Суд Магии. Философский Камень

* * * Однако, несмотря на своё смелое заявление, по мере приближения игры Гарри нервничал всё больше и больше. Да и другие игроки команды были не слишком спокойны. Мысль о том, что они могут обогнать Слизерин в школьном чемпионате, грела всем душу — ведь за последние семь лет это никому не удавалось. Но шансы на то, что такой пристрастный судья, как Снейп, позволит им это сделать, были не слишком велики. Возможно, Гарри это просто казалось, или он сам это придумал, но он натыкался на Снейпа повсюду, куда бы он ни направлялся. Иногда он даже спрашивал себя, не следит ли Снейп за ним, пытаясь подловить его на чём-нибудь или сделать ему что-нибудь плохое? — СЕВЕРУС??!! — У страха глаза велики. Впрочем… У мастера Поттера и в самом деле был… доброжелатель и я всерьёз опасался, что его… добрые намерения… рано или поздно приведут не к самым лучшим последствиям. — Альбус, вот до чего вы доводите своих сотрудников! — Я имел в виду не Альбуса. — А кого? — Узнаете в конце этой книги. Во всяком случае, уроки Снейпа превратились в ежедневную пытку. Снейп придирался к Гарри по любому поводу и вёл себя просто омерзительно. Может быть, он каким-то образом догадался, что они узнали о философском камне? Гарри не представлял, как такое могло произойти, но иногда у него появлялось очень неприятное ощущение, что Снейп может читать чужие мысли. — Запомните, мастер Поттер: никто не может читать мысли! Это вам не книга! Легиллимент считывает воспоминания, эмоции — но не мысли! * * * Когда Рон и Гермиона проводили Гарри до раздевалки и ушли, пожелав ему удачи, Гарри не сомневался, что его друзья гадают, удастся ли им увидеть его живым после матча. Всё это, признаться, не слишком обнадёживало. Натягивая спортивную форму, Гарри даже толком не слышал, о чём говорил Вуд. Пока Гарри переодевался, Рон и Гермиона нашли свободные места на трибуне и сели рядом с Невиллом. Тот никак не мог понять, почему у них такой мрачный и озабоченный вид и зачем они принесли с собой на игру свои волшебные палочки. Гарри не знал о том, что они тайком от него ежедневно практиковали Обезноживание — то самое заклятие, которое наложил на Невилла Малфой. Эта прекрасная идея пришла им в голову одновременно как раз в тот день, когда Гермиона расколдовала Невилла. Они были готовы наслать проклятие на Снейпа в тот самый момент, когда им хоть на мгновение покажется, что тот хочет причинить вред Гарри. — А кому-нибудь из вас пришло в голову, что обездвиживание на такой высоте, на которую поднимаются игроки в квиддич — и судья — автоматически приводит к падению и гибели того, на кого это заклинание было наложено? И что вы таким образом становитесь убийцами? К вашему сведению, за такие преступления одними штрафными очками вы бы не отделались — изгнание из магического мира, как минимум, а вашим родителям… — Месяц заключения в Азкабане и денежный штраф в размере тысячи галеонов! Это ещё в случае, если будет доказано, что убийство было случайным! — Из-за… — Конечно, хорошо, что у тебя есть друзья, готовые ради тебя на любое безумие, — Джеймс покачал головой, пока министерские разъясняли Гермионе и Рону, что с ними могло произойти, — но, надеюсь, до такого не дойдёт… — Я не просил их об этом! И я уверен, что они забыли об этом до того, как сели на места! Тем временем в раздевалке Вуд отвёл Гарри в сторону. — Не хочу давить на тебя, Гарри, но сегодня нам, как никогда, нужно, чтобы ты поймал снитч как можно раньше. Нам надо закончить игру прежде, чем у Снейпа будет шанс нас засудить. — Скорее, прежде, чем твои дружки угодят за решётку! — Там вся школа собралась! — высунувшись за дверь, прокричал Фред Уизли. — Даже… Будь я проклят, если это не сам Дамблдор пожаловал на игру! Сердце Гарри подпрыгнуло в груди и сделало двойное сальто. — Дамблдор? — выдохнул он, бросаясь к двери, чтобы лично убедиться, что это правда. Но Фред не шутил. Гарри отчётливо увидел в толпе зрителей серебряную бороду. Гарри чуть не расхохотался во весь голос — ему стало так легко, что он мог бы сейчас воспарить безо всякой метлы. Он был в безопасности. Снейп не осмелится причинить ему вред в присутствии Дамблдора. Наверное, именно потому Снейп выглядел таким раздосадованным, когда команды вышли на поле. Даже Рон заметил с трибуны, что Снейп вне себя. — Стоило навлекать на меня дополнительные неприятности, если сам собирался страховать несносного мальчишку! — зло прошипел обсуждаемый профессор. — Никогда не видел его таким злобным, — прошептал Рон, обращаясь к Гермионе. — Смотри, они начинают. Ой! Кто-то сзади ударил Рона по затылку. Разумеется, это оказался Малфой. — О, Уизли, извини, я тебя не заметил. — Свежо предание! — А что, в Хогвартсе много рыжих гриффиндорцев? — Или у тебя выработался дальтонизм, Хорёк? — Слушайте, почему вы всё время называете нашего сына Хорьком?! — возмутилась Нарцисса. — Да так… Из-за одного инцидента, который должен быть описан в четвёртой книге, — уклончиво ответил Гарри, опуская глаза. — Кажется, я понял, по какому критерию в Гриффиндор набирают сборную по квиддичу, — громко заявил Малфой несколько минут спустя, когда Снейп снова наказал Гриффиндор штрафными очками, причём абсолютно без повода. — Жалость — вот чем они там руководствуются. Вот возьмём Поттера — он сирота. Возьмём близнецов Уизли — они абсолютно нищие. Так что странно, что они не взяли в команду тебя, Лонгботтом, — ведь у тебя начисто отсутствуют мозги. После этих слов Драко схлопотал не одну, а три оплеухи: от отца, матери и — самую сильную — от леди Лонгботтом. Причём в исполнении всегда воздержанной Августы это удивляло больше всего. — Чего ты собирался достичь такими средствами? — поинтересовался Люциус, когда сын вернулся в вертикальное положение. — Злился, — буркнул он. — Ради Гарри были нарушены школьные правила, да ещё и самими преподавателями, которые должны были строго следить за тем, чтобы эти самые правила… — Вот именно, Альбус! — Близнецы играют со второго своего курса… А на тренировках присутствовали с первого… — Да Вуд готовил их с первого, углядел, когда они только «начинали» осваивать технику! — в один голос накляузничали Флинт, Монтегю и Пьюси. — Конечно, ведь Билл и Чарли в Гриффиндоре — легенды, значит, и младшие братья должны быть на уровне! А я? Я тоже хочу играть! И я хорошо играю! А меня брать не хотели! Взяли только на испытательный срок, хорошо, второй кандидат потом сам отказался… — Но тогда-то ты не знал, что тебя возьмут только на испытательный срок! — Но Гарри играл на первом курсе! Почему для него сделали исключение, хотя он, как считалось, по крайней мере, до школы метлой разве только сор подметал, а для меня, опытного игрока… — Альбус! — Но мы не можем… — Если вы столь вопиющим образом нарушили школьные правила, которые сами и установили, то вам следует снять запрет на полёты для первокурсников! — Этот запрет был наложен после того… — Мы это знаем, Альбус! Это более, чем понятно, — кивнула леди Лонгботтом. — Я тогда ещё сказала, что эти меры следовало принять задолго до этого! И даже лорд Абраксас Малфой тогда поддержал вас! Но — вы сами создали прецендент, дав разрешение мастеру Поттеру играть на первом курсе? — Но для этого были обоснования… — Какие обоснования, Альбус? То, что мастер Поттер — Мальчик, который выжил? То, что он нарушил прямой запрет преподавателя, пусть даже и продемонстрировав при этом высокий класс полёта? Причём второй ученик, спровоцировавший данный инцидент, понёс наказание… Просто удивительно, что другие первогодки не последовали примеру мастера Поттера, видя, что ему это сошло с рук! — Это было не моё решение… — Да, инициатива исходила от профессора МакГонагалл, которая тоже нарушила основы… Но — почему вы не напомнили своей заместительнице, что первогодкам запрещено летать иначе, кроме как на занятиях у мадам Хуч — и только под присмотром самой мадам Хуч? Без вашего разрешения такое исключение было бы невозможно — значит, вы санкционировали это решение! И по справедливости вам следовало сразу аннулировать данный запрет! Так что, безусловно, мастер Малфой был категорически… Но та тема, которую он опять поднял, более, чем справедлива. Вы могли только предложить Гарри присмотреться к тренировкам команды. Вы могли разрешить дополнительные занятия под жёстким присмотром мадам Хуч и мистера Вуда — но не официальное участие в тренировках и играх! — МИСТЕР ВУД! Невилл густо покраснел, но всё-таки нашёл в себе силы повернуться к Малфою. — Я стою десятка таких, как ты, понял? — пробормотал он, запинаясь. — А без запинок никак нельзя было? Невилл, откуда у тебя такие комплексы?! Надо быть смелее! — возмутилась Августа, укоризненно качая головой. — Твой отец в твои годы… — Так вы же и привили ему эти комплексы! — вскинулась Гермиона. — Что вы имеете в виду?! — Вы всё время сравниваете Невилла с его родителями! Он от вас только и слышит: твой отец то, твой отец сё, твои родители это! Он всё время боится сделать что-то не то, не так, как его родители! Но ведь Невилл — не его отец, он — НЕВИЛЛ! — Действительно, Августа, — заступилась за мальчика МакГонагалл. — Ваш сын и невестка были прекрасными людьми, с этим никто не спорит, и вы, и Невилл, можете по праву гордиться этим… Но это были именно родители мальчика. У каждого из них — и у Фрэнка, и у Элис — была своя личность, свои таланты, свои характеры — у каждого свой… И у Невилла — свой талант, свой характер, своя личность, почему вы не хотите этого видеть? — Почему не хочу? Я… — Тогда почему вы столь категорично выступаете против его увлечения гербологией? — Это не серьёзно! — Более чем! — вступилась за мальчика Помона Спраут. — Я тоже слышала эту историю и была просто возмущена вашей жестокостью, Августа! — Невилл должен заниматься… — …зельеварением, для которого у него нет ни малейших данных? У мальчика наблюдается синдром Гаунса, в принципе, его следовало ещё на первом же курсе освободить от посещений занятий! Есть специальный закон и специальная статья в школьном уставе! Северус, вы не ведёте учёт, сколько котлов мастер Лонгботтом способен расплавить за год? — Мне кажется, в соответствующих лавках Лонгботоммам давно делают скидку, — фыркнул Снейп. — Я сам несколько раз указывал и директору на это недоразумение, писал леди Лонгботтом, прося проверить внука… Есть специальные возможности… — И какова была реакция? — У каждого третьего мага в раннем возрасте наблюдается синдром Гаунса или Деанора, — успокаивающим голосом заговорил директор. — Но со временем они сходят на нет… Я несколько раз замечал Северусу, что он чересчур строг к своим ученикам, надо быть помягче, тогда они перестанут бояться собственной тени… Эти синдромы легко излечимы… — Если этим заниматься! Но для этого необходимо принимать строго конкретные действия, о чём я неоднократно говорила и вам, Альбус, и Минерве, писала Августе… Но от меня всякий раз отмахивались! — К сожалению, мастеру Лонгботтому это не поможет, — кисло усмехнулся Снейп. — Не тот случай… А вот как герболог он гениален, я с вами согласен, Помона. — Но эта гербология… — Более чем достойное занятие! Со временем ваш внук может сравняться с такими Мастерами Гербологии, как Даэмон Шарн и — ваш собственный прадед, Джулиус Брэкхард! Если, конечно, ему не ставить палки в колёса! — Вы совсем затюкали внука, а теперь удивляетесь, что он вырос не таким смелым, как вы хотели! Малфой, Крэбб и Гойл покатились со смеху. Невилл неуверенно посмотрел на Рона. Рон почувствовал его взгляд, но просто не мог отвести глаза от происходившего на поле, — возобновил чтение Оливер, получив благодарный взгляд шокированной полученной отповедью престарелой дамы. — Разберись с ним сам, Невилл, — шепнул он. — Знаешь, Лонгботтом, если бы мозги были из золота, ты бы всё равно был беднее Уизли, а это показатель, — не успокаивался Малфой. Рон так переживал за Гарри, что нервы его были напряжены до предела. — За Гарри? А не за то, что тебе вот-вот предстоит стать убийцей? — ехидно спросил Драко. Но этот вопрос остался без ответа, хотя и родители, и декан смотрели на него крайне неодобрительно. — Я предупреждаю тебя, Малфой, — прорычал он, на секунду отворачиваясь от поля. — Ещё одно слово… — Рон! — вдруг воскликнула Гермиона. — Смотри на Гарри!.. Гарри внезапно устремился вниз, красиво войдя в пике, на которое зрители отреагировали аплодисментами, восторженными воплями и изумлёнными криками. Гермиона вскочила с места, не понимая, что происходит, а Гарри пулей нёсся к земле. — Тебе повезло, Уизли, кажется, Поттер заметил на поле мелкую монетку! — растягивая слова, произнёс Малфой. Рон не выдержал. И прежде чем Малфой понял, что происходит, Рон уже сидел на нём, придавливая его к земле. Невилл несколько мгновений колебался, а потом кинулся ему на помощь. — Несмотря на все ваши старания, мальчик всё же растёт настоящим героем… его надо просто подтолкнуть в нужном направлении, — улыбнулась Минерва. — Но только не так грубо, как это делаете вы! — Вы убиваете в нём личность! — Не думаю, что Фрэнк и Элис одобрили бы вашу политику по отношению к их сыну! — Но Альбус в своё время посоветовал… — Альбус?! Вам мало того, что вы испортили жизнь одному ребёнку, так ещё и за второго взялись?! — Я никому жизнь не портил… А если я позволил себе… хммм… То на это были причины. Вы не понимаете, Тёмный Лорд… — Вы теперь всё будете сваливать на Тёмного Лорда! Мне начинает казаться, что не все преступления, приписываемые ему, были им на самом деле совершены! Или же — совершены самостоятельно, а не в силу вашего воспитания, Альбус! — Что вы себе позволяете, Амелия?! — загремел директор. — Вы что, обвиняете меня в преступлениях, которые совершил… — Альбус, — тихо проговорила Августа Лонгботтом. — Я помню юного Тома Реддла. Он был умным, тихим мальчиком. Может быть, несколько замкнутым, но это было вызвано не слишком любезными однофакультетниками… Его так хвалил Хорас Слагхорн, да и ты сам… Лучший ученик школы… На третьем курсе сумел не только примирить с собой факультет, но сплотить его в одно целое, стал настоящим лидером… — Да, и… — Но я что-то не помню, чтобы на слизеринцев тогда часто жаловались! Это самому Реддлу было впору жаловаться на руководство школы! — За то, что оно слишком многое спускало ему с рук? Хотя уже в ранние годы он… — Сороковые годы, на которые пришлись годы его ученичества, Альбус. — Ну и что? Тёмные искусства во все времена… — При чём здесь Тёмные искусства?! В Европе шла война, Альбус! — В магловском мире… — А Реддл и жил на каникулах в магловском мире! В приюте! Сколько раз он подавал прошения о том, чтобы ему позволили не возвращаться туда… У нас была возможность направить его в безопасное место… — Но… — Большинство маглорожденных были направлены на каникулы в специальный лагерь в Америке, где было более безопасно… — Они ехали вместе с родителями или опекунами… Без разрешения опекунов… — Такое разрешение мог дать Армандо Диппет, как магический опекун сироты! И он дал это разрешение — изначально, но ВЫ, Альбус, уговорили его… — Мест было недостаточно… Были дети, у которых жизненные условия были куда хуже… У Реддла был кров над головой и кусок хлеба… — Пока его не уничтожила магловская бомба! И что вы там говорили про Тёмные искусства? — Так Реддл больше ничем и не интересовался! — А кто его этим заинтересовал? Я тут недавно была в Архивах и нашла записи, сделанные неким Т.М. Реддлом: «профессор трансфигурации часто останавливает меня в коридоре, берёт за подбородок и смотрит в глаза, так, что взгляд отвести невозможно… После этого долго болит голова… в голове пустота… Появляются чужие мысли… Я не хотел этого делать!.. Мне постоянно снятся кошмары, перед этим меня в коридоре останавливал профессор Дамблдор… Я узнал, он применял ко мне легиллименцию, отсюда все мои проблемы…». После этого - записи, что в руках у мальчика видели якобы запрещённую литературу по оклюменции! Когда появился этот запрет? — Августа решила, что, раз уж ей грозят неприятности, она имеет право создать их другим. — Эти книги неспроста находились в Запретной секции… Он не имел права к ним прикасаться… — А кто их туда убрал? И когда? И где эти книги теперь? — Об этом… — Реддл не имел никакого отношения к исчезновению книг из Запретной секции. — Ему их негде было… — Их ему присылал мой отец, — пояснил Люциус. — Дед рассказывал, что одно время в Хогвартсе не раз фиксировались случаи неправомерного применения легиллименции по отношению к ученикам! — Я должен был убедиться, что никто ничего не… На них постоянно жаловались… — То есть, вы признаёте, что вламывались в головы ученикам без их разрешения? И даже не поставив в известность относительно… — Только ради… — …всеобщего блага? Вы не вспомните, случайно, с кем вы это проделывали? И какова была их дальнейшая судьба? — спросила вдруг мадам Боунс. Дамблдор промолчал. — Эйвери. Нотт. Розье. Лестрейнджи. Беллатрис Блэк. Яксли. Была жалоба со стороны Абраксаса Малфоя. После… большинство учащихся были замечены за чтением «запретной» литературы по оклюменции и с родовыми артефактами, защищающими разум от вторжения извне, объявленные тёмными, и чья дальнейшая судьба до сих пор остаётся неизвестной. — Это были тёмные… — Даже Сфера Спокойствия? Её сейчас даже больным часто выписывают! Вам просто не понравилось, что дети препятствуют вашим дальнейшим лазаниям в их головах! Я, пожалуй, соглашусь с Августой. Безусловно, нельзя оправдывать Тёмного Лорда, он сотворил немало зла… Но кто воспитал его таким? — Но мы сейчас обсуждаем не Реддла! Мы читаем про матч по квиддичу! — директор скрежетал зубами. Какая несправедливость! Он же всё делал исключительно ради их собственного блага! Да, безусловно, некоторые его действия со стороны… Но Магия всё видит и понимает! Да, в ту ночь он сглупил с этими документами и согревающими чарами, виноват, но это единственная его вина! Он всё сделал ради… — Давай, Гарри! — завопила Гермиона, глядя, как Гарри летит, набирая скорость, прямо на Снейпа. Она уже поняла, что это он сам направил метлу вниз, и нервное напряжение сменилось ликованием. Она даже не замечала, что позади неё идёт ожесточённая борьба и по земле катается клубок из пяти тел, из которого беспрестанно вылетают поднятые кулаки и доносятся звуки ударов и вскрики. А там, в небе над полем, Снейп как раз разворачивал свою метлу, в последний момент заметив что-то золотое, просвистевшее мимо его головы, а в следующую секунду пролетевший мимо профессора Гарри вышел из пике, победно вскинув руку, в которой был зажат снитч. Трибуны взорвались криками и аплодисментами: они никогда не видели, чтобы снитч поймали в самом начале игры. Похоже было, что Гарри Поттер установил рекорд… Это точно. Я потом рассказывал об этом матче в нашей команде… Так капитан не сразу поверил, что Гарри ухитрился поймать снитч так рано! * * * Некоторое время спустя Гарри в одиночестве вышел из раздевалки, собираясь отнести свой «Нимбус-2000» в специальное помещение, предназначенное для хранения мётел. Кажется, он никогда в жизни не чувствовал себя таким счастливым. Сегодня он сделал то, чем мог гордиться, и никто больше не мог сказать, что Гарри Поттер — это всего лишь известное имя. — Да, вам удалось доказать, что вы прекрасно летаете и достаточно безголовы, чтобы… — Что ты называешь безголовостью? — Особенно после того, как выяснилось, что ты весьма неплохо играл в квиддич сам? Вечерний воздух никогда не пах так сладко. — Победа сладка… Гарри шёл по мокрой траве, прокручивая в голове события последнего часа, слившиеся в одно счастливое мгновение. Он видел, как все бросаются его поздравлять, как он взлетает в воздух, подбрасываемый десятками рук, как вдали радостно прыгает Гермиона, как машет ему Рон, у которого почему-то идёт из носа кровь. Гарри дошёл до домика на холме, в котором хранились мётлы. Ему некуда было торопиться, и он стоял там, глядя по сторонам, а затем посмотрел на замок, окна которого отсвечивали красным в лучах заходящего солнца. Гарри вернулся мыслями к игре. Итак, теперь сборная Гриффиндора опережала всех в чемпионате. Он сделал то, что должен был сделать, он показал этому Снейпу… — Вы не мне должны что-то показывать, но самому себе, что вы и в самом деле что-то из себя представляете. И желательно — не только в спортивном отношении! И кстати о Снейпе… — Опять я что-то натворил?! — зельевар картинно схватился за голову. Из замка быстро выскользнула тёмная фигура, лицо её было закрыто капюшоном. Некто, кто очень не хотел, чтобы его видели, быстро шёл в сторону Запретного леса. Мысли о квиддиче и недавней победе вылетели у Гарри из головы. Он узнал эту хромающую походку. Это был Снейп, он тайком пробирался в лес, пока вся школа ужинала в Главном зале, — пробирался с какой-то целью… — И какого дракла вас понесло в лес, Северус? — Были… обстоятельства. Остаётся надеяться, что у мастера Поттера хватило ума вернуться в замок, а не продолжать свою игру в следопыта! Гарри одним прыжком оказался на метле и поднялся в небо. Бесшумно скользя над замком, он заметил, как Снейп переходит у опушки леса на бег и исчезает среди деревьев. И Гарри устремился вслед за ним. — Мерлин! Когда это уже закончится?! — Когда вы перестанете вести себя, как… Лес был такой густой, что Гарри не видел, куда именно пошёл Снейп. Он летал над лесом кругами, постепенно снижаясь, едва не касаясь верхних веток деревьев, как вдруг услышал голоса. Гарри спланировал туда, откуда они доносились, и бесшумно приземлился на верхушку бука. Он аккуратно спустился, уселся на толстой ветке и, крепко сжимая в руках метлу, уставился вниз, пытаясь разглядеть Снейпа. И наконец увидел его. Снейп стоял прямо под ним на тёмной поляне, но он был не один. С ним был профессор Квиррелл. Гарри не видел выражения его лица, но слышал, что Квиррелл заикается ещё больше, чем обычно, а значит, он ужасно нервничал. Гарри напряг слух и затаил дыхание. — …Н-н-не знаю, п-почему вы ре-ре-решили в-встретиться именно здесь, С-С-Северус? — О, я просто подумал, что это очень личный разговор, — произнёс Снейп ледяным тоном. — Ведь никто, кроме нас, не должен знать о философском камне — уж по крайней мере школьникам слышать наш разговор совсем ни к чему. Гарри нагнулся: он никак не мог разобрать, что лопочет в ответ Квиррелл. Но тут Снейп снова оборвал его. — Вы уже узнали, как пройти мимо этого трёхголового зверя, выращенного Хагридом? — Н-н-но, С-С-Северус… — Вам не нужен такой враг, как я, Квиррелл, — угрожающе произнёс Снейп, делая шаг к заикающемуся профессору. — Я… Я н-не п-понимаю, о ч-чём в-вы… — Вы прекрасно знаете, о чём я говорю. — В голосе Снейпа звучала холодная ирония. Внезапно поблизости громко заухала сова, и Гарри от неожиданности чуть не упал с ветки. Он изо всех сил пытался удержаться на ней и явно пропустил часть разговора, потому что когда Гарри снова обрёл равновесие, Снейп уже заканчивал свой, судя по всему, продолжительный монолог. — …насчёт ваших фокусов. Я жду. — Н-но я н-не… — запротестовал Квиррелл. — Очень хорошо, — оборвал его Снейп. — В ближайшее время мы снова встретимся — когда вы всё обдумаете и наконец решите, на чьей вы стороне. — О чём это вы???? — Вам очень повезло, что… — Что вы называете везеньем? — все посмотрели на Гарри, который осёкся на полуслове, но тот только молча кивнул на книгу: мол, узнаете из дальнейшего. Снейп закутался в мантию, накинул на голову капюшон, повернулся и ушёл. Было уже почти совсем темно, но Гарри отчётливо видел Квиррелла, застывшего посреди поляны. Профессор, похоже, был ужасно напуган. — Вот только вопрос — чем именно? * * * — Гарри, ты где был? — завизжала Гермиона, вместе с Роном поджидавшая его у входа в замок. — Победа! Ты выиграл, мы выиграли! — завопил Рон, хлопая Гарри по спине. — Я подбил Малфою глаз. А Невилл в одиночку кинулся на Крэбба и Гойла, представляешь?! Правда, сейчас он в больнице, но мадам Помфри говорит, что с ним всё в порядке и что он всё время твердит, что ещё покажет Малфою и его друзьям. Все наши сейчас в башне, ждут тебя, чтобы начать праздник. Фред и Джордж пробрались на кухню и утащили несколько тортов и кучу всякой еды. — Вот только что конкретно вы праздновали? Своё умопомрачительное достижение во время матча, то, что ваши друзья чудом не стали убийцами, или то, что мистер Лонгботтом оказался ещё более сумасшедшим, чем вы? — В чём заключалось сумасшествие Невилла? В том, что он постоял за свою честь? — …Так что мы не ошиблись, решив, что речь идёт о философском камне, — спустя какое-то время подытожил он. — А теперь Снейп пытается заставить Квиррелла помочь ему завладеть камнем. Он спрашивал Квиррелла, знает ли тот, как пройти мимо Пушка. И ещё он сказал Квирреллу что-то про его фокусы. Я думаю, что камень охраняет не только Пушок, но и самые разные заклинания. Возможно, Квиррелл наложил несколько своих заклятий против Тёмных сил, и Снейпу надо узнать, как развеять эти чары… — Для этого совсем не обязательно расспрашивать этого идиота! — Квиринус не был таким уж идиотом! — Он был ещё худшим, чем вы думаете, — буркнул Гарри, но тут же прикрыл рот руками и слушатели поняли, что спрашивать, что это означает, напрасно. — То есть ты хочешь сказать, что камень будет в безопасности до тех пор, пока Квиррелл не сломается под напором Снейпа? — встревоженно спросила Гермиона. — Тогда максимум через неделю камень исчезнет, — мрачно заключил Рон.