Проклятье Микаэлы

      Возвратившись в покои, Кроули разочарованно посмотрел на тлеющие угли в камине, что едва слышно потрескивали. Вновь становилось холодно. Мужчина присел на корточки, чтобы подбросить несколько поленьев. Ферид позади него сел на клине и начал листать полученные материалы. Некоторые листы он намеренно пропускал, не находя их слишком важными. — Есть что-нибудь? — спросил Кроули.       Вампир устало перевел на него взгляд, после чего просто протянул исследования ему. Юсфорд немного удивился: — Что такое? — У меня так болит голова… — жалобно простонал вампир, — Пожалуйста, прочитай мне.       Кроули молча поднялся и посмотрел на него, изогнув одну бровь. Можно было бы принять сказанное за очередную нелепую шутку, если бы не странное поведение Батори. Не то, чтобы он был нормальным в остальное время, но произошедшее ранее невозможно было игнорировать. — Хорошо, — согласился Кроули, приняв бумаги, — Это не может подождать до завтрашнего дня, раз ты плохо себя чувствуешь?       На это Ферид грустно усмехнулся. Скорее всего, Юсфорд посчитал, что обращение вампира началось, но сам Батори в этом очень сомневался. Существовало только отчаяние, и оно было настолько сильно, что ему хотелось умереть прямо сейчас. — Ты такой заботливый, Кроули-кун, — вздохнул вампир.       А затем он спросил: — Неужели тебе самому неинтересно узнать, над чем работал все это время наш дорогой папочка? Я вот умираю от любопытства.       Не получив того ответа, который ожидал, Кроули сел рядом и вернул первые несколько листов обратно на верхушку кипы, чтобы ознакомиться со всем по порядку.       Ферид слегка навалился на изголовье клине, подперев щеку рукой, и смиренно стал ждать, когда Кроули зачитает уже более-менее известные им вещи.       У Рига было полно свободного времени, чтобы основательно углубиться в изучение искомого, о чем говорили детальные описания легенд, исторических фактов и, самое главное, принципов работы этого мира. Такой роскоши у них, затянутых в калейдоскоп событий не было. Отмена проклятья, война, междоусобицы основателей — все это ужасно мешало сосредоточиться на одной единственной цели.       В исследованиях упоминалось о существовании в этом мире магии исключительно низкого уровня, по типу той, которой пользовались на Земле ученики религиозных сект. Другими словами, присутствовали весомые ограничения. Иначе это место не служило бы тюрьмой для тех, кто нарушил табу. Именно поэтому невозможным становится проведение ритуала воскрешения, недопустимо и нахождение здесь могущественных сущностей, которых возможно было бы подчинить своей воле с помощью магии. Необходимые артефакты также отсутствовали. Оставались только Врата — единственная зацепка и надежда миллионов блуждающих здесь из века в век душ.       Врата в Рай не были ни для кого тайной, проблема заключалась в том, что до них сложно добраться. Проведя долгие месяцы в путешествии сквозь континент, оба мужчины давно заметили некоторую особенность местных карт: чем ближе к центру, тем больше чистого пространства. Сначала, можно было подумать, что это были обширные пустыни, но как выяснил Риг, центральный материк, который больше походил на белый лист, выглядел так лишь потому, что туда мало кто добирался и уж едва ли кто-то возвращался. Оттого это огромное пространство и получило название — Пустошь Забвения. За этим названием могут скрываться как смертельная ловушка, так и путь к побегу.       Зная это, вряд ли найдется большое количество смельчаков, которые захотели бы оставить с таким трудом налаженную жизнь, чтобы сломя голову прыгнуть в черный омут. Наверное, это бич всех детей Божьих. Нет ничего, чего бы они не боялись сильнее, чем неизвестность. Смерть перестала бы быть такой пугающей, будь всем известно то, что там, за гранью.       Перелистнув предпоследний лист, Кроули прочитал изложение легенды о цивилизации, что существовала здесь до того, как это место превратилось в Ад. В ней говорилось, что Бог был благосклонен к древнему народу, отчего те невероятно быстро развивались и процветали. Их мир был справедлив, никто не знал лишений и несчастья. Так было до тех пор, пока древние не решили, что ничем не хуже их создателя. Тогда и были заложены Врата — путь к созданию других миров. Это невероятно разгневало Бога, и тот наслал на них страшный мор, который никто не смог пережить, а их утопичный мир превратился в Небытие.       Именно к этому и стремился Риг Стаффорд — воссоздать Землю, чтобы исправить все. В своих исследованиях он назвал этот проект «Перерождение». Земля, где ангел Микаэла, что породил вампиров и хаос, никогда бы не появлялся. — Перерождение значит, — задумчиво проговорил Кроули, когда закончил. Он посмотрел на прародителя рядом. Кажется, Ферид не был в восторге, планы отца оставили его совершенно равнодушным. — Что думаешь? — спросил Юсфорд. — Не имеет значения, что думаю об этом я, — тихо произнес вампир.       Отчего-то Кроули почувствовал себя брошенным на произвол судьбы. Он неловко улыбнулся и спросил: — Значит ли это то, что я должен сам решить, что нам делать дальше?       Видя, что Юсфорд находится в полном замешательстве, Ферид сказал: — Разве не ты мне сказал, что хочешь домой? О чем тут еще думать? Твоя цель совпадает с целью папы. Все, что нужно делать — это следовать его плану, все просто, не так ли? — Это так, — кивнул Кроули.       Ферид радостно улыбнулся и хотел что-то сказать, как мужчина напротив его перебил, после недолгих раздумий. — Если Риг Стаффорд создаст мир, где никогда не было Первого основателя, то и вампиров никогда не будет. Никто не будет жить вечно. — Ага, разве это не здорово? — Да. Звучит великолепно. Только вот, — Кроули немного помолчал, прежде чем продолжить, — разве это не значит, что вероятность того, что ты появишься на свет, практически равняется нулю? — Это тоже верно, — легко ответил вампир, все так же улыбаясь.       От этого Кроули стало не по себе, и он поджал губы.       Эксперименты, тайны, планы, религиозные секты — все это теряет смысл, когда нет главного зачинщика. Нет Первого основателя — нет и Рига Стаффорда, нет его — Ферид тоже никогда не родится. Это было сродни эффекту домино, картина прежнего мира зависела от одного события — изгнание Богом на землю ангела. Его отмена повлечет кардинальные изменения. — Почему же ты не рад? — продолжил Ферид. — Разве это не хорошая возможность спокойно прожить свою человеческую жизнь? Неужели ты не хочешь снова увидеть свою семью и друзей? Ты даже сможешь спасти всех своих товарищей на войне!       Кроули вздрогнул, а потом нахмурился. — Не искушай меня. Ты действительно так хочешь исчезнуть? — Почему я должен хотеть обратного? В жизни нет смысла, я уже много раз тебе это говорил, между прочим. Ничего не меняется из века в век. Если мы все время вынуждены бесцельно существовать, придумывая себе причины жить, то нет никакой разницы будет ли это происходить здесь или где-нибудь в другом месте. Что с того, если наш дорогой отец изменит ход событий на Земле? Неужели ты думаешь, что что-то изменится? Люди все так же будут совершать ошибки, опускаться до пороков, и по-прежнему страдать.       Кроули слушал его, и с каждым словом его сердце тяжелело. В этом была доля правды. Если Второй основатель хочет воссоздать старый мир, то вся история человечества повторится вновь, так как вампиры все время были скрыты от людей. Войны, бедствия, трагедии — все произойдет, как и было предначертано.       Время, в которое родился Юсфорд, — просто одна большая ошибка человечества. Бог, который создал такой несовершенный мир, просто недостоин океанов крови, пролитых за него на войне. Не достоин жизней тех, кто был так дорог Кроули.       От этих мыслей в горле встал ком. — Когда я просил тебя убить меня, ты отказался. С чего бы мне поступать по-другому? — голос мужчины дрогнул. — Я уже всех потерял, и переживать эту боль еще раз не хочу. Ты единственный, кто остался. А теперь просишь, чтобы я принес тебя в жертву ради тех, кто уже давно мертв?       Глаза вампира расширились от удивления, а потом он сказал, грустно улыбнувшись. — Вот как. Так что же ты в действительности хочешь? Любой вариант меня устроит.       Мужчина сглотнул, в попытках прогнать уже надоевший ком в горле. Слова Ферида звучали так, словно тот просил решить его судьбу. — Хватит уже издеваться. Я и правда хочу спокойно прожить свою человеческую жизнь, но если цена возвращения домой — твоя жизнь, я согласен прожить ее здесь.       Кроули еще никогда не видел Ферида настолько растерянным. Не такой вариант событий он себе представлял. Впрочем, это продлилось недолго, и вампир снова вернул себе привычное выражение лица. — Если бы я был человеком, то сейчас бы заплакал, — признался он. — Сомневаюсь, что ты вообще умеешь это делать, — через силу улыбнулся одним уголком губ Кроули. — Папе не нравилось, когда я плакал. Он хотел, чтобы я всегда улыбался. — И почему ты всегда говоришь такие ужасные подробности так легкомысленно? — тяжело вздохнул Юсфорд.       Вампир тихо посмеялся, так и не ответив. — Ладно, вернемся к делам насущным, — сказал тот. — Пока идет война, ты все равно не сможешь спокойно прожить свою человеческую жизнь. — Сбежим вместе со всеми, а дальше что-нибудь придумаем, — согласился Кроули.       Тем временем приготовления к эвакуации были в полном разгаре. Со всего города собирали припасы, готовили корабли к дальнему плаванию. Глашатаи на улице неустанно призывали людей и вампиров успеть записаться в список для распределения на судна.       Идея сдать Ребеллиум была принята народом прохладно, даже несмотря на весомые аргументы со стороны Ребекки и ее сторонников. Никто не хотел уходить в неизвестность с насиженного места, но приближающиеся вражеские войска не оставляли иного выхода.       В помещениях для людей ходили безрадостные толки среди нескончаемых криков тех, кто видел кошмары или мучился от недугов, полученных до обращения в вампира.       Микаэла очнулся поздно вечером в холодном поту, беспомощно размахивая руками. Ему снова снился тот день, когда его семью убивали одного за другим прямо перед его глазами. Слезы неконтролируемыми ручьями текли по щекам. Реальность, в которую он вернулся, ничем не уступала кошмару.       Биение сердца в собственной груди не приносило радости. Какой толк быть человеком, если все, кого любил — мертвы?       Рядом были слышны чужие стоны и крики. Краем глаза Мика увидел, как двое мужчин выносят чье-то тело. Кто-то в далеком углу надрывно плакал. Стойкий запах крови вызывал отвращение. Хакуя почувствовал тошноту, но не мог сдвинуться с места из-за слабости в мышцах. Оставалось только продолжать лежать неподвижно и бездумно сверлить пустым взглядом высокий потолок.       Вдруг где-то над головой прозвучал знакомый мужской голос. — О, ты очнулся наконец.       Кроули слегка наклонился к нему, и Мика лениво сфокусировал взгляд на его лице. Мальчишка беззвучно пошевелил пересохшими губами. — Должно быть жажда мучает, а? Вот, держи, — мужчина протянул ему чашу с водой.       Приподняв голову мальчишки, он влил воду ему в рот. Несколько капель все-таки пролилось на подушку. Мика совершил несколько попыток сесть, но конечности словно отказывались его слушать. — Лежи спокойно, это скоро пройдет, — попытался успокоить Юсфорд.       Послушав совета, Хакуя замер, а потом хриплым голосом сказал: — Прости. …Прости, что напал на тебя… — Я не в обиде, — ответил Кроули, легко усмехнувшись. — Тебя можно понять, но не делай так больше, ладно? Играть с Феридом — себе дороже.       Лицо Микаэлы приняло выражение полного отвращения. Не желая больше об этом говорить, он спросил: — Где я? — В лазарете, где же еще. Сюда стаскивают всех, у кого разрушилось проклятье. — А ты тогда здесь зачем? — Помогаю? Заодно и тебя проведать зашел.       Почувствовав себя немного лучше, Мика снова попытался подняться. Этот раз был успешным. Нашарив на полу свои сапоги, он обулся. — Эй, куда ты собрался? — Хочу подышать свежим воздухом. — Что ж тут и правда жуткий смрад стоит. Я помогу тебе одеться, тут есть теплая одежда.       Закончив с одеванием, на нетвердых ногах Мика пошел к выходу во внутренний двор. Оказавшись снаружи, он попросил оставить его на некоторое время одного, и Кроули, зевая, остался ждать у дверей на всякий случай.       На улице медленно падал снег. Кругом стояла тишина. Двор освещали немногочисленные факелы и свет из длинных узких окон дворца. Хакуя отошел достаточно далеко от нежелательного наблюдателя и остановился у раскидистого дерева, чьи голые ветви мерно качались на морозном ветру.       В приюте, когда выпадало достаточно снега, они всей семьей играли в снежки и лепили снеговика. А теперь никто не позовет его играть, никто не попросит поднять его на руки, чтобы вставить морковку вместо носа снеговику. От дорогих сердцу воспоминаний горячие слезы снова появились на щеках.       Ему одному удалось выжить. Потому что он был особенным? Ведь так сказала мама, когда выбросила его. Так говорил и Ферид.       «Ты не один, кому он дал это имя, Сайто дал мне такое же…»       Мика, обняв себя руками, упал на колени. Он истошно закричал. Никому не было дела. Все были поглощены своим горем.       Тем временем у дверей появилась еще одна фигура в черном плаще. Кроули, что стоял упёршись плечом о колонну, махнул пришедшему рукой и улыбнулся. — Ого, ты так быстро закончил свои дела? — Ага. Бумажная волокита — такая скука. Как Мика-кун?       Кроули кивнул в сторону юноши. Тот все еще стоял на коленях в снегу, согнувшись в рыданиях. Такая знакомая картина. Печальная улыбка появилась на тонких губах прародителя, когда он припомнил тот свет, который этот мальчишка излучал четыре года назад. Свет, что потушил Ферид собственноручно, затащив это невинное дитя в свою отвратительную игру, ровно так же, как когда-то его самого втянули в нее.       Как же иронично.       Не успел вампир сделать шаг в сторону Хакуи, как был остановлен. Другой мужчина схватил его за руку, не пуская дальше. — Ты последний, кого бы он сейчас хотел видеть, — сказал Кроули. — Ты ранил меня в самое сердце, — усмехнулся Батори. — Пожалуйста, Кроули-кун, дай мне с ним поговорить, отпусти меня.       Юсфорд тяжело вздохнул, выпустив чужую руку из своей. — Ты так говоришь, словно я действительно могу тебя остановить.       Посмеявшись над этим, Ферид ушел вглубь двора. Встав за спиной у мальчишки, он сказал: — Здесь красиво, не правда ли? — … — Разве тебе не хочется поговорить? — Мне не о чем с тобой говорить, — резко ответил хриплым голосом Мика, даже не оборачиваясь. — Проваливай. — Вот как? А я уверен в обратном, — проигнорировал его вампир.       Микаэла вытер слезы с лица и поднялся. Меж его бровей залегла глубокая морщина, когда он повернулся посмотреть на надоедливого Седьмого прародителя. Снег медленно падал на их белокурые головы, пока они сверлили друг друга испытывающими взглядами. — Зачем ты опять надоедаешь мне? — Хотел рассказать тебе кое-что. Уверен, ты уже задался вопросом, для чего тебе жить теперь, я прав? Что же делать теперь с вновь обретенной жизнью? — …       Ферид заметив внимание собеседника, достал из-под плаща кипу бумаг. — Вот, — протянул он ее, — Думаю, это должно тебя заинтересовать.       Мика неуверенно принял врученные ему материалы. — Что это? — Твой смысл жизни на ближайшее время, я думаю? — пожал плечами Ферид. — Зачем… Что за игру ты ведешь опять? — Игру? — усмехнулся вампир. — Боже, Мика-кун, очнись уже. Все мои амбиции оказались погребены на Земле. У меня совершенно нет никаких причин что-либо делать. — Тогда зачем ты мне это дал? — А как ты сам думаешь? Уж неужели до тебя до сих пор не дошло?       Видя полное недоумение Хакуи, Батори вздохнул. — Хорошо, я скажу тебе. Риг Стаффорд, Сайто, если тебе так привычнее, — основатель братства Тысячи ночей, секты Хакуя. Ты с самого рождения являлся испытуемым в его экспериментах над геном Микаэлы. Он выбрал тебя, как когда-то выбрал меня. В каком-то роде мы братья по несчастью.       Услышав это, мальчишка вздрогнул. — Ты тоже был испытуемым секты Хакуя?       Прародитель улыбнулся и кивнул. — Забавно, не правда ли? Что ж, теперь я планирую отойти от дел, и уж если кому и оставить копии исследований моего приемного отца, то это должен быть ты. Что делать с ними — решай сам.       Напоследок взъерошив золотистые кудри мальчишки, Ферид хотел уйти. — Стой, — сказал Мика. — М? — С чего ты взял, что мне это под силу? — Потому что ты особенный, конечно же! Венец творения моего отца. Уверен, ты справишься даже лучше, чем я! — радостно констатировал вампир, несмотря на какую-то болезненную улыбку. — Я не… — растерянно пробормотал мальчишка, сжимая бумаги. Сердце колотилось с бешеной скоростью.       Что он должен делать?       Воплотить свой худший кошмар в жизнь и стать вторым Феридом Батори или же выбросить в топку «смысл жизни»? Он должен достигнуть Врат в Рай любой ценой или умереть прямо здесь и сейчас?       Если Врата вернут ему Юичиро, разве важна цена?       Микаэла схватился свободной рукой за голову. Теперь он мыслит, как и сам Юи. Вот она человеческая жадность, которую он так осуждал, будучи вампиром.       Ферид с интересом наблюдал за тем, как мальчишка меняется в лице от нелегкой дилеммы с самим собой. — Будучи на грани между надеждой и отчаянием, что же ты выберешь, м? — пробормотал вампир.       Но его веселью не суждено было продлиться долго. Все его инстинкты закричали, что к городу приближается могущественный вампир. Это ощущение он ни с чем бы не спутал. Риг Стаффорд идет сюда. Неприятный холод прошелся по спине, возвращая тревожность и головную боль.       Ферид схватил Мику за плечо и подтолкнул в сторону дверей, где все еще стоял Кроули. Подойдя ближе к нему, он сказал: — Лучше вам двоим вернуться внутрь. — Что такое Ферид-кун? — поинтересовался Юсфорд, отлипнув от колонны.       Ферид напряженно огляделся, ожидая появления отца, ведь тот тоже наверняка его почуял. — Наш отец явился раньше срока.       Как только он сказал эти слова, на крыше дворца буквально из ниоткуда материализовалась едва различимая в темноте черная фигура и тут же исчезла. В следующее мгновение посреди двора появился мужчина в черном костюме. Оттуда неспешным шагом он направился прямиком к ним. Мика расширил глаза, когда узнал мужчину. Сайто. Тот человек, который заботился о нем и других детях приюта. Именно он привез к ним Юичиро. — Возвращайтесь, — монотонно повторил Батори, не отводя взгляда от отца.       Кроули кивнул и схватил Мику за предплечье, чтобы оттащить вовнутрь. — П-подожди! — воскликнул Хакуя.       Парень стал вырываться, но никакого должного сопротивления оказать бывшему рыцарю не смог. Перед тем, как дверь захлопнулась перед его лицом, он видел, что Сайто добродушно помахал ему рукой.