой, встав напротив массивной деревянной двери, громко в нее постучал, и спустя пару минут ее отворили. Дверь открыл такой же, как и он, часовой, судя по одинаковым доспехам, но без шлема. Это действительно был ящер с красной чешуей. Они перекинулись парой слов, стражник отдал ему мечи, и вампиров впустили в здание. Никто из трех часовых, что сопровождали их, не пошел внутрь, поэтому с ними остался тот, что был без шлема.       В помещении было темно, единственный источник света — фонарь в руке ящера. Он махнул рукой, чтобы незваные гости прошли за ним. Пройдясь по просторному коридору, что был уставлен подставками под алебарды, скамьями и деревянными шкафами, они вошли в зал, который освещался тускло горящим очагом. В центре стоял длинный деревянный стол. Ящер жестом приказал вампирам сесть за него со стороны очага. Сам же, подбросив пару дров в слабый огонь, удалился в другое помещение.       Пока их надзиратель ушел, прародители возымели возможность поговорить, не вызывая особых подозрений. — Похоже, мы в казармах, — прошептал Юсфорд. — Это верно. Но не слишком ли они наивны, раз впускают в деревню кого попало? — Тем не менее, привести непрошеных гостей туда, где сосредоточена большая часть охраны, не так уж наивно.       Ферид кивнул. Даже прислушиваться не надо было, чтобы услышать, как вокруг да около кто-то ходит. Батори насчитал около двадцати источников звука. Вдруг из дверей, куда ушел надзиратель, вышло еще двое стражников в полной экипировке, косясь на вампиров. Они встали у входа в коридор. Это, конечно, не задержит прародителей, если им захочется убежать, но пускай эти маленькие ящеры тешат себя мыслью, что они имеют превосходство. — Так что будем делать, если облажаемся? — как можно тише спросил Кроули. — Как насчет того, чтобы вырезать все население этой деревушки? — так же тихо прошептал старший вампир. Это уже было похоже на заговор, о котором беспокоился тот первый стражник. — Ты сам сказал, что не желательно становиться врагами, — с недовольством напомнил Тринадцатый основатель. — Это правда, но ты сам предложил такой вариант развития событий.       Кроули раздраженно посмотрел на собеседника, на что тот продолжил беспечно улыбаться. Дальше испытывать терпение стражников переговорами между собой не стоило, поэтому они оба замолчали.       Позже вернулся и сам надзиратель с еще одним ящером, этот был намного меньше, и одежда его была из ткани. Наверняка, это был ребенок. Маленький ящер нес в одной руке белые тряпки, а в другой котел, наполненный какой-то желтой густой жидкостью. Надзиратель же сел за стол напротив прародителей. Расспрашивать он ничего не стал. Маленький ящер же суетился по залу: повесил котел на вертел, что был над огнем, затем положил перед вампирами тряпки, видимо, вытереться, и поставил перед ними три пустые глиняные чашки, которые достал с висящих на стене полок.       Такая забота от существ, которых только что встретили вампиры, не могла не поражать. Тем не менее, оба вампира взяли импровизированные полотенца. Стоило хотя бы волосы высушить. Когда прародители закончили приводить себя хоть в какое-то подобие порядка, маленький ящер унес тряпки.       Зеленые глаза ящера-надзирателя внимательно разглядывали то лица чужаков, то их, наверняка, по его мнению, странную одежду, что была насквозь мокрая. — Чего мы ждем? — спросил шепотом у Ферида Кроули. — Мне не нравится его взгляд. — Я не знаю. Но если мы хотим что-нибудь узнать, нам придется подождать.       К тому времени маленький ящер вернулся в зал и подбежал к котлу. Жидкость в нем закипела, и юнец снял котел с огня, потом разлил по чашкам, которые поставил ранее, и придвинул две из них к прародителям. Надзиратель сделал пригласительный жест выпить и сам взял чашку, чтобы отпить глоток, чем показал, что это не отрава. Но прародители к чашкам не прикоснулись, на что получили недоуменные взгляды.       Вдруг неловкую паузу прервал мощный хлопок входной двери. Через пару мгновений в зале появился огромный ящер, головы на две выше обычных, стражники, что стояли на входе, склонили головы. Надзиратель встал из-за стола и тоже слегка наклонил голову. Крупная рептилия была одета в тканевую одежду, что сшита явно не для простых крестьян, и черный плащ на цепи. Было очевидно, что этот ящер имел высокое положение в своем обществе. Преодолев зал в несколько широких шагов, он подошел к двум прародителям. Ферид из учтивости хотел тоже встать, но его остановили жестом широкой ладони ящера в черном плаще. Затем пришедший сел. Морда ящера, украшенная длинным шрамом около глаза, явно выражала крайнее недовольство. Учитывая, что на улице все еще лил дождь и была непроглядная темнота, он определенно был расстроен тем, что ему пришлось идти сюда. Но тем не менее, к великому удивлению обоих вампиров, он спросил: — Вы говорите на латыни? — Ну конечно! — радостно отозвался Седьмой прародитель. — Хорошо, — сказал ящер, — тогда кто вы такие и зачем пришли? — каждое слово, произнесенное им звучало, как рык, поскольку он произносил все громко и отрывисто. — Наверное, это прозвучит весьма странно. Но, видимо, мы пришельцы из другого мира. И пришли сюда в надежде узнать о том, где оказались, — Ферид улыбнулся, как дурак, уже ожидая, что их примут либо за сумасшедших, либо воспримут это как наглую ложь. План убить всех ящериц в этой деревне грозился быть осуществленным. Кроули же хотелось провалиться сквозь землю от нелепости происходящего. Но на морде ящера не дрогнул ни единый мускул, на нем как была гримаса неудовольствия, так и осталась. Его как будто вообще не удивляли два чужака странной внешности, один из которых говорил что-то о другом мире. — Ясно.       Будь Батори человеком, он бы потерял дар речи от удивления. — Что? И Вы вот так вот просто поверите? — Сколько вы здесь? — Около дня. — Тогда ваше неведение простительно.       Седьмой прародитель насторожился. — Что ж, тогда не могли бы Вы нас просветить? — Нет. — Могу я хотя бы узнать, почему? — Это не входит в круг моих обязанностей, и вопросы задаю здесь я. — Мои извинения.       Подумав с минуту над всем сказанным Феридом, ящер продолжил. — Ты выглядишь разумным. Надеюсь, ты и… — он замялся, посмотрев на Кроули, который и слова еще не сказал, — вы оба не станете учинять неприятности? Учтите, пока вы здесь, любое подозрительное действие с вашей стороны будет наказуемо. Я не люблю рисковать.       Каким бы умным ни хотел казаться этот ящер, он даже не подозревал, что уже рисковал, просто находясь здесь. Все часовые, что пустили вампиров в город, уже подвергли существование целой деревни под угрозу. — Ох, не беспокойтесь об этом, мы действительно не в том положении, чтобы нарушать ваше спокойствие, — заверил Батори. Собеседник грозного вида еле заметно кивнул.       Вдруг к ящеру со шрамом наклонился рядом стоящий надзиратель и что-то ему сказал на своем языке. Тот еще сильнее нахмурился и спросил у вампиров: — Почему вы не пьете?       Видимо, надзирателя все еще беспокоило то, что никто из чужаков не пьет напиток, который был так любезно предоставлен им. — Сложно сказать, просто взглянув на жидкость, пригодна ли она для нашего употребления, — отмазался Ферид. — Хорошо. Сляжете в лихорадке — я прикажу убить вас сразу же. — Благодарю за предупреждение.       Ящер со шрамом лишь фыркнул. — На этом все. Я пришлю за вами на рассвете.       Крупная рептилия тут же встала из-за стола и направилась в сторону двери. За ним пошел и надзиратель, на выходе они переговорили, и ящер в черном плаще ушел восвояси. — Какой сложный тип… — проговорил Кроули, слегка возмущенный таким пренебрежительным отношением. Этот ящер всем своим видом показывал, что весьма хорошо осведомлен обо всем, что так интересовало прародителей, но решил немного подразнить их. Ведь хозяин положения пока что он, и диалог начнется только тогда, когда он захочет. — Что же, по крайней мере, он единственный, кто может с нами говорить. Как думаешь, латынь связана с их подобием христианства? — Может быть… — Полагаю, на рассвете будет возможность хоть что-нибудь об этом узнать.       Кроули тихо вздохнул. — Рассвет, значит? Выходит, тут есть солнце?       Ферид невольно вздрогнул. Он перевел взгляд на наплечник, который защищал его от ультрафиолетового излучения. — Я искренне надеюсь, что наша ультрафиолетовая защита будет работать и в условиях другого мира. Нас вряд ли поймут, если утром, выйдя на улицу, мы случайно возгоримся, — усмехнулся старший вампир. Его собеседник лишь слабо улыбнулся уголками губ.       На этом к ним вернулся их надзиратель и привычным взмахом руки приказал идти за ним. Они поднялись на второй этаж, где были расположены жилые помещения для стражи. Ящер провел прародителей в дальнее крыло здания, которое по какой-то причине пустовало. Везде снующие стражники внезапно исчезли. Надзиратель подошел к одной из множества дверей и отпер ее, потом пригласил зайти внутрь своих внезапных гостей. И как только оба вампира переступили порог, дверь тут же захлопнулась, раздался щелчок в замочной скважине, означавший, что выйти из помещения больше нельзя, по крайней мере, так думал ящер. — Отлично, — саркастично отметил Кроули, сложив руки на груди. — Это уже больше похоже на тюрьму.       Это было просторное помещение, в котором никто не жил уже лет так пятьдесят, о чем говорили обшарпанные стены с глубокими трещинами, толстый слой пыли на поставленных в ряд койках и столах и, конечно же, протекающий потолок. На полу образовались крупные лужи, куда продолжала капать дождевая вода.       Ферид скривился от представившегося ему вида места, где ему предстоит пробыть неопределенное количество времени. Благо, под потолком находились небольшие узкие окна, по которым можно будет определить приближение рассвета. — Знаешь, я уже жалею, что мы не выбили ответы у того ящера со шрамом сразу, — посетовал Кроули. — Это не самая лучшая идея. Ведь единственное, чем мы можем ему угрожать, — смерть. А что есть смерть в этом мире? По твоим словам, ящер из прошлого поселения не умер даже после потери нижней части тела, а тот монстр — от отсечения головы. — Ты прав… может быть, эта раса так же бессмертна, как и мы, и угрозами тут ничего уже не добьешься. — Именно поэтому мы должны и дальше играть по здешним правилам до поры до времени, чтобы добыть максимум информации.       С этими словами Ферид прошел вглубь помещения. Подойдя к первому попавшемуся столу, возле которого стояло несколько хлипких стульев, он провел пальцем по поверхности стола. Слой пыли был действительно внушительным. Батори брезгливо поморщился и отряхнул пыль с перчаток. — Просто отвратительно, — тихо пробормотал он, но Кроули его услышал и даже усмехнулся. Он мог понять своего приятеля, ведь они оба не переносили грязь. И это место явно не было предназначено для выходцев из вампирской аристократии.       И все же прародителям пришлось сесть на стулья, предварительно стряхнув с них пыль, ибо стоять на месте было намного утомительнее. Некоторое время они сидели молча, размышляя каждый о своем. Тишину нарушали только ритмичные постукивания Ферида подушечками пальцев по подлокотнику стула. Он сильно нервничал, как бы ни пытался это скрыть за привычной маской веселья. Даже его хладнокровию когда-нибудь может прийти конец. Проблем становилось все больше, а времени все меньше, ведь, даже имея такое огромное самообладание, как у Седьмого основателя, невозможно подавить в себе животные инстинкты. Жажда давала о себе знать все сильней, еще немного, и она станет невыносимой. Судя по ощущениям, прошло около двух дней с тех пор, как Батори пил кровь. Дело плохо. Неизвестно, сколько времени оставалось до рассвета и сколько — до потери контроля над собой. Неизвестность коробила его, а ведь долгожданные ответы были так близко. Раздражение росло с каждой минутой, проведенной в прилежном ожидании.       «Надеюсь, оно будет стоить моего терпения», — Ферид откинулся на спинку стула и прикрыл глаза в надежде успокоиться.       Эта ночь длилась слишком долго. — Эй, Ферид-кун? — наконец прервал тишину Кроули. — Да-а? — лениво протянул тот, приоткрывая глаза, чтобы посмотреть на собеседника. — Мне интересно узнать, что ты думаешь обо всем этом. — Интересно мое мнение, значит? — Верно.       Батори с трудом натянул на свое лицо улыбку и как можно жизнерадостнее произнес: — Я думаю, это будет веселое приключение, не так ли?       Кроули нахмурился, его явно не впечатлили слова друга. Не такой ответ он хотел услышать. Ферид сразу же понял, что вопрос был задан не просто так. — Ты серьезно? — с недоверием спросил Юсфорд. — Да. Почему бы и нет? — Почему бы и нет?! — повысил голос вампир. — И ты просто так откажешься от того, над чем работал тысячу лет?       Теперь причина вопроса стала ясна. Кроули интересовали планы Седьмого прародителя, которые теперь, наверняка, не имеют никакого смысла. — …Так тебя это интересует? — серьезным тоном спросил Ферид, а это уже о многом говорило. — Не только, но все же это я хочу знать в первую очередь.        Если так подумать, то если они не выберутся из этого места, то та тысяча лет, что Ферид так усердно работал над планами, — прожита впустую. Все труды на ветер. Его фактический смысл жизни уничтожен такой нелепостью, как неудачный эксперимент. Хотя любой исход был ожидаем. Его смерть на каждом этапе была одним из возможных исходов, поэтому он был готов расстаться со своими трудами в любой момент. Ферид даже был немного рад тому, что избавился от такой ноши. И все бы было хорошо, если бы не одно «но».       «Для чего теперь жить?» — мысленно спросил сам себя вампир. Он даже удивился тому, как давно не задавал себе этот вопрос, ведь о таком не думаешь, когда есть цель. Но теперь… — Это больше не имеет значения, Кроули-кун. — Тогда для чего все это было? — с досадой спросил Тринадцатый прародитель. — Наверное, чтобы после стольких трудов оказаться здесь, — грустно улыбнулся старший вампир. Кроули сжал кулаки. — Не зли меня. — Я сказал, как есть. — Сомневаюсь, что это было твоей целью. — Это правда.       Тринадцатый прародитель тяжело выдохнул. В общении с этим изворотливым вампиром стоило сохранять самообладание и рациональность. Любое неверное действие будет обращено против самого Кроули. Силой тут ничего не добьешься, поэтому вампир сменил тактику: — Хорошо, я больше не буду выпытывать из тебя ответы. Но чтоб ты знал, я готов выслушать тебя в любое время. — … — Ферид отвел взгляд, что было уже маленькой победой для Юсфорда. Седьмой прародитель начинал сдавать позиции. Он уже всерьез размышлял над тем, чтобы все рассказать. Какой теперь смысл скрывать такие важные вещи от Кроули? Ведь обратно они вряд ли вернутся, да и высшие вампиры больше не опасны…       И все же Батори колебался. Такая неуверенность в своих действиях была для него редкостью. Дело даже не в недоверии, а в последствиях. Раньше он не говорил Кроули о подробностях его замыслов, потому что это было опасно для них обоих. Распространяться о таких планах, как убийство высших вампиров, крайне опрометчиво, поэтому все они оставались в голове у одного-единственного вампира. И наказание за свою дерзость получал только сам Ферид. Юсфорда же никто не трогал, даже учитывая тот факт, что Седьмой прародитель считался его отцом. Таких мелких сошек, вроде Тринадцатых основателей, никто из высших в расчет не брал. Даже кто-то, обладающий седьмым рангом, для них полное ничтожество.       А что же теперь, когда высшие вампиры не опасны?       «А все ли они мертвы?» — попытался вспомнить вампир. В последние дни, которые он помнит, они добрались до Урда Джиллеса. Значит, вся значительная вампирская верхушка почти уничтожена, за исключением Крул Цепеш, что была на их стороне. Таким образом, под вопросом находились только Риг Стаффорд и Первый. Как только Ферид вспомнил про них, по его спине пробежался холодок. Что, если они тоже попали в этот мир?       «Если я встречусь с ними — легко не отделаюсь», — думал Батори, ведь частично он вина тому, что все они оказались здесь. Но разрушить планы этих двоих было довольно приятно.       Поразмыслив над этим, Ферид пришел к решению, что ничего не скажет Кроули, пока все не прояснится. Рисковать его головой он не хотел. — Я не могу тебе сейчас этого рассказать.       Кроули, что все это время так терпеливо ждал ответа, откинулся на спинку стула.       «Он невыносим», — пронеслось у него в голове. Последовал ожидаемый вопрос: — Почему? — Не хочу. — Я думал, мы друзья, — с ноткой горечи сказал младший вампир. — Это так. — Нет, Ферид, это совсем не так. Все наши отношения построены на лжи и недосказанности. Ни ты, ни я не доверяем друг другу, тогда о какой дружбе идет речь?       Батори невольно сжал подлокотник своего стула так, что тот треснул. — Я тебе доверяю. Одно посвящение тебя в мои планы — уже большой риск, если ты не заметил, — по стальному тону голоса Седьмого прародителя Кроули стало ясно, что ничем хорошим эта беседа не закончится. И все же он продолжал гнуть палку, что и без того уже трещала, потому что ему нужно было знать, для чего он прожил все эти 800 лет: — Тем не менее, ты мне никогда не говорил главную цель. — Сейчас это уже не имеет смысла. — Да и черт с тобой. Ты хотя бы можешь пообещать, что расскажешь когда-нибудь? — Кроули знал, что честное слово Батори может оказаться пустым звуком. Но что ему оставалось делать?       Ферид устало взглянул на собеседника. Ничего больше не говорило о его настрое шутить и забавляться. Маска беспечности давно уже разлетелась вдребезги. — Я вряд ли сдержу обещание, ты знаешь. Мне бы не хотелось разочаровывать тебя еще сильнее, — никакой наигранности и хитрости в голосе. Только холод и отстраненность.       Кроули уже понял, что ничего больше не добьется, а если будет и дальше лезть со своими вопросами, то они наверняка поссорятся. И эта ссора закончится отрыванием головы самого Юсфорда. А жажда и без кровопролития была сильной. — Хорошо. Думаю, разговор окончен, — заключил Тринадцатый основатель с досадой в голосе. Ферид кивнул и повернул голову к окнам. На улице было все еще темно.       Это была самая долгая ночь за всю длинную жизнь двух прародителей.       Кроули лег на рядом стоящую койку, когда ему надоело сидеть в тишине. Может быть, сон хоть немного поможет ему отвлечься от неприятных мыслей, что терзали его измученный разум?       Седьмой прародитель так и остался сидеть за столом в размышлениях до самого утра. В отличие от своего приятеля, он не мог забыться. В такой ситуации это было непозволительно.       В узкие окошки наконец начали пробиваться тусклые личики света, что не могло не обрадовать утомленного невероятно длинной и тревожной ночью вампира. Спустя некоторое время дверь в помещение, где находились прародители, открылась и внутрь вошли три ящера. Два стражника и сам ящер со шрамом. — Доброе утро, — сухо сказал он. Ящер был все с тем же выражением суровости на морде. — Доброе, — ответил с улыбкой Ферид, толкая в плечо Кроули, чтобы тот проснулся. — Пойдемте.