Der Sammlung

You can say that I'm going insane, And I'm not quite right, And that I'm to blame. You can say that I'm sick on the inside - Bet you don't know I like it that way. You can say whatever you like, If it's so wrong, I don't wanna be right! So what if I'm crazier than crazy? So what if I'm sicker than sick? So what if I'm out of control? Maybe that's what I like about it, So what? Three days grace – So what.

      Эскью сидел ровно, со строго выпрямленной спиной и дверцами, замершими в нейтральной позиции. На Лэйаута он не смотрел – скорее мимо него, словно стараясь избежать зрительного контакта. Тем временем, Ардент продолжал прослушку, но, как видно, Чэри еще не сообщил новости прочим членам семейства, поскольку все частоты сохраняли тишину.       - Ваш примо-спарк? – уточнил Лэйаут, прервав паузу. Эскью медленно кивнул:       - Да. Смею признать, что он был самым любимым, но это было до того, как он превратился в кошмар. Не представляю, где его искать и как ловить, мы столько всего испробовали… Ирэйт не желает идти на компромиссы или сдаваться. Он либо получит свое, либо уйдет в дезактив.       - Чего он хочет, по-вашему?       - Обесчестить семью, - просто ответил тот. – Лишить нас всего – статуса, репутации, авторитета и ресурсов. В придачу, лишить нобилей имеющегося уважения и пошатнуть наше положение в обществе. Он хочет нашей гибели.       - И почему же?       - Потому что он не согласен со своей ролью в семье и в обществе в целом. Так было не всегда, по крайней мере, он прежде не выражал протест в таких масштабах и подобным одиозным образом. Он был весьма застенчивым спарком, - Эскью шевельнул дверцами в тоскливом жесте. – Тихим, неконфликтным, всегда делал то, что от него требовалось, и старался соответствовать тому, каким должен быть бот с высоким происхождением. Я клянусь, что никто другой из моих потомков не старался так, как он, и не проявлял такого послушания. Ирэйт очень хотел присоединиться к нам, как полноценный член семьи. Он мечтал о том, что когда-нибудь сможет жить в нашем поместье, так хотел, чтобы я им гордился, глупый мехлинг, - Эскью стравил пар. – Он преуспел в обучении больше, чем кто-либо из моих примо-спарков и даже гранд-спарков. Каллиграфия всегда давалась ему бесподобно. Вы знаете, что он прекрасно рисует? Или что у него явный талант к наукам? Он был едва юнглингом, когда придумал новый финансовый план для одной из моих компаний. У него безупречный слог, превосходные манеры, он способен легко отличить фарс от правды и искусно ведет светскую беседу – будь моя воля, я сразу сделал бы его своим преемником и не сожалел бы о том ни клика. Увы, он бастард, и это невозможно.       - Почему? – спросил Ардент, принимаясь за свою часть допроса, но при этом не забывая продолжать проверять частоты. – Что в этом такого?       Эскью воззрился на него с удивлением. Неясно было, правда, чем это было вызвано – самим вопросом или тем, что Ардент осмелился задавать ему вопросы. Впрочем, судя по тому, как он покосился на невозмутимого внешне Лэйаута, последнее в какой-то мере все же определенно имело вес.       - Потому что он бастард, - повторил темно-синий мех, словно это все проясняло. – Он активировался вне союза, и, даже будь оно так, его носителем был мех с крайне низким происхождением, он никогда бы не был принят в семью нобилей, как равный.       - Ржавое оправдание, - не впечатлился черный мех. – Как насчет объясниться получше?       Пока Эскью пытался подавить возмущение и найти достойный ответ, Лэйаут продолжал игру:       - Сержант, бастардов, как правило, не афишируют. Они проводят большую часть актива взаперти, либо, как вариант, подальше от дома и родни. Это делается для защиты репутации семьи.       - Не соединяли бы искры с кем попало, не было бы и бет вне союза, - хмыкнул Ардент. – Как по мне, свой недоконнект лучше решать с партнером, чем потом весь актив прятать бастарда.       - Разумеется, это весьма разумный подход к делу, - отметил Эскью, оправившись от шока. Грубый тон Ардента, как и полагалось, несколько выбивал его из колеи, равно как и то, что Лэйаут вовсе не предпринимал попыток осадить своего помощника и призвать его к порядку. – Я прекрасно понимаю…       - Что ж не объяснили то же самое Малеволент в свое время, если все прекрасно понимаете? – продолжал наступление Ардент, надеясь за короткое время создать весьма четкую репутацию неуемной шрапнели, впивающейся в самые нежные части корпуса.       В этот раз Эскью стряхнул с себя ошеломление быстро, впрочем, натянуть маску спокойствия не успел, из-за чего на фейсплейте у него отразился тщательно контролируемый гнев:       - К моему неудовольствию, Малеволент унаследовал от Дэмьюра на редкость строптивый нрав…       - А неумение удовлетвориться одним партнером он тоже унаследовал? – с удовольствием перебил его снова черный полисбот, шевельнув левой дверцей вбок. – Как и садистские наклонности – ломание тяжей интерфейс-партнеру, к примеру? И если он унаследовал это от Дэмьюра, то от кого, интересно, Дэмьюр унаследовал все то же самое? Если думать в таком ключе, то неудивительно, что у вас в семье завелся серийный убийца.       - Капитан, - Эскью повернулся к Лэйауту, - вы позволите помощнику задавать вопросы вместо вас?       - Пока что он задает верные вопросы, - бесстрастно отозвался серебристо-белый нобиль. – Ответы на которые, впрочем, были бы полезны вам не менее, чем нам.       - Мне казалось, что вы хотите узнать о маньяке, - холодно заметил Эскью, от возмущения подняв темно-синие с белым дверцы повыше.       - Верно, - согласился Лэйаут. – Все, что известно вам о Коллекционере, включая его происхождение, повадки и то, почему он вообще стал психопатом. Редкий бот вытворит подобное, не говоря уже о бастарде. Откуда у него капитал и ресурсы?       - Как я уже говорил, Ирэйт умен и образован, - Эскью качнул дверцами. – Он воспользовался допуском Спайтфула к финансам, чтобы снять кредиты – весьма и весьма внушительную сумму. В десять раз больше того, что мы заплатили его носителю, чтобы он держался от нас подальше, а заплатили мы тогда щедро. Кто же знал, что дело обернется таким фиаско.       - Судя по тому, что Крук виделся с ним в бетстве, он содержался здесь, - Лэйаут постучал стилусом по датападу. – Или появлялся в поместье достаточно часто, чтобы Крук сумел его запомнить.       - Ирэйт не содержался непосредственно в поместье, нет, - покачал головой Эскью. – Я старался держать его так далеко от Малеволент, насколько это было возможно. Не хватало, чтобы Малеволент к нему привязался, и без того случившийся скандал был громким. Понадобилось время, чтобы все утихло, нам не нужны были лишние слухи. Нет, Ирэйт бывал в поместье, но в строго определенное время, и только тогда, когда я не мог лично навестить его. В остальное время он содержался в небольшой усадьбе в восточном дистрикте, на улице ГЕ-28, прежде принадлежавшей Малеволент, прав на которую я лишил его в пользу примо-спарка. Она находилась достаточно далеко, и поблизости не было никаких близких знакомых, которые могли бы пустить слухи. Я нанял маленький штат служащих – нянек, прислугу, охрану, учителей, - чтобы обеспечить ему достойный функционал.       - И вы не опасались, что кто-то из персонала проболтается о нем? – скептически проговорил Ардент, напомнив о своем присутствии. Лэйаут ответил вместо Эскью:       - Очевидно, у вас имелся весомый контраргумент на такой случай, - заметил он. Темно-синий мех кивнул:       - Рискни они создать неприятности мне, неприятности были бы и у них. Я проследил за тем, чтобы за моим примо-спарком имелся должный уход. Я навещал его довольно часто, особенно когда он был еще спарклингом, реже – когда он стал юнглингом. Ирэйт не доставлял семье никаких проблем, и я позволил ему делать небольшие прогулки в строго определенной зоне. Лучше бы я этого не делал, но тогда я подумал, что мехлингу будет полезны небольшие вылазки за пределы территории усадьбы, и составил несколько маршрутов, по которым он мог бы совершать прогулки. С этого все и началось.       - Он внезапно осознал, что весь его прошлый актив – лажа? – съехидничал Ардент. Эскью проигнорировал его, хотя одна из его дверец раздраженно дернулась:       - В одну из таких прогулок Ирэйт повстречал бота, знавшего его носителя. История была весьма неприятной – я лишился наследника, Малеволент – статуса, Врай до сих пор находится в смятении. Вместе с тем, впрочем, мы обрели пополнение в семействе – Ирэйт, как бы то там ни было, является бетой Малеволент, и мы взяли на себя заботу о нем. Я бы не позволил моему примо-спарку, даже если он и бастард, оказаться в приюте.       - Почему сразу в приюте?       - Его носителем был интербот, Ирэйт оказался бы в приюте сразу же, если бы я не согласился оформить опеку над ним, - пояснил Эскью. – Нам пришлось заплатить за причиненные неудобства, видите ли, непросто забирать бету у носителя, даже если он и интербот. Если мне не изменяет память, его звали Твистблэйз. Мы заплатили нужную сумму, оформили документы и после этого Ирэйт официально находился под защитой моего семейства. Однако, спустя какое-то время, Твистблэйз объявился снова. Его не устраивало, что он не может видеть бету, хотя и вовсе не имел никаких прав на него. Я отказал ему в просьбе, но интербот оказался весьма упертым, и попытался повлиять на Малеволент. Разумеется, он ничего не добился. Какое-то время он продолжал докучать нам, а после от него перестали приходить какие-либо вести. Я узнал, что он нарвался на приезжих ботов – гладиаторов или просто бойцов, и закончил печально. Бот, которого повстречал Ирэйт в тот злополучный цикл на прогулке, обвинил в его гибели нас.       - И как на эти новости отреагировал Ирэйт? – спросил Лэйаут, не отвлекаясь, впрочем, от заметок. Эскью покачал головой:       - Изначально он не поверил им. Поймите, мы воспитывали его в благоприятной среде, он ни в чем не нуждался, мы защищали его от сурового взгляда высшего света. Да, он не мог находиться среди нас, как полноценный член семейства, но что с того? Он бастард, это естественно. Впрочем, эти низкие, подлые… личности сумели восстановить Ирэйта против нас. Он вернулся в смятении, немедленно запросив встречу со мной. Я явился к нему только через два цикла после его звонка, будучи чрезвычайно занятым делами семьи, но когда я прибыл, он был перевозбужден, даже разгневан, и на протяжении нескольких джооров требовал от меня ответов на нелепые вопросы. Никогда прежде он не вел себя подобным образом!       - Как вы отреагировали?       - Я был шокирован и, признаться, не был особенно доволен произошедшим. Не говоря о том, что ему наговорило сборище продажных ботов, Ирэйт пошел на контакт с интерботами, что было запрещено! Он вышел за пределы разрешенных ему маршрутов и проследовал за ними в бордель, где сидел и слушал их россказни. Мы воспитывали его с полным осознанием того, что представляют из себя интерботы, чтобы он не верил им и не испытывал к ним ложной симпатии, а так же полностью отдавал себе отчет в том, что они лживы, беспринципны и безнравственны, что они воспользуются его милостью и обернут это против него самого. Так, как это сделал когда-то Твистблэйз, о чем ему было хорошо известно. Я и представить себе не мог, что, после всего того, о чем мы его предупреждали, он пойдет у них на поводу!       - Что за вопросы он вам задавал? Вы знаете, что именно интерботы рассказали Ирэйту?       - Они обвинили в дезактиве Твистблэйза Малеволент. Назвали нашу опеку над ним – фарсом, что мы лишь пытаемся прикрыть свои грешки и потому держим его взаперти, не позволяя жить в поместье со всем остальным семейством! – Эскью гневно дернул дверцами. – Они настроили его против нас, апеллируя к тому, что он содержится вдали, не имея возможности принимать собственные решения касательно своего актива, и никогда не знал обоих альф. Тот факт, что я, как глава семьи, лично занимался тем, чтобы Ирэйт вел свой функционал максимально комфортно, они обернули так, что я занимался им лично, поскольку это лишь моя обязанность. Да, возможно, я не позволил остальным членам семейства видеть его так часто и свободно контактировать с ним, однако это делалось не только для того, чтобы защитить моих домочадцев от излишней к нему привязанности, но и для того, чтобы Ирэйт не чувствовал себя обузой среди родни. Я вполне хорошо осведомлен о некоторых… настроениях, которые периодически возникают в семействе, и я не хотел, чтобы Ирэйт оказался в эпицентре очередных пикировок. Достаточно того, что он и без того косвенно являлся темой для многих продолжительных споров. Да, я был единственным из семьи, кто занимался с Ирэйтом лично. Я привязан к нему так, как может быть привязан бот к своему примо-спарку. Мне больно видеть, во что он превратился, - Эскью мигнул синей оптикой, - и я не могу просто вычеркнуть его из своей памяти, оставив за его именем лишь проблему, которую нужно решить. Нет, это все еще мой примо-спарк, но я не могу защитить его, не защищая остальное семейство. А при том, что за цели он поставил перед собой, у меня нет другого выбора, кроме как бороться против него.       - Вы наверняка попытались объяснить ему свои действия, - заметил Лэйаут, пока Ардент делал собственные выводы касательно рассказа Эскью. Темно-синий нобиль кивнул:       - Так и было, но Ирэйт не был в том настроении, чтобы действительно слушать. Он сыпал обвинениями, которыми его снабдили интерботы, тряс передо мной копией отчета о дезактиве Твистблэйза, который взял в полицейском участке – это тоже было шокирующим известием, поскольку участок, как вам, должно быть, известно, находится за два дистрикта от того, где расположена усадьба. Предъявил мне свое наследство, доставшееся ему от Твистблэйза – украшение на шлем, дешевое, не слишком хорошего качества, и требовал объяснить, куда могли деться те кредиты, которые мы заплатили его носителю, если у того не было даже толковых украшений.       - И куда же они делись? – поинтересовался Ардент.       - Я заплатил управляющему и непосредственно самому Твистблэйзу, откуда мне знать, куда кредиты были потрачены после, - Эскью покачал головой. – Возможно, они отдали Ирэйту то украшение, которое было старым имуществом Твистблэйза, я этим не интересовался. Когда я выяснил, что именно привело Ирэйта в такое расположение духа, я решил временно ограничить его в передвижении. Я не мог рисковать тем, чтобы он отправился в бордель снова. Поэтому я заключил его под домашний арест, чему тот не обрадовался. Ирэйт закатил форменную истерику, высказав несколько крайне неуместных комментариев, чем окончательно вывел меня из себя, и для того, чтобы он смог понять, что значит быть брошенным, я временно лишил его всех привилегий, оставив его в усадьбе совершенно одного – служащим я устроил небольшой декацикловый отпуск. Я надеялся приструнить его, поскольку никогда прежде он так себя не вел, и, если бы моя затея оказалась верной, Ирэйт оценил бы оказываемую заботу, перестал бы спрашивать об интерботах и вернулся бы к нормальному активу. Однако я ошибался. То есть, разумеется, Ирэйт притих после этого, и казалось, что все обошлось. Через декацикл служащие вновь были в усадьбе, Ирэйт вел себя спокойно и даже извинился за свое поведение. Я простил его, вернул ему кое-какие привилегии, за исключением, конечно, свободы передвижений – тут я ему еще не доверял. Ирэйт замкнулся в себе, и я не придал тому особого значения. В конце концов, кто из нас не замыкался в себе после таких вот встреч с незнакомыми ботами, которые вываливают на вас внушительный объем невероятной информации? Я думал, что это временное явление, но оно затянулось на целый ворн и немного после. Я по-прежнему навещал его, пусть и не так часто, поскольку видел, что Ирэйт относится к моим визитам без прежнего живого энтузиазма, и понимал, что он все еще находится в некотором смятении. Однажды, в один из моих визитов, он спросил меня, верю ли я безоговорочно кому-либо. Я ответил, что безоговорочная вера является преимуществом для бота, в которого ты веришь, и Ирэйт был удовлетворен этим ответом. Он сообщил мне, что поразмыслил над всем, что случилось, и заявил, что согласен с тем, что интерботы недостойны того, чтобы верить их россказням. Я был доволен его ответом, и сказал, что, раз так, я готов вернуть ему возможность передвигаться вне территории усадьбы. Ирэйт, однако, отнесся к этому сдержанно, и вместо этого попросил меня купить ему инструменты для творчества. Он дал мне список – там были различные приспособления для каллиграфии на металле, краски, театральные маски и материал для создания декораций… Я понятия не имел, для чего он намерен все это использовать, - широкие темно-синие дверцы с белой полоской чуть опустились к низу. – Тем не менее, я обеспечил его всем, что было в списке – тогда я даже не прочел его толком, просто отдал его одному из моих доверенных ботов. Только после того, как появились первые два дезактива, я догадался прочесть его повнимательнее. Я надеялся, что это лишь игры разума, но выбор произведений, эти цифры на корпусах жертв… Я узнал бы эту стилистику где угодно. Ирэйт превратился в монстра. К сожалению, это был последний раз, когда я его видел – незадолго после того, как он получил все инструменты из своего списка, он вдруг исчез посреди ночного цикла, и никто не мог его разыскать. Я поднял все связи, но он словно растворился. Я даже грешным делом подумал, что тот все же подался в бордель, но там его и не видели. Потом появился первый дезактив – прямо напротив усадьбы. Чудовищное, ужасное, одиозное зрелище, - Эскью стравил пар. – Это был его способ сказать, что путь назад отрезан. За все то время, что он появлялся то тут, то там, - он поднялся с кресла и подошел к небольшому стеллажу, - я составлял схему его возможных маршрутов и пытался перехватить его на пути к очередному убежищу, - нажав на что-то, Эскью включил механизм, который раздвинул полки и обнажил карту за стеллажем, на которой были нарисованы множество разных значков, пометок и линий. – Я искал его повсюду – каждую гостиницу, каждый постоялый двор, каждый дом, в котором он мог бы объявиться, каждую ночлежку, каждый бордель, каждый заброшенный склад! Я даже обшарил туннели под Праксусом, но его нигде не было! Не имею ни малейшего представления о том, где он может быть сейчас, - бессильно заключил он, показывая на карту. – Можете забрать это, если мои чертежи могут вам пригодиться.       - Они определенно сослужат нам хорошим источником информации, - согласился тот и кивнул Арденту. Черный мех снял карту со стены и спрятал ее в сабспейс. – Эскью, кроме дезактивов жертв, предназначавшихся вам и вашему семейству, Ирэйт не пытался связаться с вами как-либо еще?       - Он присылал нам письма, краткие по содержанию, но достаточно емкие, - Эскью взял с полки одну из инфорамок. – Они здесь, четыре письма. Он, очевидно, считает это смешным. Первое он прислал, когда только начал свое монструозное… действо. Второе – когда я был сбит с толку, пытаясь вычислить его местонахождение. Третье мы получили незадолго после его двенадцатой жертвы. И последнее – совсем недавно, после того, как Крука заключили под стражу. Ему это очень понравилось, - заявил он, глядя на Лэйаута очень серьезно. – Я чувствую, что ему весело, и он жаждет продолжения противостояния. До сих пор никто не создавал ему особенных препятствий, он полон энтузиазма потягаться с вами в силах.       - Я тоже полон энтузиазма посмотреть, как группа интеров, на которых он нацелился, будет чистить ему фейсплейт первым, что попадется под манипулятор, - с мрачным воодушевлением произнес Ардент. – А попасться им под манипулятор может решительно что угодно.       - Иными словами, - пояснил для недоуменно посмотревшего на него Эскью Лэйаут, - в этот раз никто не даст Коллекционеру спуска. Нет ли у вас холографии Ирэйта? - Конечно, - Эскью достал другую инфорамку и протянул ее серебристо-белому нобилю. – Боюсь, что больше мне нечего вам предоставить, Лэйаут. Сдержите свое слово и защитите нас от этого чудовища.       - Вы считаете, что его гнев направлен больше на вас или же на Малеволент?       - Он гневен на всех – на семью, на интерботов, на полицию нравов, на нобилей, на общество, на систему, - Эскью покачал головой. – Он полон гнева на весь мир. Прошу, остановите его, потому что я потерял надежду на то, что он остановится сам.       - Звучит как план, - хмыкнул Ардент. Лэйаут кивнул:       - Мы этим займемся. Однако, в случае, если у вас появится еще какая-то информация, немедленно сообщите ее мне. Новая попытка скрыть информацию негативно отразится на моем благодушии, и в следующий раз к вам явится сержант Ардент, чтобы наложить на вас всех арест. Ради всеобщей безопасности.       Судя по выражению фейсплейта Эскью, тот вполне проникся тем, что подобная перспектива была откровенно шлаковой. Довольно ухмыльнувшись, Ардент проследовал за капитаном, который заключил:       - Здесь мы закончили. Сержант, мобилизуйте отряд, мы возвращаемся в участок. -------------------       «…Это был его способ сказать, что путь назад отрезан…»       - Это был его способ сказать, что вам всем хана, - проворчал Ардент, слушая запись допроса, которую сделал Лэйаут. Повернувшись к капитану, он заметил: - А я ведь где-то в своих отчетах делал вывод, что он может иметь какое-то отношение к прошлым неприятным делам, с которыми имел дело отдел нравов! Правда, я грешил на нобиля, оставшегося без любимого интера, но это же все равно считается, да?       - Сержант, - упрекнул его Лэйаут, - это не соревнование, а дело по поимке преступника.       - Да, я помню, - черный мех нажал на кнопку паузы, останавливая проигрыватель. – Тем не менее, я все же был отчасти прав, и это приятно. Хотя Эскью так и не дал нам толковой информации о том, где может прятаться Коллекционер. Думаете, он не все нам рассказал?       - Определенно не все, но значительную часть, - Лэйаут снова возился со схемой, чертя стилусом какие-то новые значения. – И намекнул на то, что не смог сказать сразу. Ничего срочного и важного он не стал утаивать, если это вас утешит. Хмм… Любопытно, что количество жертв Коллекционера пока насчитывает тринадцать, - задумчиво проговорил он. – Это всего лишь домыслы, однако, за исключением самого Ирэйта, членов семьи Эскью тринадцать.       - Считаете, что он намерен переключиться с интеров на них? – Ардент перевел взгляд с карты Эскью на него. – Зачем же тогда он активно намекал мне на то, что намерен разыскать группу риска? Как-то не верится в то, что он сказал это только ради того, чтобы отвлечь нас.       - Тем не менее, за Эскью лучше приглядеть, - Лэйаут закончил чертить новые стрелки к уже имеющейся у них схеме расследования. – Равно как и за группой риска.       - Я смогу с ними увидеться? – оживился черный мех.       - Если маньяк желает узнать вашу личность, что, в общем и целом, не так трудно, если спросить тех, кто работает в Кувырке, то я не считаю, что вам следует светиться там лишний раз.       - Но меня же возят туда на транспортере! – возмутился Ардент. – Эскью ничего не упоминал про умение его примо-беты видеть сквозь броню!       - Лучше перестраховаться, чем жалеть после, - миролюбиво отрезал Лэйаут. Что значило, что Арденту повидать друзей все же не удастся. – Мы не знаем, что известно маньяку на данный момент о вас, и мы не знаем ни того, где он прячется, ни того, как он передвигается по Праксусу. Если он следит за вами, то нам лучше держать вас подальше от группы риска.       - Понятно, - провентилировал Ардент. – А можно с ними как-то связаться?       - Не по коммуникатору, - качнул головой серебристо-белый нобиль, но, заметив, как тоскливо опустились черные дверцы, добавил: - Однако вы можете отправить им короткое сообщение, которое им передадут через служащих.       - Да? – улыбнулся Ардент, повеселев. Новость о том, что можно будет передать весточку друзьям, ему очень понравилась. – А кому это нужно будет отдать?       - Напишите позже и отдадите мне, я передам дежурному, - Лэйаут показал стилусом на доску: - А пока расскажите мне, что вы успели понять из того, что нам удалось сегодня выяснить.       - Ну, - начал Ардент, вглядываясь в доску, - у нас теперь имеется точное описание внешности, происхождение и имя преступника, что немало. Мы можем, по меньшей мере, выставить его ухмыляющуюся рожу в розыск. Или нет, потому что мы не знаем, как он на это среагирует, будучи отбитым психом. Он точно попытается сбить нас со следа или залечь на дно. Нам это не нужно, так что информацию о том, кто он такой и как выглядит, сообщать придется только небольшому кругу лиц, состоящему из тех, кто находится в опасности, и непосредственно патрульным. По поводу того, что сказал Эскью – о том, что Коллекционер настроен задеть всех, кого сможет… Да, у маньяка определенно имелся какой-то зуб на полицию нравов, это мы сразу подозревали. Дезактив его дани-интербота (отчет по которому несут уже целую вечность, что вообще можно делать так долго) стал отправной точкой для всех нынешних событий. Для начала, Эскью определенно знает, что дезактив Твистблэйза не был случайностью. Малеволент ведь в семейном бизнесе занимается тем, что решает проблемы с конкурентами? По сути, мешает им развиваться, создает им безвыходные ситуации и решает проблемы непосредственно своего семейного бизнеса. Что мешало ему избавиться от Твистблэйза, доставившего ему столько проблем? Малеволент лишился возможности наследовать место главы семьи, его репутация была опорочена, у него какие-то терки с партнером, а еще он лишился кое-какого имущества в пользу появившегося бастарда, который с момента своего появления портит ему актив. Я думаю так: Малеволент заказал его дезактив какой-нибудь организованной преступной группировке вне Праксуса, которые сделали дело за него. Результат: Твистблэйз дезактив, никто больше не привлекает к ним внимание, а бастард сидит тихо под бдительным присмотром Эскью. Полиция нравов вряд ли что-то смогла сделать по поводу найденного дезактива, и, в конечном итоге, этим и было вызвано недовольство Коллекционера по поводу работу отдела нравов. По понятным причинам, он так же недолюбливает нобилей, - Ардент загнул еще один палец. – Во-первых, Эскью держали его взаперти. Это никому не нравится. Да и сомневаюсь я, что все было мирно, как рассказывал Эскью. Коллекционер прямо заявил, что среди нынешних нобилей не найти достойных ботов. Эскью лгали ему, ограничивали его, и, что очевидно, дезактивировали его дани. Во-вторых, они сами по себе стремные боты. В-третьих, у него просто очень много поводов для того, чтобы не испытывать к нобилям теплых чувств. И я подозреваю, что главной причиной этому послужил непосредственно Эскью. Должно быть, он сказал что-то такое, чем обобщил всех нобилей в своем лице, что маньяк разом подвел всех под одну черту, или что-то в этом роде. К тому же, вы сами заметили, что к бастардам подобное отношение – норма, разве нет?       - Все зависит от семьи, - кивнул Лэйаут. – Некоторые предпочитают не заморачиваться и отдают бету в приют. Некоторые растят бастарда в семье, пусть и с некоторыми ограничениями, которые, опять-таки, зависят от самого семейства – некоторые удовлетворяются ограничением на представление беты в светских кругах, некоторые держат бастарда подальше непосредственно от семейства… Тем не менее, я прежде ни разу не слышал о том, чтобы чей-то бастард вдруг принялся за нечто подобное. Это беспрецедентный случай, не говоря уже о том, что последний серийный убийца орудовал в Праксусе еще во времена Примы Прайм.       - Я, конечно, знал, что у нас такие преступления – большая редкость, но серьезно? – удивился Ардент. – Куда подевались маньяки после Примы?       - Один из прошлых Регентов ввел закон, по которому всех убийц предполагалось уничтожать без промедления, - пояснил серебристо-белый нобиль. – Никто не хотел попасть под горячий манипулятор, и потому те, кому не имелось, съехали либо были казнены. Сейчас, разумеется, такого нет, но Праксус по-прежнему удерживает репутацию города с самым низким процентом преступности.       - А можно так же Коллекционера?       - Мы отвлеклись, - улыбнулся краем губ Лэйаут. – Прошу, продолжайте. Что еще вы успели вынести из изложенного Эскью?       - Я не думаю, что Ирэйт был таким уж любимчиком, - покачал головой Ардент. – У нобилей всегда были странные понятия о воспитании. Не говоря уже о воспитании беты вне союза – Ирэйт определенно не был избалован вниманием, раз жил сам по себе, вдали от семьи, при условии, что периодически к нему наведывался Эскью. Наверняка он был голодным до чужой симпатии, раз легко верил в то, что Эскью защищает его от неприятностей и сурового взгляда светского общества. И я не думаю, что он был совсем неконфликтным – все беты требовательны в отношении внимания и заботы, а у Ирэйта этого не было. Наверняка он пытался добиться изменения ситуации любым доступным способом. Эскью сам признал, что Ирэйт хотел, чтобы тот им гордился. Скорее всего, он думал, что, заслужив уважение Эскью, сможет пробиться в семью. Помимо этого, его воспитывали с сильным предубеждением против интеров, его с бетства учили недолюбливать их и презирать. А раз он знал, что его дани – интер, то он не испытывал к нему теплых чувств. Скорее разочарование и гнев, что тот использовал его, как способ заработать побольше кредитов. И, что логично, мог считать его же причиной того, почему он ни разу не виделся со своим заискрителем… Между прочим, я, кажется, понял, в чем заключалась причина неудовлетворенности Малеволент партнером. Для законной беты он – носитель, для бастарда – заискритель. Среди нобилей вроде бы не поощряется смены ролей, верно?       - Это не принято, - подтвердил Лэйаут.       - Я так и подумал. Видимо, это тоже является темой для ссор в семействе. По крайней мере, я не думаю, что Малеволент при таком-то характере никто не попытался осадить, припомнив такой вот неудобный грешок. Тем больше для него причин недолюбливать бету вне союза. Раз он никогда не встречал его лично, возможно, протоколы альфы просто не включали в себя заботу об Ирэйте, полностью сосредоточившись только на Спайтфуле. Не то чтобы Ирэйт мог составить какую-то конкуренцию другим примо-спаркам Эскью, будучи бастардом, но Эскью проводил с ним больше времени, чем с остальными. Впрочем, это не сильно помогло им, учитывая тот факт, что они умудрились взрастить маньяка.       Он замолчал, когда в дверь кабинета постучали, и внутрь вошел дежурный полисбот, который извинился за вмешательство и бесстрастно отрапортовал:       - Отчет, который вы просили, - сообщил он, передал датапад Арденту и тут же вышел из кабинета.       - Наконец-то! – провозгласил Ардент, вводя на датападе код своего отдела для доступа к файлам, и принялся искать нужные ему папки. – Так… Твистблэйз, Твистблэйз, где ты… А, вот оно. Официальное заключение – нападение с целью воспользоваться услугами вне установленных правил. Был забит до дезактива на обратном пути от клиента в бордель, полисбот, присматривавший за тем участком, нашел его уже таким. Отчет патанатома… - черный мех замолчал на несколько кликов. – Ого, - тихо произнес он, пробежавшись взглядом по заключению судмедэксперта. – Теперь ясно, откуда пошли все эти зверства…       - Поподробнее, пожалуйста, - попросил Лэйаут, оглянувшись на него. Ардент шевельнул дверцами в неуютном жесте:       - Если делать вывод с того, что тут написано, то Твистблэйза словно через шлакорезку пропустили. Его корпус был превращен в металлолом, ни одной целой детали не оставили. В шлангах были обнаружены следы кислоты и еще куча всякого разного шлака. Дезактив, сказать прямо, у Твистблэйза был не из легких. Если Коллекционер это читал, то неудивительно, что у него крыша поехала. Одно дело – узнать, что твой альфа погиб по заказу кого-то из семьи, и другое – узнать, что с ним делали во время исполнения этого заказа. Вот, - он отдал датапад Лэйауту, - читайте сами.       Тот аккуратно принял датапад и внимательно прочел указанный рапорт. Вынув инфоноситель и сохранив копию рапорта для отчета по делу, Лэйаут вернул датапад Арденту и вынес вердикт:       - Это частично объясняет выбор произведений Мороуса и жесткость по отношению к жертвам. И значительно сужает круг преступных группировок, которые могли бы сделать такое. Полагаю, я знаю, кого могли нанять Эскью, позже я уточню эту информацию дополнительно. Помимо этого, нам понадобится выяснить, действительно ли Ирэйт сам являлся в участок, чтобы получить информацию о Твистблэйзе. Впрочем, думаю, на сегодня хватит, - Лэйаут сверился с хронометром и качнул головой. – Рабочий цикл уже закончился, мы не сможем добиться сегодня больше того, что нам удалось сделать. Завтра мы попытаемся сократить территорию, на которой может прятаться наш преступник, и вычислим, каким путем он передвигается по городу. Возможно, придется прибегнуть к помощи отдела по наркоконтролю и взять у них подробные карты города, - серебристо-белый мех задумчиво повертел в пальцах стилус.       - Боты из наркоконтроля знают обо всех группировках в городе, - вспомнил Ардент. – А раз так, то должны знать и обо всех местах, где можно заныкаться.       - Именно, сержант, - кивнул Лэйаут. – Если мы сумеем вычислить, в каком районе Коллекционер появлялся чаще всего, то сможем так же выяснить и места, в которых он может прятаться. Если Эскью столько времени пытались разыскать его, то их пометки дадут нам уйму подсказок. Раз первый дезактив, который Коллекционер вывесил перед тем самым домом, в котором рос с момента своей активации, имеет географическое значение, а не просто случайный выбор места, то и остальные могут иметь такое же значение. В этом нам могут помочь так же и письма, которые маньяк присылал Эскью. Узнаем адресат, которому предназначались дезактивы – узнаем, кого маньяк обозначил своей главной целью.       - А там останется только спрятать эту цель, и это обеспечит нам новый разговор с оплавком, - Ардент усмехнулся. – Мой черед трепать ему проводку и заставлять гадать, что я намерен делать дальше. Ладно, раз мы закончили, то я вернусь в бордель, - он поднялся с места и неспешно направился к выходу, на ходу сгребая стопку отчетов и пряча их в сабспейс, чтобы прочесть после.       - Вы хорошо поработали сегодня, сержант, - похвалил его Лэйаут. – Отдохните как следует, а безопасность «Кувырка» оставьте на караульных. Спокойного вам ночного цикла.       - Я всегда работаю хорошо, - фыркнул черный мех. – Вам того же, шеф.       Из участка он ушел в приподнятом настроении, даже не заметив, что обратился к нобилю иначе.