Суд Магии. Философский Камень

Косой переулок, — продолжал читать Ремус. Судя по всему, Магия решила объединить две главы в одну. Многие слушатели встрепенулись, понимая: наконец-то Гарри попадает в магический мир! На следующее утро Гарри проснулся рано. Он знал, что уже рассвело, но не торопился открывать глаза. «Это был сон, — твёрдо сказал он себе. — Мне приснилось, что ко мне приходил великан по имени Хагрид, чтобы сообщить мне, что я пойду учиться в школу волшебников. Когда я открою глаза, то окажусь дома в своём чулане». — Но, надеюсь, этот сон был хотя бы засчитан за счастливый? — спросила Гермиона Внезапно раздался громкий стук. «А вот и тётя Петунья», — подумал Гарри с замиранием сердца. Но глаза его всё ещё были закрыты. Сон был слишком хорош, чтобы просыпаться. Тук. Тук. Тук. — Хорошо, — пробормотал Гарри. — Я встаю. Он сел, и тяжёлая куртка Хагрида, под которой он спал, упала на пол. Хижина была залита светом, ураган кончился, Хагрид спал на сломанной софе, — Минуточку! — прервала чтеца МакГонагалл. — Почему? — В смысле? — Почему на софе спал ХАГРИД? Если я правильно помню, это был единственный предмет обстановки и Гарри пришлось досыпать на полу? Почему не наоборот? Безобразие! Как тебе не стыдно?! — Дык он и до… — То есть, если до этого он спал на крыльце, то ты и оставил бы его на крыльце?! Всё, Дамблдор! Не знаю, сможет ли Хагрид дальше преподавать, но я буду требовать, чтобы его больше не допускали к работе с первокурсниками! И буду следить за этим! Представляю, что он ещё натворил в тот день! — Минерва… — Просто удивительно, что Гарри тогда не заболел! Какая безответственность! — Профессор МакГонагалл, я не мог заболеть! Куртка Хагрида была таких размеров, что для меня это был очень удобный и тёплый спальный мешок! — Всё равно Хагрид должен был лечь на пол, а софу уступить вам! —…У меня нет денег, и вы… Великан внимательно посмотрел на него, словно напоминая о вчерашнем уговоре. Гарри вдруг понял, что ему, всегда такому вежливому и обращающемуся на «вы» ко всем старшим, будет легко называть Хагрида на «ты». Потому что Хагрид относился к нему с большей теплотой, чем кто бы то ни было, и вёл себя как друг. — Хорош друг! Ворвался, нагрубил, напал на несчастного ребёнка… — покачала головой Нарцисса. — Впрочем, учитывая условия, в которых ты жил до этого, это можно понять. — Ты слышал, что сказал вчера вечером дядя Вернон. Он не будет платить за то, чтобы я учился волшебству. — А ты не беспокойся. — Хагрид встал и почесал голову. — Ты, что ли, думаешь, что твои родители о тебе не позаботились? — За твоё обучение было заплачено заранее, — пояснила МакГонагалл. — Когда ваши родители женились… Один из их далёких родственников решил сделать подарок. Он не мог приехать сам и… Но он внёс в школьный фонд сумму, равную оплате обучения трёх волшебников. Кроме того, для неимущих студентов — маглорожденных, полукровок, необеспеченных чистокровок… имеется специальный фонд, который оплачивает учёбу и всё необходимое. — Но почему за нас… — заговорила было Джинни, но её тут же прервала мать. — Не нужно нам этих подачек! Мы способны и сами… — Молли, ты не права. Потом мы снова с тобой всё обсудим, — мягко сказал директор. — Нет… — Следует различать понятия гордость и гордыня. Ты думаешь, никто не в курсе, что вы были вынуждены заложить ваше фамильное серебро, чтобы оплатить обучение Джиневры? Я лично его выкупил, сможешь потом забрать у миссис Кларт. И даже не заикайся о возмещении мне этих средств! Они были выплачены за счёт всё того же фонда! — Но если от их дома ничего не осталось… — Да ты чо, они ж золото своё не в доме хранили! — отмахнулся Хагрид. — Короче, мы первым делом в «Гринготтс» заглянем, в наш банк. Ты съешь сосиску, они и холодные очень ничего. А я, если по правде, не откажусь от кусочка твоего вчерашнего именинного торта. — У волшебников есть свои банки? — Только один. «Гринготтс». Там гоблины всем заправляют. Гарри уронил кусок сосиски, который он держал в руке. — Гоблины? — Да, и поэтому я тебе так скажу: только сумасшедший может решиться ограбить этот банк. С гоблинами, Гарри, связываться опасно, да, запомни это. Поэтому если захочешь… э-э… что-то спрятать, то надёжнее «Гринготтса» места нет… Разве что Хогвартс. Да сам увидишь сегодня, когда за деньгами твоими придём — заодно и я там дела свои сделаю. Дамблдор мне поручил кой-чего, да! — Хагрид горделиво выпрямился. — Он мне всегда всякие серьёзные вещи поручает. Тебя вот забрать, из «Гринготтса» кое-что взять — он знает, что мне доверять можно, понял? — И зачем надо было это говорить? — Так Дамблдор велел… — Он велел так сказать Гарри? О том, что ты должен ещё что-то забрать? Забыл, какими любознательными были его родители?! — возмутилась МакГонагалл. — Наверняка он сразу загорелся стремлением выяснить, что ты там забрал! Ну ладно, пошли. Гарри вышел на скалу вслед за Хагридом. Небо было чистым, и море поблёскивало в лучах солнца. Лодка, которую арендовал дядя Вернон, всё ещё была здесь, но после урагана она была залита водой. — А как ты сюда попал? — Гарри огляделся, но другой лодки так и не увидел. — Прилетел, — ответил Хагрид. — Прилетел? — Да… не будем об этом. Теперь, когда ты со мной, мне… э-э… нельзя чудеса творить. Они уселись в лодку, а Гарри продолжал внимательно разглядывать Хагрида, пытаясь представить его летящим. — Да не летел я… Портал был… Но он… того… сломался, когда… — смутился великан. — Хотя… да… если по правде, глупо было б грести самому. — Хагрид покосился на Гарри. — Если я… э-э… Если я сделаю так, чтоб мы побыстрее поплыли, ты ведь никому в Хогвартсе не расскажешь? — Конечно нет! — выпалил Гарри, которому не терпелось увидеть что-нибудь магическое. Хагрид вытащил свой розовый зонт, дважды стукнул им о борт лодки, и та помчалась. — А почему только сумасшедший может попытаться ограбить «Гринготтс»? — поинтересовался Гарри. — Заклинания, колдовство, — ответил Хагрид, разворачивая газету. — Говорят, что там у них самые секретные сейфы драконы охраняют. К тому же оттуда ещё выбраться надо… «Гринготтс» глубоко под землёй находится… сотни миль под Лондоном — чуешь? Глубже, чем метро. Даже если повезёт грабителю и получится у него украсть что-нибудь, он с голоду помрёт, пока оттуда выберется, да! Гарри сидел и думал об услышанном. Хагрид читал газету, которая называлась «Ежедневный пророк». Гарри помнил, как дядя Вернон твердил, что, когда человек читает газету, он не любит, чтобы ему мешали. Но сейчас оставить Хагрида в покое было нелегко, потому что никогда в жизни Гарри не хотелось задать столько вопросов. — Ну вот, Министерство магии опять дров наломало, — пробормотал Хагрид, переворачивая страницу. — Да что вы себе такое позволяете?! — завизжала Амбридж. Министр тоже возмутился, но его голоса просто никто не услышал. — А есть такое Министерство? — спросил Гарри, позабыв, что мешать читающему газету не следует. — Есть-есть, — ответил Хагрид. — Сначала хотели, чтоб Дамблдор министром стал, но он никогда Хогвартс не оставит, во как! Так что в министры старый Корнелиус Фадж пошёл. А хуже его не найдёшь. Он теперь каждое утро к Дамблдору сов посылает за советами. — ЛОЖЬ! КЛЕВЕТА! ЭТО ВОЗМУТИТЕЛЬНО! — ЭТО ПРЯМОЕ ОСКОРБЛЕНИЕ! КАРАЕТСЯ… — Хагрид в частном разговоре высказал своё личное мнение, — сказала мадам Боунс, хмуря брови. — Я не могу сказать, что мне нравится вся эта ситуация, но не вижу и ничего предосудительного. Кроме того, в то время и в самом деле были серьёзные проблемы из-за не самых разумных действий министерских чиновников, а вы вели самую оживлённую переписку с Альбусом, так что, может, Хагрид и перегнул палку, но не намного. И ничего подсудного в его словах не было, максимум, чем это могло быть чревато — штраф в двадцать галеонов, но для этого необходимо было доказать, что данный разговор происходил при как минимум одном свидетеле, а… Где были Дурсли? — Остались на острове, — пожал плечами Гарри. — Надеюсь, вы хотя бы вернули лодку, чтобы они смогли оттуда выбраться? — Дык… не получилось. — Что значит — не получилось?! — Гарри переполошился. — Ты же при мне отправил лодку обратно! Как же они вернулись?! — Так затонула она… И нечего этих свинтусов жалеть, — удивился такой реакции зала великан. — Они ж тебя… — Это. Мои. Единственные. Родственники. Может. Не самые. Лучшие, — Гарри был шокирован. — но других. У меня. На тот момент. Не было. У меня. Только. Теперь. Выявляется. Родня. И та. Дальняя. Может, они не идеальные… Но они всё же приютили меня, дали кров над головой, корку хлеба… Не говоря уже о том, что дядя мог потом отыграться на мне за такие фокусы?! — И отыгрался? — спросил Невилл. — Нет, к счастью… Но мне и в самом деле их теперь очень жаль. Тем более, что у них не было даже телефона, чтобы вызвать помощь! — у Гарри при одной мысли о том, что должны были перечувствовать Дурсли в ту ночь, волосы пришли в ещё худший беспорядок, чем обычно. — А чем занимается Министерство магии? — Ну, их главная работа, чтоб люди не догадались, что в стране на каждом углу волшебники живут. — Почему? — Почему? Да ты чо, Гарри? Все ж сразу захотят волшебством свои проблемы решить, эт точно! Не, лучше, чтоб о нас не знали. В этот момент лодка мягко стукнулась о стену причала. Хагрид сложил газету, и они поднялись по каменным ступеням и оказались на улице. Пока они шли к станции, жители маленького городка во все глаза смотрели на Хагрида. Гарри их прекрасно понимал. Дело даже не в том, что Хагрид был вдвое выше обычного человека, он ещё и всю дорогу тыкал пальцем в самые простые, на взгляд Гарри, предметы, вроде парковочных счётчиков, и громко восклицал: — Ну дела, Гарри! И чего эти маглы только не придумают! — Хорошего Вводящего вы послали за мистером Поттером! — ядовито произнёс министр. — Для вас, Хагрид, Статут тоже не писан?! Каждое такое ваше восклицание — нарушение! И это может стоить вам… — Каждый человек, находящийся в Зале, уличённый в нарушении Законов, понесёт наказание, соответствующее его преступлению, — произнёс монотонный голос. Говорившего не было видно, и все сразу как-то поняли, что заговорила сама Магия. — Хагрид! — произнёс Гарри, немного запыхавшись, потому что ему было нелегко поспевать за Хагридом. — Ты сказал, что в «Гринготтсе» есть драконы? — Ну, так говорят, — ответил Хагрид. — Э-э-э, хотел бы я иметь дракона. — Ты хотел бы иметь дракона? — Всегда хотел… ещё когда маленьким совсем был. — Нарушение целого ряда статей и Магических Конвенций, — вставил министр, сверля взглядом Хагрида. — Так у Хагрида и не было никогда драконов, — примирительно сказала МакГонагалл. Золотое Трио дружно побледнело и вжалось в свои кресла. * * * Гарри никогда раньше не гулял по Лондону. А Хагрид, хотя и знал, куда им надо, но обычным способом туда никогда не добирался. Для начала он застрял в турникете метро, а после громко жаловался, что сиденья в вагонах слишком маленькие, а поезда слишком медленные. — Не представляю, как маглы без магии обходятся, — сказал он, когда они поднялись вверх по сломанному эскалатору и оказались на улице, полной магазинов. Хагрид был так велик, что без труда прокладывал себе дорогу сквозь толпу, от Гарри требовалось лишь не отставать. Они проходили мимо книжных и музыкальных магазинов, закусочных и кинотеатров, но ни одно из этих мест не было похоже на то, где можно купить волшебную палочку. Это была обычная улица, забитая обычными людьми. — Да, но в каждом более-менее крупном городе не бывает просто обычных улиц, — улыбнулась мадам Боунс. — Вернее, большинство улиц имеет две части — магловскую и магическую, а часто на магловских улицах скрываются магические дома… И вообще, я наконец пробила проект… После этого Суда в программу Хогвартса будет включён ещё один предмет — Магическая География, обязательная для всех маглорожденных и всех тех учеников, которые в силу тех или иных причин выросли вне магического общества. Гарри на мгновение показалось, что это сон. Ну разве может находиться под землёй волшебный банк, набитый золотом? Разве существуют магазины, которые продают книги заклинаний и мётлы? А может, всё это ужасная шутка, которую придумали Дурсли? — Кому, как не тебе, знать, что они не способны ничего придумать, если только речь идёт не о сорока новых подарках для их свина, — фыркнул Драко. Если бы Гарри не знал, что у Дурслей нет чувства юмора, он бы так и подумал, но он почему-то верил Хагриду, хотя всё, что тот говорил, было невероятно. — Пришли, — произнёс Хагрид, остановившись. — «Дырявый котёл». Известное местечко. Это был крошечный невзрачный бар. Если бы Хагрид не указал на него, Гарри бы его даже не заметил. Проходящие мимо люди на бар не смотрели. Их взгляды скользили с большого книжного магазина на магазин компакт-дисков, а бар, находившийся между этими магазинами, они, похоже, вовсе не замечали. У Гарри даже возникло странное чувство, что только они с Хагридом видят его. — Это действительно так, — улыбнулась мадам Боунс. — Это иллюстрация того, о чём я недавно говорила. Для того, чтобы магл мог увидеть подобный объект, его должен сопровождать волшебник, более того, данный волшебник должен держать магла за руку, а перед первым визитом необходимо специальное разрешение от министерства. Но прежде чем он успел спросить об этом, Хагрид завёл его внутрь. Для известного местечка бар был слишком тёмным и обшарпанным. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. Очевидно, Хагрида здесь все знали — ему улыбались и махали руками, а бармен потянулся за стаканом со словами: — Тебе как обычно, Хагрид? — Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — ответил Хагрид и хлопнул Гарри по плечу своей здоровенной ручищей, так что у того подогнулись колени. — Напрасно, Хагрид. — Зачем ты это сделал? — А… Так… все хотели… — Вот именно! Зачем привлекать столько абсолютно ненужного никому внимания? — А сам Гарри этого хотел? — Ну… — Ты не способен ни о чём думать! — А я вам давно об этом говорил, — вздохнул Люциус Малфой, качая головой. — Боже милостивый, — произнёс бармен, пристально глядя на Гарри. — Это… Неужели это… В «Дырявом котле» воцарилась тишина. — Благослови мою душу, — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер… какая честь! Он поспешно вышел из-за стойки, подбежал к Гарри и схватил его за руку. В глазах бармена стояли слёзы. — Добро пожаловать домой, мистер Поттер. Добро пожаловать домой. Гарри не знал, что сказать. Все смотрели на него. Старуха сосала свою трубку, не замечая, что та погасла. Хагрид сиял. Вдруг разом заскрипели отодвигаемые стулья, и следующий момент Гарри уже обменивался рукопожатиями со всеми посетителями «Дырявого котла». — Дорис Крокфорд, мистер Поттер. Не могу поверить, что наконец встретилась с вами. — Большая честь, мистер Поттер, большая честь. — Всегда хотела пожать вашу руку… Я вся дрожу. — Я счастлив, мистер Поттер, даже не могу передать, насколько я счастлив. Меня зовут Дингл, Дедалус Дингл. — А я вас уже видел! — воскликнул Гарри, и Дедалус Дингл так разволновался, что его цилиндр слетел с головы и упал на пол. — Вы однажды поклонились мне в магазине. — Он помнит! — вскричал Дедалус Дингл, оглядываясь на остальных. — Вы слышали? Он меня помнит! Гарри продолжал пожимать руки. Дорис Крокфорд подошла к нему во второй раз, а потом и в третий. — Знаменитость! — презрительно фыркнул Снейп, заработав новый гневный взгляд Сириуса. Вперёд выступил бледный молодой человек, он очень нервничал, у него даже дёргалось одно веко. — Профессор Квиррелл! — представил его Хагрид. — Гарри, профессор Квиррелл — один из твоих будущих преподавателей. — Оооой! — покачало головами Трио. Остальные посмотрели на них с большим удивлением, но Гарри махнул рукой: всё потом. — П-п-поттер! — произнёс, заикаясь, профессор Квиррелл и схватил Гарри за руку. — Н-не могу п-пе-редать, насколько я п-польщён встречей с вами. — Какой раздел магии вы преподаёте, профессор Квиррелл? — Защита от Т-т-тёмных искусств, — пробормотал Квиррелл с таким видом, словно ему не нравилось то, что он сказал. — Н-не то чтобы вам это было н-нужно, верно, П-п-поттер? — Профессор нервно рассмеялся. — Как я п-понимаю, вы решили п-при-обрести всё н-необходимое для школы? А мне н-нуж-на новая к-книга о вампирах. Вид у него был такой, будто его пугала сама мысль о вампирах. — И при этом он преподаёт Защиту, — покачала головой Боунс. — Как он в принципе может хоть что-то преподавать? Прежде ему следовало пройти обследование в госпитале… — Думаю, целителям это бы очень понравилось! — хихикнул Рон. Все недоумённо посмотрели на него, но Гарри наступил другу на ногу и тот смолк. Но остальные не желали мириться с тем, что Квиррелл безраздельно завладел вниманием Гарри. Прошло ещё минут десять, прежде чем зычный голос Хагрида перекрыл другие голоса. — Пора идти… нам надо ещё кучу всего купить. Пошли, Гарри. Дорис Крокфорд напоследок опять пожала Гарри руку. Хагрид вывел его из бара в маленький двор, со всех сторон окружённый стенами. Здесь не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков. — Ну, что я тебе говорил? — Хагрид ухмыльнулся. — Я ж тебе сказал, что ты знаменитость. Даже профессор Квиррелл затрясся, когда тебя увидел… хотя, если по правде, он всегда трясётся. — Он всегда такой нервный? — Да. Бедный парень. А ведь талантливый такой, да! Он пока науки по книгам изучал, в полном порядке был, а потом взял… э-э… отпуск, чтоб кой-какой опыт получить… Говорят, он в Чёрном лесу вампиров встретил, и ещё там одна… э-э… история у него произошла с ведьмой… с тех пор он всё, другим совсем стал. Учеников боится, предмета своего боится… Так, куда это мой зонт подевался? Вампиры? Ведьмы? У Гарри кружилась голова. А Хагрид тем временем считал кирпичи в стене над мусорной урной. — Три вверх… два в сторону, — бормотал он. — Так, а теперь отойди, Гарри. Он трижды коснулся стены зонтом. Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задёргался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь неё мог пройти Хагрид. За аркой начиналась мощённая булыжником извилистая улица. — Добро пожаловать в Косой переулок, — произнёс Хагрид. Он усмехнулся, заметив изумление на лице Гарри. Они прошли сквозь арку, и Гарри, оглянувшись, увидел, как она тут же снова превратилась в глухую стену. — Очень многие, даже чистокровные, удивляются, впервые попав в Косой переулок с этой стороны, — улыбнулась Молли. — Чаще всего — если у них нормальный сопровождающий — то это становится праздником, настоящим праздником… И сопровождающий должен в обязательном порядке сделать сопровождаемому незабываемый подарок, но я очень удивлюсь, если Хагрид об этом не забыл… Ярко светило солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к ним магазином. «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные» — гласила висевшая над ними табличка. — Ага, такой тебе тоже нужен будет, — сказал Хагрид. — Но сначала надо твои денежки забрать. Гарри пожалел, что у него не десять глаз. Пока они шли вверх по улице, он вертел головой, пытаясь увидеть всё сразу: магазины, выставленные перед ними товары, людей, делающих покупки. Полная женщина, стоявшая перед аптекой, мимо которой они проходили, качала головой. — Печень дракона по шестнадцать* сиклей за унцию — да они с ума сошли… — Ой, а ведь верно, я видела тебя в тот день! — смутилась Молли. — А ты меня чуть не втолкнул в эту самую аптеку… И даже не извинился! — Так я и не заметил… — Не заметил! — А где вы тогда нашли такую дорогую печень? — полюбопытствовал один из авроров. — То есть, я знаю, что она теперь стоит галеон, но в течение этих двух лет происходило подорожание… а в тот год унция драконьей печени должна была стоить не дороже десяти сиклей! — То-то мистер Хартун впоследствии был вынужден платить крупный штраф! Пятьдесят галеонов! — довольно заметила Молли. — А зачем вам нужна была драконья печень? — спросил Гарри, судорожно вспоминая список ингредиентов для зелий, вроде, там фигурировали только срезы с когтей драконов, но эти зелья были отмечены, как принадлежащие к Категории… — Я где-то вычитала, что отвар из драконьей печени может быть хорошим средством от садовых гномов, — вздохнула миссис Уизли. — Но то ли печень должна была пройти особую обработку, то ли ещё по какой причине, но после того, как я обрызгала отваром сад, гномов стало ещё больше, чем до этого. — Надо было не обрызгивать, а пропитать им землю непосредственно вокруг норы гномов, — сказал Снейп. — И… Напомните мне, я вечером дам вам рецепт… У нас в детстве была такая же проблема! И этот отвар, если его правильно приготовить и применить, действительно, может выгнать гномов, а неправильное применение и в самом деле может привлечь… Из мрачного на вид магазина доносилось тихое уханье. «Торговый центр «Совы». Неясыти обыкновенные, сипухи, ушастые и полярные совы» — прочитал Гарри. Несколько мальчишек примерно его возраста прижались носами к другой витрине, разглядывая выставленные в ней мётлы. — Смотри, — донеслось до Гарри, — новая модель «Нимбус-2000», самая быстрая. Здесь были магазины, которые торговали мантиями, телескопами и странными серебряными инструментами, каких Гарри никогда не видел. Витрины по всей улице были забиты бочками с селезёнками летучих мышей и глазами угрей, покачивающимися пирамидами из книг с заклинаниями, птичьими перьями и свитками пергамента, бутылками с волшебными зельями и глобусами Луны… — «Гринготтс», — объявил Хагрид. Они находились перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. А у отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял… — Да, это гоблин, — спокойно сказал Хагрид, когда они поднимались по белым каменным ступеням. Гоблин был на голову ниже Гарри. У него было смуглое умное лицо, острая бородка и, как заметил Гарри, очень длинные пальцы и ступни. Он поклонился, когда они входили внутрь. Теперь они стояли перед вторыми дверями, на этот раз серебряными. На них были выгравированы строчки: Входи, незнакомец, но не забудь, Что у жадности грешная суть, Кто не любит работать, но любит брать, Дорого платит — и это надо знать. Если пришёл за чужим ты сюда, Отсюда тебе не уйти никогда. — Я ж тебе говорил: надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться ограбить этот банк, — сказал Хагрид. Два гоблина с поклонами встретили их, когда они прошли сквозь серебряные двери и оказались в огромном мраморном холле. На высоких стульях за длинной стойкой сидела ещё сотня гоблинов — они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Из холла вело больше дверей, чем Гарри мог сосчитать, — другие гоблины впускали и выпускали через них людей. Хагрид и Гарри подошли к стойке. — Доброе утро, — обратился Хагрид к свободному гоблину. — Мы тут пришли, чтоб немного денег взять… э-э… из сейфа мистера Гарри Поттера. — У вас есть его ключ, сэр? — Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов. Пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина. — Фу! Хагрид! Что за безобразие! — возмутился Билл, не один год проработавший в Гринготтсе и хорошо знакомый с расой гоблинов. — Если они не прокляли тебя на месте, то лишь оттого, что не хотели поднимать скандал в общественном месте и при ребёнке, но всё запомнили и, помяни моё слово, отомстят при первой же возможности! Не говоря уже о том, что обращаться с такими предметами столь беспардонным образом… Учитывая, что ключ не твой… Да сама магия должна была как следует тебя встряхнуть после такого! Директор, как, ну как вы могли доверить Хагриду Гарри и его ключ? Неужели вы не знали, что так получится?! — Но ведь ничего не случилось… — Пока не случилось! А возможно, и случилось, но мы пока этого не знаем… Гоблин сморщил нос. Гарри наблюдал за гоблином, сидевшим справа и взвешивавшим груду рубинов, огромных, как пылающие угли. — Нашёл, — наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик. Гоблин изучающе посмотрел на него. — Кажется, всё в порядке. — И у меня тут ещё письмо имеется… э-э… от профессора Дамблдора, — с важным видом произнёс Хагрид, выпячивая грудь. — Это насчёт Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать. — Обязательно надо было делать это при Гарри? — Я несколько раз говорил Хагриду, чтобы он этого не делал, — мягко сказал Дамблдор, но он явно был крайне недоволен этим. — А что там было? — спросил министр, все взгляды обратились на старого волшебника — по крайней мере, взгляды тех, кто не был посвящён в эту загадку. Гоблин внимательно прочитал письмо. — Прекрасно, — сказал он, возвращая письмо Хагриду. — Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам. Крюкохват! Крюкохват тоже был гоблином. Когда Хагрид распихал все собачьи бисквиты по карманам, они с Гарри последовали за Крюкохватом к одной из дверей. — А что такое это Вы-Знаете-Что в сейфе семьсот тринадцать? — спросил Гарри. — Не могу я тебе сказать, — таинственно ответил Хагрид. — Очень секретно. Это школы «Хогвартс» касается. Дамблдор мне доверяет. А я своей работой слишком дорожу, чтобы секреты тебе раскрывать. — Я почему-то уверен, что мистер Поттер узнал этот секрет ещё до рождественских каникул! — хмыкнул один из авроров. Крюкохват открыл перед ними дверь. Гарри, ожидавший увидеть вокруг мрамор, был удивлён. Они стояли в узком каменном коридоре, освещённом горящими факелами. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Крюкохват свистнул, и к ним с лязгом подкатила маленькая тележка. Они забрались внутрь — Хагриду это удалось с трудом — и поехали. Сначала они неслись сквозь лабиринт петляющих коридоров. Гарри пытался запомнить дорогу — налево, направо, направо, налево, на развилке прямо, опять направо, опять налево, — но вскоре оставил это бесполезное занятие. Казалось, дребезжащая тележка сама знает дорогу, потому что Крюкохват ею не управлял. — Зачем? Они зачарованы особым образом, — подтвердил это замечание Билл. — И запоминать ничего не надо было, чары наложены таким образом, что тележки никогда не повторяют один и тот же маршрут. — В смысле? — К одному и тому же сейфу можно проехать по нескольким дорожкам, — ответил Билл. — Я однажды спускался на первый уровень, до которого пешком можно было бы дойти максимум за десять минут, но ехать туда пришлось больше часа. В другой раз вся поездка заняла три минуты… И так везде. Гарри обдало ледяным воздухом, глаза защипало, но он держал их широко открытыми. В какой-то момент ему почудилось, что он заметил вспышку огня в конце коридора, и он быстро обернулся, чтобы увидеть, не дракон ли это, но опоздал — тележка резко ушла вниз. Сейчас она проезжала мимо подземного озера, на потолке и стенах росли сталагмиты и сталактиты. — Знаешь, Хагрид, — громко произнёс Гарри, пытаясь заглушить шум тележки. — Я никогда не знал, в чём разница между сталактитом и сталагмитом. — Нашёл, кого спрашивать! — фыркнул Нотт. — А теперь знаешь? — спросила Гермиона. — Хагрид мне это очень хорошо объяснил… — В слове сталагмит есть буква «м», — ответил Хагрид. — И больше не спрашивай меня ничего… меня, похоже, сейчас наизнанку вывернет. Хагрид был весь зелёный. Когда тележка наконец остановилась перед маленькой дверью в стене, он выбрался из неё, прислонился к стене и подождал, пока у него перестанут дрожать колени. Крюкохват отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зелёного дыма, а когда оно рассеялось, Гарри ахнул. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов. — Это всё твоё, — улыбнулся Хагрид. «Всё твоё» — это было невероятно. Дурсли наверняка не знали об этих деньгах, иначе они отняли бы их у него, не успел бы он и глазом моргнуть. Сколько раз они жаловались, что Гарри им дорого обходится? А всё это время глубоко под Лондоном хранилось принадлежащее ему сокровище. — И это только твой ученический сейф, — пояснил Драко. — Вполне возможно, что туда добавлялись средства из того фонда, о котором упоминал мистер Шеклболт, но этого я точно не знаю. Но в принципе вашему роду должно принадлежать не менее четырёх сейфов только в лондонском филиале. — Пять, — внёс ясность Люциус. — В самое ближайшее время, Поттер, потрудитесь встретиться со своим поверенным, Грабхом, думаю, после этого у вас появится очень много тем для размышления. Не понимаю, почему Грабха не позвали тогда, насколько мне известно, Крюкохват только в тот год и начал свою работу… Хагрид помогал Гарри бросать монеты в сумку. — Золотые — это галлеоны, — пояснил он. — Один галлеон — это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — двадцать девять кнатов, это просто, да? Ладно, тебе этого на пару семестров хватит, а остальное пусть тут лежит. — Он повернулся к Крюкохвату. — А теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать… и… э-э… пожалуйста, нельзя ли помедленнее? — У тележки только одна скорость, — ответил Крюкохват. Теперь они спускались ещё ниже, а тележка ехала почему-то ещё быстрее, чем раньше. Воздух становился холоднее. Когда они проезжали над подземным ущельем, Гарри перегнулся, чтобы разглядеть, что скрывается в его тёмных глубинах, но Хагрид со стоном схватил его за шиворот и втащил обратно. В сейфе номер семьсот тринадцать не было замочной скважины. — Отойдите, — важно сказал Крюкохват. Он мягко коснулся двери одним из своих длинных пальцев, и она просто растаяла. — Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его засосёт внутрь, и он окажется в ловушке, — произнёс Крюкохват. — А как часто вы проверяете, нет ли там кого внутри? — поинтересовался Гарри. — Примерно раз в десять лет, — ответил Крюкохват с довольно неприятной улыбкой. — В действительности — по мере необходимости, — последовала новая информация от банковского работника. — То есть, раньше проверяли раз в десять лет, но в девятнадцатом веке произошёл крайне неприятный инцидент… Всех подробностей я не знаю, но после этого на такие сейфы навесили дополнительные следилки, которые дают сигнал о попытке вторжения… Злоумышленника оставляют внутри на неделю или две, в зависимости от обстоятельств, после чего передают аврорам. Судя по всему, Крюкохват не обладал такой уж… квалификацией, хотя его и допустили к такой работе. Гарри был уверен, что в этом сверхсекретном сейфе лежит что-то ужасно важное, как минимум, драгоценные камни невероятных размеров, и он поспешно шагнул вперёд, чтобы увидеть, что там. Сначала ему показалось, что там вообще пусто. Затем он заметил на полу маленький невзрачный свёрток из коричневой бумаги. Хагрид нагнулся, подобрал его и засунул во внутренний карман куртки. Гарри хотелось узнать, что там, но он понимал, что спрашивать не стоит. — Пошли обратно к этой адовой тележке, и не разговаривай со мной по дороге. Лучше будет, если я буду держать рот закрытым, — сказал Хагрид. * * * Ещё одна бешеная гонка на тележке — и вот они уже стоят на улице у банка, щурясь от солнечного света. Сейчас, когда у него в руках была сумка, полная денег, Гарри не знал, что с ними делать, и с трудом подавлял в себе желание начать покупать всё подряд. — Ну, для ребёнка это естественно, — улыбнулась Молли. — Особенно, учитывая, в каких условиях ты вырос, едва ли Дурсли выдавали тебе карманные деньги… Ему даже не было интересно, каков курс галлеона по отношению к фунту, — важно было, что сейчас у него денег больше, чем за всю его жизнь. Даже больше, чем когда-либо было у Дадли. О том, что это волшебные деньги и их можно тратить только в волшебном мире, он как-то забыл. — Их можно легко обменять, — улыбнулся Билл. — за пять фунтов — галлеон. — Ну что, надо бы купить тебе форму, — заметил Хагрид, кивнув в сторону магазина с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». — Слушай, Гарри, ты… э-э… не против, если я заскочу в «Дырявый котёл» и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в «Гринготтсе»… мутит меня после них. — ХАГРИД! — возмущению слушателей не было предела. Гигант всячески оправдывался, но его никто не слушал. В конце концов Дамблдор даже был вынужден напомнить, что официально такие действия — действительно, очень некрасивые! — неподсудны, а Хагрид и в самом деле тяжело переносит такие перегоны. — То есть, это было ожидаемо, — сказал Артур, сверля Альбуса взглядом. — Вы знали, что так случится — и всё равно отправили за Гарри Хагрида? — Дык я же… — Хагрид оторопело смотрел на мистера Уизли, не понимая сыплющихся со всех сторон упрёков. Хагрид на самом деле был всё ещё бледным, поэтому Гарри кивнул. Хотя он немного нервничал, входя в магазин мадам Малкин в полном одиночестве. Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато-лиловые одежды. — Едем учиться в Хогвартс? — спросила она прежде, чем Гарри успел объяснить ей цель своего визита. — Ты пришёл по адресу: у меня тут как раз ещё один клиент тоже к школе готовится. В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные чёрные одежды. Мадам Малкин поставила Гарри на соседнюю скамеечку. — Интересно, кто это был? — спросил Рон у Гарри. Тот усмехнулся. — Кто у нас такой бледный? — Привет! — сказал мальчик. — Тоже в Хогвартс? — Да, — ответил Гарри. — Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил мальчик. Он говорил как-то очень устало, специально растягивая слова. — А потом потащу их посмотреть гоночные мётлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу её в школу. — Ну, теперь понятно, кто это! — Надеюсь, мистер Малфой, вам не удалось реализовать эту свою идею? — подняла бровь МакГонагалл, глядя на Драко, опустившего голову и залившегося краской. — И — каким образом твоя мать могла купить тебе палочку? — спросила Гермиона. — Мистер Олливандер говорил, что палочку подбирают под каждого конкретного волшебника индивидуально, более того, именно палочка и выбирает себе владельца… — Мистер Олливандер — далеко не единственный мастер в Англии, — фыркнула Нарцисса. — Есть и получше, но некоторые работают лишь со строго конкретным контингентом… Вы, мисс Грейнджер, к нему не принадлежите. Мальчик сильно напомнил Гарри его кузена. — Спасибо за такое сравнение! И чем же? — Такой же капризный! «Мама, купи мне метлу!» «Папа, не купишь…»… — передразнил своего постоянного оппонента Гарри. — А у тебя есть своя собственная метла? — продолжал тот. — Нет. — Гарри отрицательно кивнул головой. — А в квиддич играешь? — Нет, — повторил Гарри, спрашивая себя, что же это такое — квиддич. — А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете? — Нет, — в третий раз произнёс Гарри, с каждой минутой чувствуя себя всё большим дураком. — Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине, вся моя семья там была. А представь, если определят в Хаффлпафф, тогда я сразу уйду из школы, а ты? — Это ещё почему?! — всем составом удивился последний факультет. — М-м-м, — неопределённо промычал Гарри, жалея, что не может сказать что-нибудь более содержательное. — Ну и ну, ты только посмотри на этого! — внезапно воскликнул мальчик, кивком показывая на окно. За окном стоял Хагрид, улыбаясь Гарри и показывая на два огромных мороженых, словно объясняя, почему он не может войти внутрь. — Это Хагрид, — радостно пояснил Гарри. Ему было приятно, что он знает что-то, чего не знает этот мальчик. — Он работает в Хогвартсе. — А-а-а, — протянул тот. — Я о нём слышал. Он там что-то вроде прислуги, да? — Он лесник, — сухо ответил Гарри. С каждой секундой этот мальчик нравился ему всё меньше и меньше. — Да, точно. Я слышал, он настоящий дикарь. Живёт в хижине на территории школы и время от времени напивается и пытается творить чудеса, а всё кончается тем, что вспыхивает его собственная постель! — Насколько мне известно, это произошло лишь однажды, и виноват в этом был не Хагрид, — заметил Ремус, оторвавшись от книги. По тому, как он покраснел при этом, Гарри заподозрил, что к этому вспыхиванию приложили руку некие Мародёры. — Лично мне он очень нравится, — холодно парировал Гарри. — Вот как? — На лице мальчика появилась презрительная усмешка. — А почему он с тобой? Где твои родители? — Они умерли, — коротко ответил Гарри. Ему не хотелось разговаривать с мальчиком на эту тему. — О, мне очень жаль, — произнёс тот, хотя по его голосу нельзя было сказать, что он о чём-либо сожалеет. — Но они были из наших или нет? — Они были волшебники, если ты об этом. — Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких, как мы, но и детей не из наших семей. Они ведь другие. Они по-другому росли и ничего о нас не знают. Представь, некоторые даже никогда не слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Я думаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников. Кстати, а как твоя фамилия? — Драко. — Папа? — Драко. Люциус. Малфой, — казалось, Люциус если не владеет парселтангом, то обладает неплохими способностями к этому, по крайней мере, в его голосе явственно проскальзывало змеиное шипение. — Мы с твоей матерью с младенческого возраста прививали тебе правила хорошего тона. Мы нанимали для тебя лучших преподавателей — в том числе по этикету. Судя по всему, все эти деньги были выброшены на ветер? Только за этот короткий разговор ты совершил столько ошибок, недостойных твоего происхождения… Ты… Если бы кто бы то ни было посмел разговаривать подобным образом со мной, я бы вызвал его на дуэль, и был бы в своём праве. — Драко, тебе самому не стыдно?! — поддержала супруга Нарцисса и было видно, что это начало разговора, просто Лорд и Леди ждут возможности провести с Наследником более… воспитательную беседу. Самому Наследнику тоже было очень стыдно, по крайней мере, его аристократическая бледность по мере прослушивания данного фрагмента сменилась насыщенным красным цветом, он низко опустил голову. Потом её поднял и встал сам, повернувшись к Гарри. — Наследник Гарри Джеймс Поттер, — официальным тоном произнёс он, — я, Наследник Драко Люциус Малфой, приношу вам свои искренние извинения за произошедший инцидент… и все последующие… — пробормотал он. — А БЫЛИ И ДРУГИЕ? Но прежде чем Гарри успел ответить, в разговор вмешалась мадам Малкин. — Всё готово, — произнесла она. Нельзя сказать, чтобы Гарри был огорчён тем, что у него появился повод закончить разговор, и он поспешно спрыгнул со скамеечки. — Что ж, встретимся в школе, — бросил ему вслед мальчик. Гарри молча ел купленное Хагридом мороженое — ванильно-шоколадное с колотыми орешками. Мороженое было настолько вкусным, что есть и одновременно разговаривать было бы слишком. Но Хагрид заметил, что Гарри какой-то притихший и грустный. — Чой-то случилось? — спросил он. — Всё в порядке, — соврал Гарри. Они зашли в магазинчик, чтобы купить пергамент и перья. Гарри немного развеселился, купив флакончик чернил, которые меняли цвет в процессе письма. — Хагрид, а что такое квиддич? — спросил он, когда они вышли из магазина. — Чёрт меня подери, Гарри, разве можно не знать, что такое квиддич?! Извини… э-э… всё время забываю, что ты почти ничего не знаешь. — Перестань. Мне и так плохо, — мрачно сказал Гарри. И рассказал Хагриду о том, что произошло в магазине одежды. — И ещё он сказал, что детей из семей маглов не следует принимать в школу, и… — Драко, когда мы дослушаем до конца, ты напишешь мне эссе на тему: что я сделал и каковы были последствия моих поступков, — сказал Люциус. — И если я не найду в этой работе хотя бы одной твоей выходки… Он не стал заканчивать, но Драко в этот момент пожалели даже гриффиндорцы. — Но ты же не из маглов, — горячо возразил Хагрид. — Знай этот мальчишка, кто ты есть… Он твоё имя с детства знает, если он из наших… Ты ж видел, как тебя встречали в «Дырявом котле». И вообще ничего он в этом не понимает, да! Ты мне поверь, среди лучших магов такие есть, которые от маглов родились и с ними жили. Да вот хоть маму твою возьми и сестру её… — Ты мне так и не ответил: что такое квиддич? — Это наш спорт. Спорт волшебников. Что-то вроде… э-э… футбола у маглов. Все играют в квиддич, и болельщиков куча. В него в воздухе играют, на мётлах, и там четыре мяча… ну… сложно это, в общем, тебе всё объяснять, правила и всё такое… — А что такое Слизерин и Хаффлпафф? — Школьные факультеты. Их четыре всего. Про Хаффлпафф говорят, что там самые тупицы учатся, но… — Готов спорить, что я попаду в Хаффлпафф, — мрачно заметил Гарри. — Лучше в Хаффлпафф, чем в Слизерин, — ещё более мрачно ответил Хагрид. — Все те, кто потом плохими стали, они все из Слизерина были. Ты-Знаешь-Кто тоже оттуда. — Хагрид! — Ну что… — Хагрид, — мягко сказал Дамблдор. — Это категорически не допустимо. — Нннооо… — Да, большинство Упивающихся и в самом деле были со Слизерина, но было немало и представителей других факультетов, только во Внутренний Круг входили трое гриффиндорцев! Если только на этом основании делать выводы, то это значит, что все факультеты плохие? Из каждого факультета выходили великие волшебники! Мой отец закончил Слизерин! — все так и ахнули при таком заявлении Дамблдора. — Я — слизеринка, — призналась Августа Лонгботтом. — Только на этом основании ты можешь быть обвинён в предумышленном настраивании будущего ученика против определённого факультета и его учащихся! — добавила МакГонагалл. — Насколько мне известно, штраф за это очень крупный… — До ста галлеонов, — подтвердила мадам Боунс. — Вол… извини… Ты-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе? — Много-много лет назад, — ответил Хагрид. После этого они зашли за учебниками в магазин под названием «Флориш и Блоттс», где было столько книг, сколько Гарри ни разу в жизни не видел, — они стояли на полках, занимая всё пространство магазина от пола до потолка. Там были гигантские фолианты в кожаных переплётах, каждый весом с огромный булыжник; там были книги размером с почтовую марку и книги в шёлковых обложках; там были книги, испещрённые непонятными символами, и книги, в которых были только пустые страницы. Эти книги не оставили бы равнодушным даже Дадли, который никогда ничего не читал. Хагриду пришлось буквально силой оттаскивать Гарри от учебника профессора Виндиктуса Виридиана «Как наслать проклятие и защититься, если проклятие наслали на вас» («Очаруйте ваших друзей и одурманьте ваших врагов. Самые современные способы взять реванш» — гласил подзаголовок книги. — «Выпадение волос. Ватные ноги. Немота и многое-многое другое»). — Я пытался узнать, как наслать проклятие на Дадли, — объяснил Гарри. — Не скажу, что идея плоха, но ты пойми, нельзя… э-э… пользоваться магией в мире маглов. Хотя, если по правде, иногда можно… н-ну… от ситуации зависит, — Хагрид покивал, показывая, что с пониманием относится к тому, что сказал Гарри, — ведь это именно из-за Хагрида у Дадли вырос поросячий хвостик. — Но ты ж всё равно так не сможешь пока — этому не сразу учат. Тебе сначала многое другое надо будет узнать. Хагрид не позволил Гарри купить котёл из чистого золота. — Мистер Поттер, вам ваша знаменитость в голову ударила, что вы решили так выпендриться? — В списке сказано, что тебе оловянный нужен, значит, оловянный и купим. — Тут великан был неумолим. Зато они купили очень красивые и точные весы, а ещё приобрели складной медный телескоп. Затем они посетили аптеку, в которой всё было так волшебно, что Гарри даже не обратил внимания на ужасный запах — там пахло тухлыми яйцами и гнилыми кабачками. На полу стояли бочки с какой-то слизью, вдоль стен выстроились стеклянные банки с засушенными растениями, толчёными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей. Пока Хагрид разговаривал с аптекарем — им нужно было купить всякие ингредиенты для приготовления волшебных снадобий, — Гарри изучал серебряные рога единорога стоимостью в двадцать один галлеон каждый и крошечные глаза жуков, блестящие и чёрные (пять кнатов за ковшик). — Тебе и в самом деле была интересна эта гадость?! — возмутился Рон. — Ну да… — ответил Гарри, стараясь не смотреть в сторону преподавателя зельеварения, шокированного этим. — Мне и в самом деле было интересно… Выйдя из аптеки, Хагрид попросил Гарри показать ему письмо и ещё раз внимательно его изучил. — Не, ещё не всё… ещё одна вещь осталась, — сказал он. — Я тебе до сих пор… э-э… подарок не купил, а у тебя ж день рождения сегодня. Гарри почувствовал, что краснеет. — Но вы совсем не обязаны… — Обязан Хагрид был, мистер Поттер! И речь не о вашем дне рождения, а в том, что это был День вашего Введения в Магический Мир! И в данном случае Хагрид должен был вручить вам не один, а два подарка! — Да знаю я, что не обязан, — отмахнулся от него Хагрид. — Вот чего… куплю-ка я тебе животное. Может, жабу… хотя нет, жабы сто лет как из моды вышли, тебя в школе на смех подымут. И кошек я не люблю, мне от них… э-э… чихать охота. — Ох, Хагрид, — покачала головой Кошка. — Во — купим тебе сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят, и всё такое. Двадцать минут спустя они вышли из магазина под названием «Торговый центр «Совы», и Гарри зажмурился от яркого солнца, потому что в магазине царила полная шорохов, шелеста и шуршания перьев тьма, освещаемая лишь мерцанием ярких, как драгоценные камни, глаз. В руке Гарри держал огромную клетку, в которой сидела красивая полярная сова. Сова спала, засунув голову под крыло. Гарри распирало чувство признательности, и он никак не мог остановиться, в сотый раз говоря Хагриду большое спасибо и начиная заикаться, как профессор Квиррелл. — Ну хватит тебе, — ворчливо заметил Хагрид, пытаясь скрыть смущение — он явно был очень польщён. — Я ж так понял, что Дурсли эти тебя… ну, не особо подарками баловали. А ты не с ними теперь, а с нами, тут… э-э… по-другому всё будет. Ладно, нам только волшебная палочка осталась. В «Олливандер» пойдём, лучшее место для этого. Там тебе такую палочку подберут, закачаешься, да! Гарри затаил дыхание: получить волшебную палочку ему хотелось больше, чем всё остальное, что было в списке. Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся Хагрид в ожидании хозяина. Гарри чувствовал себя очень странно — словно он попал в библиотеку, в которой были очень строгие правила. У него возникла куча новых вопросов, которые он собирался задать Хагриду, но здесь не решался. Вместо этого он рассматривал тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка. Гарри почувствовал, как по коже побежали мурашки. Здешние пыль и тишина были полны волшебных секретов и, казалось, издавали почти неслышный звон. — Добрый день, — послышался тихий голос. Гарри подскочил от неожиданности. Хагрид, по-видимому, тоже подскочил, потому что раздался громкий треск, и великан быстро отошёл от покосившегося стула. Перед ними стоял пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-таки лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак. — Здравствуйте, — выдавил из себя Гарри. — О, да. — Старичок покивал головой. — Да, да. Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. — Это был не вопрос, а утверждение. — У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы. Мистер Олливандер приблизился к Гарри почти вплотную. Гарри ужасно захотелось отвернуться или просто моргнуть. От взгляда этих серебристых глаз ему стало не по себе. — Как и всем. Впрочем, это обычное явление. — Да, причём не только в отношении мастеров волшебных палочек, но в принципе артефакторов. — А вот твой отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочёл эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. Мистер Олливандер стоял так близко к Гарри, что их носы почти соприкасались. Гарри даже видел своё отражение в затуманенных глазах старика. — А, вот куда… Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Гарри. — Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко произнёс он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы… — Это в принципе невозможно было предположить… — вздохнула МакГонагалл. — Да нет, — Дамблдор вздохнул. — Иногда можно и я уверен, что Олливандер догадывался, что не выйдет из Тома светлого волшебника. — Тома? — переспросил Люциус. — А вы не знали? Настоящее имя Тёмного Лорда — Том Марволо Реддл. Он потряс головой, и вдруг, к облегчению Гарри, который больше не мог выдерживать этот взгляд, заметил Хагрида. — Рубеус! Рубеус Хагрид! Рад видеть вас снова… Дуб, шестнадцать дюймов, очень подвижная, не так ли? — Так и было, да, сэр, — ответил Хагрид. — Хорошая была палочка. Но, как я понимаю, её переломили надвое, когда вас отчислили? — Мистер Олливандер внезапно посуровел. — Э-э-э… Да, так и было, сэр, — согласился Хагрид, изучая свои ноги и зачем-то вытирая их об пол. И вдруг просиял. — Но зато у меня остались обломки. — Надеюсь, вы их не используете? — строго спросил мистер Олливандер. — О, конечно нет, сэр, — быстро ответил Хагрид. Гарри заметил, что Хагрид очень крепко сжал свой розовый зонтик. — Гм-м-м, — задумчиво протянул мистер Олливандер, не сводя с Хагрида испытующего взгляда. — Ладно, а теперь вы, мистер Поттер. Дайте мне подумать. — Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку? — Я?.. — замялся Гарри, наконец спохватившись. — А, я правша! — Вытяните руку. Вот так. Старичок начал измерять правую руку Гарри. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, от колена до подмышки, и ещё зачем-то измерил окружность головы. — Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял старичок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. — То есть, Олливандеры предпочитают работать именно с данными компонентами, — сказала Нарцисса. — Но в принципе внутри волшебной палочки может находиться любая частица любого магического существа, и даже некоторых магловских, прошедших специальную обработку. К примеру, в моей палочке содержится драконья чешуя — не сердце, а именно чешуя дракона, у моей сестры было сухожилие василиска, а у отца была вообще прядь волос кентавра… Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой. Гарри внезапно осознал, что линейка сама его измеряет, а мистер Олливандер давно отошёл к полкам и снимает с них одну коробочку за другой. — Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол. — Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите её и взмахните. Гарри взял палочку в правую руку и, чувствуя себя полным дураком, немного помахал ей перед своим носом, но мистер Олливандер практически тут же вырвал её из его руки. — Эта не подходит, возьмём следующую. Клён и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлёсткая. Пробуйте. Гарри попробовал — хотя едва он успел поднять палочку, как она оказалась в руках мистера Олливандера. — Нет, нет, берите эту — эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте её. Гарри пробовал. И снова пробовал. И ещё раз попробовал. Он никак не мог понять, чего ждёт мистер Олливандер. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась всё выше и выше. Но мистера Олливандера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел. — Для него это был своеобразный вызов, — улыбнулся Дамблдор. — Обычно он подбирает палочку в течение пяти минут, если дольше, то это указывает на силу клиента. Значит, у тебя, Гарри, может быть хорошее будущее, если ты приложишь к этому усилия. — А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая, прекрасная палочка. Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы его потеплели. Он поднял палочку над головой, со свистом опустил её вниз, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах. — О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так… очень любопытно… чрезвычайно любопытно… Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать её в коричневую бумагу, продолжая бормотать: — Любопытно… очень любопытно… — И что его так удивило? — спросил Забини. — Извините, — спросил Гарри, — что именно кажется вам любопытным? Мистер Олливандер уставился на Гарри своими выцветшими глазами. — Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдаёт только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что её сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — её сестра оставила на вашем лбу этот шрам. Гарри судорожно вздохнул. — Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чьё-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но всё же великих. — У Сами-знаете-кого в палочке перо феникса?! — многие были в шоке и не удивительно, фениксы считались… носителями светлой магии, и узнать, что его перо служило проводником магии самого страшного Тёмного мага современности, было неожиданно. А уж узнать, что у палочки этого злодея есть сестра, принадлежащая их однокурснику… — Да. Перо Фоукса. И это в своё время сыграет свою роль, — подтвердил Дамблдор. Гарри поёжился. Он не был уверен, что ему нравится мистер Олливандер. Он заплатил за палочку семь золотых галлеонов, и мистер Олливандер с поклонами проводил их с Хагридом до двери. * * * Была уже вторая половина дня, и солнце опускалось всё ниже, когда они с Хагридом прошли обратно сквозь Косой переулок, потом сквозь стену и вошли в «Дырявый котёл», в котором уже не было ни единого посетителя. Выйдя оттуда, они оказались в другом мире, но Гарри шёл молча и словно не замечал этого. Он даже не обратил внимания на то, как смотрели на них люди, когда они с Хагридом ехали в метро, нагруженные разнообразными свёртками причудливой формы и вдобавок ко всему со спящей совой. Они поднялись по эскалатору и оказались на Пэддингтонском вокзале. А Гарри, мысленно всё ещё пребывающий в Косом переулке, осознал, где они находятся, лишь когда Хагрид потрепал его по плечу. — Надо б немного перекусить… как раз до твоего поезда успеем, — произнёс Хагрид. Он купил себе и Гарри по гамбургеру, и они уселись на пластиковые стулья. Гарри, очнувшись от своих мыслей, озирался по сторонам. Мир, к которому он привык, в котором прожил одиннадцать лет, теперь казался ему каким-то странным. — Так всегда бывает после первого визита в магический, — улыбнулась мадам Боунс. — С тобой всё нормально, Гарри? — спросил Хагрид. — Что-то ты очень тихий. Гарри не был уверен, что сможет объяснить своё состояние, и жевал гамбургер, пытаясь подобрать нужные слова. Да, сегодня у него был лучший день рождения за всю его жизнь, но всё же, всё же, всё же… — Все думают, что я особенный, — наконец произнёс он. — Все эти люди в «Дырявом котле», и профессор Квиррелл, и мистер Олливандер… Но я же ничего не знаю о магии. Как они могут ожидать от меня чего-то великого? Да, я знаменит… но я даже не могу вспомнить, как произошло то, из-за чего я стал знаменитостью. Я ведь совсем не знаю, что случилось, когда Вол… извини, я хотел сказать Ты-Знаешь-Кто… В общем, я не знаю, что случилось в ту ночь, когда умерли мои родители… Хагрид перегнулся через стол. Трудно было поверить в то, что этот ужасающего вида великан с заросшим бородой лицом и кустистыми бровями может так тепло улыбаться. — Да ты не волнуйся, Гарри, — посоветовал он. — Ты всему быстро научишься. В Хогвартсе все начинают с самого начала, так что ты будешь в полном порядке. Просто будь собой — и все дела. Я понимаю, тебя выделили из всех остальных, ты знаменитость. Таким, как ты, всегда непросто. Но поверь мне, тебе будет очень здорово в Хогвартсе… как мне было здорово, да и до сих пор здорово, если по правде. Когда подошёл поезд, на котором Гарри должен был возвращаться к Дурслям, Хагрид втащил в купе все его вещи и на прощанье протянул конверт. — Это твой билет на поезд до Хогвартса, — пояснил он. — Первое сентября, вокзал «Кингс Кросс» — там всё написано, в билете этом. Если с Дурслями… э-э… какие проблемы, ты мне… ну… письмо пошли с совой, она знает, где меня найти… Ну, скоро свидимся, Гарри. Поезд тронулся. Гарри пытался получше рассмотреть Хагрида, пока тот не исчез из виду, — он встал с сиденья и прижался носом к окну. Но стоило ему моргнуть, и Хагрид растворился в воздухе. — Хагрид, а ты хотя бы удосужился объяснить, как попасть на нужную платформу? — спросил Флитвик, в упор глядя на гиганта. Тот крякнул.