Суд Магии. Философский Камень

На следующий день после завтрака обстановка опять видоизменилась, слушатели разместились в креслах, Фадж, Боунс, Шеклболт и Люциус Малфой сразу раскатали на коленях пергаменты, на которые прочие бросали опасливые взгляды. Минерва была бледна, Хагрид недовольно бурчал что-то себе под нос, Дамблдор решил не паниковать раньше времени (моя совесть чиста… или почти чиста, я всё сделал правильно), многие преподаватели ещё накануне стали задумываться о том, чревато ли чтение какими бы то ни было проблемами для них. То есть, неприятности предвиделись в отношении Минервы, Снейпа, практически никому не была известна полная версия гибели Квиррелла… Флитвику и Спраут, вроде, нечего предъявить, но… Следующую главу Магия доверила Рону. Тот вздохнул, расправил мантию на коленях и начал: — Глава 16 Прыжок в люк Впоследствии Гарри так и не мог понять, как ему удалось сдать экзамены, в то время как он ждал, что в любой момент в школу ворвётся Волдеморт. — Хотя бы успешно сдал? — поинтересовалась Лили. — Ну… Если бы не волновался, мог бы и лучше. Правда, философский камень всё ещё оставался на месте — Гарри регулярно подходил к двери, ведущей в запретный коридор. Он прикладывал к ней ухо, чтобы убедиться, что Пушок жив и здоров. Однако это вовсе не означало, что так же будет завтра или даже через полчаса. На улице стояла ужасная жара. В огромном кабинете, в котором они писали экзаменационные работы, было не только жарко, но и невыносимо душно. Перед экзаменами всем раздали специальные перья, заколдованные так, что тот, кто брал в руки это перо, лишался возможности хитрить. У них были и практические экзамены. Профессор Флитвик по одному приглашал их в свой кабинет и требовал заставить плясать лежащий на столе ананас. Профессор МакГонагалл дала им задание превратить мышь в табакерку. Количество полученных за экзамен очков зависело от того, насколько красивой получалась табакерка. Но если у табакерки были усы, балл автоматически снижался. А на экзамене у профессора Снейпа все жутко перенервничали, пытаясь вспомнить, как приготовить зелье, отнимающее память. Многие в зале рассмеялись. — У меня ежегодно складывается такое впечатление, словно все студенты Хогвартса поголовно принимают это зелье перед экзаменом, — холодно проговорил Снейп. Гарри старался изо всех сил, пытаясь не обращать внимания на сильную колющую боль во лбу, которая беспокоила его с той ночи в лесу. Невилл был убеждён, что Гарри просто перенервничал из-за экзаменов и именно поэтому не может спать по ночам. Но правда заключалась в том, что каждую ночь Гарри просыпался от старого кошмара. Только теперь он был ещё кошмарнее, потому что, кроме вспышки ярко-зелёного света и ледяного смеха, во сне ему являлась закутанная в балахон фигура с лицом, закрытым капюшоном. С невидимого лица капала кровь. — Кошмар… — От таких сновидений можно и умом тронуться… — Что с мистером Поттером и произошло! — Долорес, ещё один звук и я буду выдвигать официальную жалобу против вас и добиваться вашей отставки — как минимум! — пригрозила Молли. — А Предателям Крови недозволительно обращаться по имени… — Спасибо, Корнелиус, — устало сказала Амелия, глядя на министра, который, не ограничившись наложенным на помощницу Силенцио, что-то выговаривал ей зловещим шёпотом, что-то такое, от чего лицо Амбридж постепенно теряло краски… Рон и Гермиона гораздо меньше беспокоились по поводу сохранности философского камня. — Вот и правильно! Наверное, потому, что они не видели того, что видел в лесу Гарри. А может быть, потому, что у них не было шрамов, которые горели бы огнём. Мысль о возможном появлении Волдеморта их, конечно, пугала. Но он не приходил к ним в снах. К тому же они были так сильно заняты повторением пройденного, что у них не оставалось времени на то, чтобы беспокоиться насчёт Снейпа. — Ты говорил об этом преподавателям? Целителям? — опять переполошилась Лили. — Увы, леди Поттер, но такие шрамы невозможно убрать, — вздохнула Поппи. — Я настаиваю на том, чтобы на ближайших каникулах Гарри отвезли в Германию, там, в Ганновере, есть особая клиника, по исследованию самых тяжёлых проклятий и их последствий! — сказал Джеймс. — И если этого не будет сделано, Альбус, я вас с того света достану! — Это не просто шрам… и простой магией, пусть даже столь совершенной, какая доступна целителям указанной клиники, здесь не помочь. — А что поможет? — Альбус, договаривайте! — Извините, пока я сам в этом не вполне уверен, а потому и говорить рано. Но если я прав, то это самая кошмарная тёмная магия, которая только известна… и неизвестно никаких средств от ЭТОГО. — Вы уверены? Вы приглашали к Гарри специалистов? — изогнул бровь Джеймс. — Очень сильно сомневаюсь. Насколько мне известно, в Англии таких не слишком много и при нашей жизни их… скажем так, не слишком любили. Интерес к тёмной магии, даже ради исцеления от её проклятий — это же преступление против самой Магии! Не потому ли слизеринцев так не любят, что именно с этого факультета выходили со временем наиболее талантливые экзорцисты и некроманты? — Да, в моей библиотеке хранится упоминание о том, что прежде программа для факультетов не совпадала на сто процентов, у каждого была своя специализация, — кивнул Сириус. — В отношении Гриффиндора был основной упор на боевую магию, защиту от заклятий, бестиарий и всё, что связано с этим направлением. Рэйвенкло — чары, трансфигурация, астрология, рунистика, нумерология, стихии. Хаффлпафф — природная магия — травология, астрономия, уход за магическими животными, целительство. Слизерин — алхимики, экзорцисты, некромаги и менталисты, плюс высшие зелья. Именно высшие, кроме основных, которые сейчас входят в общую школьную программу. И только при вашем предшественнике это деление стало сходить на нет — с чего бы это? — Дети страдали от несправедливости — одни имели возможность изучать то, что их интересовало… — …и к чему они не имели абсолютно никаких способностей! К примеру, Лонгботтом — Августа, насколько мне известно, при вас была возможность усиленно заниматься предметами, к которым была выявлена предрасположенность? Я слышал разговоры о том, что Невилл в начале второго курса просил предоставить ему возможность брать дополнительные уроки у профессора Спраут, она тоже подавала такое прошение, но им было отказано — это не соответствует школьным традициям! С каких это пор? Вплоть до середины двадцатого века существовало такое понятие, как Ученичество! — Оно существует и теперь… — Да, но контракты заключаются всё реже и реже, поскольку для полноценного овладевания той или иной магической премудростью, к её усиленному усвоению необходимо приступить в школьном возрасте! Настоящие Мастера отказываются брать Учеников старше пятнадцати лет, поскольку из таких переростков никогда не выйдет полноценного Специалиста! Но как ребёнок может стать Учеником, если это вдруг перестало быть «школьной традицией»? — Дети должны учиться в школе… — Но это отнюдь не препятствует их Ученичеству. Насколько мне известно, ваш Учитель Трансфигурации в своё время специально поселился в Хогсмиде, чтобы иметь возможность с вами заниматься. В школьном уставе до сих пор значится пункт, обязывающий директора предоставлять Учителю и Ученику возможность для проведения занятий — как же вы проглядели этот пункт? — в бой вступила мадам Боунс. — К тому же, во многих школах — и в Хогвартсе до вас — была политика доКонтрактного образования. — В смысле? — не поняла Гермиона. — У каждого человека — и не только мага — есть свои сильные и слабые стороны. Возможно, вы замечали в своей школе, что были ученики, которые как орешки щёлкали самые сложные математические задачки, но зато писали с чудовищными ошибками или… Невилл Лонгботтом, о котором здесь говорилось уже немало, мог бы стать великим гербологом, но, верно, профессор Снейп ни о чём так не мечтает, как о возможности не допускать это недоразумение на свои уроки. — Это верно! У Лонгботтома дар взрывателя котлов и самого варварского перевода ценнейших ингредиентов! — Гарри — пример настоящего гриффиндорца, именно потому, что ему отлично даётся всё, имеющее отношение к Защите от Тёмных Искусств. Мы уже выяснили, что мальчик способен вызвать полноценного Патронуса, и Патронуса, имеющего очень сложную форму… — Он у меня поменялся… — вздохнул Гарри. Он несколько раз ещё вызывал Патронуса и опять появлялась композиция. — Раньше был только олень. — Когда вы овладели этой магией? — На третьем курсе… — Полноценный патронус у Гарри вышел после десяти занятий, — улыбнулся Ремус, вызвав оторопелые взгляды всех, кто понимал, о чём идёт речь. — В принципе, со временем он может стать Мастером. — Если у него будет возможность заключить Контракт. Но к этому вернёмся позже. Возвращаясь к вопросу мисс Грэйнджер — основная задача школы заключается в выявлении слабых и сильных сторон студентов, их предрасположенности и талантам. И когда становилось известно, что, к примеру, такой-то студент великолепно разбирается в рунистике — для своего возраста, безусловно — давали знать Мастеру, специализирующемуся в данной области, тот приезжал, подвергал студента дополнительному испытанию, по успешном прохождении которого заключался Контракт, согласно которому Учитель брал на себя дальнейшее образование Ученика, доводя его до Мастерского звания. — В рунистике — а остальные премудрости? Чары, трансфигурация, зельеварение? — Мастерство предполагает совершенное знание не только одного предмета и обучением занят не только Учитель, он обязан проследить за тем, чтобы Ученик получил полноценное образование, по мере необходимости нанимая для него дополнительных наставников, просто упор делался именно на руны и всё, что связано с рунами. Часто после заключения Контракта Ученик даже оставался в школе — той же самой или другой, по усмотрению Учителя, но Учитель имел право выбрать программу, исключить из неё то, что совершенно лишнее для специалиста рун, добиться дополнительных уроков по необходимым дисциплинам… Ну и сам тоже поддерживает самую тесную связь с Учеником, следя за прогрессом. Такое было и в Хогвартсе, но последним таким Учеником был Стерджис Подмор, в конце сороковых годов, в дальнейшем неоднократно Мастера обращались к профессорам Диппету и Дамблдору с Прошением, но получали отказ в предоставлении возможности заключить Контракт. — Детям было необходимо получить полноценное образование… И вы забываете о том, что Ученический Контракт отдаёт Ученика в полную власть Учителя, который способен… — Дети получали полноценное образование. Я знакома с несколькими Мастерами с континента, они являются ведущими специалистами по целому ряду дисциплин. Филиус, насколько мне известно, вы — Мастер Чар? Но ведь вы также известны, как выдающийся Боевой Маг, рунолог, отлично разбираетесь в нумерологии… Профессор Снейп и вовсе дважды Мастер — Зелий и Ментальной магии, а я читала несколько статей, посвящённых травологии, и не одна из них получила премию в данном направлении. — Ну, зельеварение и травология часто идут рука в руку, — улыбнулся директор. — И ментальная магия? — А это уже результат неудачного выбора друзей… — Если неудачный выбор друзей может привести к таким результатам, то, пожалуй, я соглашусь с дружескими отношениями мастера Поттера и Предателей Крови Уизли, — хмыкнул Шеклболт, вызвав возмущённые взгляды носителей второй из озвученных им фамилий. — Но в принципе, мы ушли от темы. И я согласен с лордом Поттером — вам следовало пригласить к младенцу не только рядового целителя, но и, как минимум, экзорциста, а ещё лучше — Некро-Мастера. Сразу же, как только у вас возникли подобные мысли. — Я несколько раз предлагала это директору, когда увидела мальчика… — вздохнула Поппи, — но тот только отмахивался, зачем, мол, подвергать ребёнка такому стрессу… Со временем всё пройдёт… — То есть, вы тоже что-то предполагали? — Вплоть до конца второго курса мастера Поттера я чувствовала от него… какую-то странную энергетику, тревожную… чуждую… Но после второго курса магический фон стал выравниваться. — Подойдите-ка ко мне, мастер Поттер, — попросил чернокожий аврор. — Я, правда, не полноценный экзорцист, но разбираюсь в данной области. — Подождите, Кингсли… Вы, случайно, не родственник Амбоджи Шеклболта, Некро-Мастера Третьего Кольца? — спросил вдруг Ремус. — Он мой двоюродный дядя, — кивнул аврор. — И многому меня обучал в своё время… Да, Гарри необходимо показать полноценному специалисту. Я чувствую, что относительно недавно мастер Поттер был носителем Ментального Паразита, но природу последнего я установить не могу, недостаточно компентен, след недостаточно сильный, но на мой взгляд, опасности для здоровья и магии мальчика это не представляет. Более того, магически он, как ни странно, даже выигрывает. — Как это? — не понял Гарри. — Магические Паразиты бывают разные. Некоторые из них не только не наносят вреда носителю, но и, так сказать, вносят своеобразную арендную плату, способствуя развитию их магического ядра. На мой взгляд, ваш принадлежал именно к данной категории. И — больше у вас его нет. Я замечаю некоторую хаотичность в вашей ауре, но она постепенно нормализуется. Я настоятельно рекомендую пригласить сюда комиссию из упомянутой прежде ганноверской клиники. — Мы читать сегодня будем или нет? — Дамблдор был чрезвычайно недоволен услышанным. Рано всем ещё знать о крестраже! Хотя, с другой стороны, тогда они бы поняли, что мальчик обречён, что ТАКИЕ подселенцы наносят ОЧЕНЬ СЕРЬЁЗНЫЙ вред здоровью носителя и даже Некро-Мастера Первого Кольца не способны их устранять. Он делал всё, чтобы хоть как-то помочь… Но он не может вылечить Гарри, как ни терзало это его старческое сердце. Последним экзаменом была история магии. Им предстояло в течение часа письменно ответить на вопросы о древних выживших из ума волшебниках — кто из них изобрёл самопомешивающийся котёл и всё в том же духе. А впереди их ждала свобода. Целая неделя свободы до объявления результатов экзаменов. И когда профессор Биннс сказал, что пора сдавать работы, Гарри ликовал вместе с остальными. — А Биннс в принципе упоминал на своих уроках об этих «древних выживших из ума»? — хмыкнула Амелия, умевшая быстро переключаться от одной проблемы к другой — остальные ещё переживали тему Ментального Паразита Гарри. Амбридж истерическим шёпотом пыталась убедить соседей в необходимости поместить мальчика в психиатрическое отделение святого Мунго, раз уж все так лояльны и не могут даже в мыслях допустить помещение чрезвычайно опасного ребёнка в Азкабан, пока тот не создал для магического общества ещё больших проблем, чем до сих пор. Впрочем, соседи — Министр, Перси и Амелия — оказались непрошибаемыми и дали понять, что Долорес зря старается и доквакается в конечном итоге до принудительной трансфигурации в известное земноводное. Лили и Джеймс рассматривали шрам сына, к ним присоединились Северус Снейп и Люциус Малфой, выражавшие искреннее раскаяние в том, что не подумали раньше о возможности проникновения в разум ребёнка Паразита. — Действительно, что-то такое было… — Люциус посмотрел на слизеринского декана. — Чувствуешь? — Я не чувствую тех флюидов, которые ловил на первых двух курсах, — хмуро ответил тот. — Это серьёзный минус для меня, как Менталиста, надо бы пройти Проверку… Но, если Паразит и остался, то он значительно ослаб и через пару лет покинет вас, мастер Поттер. — Очень на это надеюсь… — Давайте послушаем, — Лили наконец успокоилась. — Северус, надеюсь, вы как следует защитили камень? — Так, как нас просил директор. — Расслабься, ведь Гермиона права, — посоветовал он. — До тех пор пока поблизости находится Дамблдор, камень в безопасности. И к тому же у нас нет доказательств, что Снейп узнал, как пробраться мимо Пушка. В прошлый раз пёс едва не откусил ему ногу, так что теперь он не будет действовать в спешке. А Хагрид никогда никому не расскажет, как усмирить Пушка. Скорее, Невилла возьмут в сборную Англии по квиддичу, чем Хагрид предаст Дамблдора. — Думаю, мастер Лонгботтом, вам следует приступать к усиленным тренировкам, — хмыкнул Доулиш. Мальчик недоумённо посмотрел на аврора. — Болтовня Хагрида граничит с непредумышленным, но предательством. — Я однажды слышал от Долохова такую фразу: болтун — находка для врага, — добавил вернувшийся на своё место Люциус. — Решительно, для того, чтобы выведать сокровенные тайны нашего драгоценного Альбуса, Хагрида даже пыточным чарам подвергать не следует — просто дать ему ведро Огненного виски и внимательного слушателя. — ДА ВЫ… — ЛЮЦИУС! РУБЕУС! СЯДЬТЕ ОБА! — рявкнул директор. — Зачем ты провоцируешь этого недоумка? — покачала головой Нарцисса, беря мужа за руку. Гарри кивнул, но он не мог избавиться от неясного ощущения, что есть что-то важное, о чём он забыл. — Что-то с экзаменами, надеюсь? — безнадёжно вопросила потолок Молли. Он попытался объяснить то, что он чувствует, но Гермиона его перебила. — Во всём виноваты экзамены, Гарри, — заявила она. — Я, например, прошлой ночью проснулась и начала листать тетрадь по трансфигурации и только через час вспомнила, что этот экзамен мы уже сдали. Это звучало убедительно. Но Гарри не сомневался, что беспокоящее его чувство не имеет к экзаменам никакого отношения. — Я этого боялась… Он уставился в ярко-голубое небо, заметив летящую в сторону замка сову. В клюве у неё было письмо. Единственный, от кого Гарри получал письма с совой, был Хагрид. Хагрид, который никогда не предаст Дамблдора. Хагрид, который никогда никому не расскажет, как пройти мимо Пушка… Никогда… Но… Гарри резко вскочил на ноги. — Ты куда? — сонно поинтересовался Рон. — Я только что кое о чём вспомнил, — пояснил Гарри. Лицо его побелело. — Нам надо срочно пойти к Хагриду. — Зачем? — десять минут спустя уже в сотый раз спрашивала Гермиона, пытаясь не отстать от несущегося впереди Гарри. — Вы не думаете, что всё это очень странно? — наконец произнёс Гарри, взбираясь по поросшему травой склону. — Странно, что больше всего на свете Хагрид мечтал о драконе. И тут вдруг появился незнакомец, у которого чудесным образом в кармане оказалось яйцо дракона. Ведь разведение драконов запрещено. А как вы думаете, сколько людей с драконьими яйцами в карманах бродит по Англии? И скольким улыбается удача, и они встречают своего Хагрида? Почему же я раньше об этом не подумал? — Вот именно! — Тебе вообще не надо было об этом думать! — Но мне тоже давно не даёт покоя этот вопрос, — заметила Амелия. — Да, давно надо было устроить Хагриду допрос, — подхватил Кингсли. — Но, безусловно, не детям. — А откуда это узнают взрослые, если они не изволят даже выслушать учеников, которые пытаются донести до их сведения ценную информацию? — фыркнул Драко. — Не пойму, о чём это ты? — недоумённо спросил Рон, но Гарри уже перешёл на бег и потому не ответил. Хагрид сидел в кресле в двух шагах от своей хижины, закатав рукава рубахи и подвернув штанины, и лущил горох. У его ног стояла большая кастрюля. — Привет! — произнёс он, улыбаясь. — Ну как, сдали всё? Чайку хотите? — С удовольствием… — начал Рон, но Гарри оборвал его. — Нет, Хагрид, мы торопимся. Мы заглянули просто для того, чтобы кое-что у тебя уточнить. Помнишь ту ночь, когда ты выиграл в карты Норберта? На кого был похож тот незнакомец? — Не знаю. — Хагрид пожал плечами. Вопрос его явно не обеспокоил. — Он был в капюшоне. — Вот как… В капюшоне… — саркастически хмыкнул Люциус. — Очень хорошо. А вы, Хагрид, тогда не напились в хлам, случайно? Хагрид заметил, как Гарри, Рон и Гермиона застыли, и недоумённо поднял брови. — Да это обычное дело в «Кабаньей голове»… ну… в этом… в баре в деревенском. Там ведь куча всякого… э-э… странного народа ошивается. Кого угодно встретить можно, точно, — объяснил он. — Может, это торговец драконами был, вот лицо и прятал, незаконно же это. Так что не видел я, на кого он похож. Гарри опустился на землю. — А о чём ты с ним разговаривал, Хагрид? Ты говорил, что работаешь в Хогвартсе? — Может быть. — Хагрид стал необычайно серьёзным. Похоже, ему требовались усилия, чтобы вспомнить тот вечер. — Да… он вроде спросил, чем я занимаюсь. А я ему рассказал, что лесником при школе работаю… Он меня ещё спрашивал… э-э… про зверей разных, за которыми я тут присматриваю… Ну, я ему ответил… А потом сказал, что всегда… ну… мечтал дракона иметь… А потом… Плохо я помню, он мне всё время выпивку покупал… — Что и следовало доказать. — ЛЮЦИУС! Сейчас, сейчас… Ага, он потом сказал, что у него яйцо есть и коли я хочу, мы на него можем в карты сыграть… И ещё… вот… спрашивал меня, умею ли я с драконами обращаться. Не хотел он его лишь бы кому проигрывать… А я ему рассказал, что… того… после Пушка с драконом я запросто управлюсь… — А он… он спрашивал что-нибудь про Пушка? — спросил Гарри, с трудом сохраняя спокойствие. — Ну… да… А чего тут такого? Думаешь, много по свету трёхголовых псов бродит? Ну, я и рассказал про Пушка… ну… что он милашка, если знаешь, как с ним обходиться надо, да! Ему только спой, или на флейте поиграй немного, или ещё на каком инструменте, и он уснёт сразу, и… На лице Хагрида внезапно появился испуг. — Не должен был я вам такое говорить! — взревел он. — Забудьте, короче, что я тут наболтал! Эй, вы куда? — ТАК ТЫ ЭТО ВООБЩЕ НИКОМУ НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ГОВОРИТЬ, ИДИОТ! — заорали все присутствующие, причём взрослые даже не пытались одёрнуть студентов. — Лонгботтом, когда у вас дебют в национальной сборной? Предательство свершено. — Дык… вы эта… о чём?! Гарри, Рон и Гермиона не сказали друг другу ни слова, пока не оказались в замке. Тут было очень холодно и мрачно — не то что под открытым небом. — Нам надо пойти к Дамблдору, — заявил Гарри. — Хагрид сказал тому незнакомцу, как пройти мимо Пушка. А это был или Снейп, или Волдеморт, спрятавший лицо под капюшоном и напоивший Хагрида, чтобы тот не смог его узнать. Надеюсь, Дамблдор нам поверит. И может быть, Флоренц подтвердит мои слова, если Бэйн ему не помешает. Кстати, а где кабинет Дамблдора? Они огляделись, словно рассчитывая увидеть указатель или табличку. Им никогда не говорили, где живёт и работает Дамблдор. И они не помнили, чтобы кого-то когда-то вызывали к профессору. — Нам придётся… — начал Гарри, но его оборвал донёсшийся издалека голос. — Что вы, трое, делаете в замке? К ним приближалась профессор МакГонагалл. В руках у неё была стопка книг. — Мы хотим увидеть профессора Дамблдора, — отважно выступила вперёд Гермиона, поразив своей смелостью Гарри и Рона. — Увидеть профессора Дамблдора? — переспросила профессор МакГонагалл с таким видом, словно слова эти показались ей подозрительными. — А зачем? Гарри глубоко втянул воздух — у него были секунды на то, чтобы принять решение. — Это секрет, — произнёс он, решив, что не надо посвящать профессора МакГонагалл в детали дела. И сразу понял, что ошибся, потому что её ноздри начали гневно раздуваться. — Профессор Дамблдор отбыл десять минут назад, — холодно произнесла профессор МакГонагалл. — Он получил срочную сову из Министерства магии и немедленно вылетел в Лондон. — Он улетел? — произнёс Гарри слабеющим голосом. — В такое время? — Видите ли, мистер Поттер, профессор Дамблдор очень известный волшебник, и у него часто появляются срочные, неотложные дела. — Но это важно, — настойчиво произнёс Гарри хотя понимал, что всё это звучит неубедительно. — Вы хотите сказать, Поттер. — Профессор МакГонагалл не прибавила к его фамилии своё обычное «мистер». Это означало, что она уже вне себя и лишь усилием воли держит себя в руках. — Вы хотите сказать, что ваше дело куда более важное, чем-то, по которому профессор Дамблдор вылетел в Министерство магии? — Послушайте, профессор, — неуверенным тоном начал Гарри, вдруг сказав себе, что сейчас ему надо отбросить осторожность. — Это касается философского камня… Неизвестно, что ожидала услышать от него профессор МакГонагалл, но явно не эти слова. Книги выпали из её рук, но она даже не заметила этого. — Откуда… откуда вы знаете? — нервно выговорила она. — Профессор, я думаю… я знаю… что Сне… — Гарри осёкся, тут же поправившись. — Что кто-то хочет похитить философский камень. Мне необходимо поговорить с профессором Дамблдором. Профессор МакГонагалл была в шоке от услышанного. Но своей подозрительности не утратила и продолжала внимательно разглядывать Гарри. — Профессор Дамблдор вернётся завтра, — наконец произнесла она после продолжительной паузы. — Я не имею представления о том, как вы узнали о камне, но будьте уверены, что его весьма надёжно охраняют и никому не удастся его украсть. — Но профессор… — Поттер, я знаю, о чём говорю, — отрезала профессор МакГонагалл. Она нагнулась и начала собирать упавшие книги. — Я думаю, что вам троим лучше выйти на улицу и как следует насладиться хорошей погодой. — И после этого вы продолжите утверждать, что готовы выслушать любого ученика, которому нужна ваша помощь или совет?! — Безусловно, Гарри допустил сначала бестактность, но… — Вы должны были их хотя бы выслушать! Вы же знали о том, что находится в Запретном Коридоре! И вас не заинтересовало, откуда это узнали дети? — Вы были обязаны прояснить хотя бы этот момент! — Страшно даже подумать о том, что последовало за этим! — Сначала из-за вашей глухоты дети становятся париями на факультете… — Чудом не погибают во время отработки… — Почему детям приходится выполнять за вас вашу же работу?! — обрушились на Минерву очередные упрёки со всех сторон, женщина только ниже опустила голову и закрыла лицо руками, раскаиваясь в том, что наговорила детям. Но ведь Альбус говорил, что озаботился защитой камня… Что его невозможно добыть… Её шахматный этюд мог решить только настоящий гроссмейстер… Как она могла при этом забыть про талант Рональда Уизли? Но остальные препятствия были не по зубам первокурсникам, как это могло случиться? Она ушла, но они не последовали её совету. — Это произойдёт сегодня вечером, — заявил Гарри, как только профессор МакГонагалл отошла достаточно далеко и уже не могла их услышать. — Сегодня Снейп заберётся в тайник. Он узнал всё, что ему надо, и дождался, пока Дамблдор уедет. Я уверен, что это он послал Дамблдору сову, а в Министерстве магии все ужасно удивятся, когда к ним заявится Дамблдор. — Просто удивительно, что вы не стали ни на что спорить, мастер Поттер, — ехидно заметил обсуждаемый «преступник». — Впрочем, вы к тому моменту проиграли даже то, что вам и не принадлежало никогда. — СЕВЕРУС! — Но что нам… Гермиона поперхнулась воздухом. Гарри и Рон, заметив, что она смотрит за их спины, быстро оглянулись. Позади них стоял Снейп. — Добрый день, — вежливо поздоровался он. Они молча смотрели на него, широко открыв глаза. — Не стоит упускать возможность насладиться хорошей погодой, — произнёс Снейп со странной кривой усмешкой. — Мы… — начал Гарри, совершенно не представляя, что собирается сказать. — Вы должны проявлять разумную осторожность, — закончил за него Снейп. — У вас такой вид, что можно предположить, будто вы что-то затеваете. А ваш факультет не может позволить себе ещё сотню штрафных очков, не так ли? Гарри густо покраснел. Он уже повернулся к Снейпу спиной, когда тот окликнул его. — Я вас предупреждаю, Поттер, ещё одна ночная прогулка по школе, и я лично позабочусь о том, чтобы вас исключили. А сейчас — хорошего вам дня. Снейп развернулся и пошёл по направлению к учительской. Они выходили из замка, спускаясь по каменным ступеням, когда Гарри повернулся к остальным. — Вот что мы должны сделать, — горячо прошептал он. — Один из нас должен следить за Снейпом. Нужно встать у учительской и пойти за ним, когда он из неё выйдет. Это задание для тебя, Гермиона. — Но почему я? — Это очевидно, — ответил Рон. — Ты можешь сказать, что ждёшь профессора Флитвика, ты же его любимица, как и многих других, кстати. А если Флитвик окажется в учительской, ты найдёшь, что ему сказать. «О, профессор Флитвик, я так волнуюсь, мне кажется, что в экзаменационной работе я неправильно ответила на вопрос 146…» — Замолчи, — бросила Гермиона. Рон очень похоже изобразил её и её голос, но, кажется, Гермиона вовсе не обиделась. — Ну ладно, я согласна. — А мы будем караулить в коридоре третьего этажа. — Гарри повернулся к Рону. — Пошли. — Ой, мальчики, мальчики… — Там были не только мальчики, но и девочка! — Это не принципиально! — Надеюсь, там окажутся достаточно сложные запоры, чтобы они тут же повернули назад! — Ну, шахматы-то они прошли, — пробурчал Перси, впервые подав голос за время Суда. — Профессор МакГонагалл, который по счёту этап был вашим? — Третий, если не считать Пушка, — вздохнула женщина, думая, что такого могла сделать Помона. На Филиуса можно было полагаться, он мог наложить и в самом деле сложнейшие чары… Почему он не сделал этого в этот раз, допустив, чтобы ДЕТИ могли с этим справиться? Но план не сработал. Не успели они подойти к двери, за которой находился Пушок, как неизвестно откуда появилась профессор МакГонагалл. На сей раз она своих эмоций не сдерживала. — Я полагаю, вы считаете, что вы куда более надёжные сторожа, чем десяток заклинаний?! — громко возмутилась профессор. — Хватит этой чепухи! Если я ещё раз увижу вас около этой двери или кто-то расскажет мне о том, что видел вас здесь, Гриффиндор получит ещё пятьдесят штрафных очков. Да, Уизли, мой собственный факультет! — МИНЕРВА! — ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ! ВЫ ХОТЯ БЫ РАЗ ВЫСЛУШИВАЛИ НОРМАЛЬНО ВАШИХ УЧЕНИКОВ, БЕЗ ТОГО, ЧТОБЫ С ХОДУ ПОДОЗРЕВАТЬ ИХ МОРДРЕД ЗНАЕТ В ЧЁМ?! — ЭТО ТАКОВА ВАША ОТЗЫВЧИВОСТЬ И ГОТОВНОСТЬ ПОМОЧЬ КАЖДОМУ, КТО НУЖДАЕТСЯ В ПОМОЩИ?! — Да, но эти дети сами подозревают всех абы в чём… — А взрослые только поддерживают и укрепляют эти детские подозрения! — Ох, Альбус, Альбус… — Эй, я здесь вообще ни при чём, меня в принципе в школе не было! — А где вы были? — Я получил письмо от Корнелиуса, у него возникли какие-то проблемы, уже не помню, какие, — министр в ответ на всеобщее внимание сделал вид, словно внезапно утратил память, а заодно ослеп, оглох и онемел. — Но решать эти проблемы пришлось в два захода… — И вы не могли наложить дополнительные чары на этот коридор… — Зачем? — Затем, что дети, и, как выясняется, не только эта троица, но и другие, неоднократно совались туда! — А ещё лучше было взять камень с собой! — А почему камень в принципе оказался у вас, а не у Фламеля? — спросила вдруг Нарцисса. — Или — если вы просто на время позаимствовали у него артефакт, то почему вы не передали камень другу, узнав, что некто охотится за этим изобретением? — Не хотел подвергать Фламеля опасности… — И вместо этого подвергли опасности сотни детей, не говоря о преподавателях школы! — Не говоря уже о том, что крепость Фламелей представляет из себя твердыню, по сравнению с которой Нурменгард и Азкабан — проходные дворы! Уверен, за шесть-то веков алхимики могли создать для себя и своего имущества достаточно мощные щиты… Гарри и Рон вернулись в Общую гостиную Гриффиндора, и не успел Гарри сказать, что по крайней мере Снейп сейчас под присмотром, как в комнату вошла Гермиона. — Чувствуется, сейчас будет облом… — Мне очень жаль, Гарри! — прохныкала она. — Снейп вышел из учительской и спросил меня, что я тут делаю. Я сказала, что жду Флитвика. А Снейп пошёл и позвал его. И я только что от него отделалась. А пока я разговаривала с Флитвиком, Снейп ушёл, и теперь я не знаю, где он. — Ну что ж, похоже, час пробил, не так ли? — медленно выговорил Гарри. Он был бледен, но глаза его сверкали. Рон и Гермиона молча уставились на него. — Сегодня ночью я выйду из спальни и попытаюсь первым завладеть камнем. — В голосе Гарри была отчаянная решимость. — Неужели тебя никто даже не попытался остановить?! — слушатели были в шоке. Студенты слушали, затаив дыхание: они слышали, что Гарри, Гермиона и Рон в ту ночь совершили какой-то подвиг, защитили некий артефакт и что при этом пострадал профессор Квиррелл — но безо всяких подробностей. А теперь эти самые подробности раскрывались перед ними. — Пытались… — Плохо пытались! — Ну… В одиночку против троих… — То есть? — Ты с ума сошёл! — воскликнул Рон. — Ты не сможешь! — подхватила эстафету Гермиона. — После того, что тебе сказали МакГонагалл и Снейп? Да тебя же отчислят! — И ЧТО? — выкрикнул Гарри. — Неужели вы ничего не понимаете? Если Снейп украдёт камень, Волдеморт вернётся! Разве вы не слышали о тех временах, когда он пытался захватить власть? Тогда уже никого не выгонят из Хогвартса, потому что школы просто не будет! Волдеморт сравняет её с землёй или превратит в школу Тёмных искусств! Так что штрафные очки уже не имеют никакого значения! Допустим, вы выиграете соревнование между факультетами. И что? Волдеморт оставит в покое вас и ваши семьи? Если меня поймают прежде, чем я доберусь до камня, что ж, мне придётся вернуться обратно к Дурслям и там ждать, пока Волдеморт найдёт меня. Я просто умру позже, чем мог бы умереть, если бы ничего не предпринял сегодня, потому что я никогда не перейду на Тёмную сторону! И потому сегодня я пойду туда, где хранится камень. И что бы вы, двое, ни сказали, меня это не остановит! Если вы помните, Волдеморт убил моих родителей. Я не могу сидеть сложа руки и ждать, когда он начнёт убивать других… Никто ничего не сказал, но в глазах, направленных на смущённого мальчика был шок. Ужас. И уважение. Безусловно, он допускал ошибку, обвиняя того, кто не был виновен в приписываемом ему преступлении — но была ли эта ошибка его собственной? И было ли самостоятельным решение провести это расследование? В какой степени этому способствовали преподаватели — болтливость Хагрида и глухота МакГонагалл? Но эта храбрость… или это безрассудство, называйте, как хотите, заслуживали того, чтобы улыбнуться мальчику и даже некоторые министерские задумались, не поступили бы они точно так же в аналогичных обстоятельствах? Да, не детское это дело… но если взрослые сами толкают детей грудью на амбразуры, то кто в этом виноват? Закончив монолог, Гарри пристально посмотрел на Рона и Гермиону словно ожидал, что они начнут с ним спорить. Но они молчали. — Ты прав, Гарри, — через какое-то время тихим голосом откликнулась Гермиона. — Я использую мантию-невидимку, — заявил Гарри. — Мне повезло, что мне её вернули. — Ты думаешь, мы трое под ней уместимся? — поинтересовался Рон. — Что значит — мы трое? — не понял Гарри. — Да перестань ты, — отмахнулся Рон. — Ты что, думал, мы оставим тебя одного? — Конечно, не оставим, — горячо подтвердила Гермиона. — Ты думаешь, тебе удастся без нашей помощи добраться до камня? А сейчас я пойду и полистаю учебники, может быть, наткнусь на полезную информацию… — Но если нас поймают, вас тоже исключат, — заметил Гарри. — Ну уж нет, — мрачно ответила Гермиона. — Флитвик сказал мне по секрету, что на его экзамене я набрала сто двадцать баллов, хотя выше сотни никому не ставят. Не думаю, что меня выгонят после такого. Рон промолчал — ему козырять было явно нечем. После ужина они вернулись в гостиную и сели отдельно друг от друга, чтобы никто не подумал, что они что-то замышляют. Хотя зайди сюда профессор МакГонагалл, она бы сразу предположила обратное. Но учителя сюда не заходили, а все остальные предпочитали Гарри не замечать — с ним до сих пор никто не разговаривал. И это был первый вечер, когда Гарри это не огорчало. — Подождите. Минерва, вы что, никогда не заходили в гриффиндорскую гостиную? — поднял брови Сириус. — Мы видели декана в гостиной только трижды, — сказал Рон. Гарри и Гермиона кивнули. — Так необходимости не было… — Что значит, не было необходимости? Вы не просто преподаватель, но — декан факультета, — возмутился Флитвик. — Я еженедельно устраиваю общефакультетские посиделки за чашечкой чая, Помона, ты тоже? — Профессор Снейп два-три раза в месяц заходит, беседует с нами, — сказал Флинт. — Это если не возникает экстренных ситуаций, а в общем… Рэйвенкловцы, слизеринцы и хаффлпаффцы единодушно подтверждали каждое слово, удивлённые, что у гриффиндорцев это не так. — Надо же первокурсников ввести в факультет, объяснить, что к чему, проследить, чтобы с ними ничего не происходило плохого, охладить некоторые чересчур горячие головы… — Это обязанности старост… — И — В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ — ДЕКАНА ФАКУЛЬТЕТА! — Если бы вы больше интересовались жизнью своих подопечных, скольких проблем удалось бы избежать! — Но у меня много обязанностей… — Так зачем же вы взвалили на себя всё это? Вы преподаёте трансфигурацию — одну из самых сложных магических дисциплин — являетесь заместителем директора — Альбус, кстати, насколько качественно? — Претензий не имею… — И деканом факультета. Если у вас слишком много обязанностей и вы не справляетесь с таким объёмом, почему бы вам не передать деканство, к примеру, профессору Вектор? — Согласно традиции… — Если традиции не допускают иного перераспределения ролей, то вам, Минерва, следовало всё же выкроить из своего графика время для работы с вверенным вам факультетом! Не потому ли проблем именно с гриффиндорцами и у гриффиндорцев не в пример больше, чем у других факультетов, что ваши львята предоставлены самим себе? — Подобная вседозволенность ни к чему хорошему не приведёт, помяните моё слово! — Но я не могу каждого ученика водить по школе за ручку! — отбивалась Минерва. — Если вы — декан факультета, то не только можете, но и должны! Обязаны! — Почему-то во время нашего обучения вы заходили, — задумчиво проговорил Сириус. — Да, но ваша четвёрка постоянно устраивала такой тарарам, что… — А близнецы Уизли чем хуже? Или лучше? — Вы знаете, сколько раз они устраивали взрывы в своей спальне? — Сколько раз пытались затопить гостиную? — Вы знаете, что у них складируется… — Давно уже нет! — Мы от всего этого давно избавились! — перепугались близнецы, переглядываясь между собой и с Ли. — Вы хотя бы знали, что их приятель приволок с собой ядовитую пакость, которая находится неизвестно где? — Хорошо, если мастер Поттер не ошибается и тарантул сбежал из школы, а если нет? — Если он вернётся? — Но я же не проверяю багаж учеников… МакГонагалл ответил всеобщий стон. Гермиона перелистывала свои записи, надеясь, что это поможет ей снять заклинания, охраняющие камень. А Гарри и Рон молчали, обдумывая то, что им предстоит сделать. Постепенно комната пустела. Близилось время сна. — Иди за мантией, — прошептал Рон, когда из комнаты, зевая и потягиваясь, наконец вышел Ли Джордан. Гарри метнулся наверх в тёмную спальню. Он вытащил из-под подушки мантию, и тут его взгляд упал на флейту, которую на Рождество подарил ему Хагрид. Гарри поспешно засунул флейту в карман — он был не в том настроении, чтобы петь, даже для Пушка. И бегом спустился в гостиную. — Лучше наденем мантию прямо здесь и убедимся, что она скрывает нас всех, — предложил Гарри. — Если Филч вдруг увидит, как по коридору бредёт одна нога, он… — Что вы задумали? — донеслось из угла комнаты. Все трое резко повернули головы, увидев застывшего в кресле Невилла. Он держал в руках свою свободолюбивую жабу. Судя по всему, та опять попыталась улизнуть, и Невилл оказался в углу именно потому что искал её. — Зачем ты в принципе держишь эту несчастную жабу? — Нет бы завести кого получше… — Кого — паука? Крыс я боюсь, а кошки почему-то не любят меня… А тогда я догадывался, что вы что-то задумали и хотел остановить. — Хоть у кого-то оказалось достаточно ума! — Вот только это не помогло… — Всё в порядке, Невилл, ничего особенного, — успокоил его Гарри, поспешно пряча мантию за спину. Невилл внимательно посмотрел на их виноватые лица. — Вы снова собираетесь выйти из спальни посреди ночи, — уверенно заявил он. — Нет-нет-нет! — затараторила Гермиона. — Конечно же нет. Почему бы тебе не пойти спать, Невилл? Гарри покосился на высокие стоячие часы у двери. Они больше не могли терять время, ведь возможно, что как раз в этот момент Снейп напевал Пушку колыбельную. Несмотря на напряжённый момент, многие захихикали, пытаясь представить себе мрачного и надменного профессора Снейпа поющим, да ещё и колыбельные! Пожалуй, куда проще было бы дождаться от него леденцов. — Вам нельзя отсюда уходить, — упрямо заявил Невилл. — Вас снова поймают. И у нашего факультета будет ещё больше проблем. — Ты не понимаешь, — не выдержал Гарри. — Это очень важно. Но Невилл был явно настроен очень решительно. — Я не выпущу вас. — Он встал, загораживая собой выход в коридор. — Я… Я буду с вами драться! — Невилл! — взорвался Рон. — Отойди от портрета и не будь идиотом… — Не смей называть меня идиотом! — парировал Невилл. — Я считаю, что вы не должны больше нарушать правила! А ты, Рон, сам учил меня, что надо уметь за себя постоять! — Молодец, Невилл! Ты просто молодец, — улыбнулся Рон, оторвавшись от книги. — Ты перестал быть таким уж рохлей и я даже рад, что смог посодействовать этому, хотя тогда ты был не прав. — Но он должен был остановить вас! Почему вы его не послушали! — закричала Молли. — И тогда то, что произошло в конце моего четвёртого курса произошло бы в тот день, — жёстко сказал Гарри. — А что случилось в конце вашего четвёртого курса? — робко спросил Амос Диггори, который про себя успел уже раз сто проклять идею обвинить Гарри в том, в чём он заведомо был невиновен. — В конце своего четвёртого куКВА! КВА! Зал грохнул. На месте Амбридж сидела огромная жаба, одетая в отвратительное ядовито-розовое платье, причём, судя по выражению морды земноводного, сама жертва трансфигурации не поняла, что с ней стряслось. Но даже на лице министра при этом появилась тень улыбки. Безусловно, Фадж считал это… излишне жестоким, но, с другой стороны… От этой Долорес Амбридж у него уже не один год голова болела, хотя бы отдохнёт. — Да, но ведь мы твои друзья. — Рон развёл руками. — Невилл, ты не понимаешь, что ты делаешь. Он шагнул вперёд, и Невилл выпустил из рук своего Тревора, который упал на пол и тут же скрылся в неизвестном направлении. — Ну тогда попробуй ударить меня! — Невилл поднял кулаки. — Я жду! Гарри повернулся к Гермионе. — Сделай что-нибудь, — в отчаянии попросил он. Гермиона выступила вперёд. — Прости, Невилл, — негромко сказала она. — Мне очень-очень жаль. И подняла палочку. — Петрификус Тоталус! — воскликнула она, указывая палочкой на Невилла. Руки Невилла рванулись к бокам, громко хлопнув по телу. Ноги рывком соединились вместе. Невилл вытянулся и застыл, покачиваясь. А потом упал лицом вниз. — ОЙ! — МИСС ГРЭЙНДЖЕР! — Это было больно, вообще-то… Гермиона подбежала к Невиллу и перевернула его. — Спасибо. Челюсти Невилла были крепко сжаты — говорить он не мог. Только глаза его двигались, с ужасом глядя на них. — Что ты с ним сделала? — прошептал Гарри. — Это полная парализация тела, — грустно ответила Гермиона. — О, Невилл, мне так жаль. — Ты нас вынудил, Невилл, у нас нет времени всё тебе объяснять, — добавил Гарри. — Позже ты всё поймёшь, Невилл, — поставил точку в разговоре Рон. Неподвижно лежащий на полу Невилл показался им плохим предзнаменованием. Мантия надёжно укрывала всех троих. Но они всё равно нервничали и в окружавшей их темноте принимали каждую статую за притаившегося Филча, а любое дуновение ветра, даже еле слышное и очень отдалённое, — за приближение Пивза. Не успели они подойти к самой первой лестнице, как у её подножия нарисовалась миссис Норрис. — Может, пнуть её, давно мечтал об этом, — прошептал Рон в ухо Гарри, но тот отрицательно помотал головой. — Попробуйте только! Я с вас после этого безо всяких школьных правил по десять шкур спущу! Плевать на Азкабан! — заорал владелец кошки, о котором все забыли. Они аккуратно прокрались мимо кошки. И хотя миссис Норрис внимательно смотрела на них своими напоминающими лампы глазами, она явно их не видела, потому что ничего не предприняла. Больше им пока никто не попадался. Но стоило им подойти к лестнице, ведущей на третий этаж, как они заметили Пивза. Напевая, он что-то делал с лежавшим на лестнице ковром. Судя по всему, готовил сюрприз для школьников, которые, ступив на этот ковёр, должны были споткнуться и упасть. — Кто здесь? — внезапно спросил Пивз, когда они приблизились к нему. Его злобные чёрные глаза стали ещё злее. — Я знаю, что ты здесь, хотя тебя не вижу. Ты дух или привидение? А может быть, школьник? Пивз поднялся в воздух и завис там, внимательно глядя в их сторону. — Надо позвать Филча, — задумчиво проговорил Пивз. — Сказать ему, что по школе шляется кто-то невидимый. Гарри внезапно пришла в голову идея. — Не нравятся мне эти твои идеи… — Но эта была удачная, — хихикнула Гермиона, на лице Рона тоже расцвела улыбка. — Пивз, — произнёс он хриплым шёпотом. — У Кровавого Барона есть свои причины на то, чтобы быть невидимым. — Неужели ты рассчитывал, что он купится на такое? — покачал головой Билл. — Да он же сейчас вам задаст! — схватился за голову Фред. — Да, а потом натравит на вас настоящего Барона! — повторил его жест Джордж. — Да нет, никого он на нас не натравливал… Пивз от страха чуть не упал на лестницу. Он был уже у самой земли, когда спохватился и завис, едва не касаясь ступеней. — Извините, ваша кровавость, господин Барон, — подобострастно заюлил он. — Я ошибся, о, я ошибся… я вас не узнал… конечно, я не мог вас увидеть, ведь вы невидимы… простите старому Пивзу его глупую шутку, прошу вас, сэр. — У меня тут есть дела, Пивз, — проскрипел Гарри. — Не появляйся здесь сегодня ночью. — Разумеется, сэр, конечно же, я так и сделаю, — испуганно пробормотал Пивз, взмывая в воздух. — Желаю вам успеха в ваших делах, господин Барон, и не буду больше вас беспокоить. И Пивз поспешно скрылся. — Гениально, Гарри! — прошептал Рон. Все были в шоке. — Мы сколько раз пытались… — …провести Пивза… — …но нам так этого… — …и не удалось! — Призраки всегда… — …чувствуют друг друга… — У них есть возможность… — Как вам это удалось?! — Мародёры — по крайней мере, присутствующая их часть, также были поражены не только идеей Гарри, но и тем, что ему удалось её реализовать. Мальчик пожал плечами: получилось и всё. Несколько секунд спустя они стояли перед дверью, ведущей в запретный коридор. Дверь была распахнута настежь. — Ну что ж, — спокойно произнёс Гарри. — Значит, Снейп уже прошёл мимо Пушка. Вид открытой двери напомнил всем троим о том, что их ждёт впереди. Гарри повернулся сначала к Гермионе, а потом к Рону. — Если вы хотите уйти, я на вас не обижусь, — сказал он. — Можете взять мантию — здесь она мне уже не понадобится. — Не будь дураком, — посоветовал Рон. — Мы с тобой, — подтвердила Гермиона. Гарри шагнул внутрь, задев дверь. Раздался громкий скрип, и до них донёсся раскатистый громоподобный рык. Пёс не мог их видеть, но повернул голову в их сторону, принюхиваясь всеми тремя носами. Мантия не могла помешать ему их обнаружить. — Что это валяется у него под ногами? — прошептала Гермиона. — Похоже на арфу, — ответил Рон. — Должно быть, это Снейп её здесь оставил. — Вообще-то я предпочитаю клавишные, а все эти струнные… — скривился зельевар. — А разве вы не могли наложить на арфу специальные заклинания? — удивился Гарри. — Инструмент можно зачаровать только на исполнение определённого произведения, известного зачаровывающему, причём зачаровывающий должен до этого как минимум однажды исполнить это произведение на данном инструменте, — вместо Снейпа пояснил Флитвик. — Пушок засыпает, когда слышит музыку, и просыпается, когда она замолкает, — напомнил им Гарри. — Ну что, начали? Он поднёс к губам подаренную Хагридом флейту и дунул. Гарри не умел играть на флейте, но это не имело никакого значения. При первых же звуках все шесть глаз Пушка начали закрываться. Гарри дул, не останавливаясь и едва успевая переводить дыхание. Рычание становилось всё тише и постепенно стихло. Пёс закачался и опустился на брюхо, а потом повалился на бок. Не было никаких сомнений в том, что он крепко спит. — Продолжай играть! — шепнул Рон, когда они сняли с себя мантию и медленно двинулись к люку, который охранял Пушок. Жаркое зловонное дыхание, вырывавшееся из трёх пастей, чувствовалось всё сильнее. — Думаю, мы легко откроем люк, — заверил их Рон, вставая на цыпочки и бросая взгляд за спину Пушка. — Хочешь пойти первой, Гермиона? — Нет, ни за что! — воскликнула та, отступая назад. — СРОЧНО БЕГИТЕ ВСЕ ОТТУДА! — заорала Молли, от ужаса забыв, что кричит на книгу и что события, описываемые в этой конкретной книге происходили несколько лет тому назад. Артур обнял её за плечи и стал раскачиваться из стороны в сторону, стараясь успокоить жену, которая уткнулась лицом ему в грудь, готовая вот-вот разреветься. — Ребята здесь, живые и невредимые… — Хорошо. — Рон скрипнул зубами, собираясь с силами, и опасливо переступил через лапы Пушка. А потом нагнулся над люком и потянул за кольцо. — Что ты там видишь? — возбуждённо прошептала Гермиона. — Ничего. Темнота. Никаких ступеней не видно, придётся прыгать. Гарри, продолжавший играть на флейте, поднял руку и помахал, привлекая внимание Рона. А потом указал пальцем на себя. — Ты хочешь пойти первым? Уверен? — переспросил Рон. — Честно говоря, не знаю, как далеко нам придётся лететь. Отдай флейту Гермионе, Пушок не должен проснуться. Гарри протянул флейту Гермионе. Прошло несколько секунд, прежде чем та поднесла её к губам, а трёхголовый монстр уже задёргался и зарычал. Но как только до него донеслись звуки флейты, он снова погрузился в сон. Гарри переступил через Пушка и заглянул в люк — дна видно не было. Он пролез в дыру, крепко держась за края люка, и наконец повис на кончиках пальцев. А потом поднял глаза на Рона. — Если со мной что-то случится, уходи отсюда, — произнёс он. — Беги к Хагриду, чтобы тот немедленно отправил к Дамблдору сову, понял? — Так именно это и следовало сделать с самого начала, вместо того, чтобы соваться невесть куда!!! — Понял, — кивнул Рон. — Надеюсь, скоро увидимся… И с этим словами Гарри разжал пальцы и полетел вниз. Он всё летел и летел, прорезая холодный влажный воздух, а дна всё не было, и… ПЛЮХ! — ОЙ! ГАРРИ… — Мама, успокойся, Гарри здесь, живой и невредимый… — к отцу присоединились двое его старших сыновей, которые старались успокоить мать и параллельно думали, что там такого случилось. — Лично меня это ПЛЮХ скорее успокаивает, — сказал Ремус. — Значит, там была мягкая поверхность, вот БУМ или БУХ было бы куда хуже. — Ну, не знаю, не знаю, — покачала головой Лили. — Сам знаешь, иногда растения могут быть очень опасными. Помона, что там было? — Думаю, сейчас узнаете, — сказала профессор Спраут. — В принципе, это был один из лучших известных в растительном мире сторожей. Гарри приземлился со странным приглушённым звуком — похоже, он упал на что-то мягкое. Он сел и огляделся. Глаза его ещё не привыкли к темноте, но было такое ощущение, словно он сидит на каком-то растении. — Всё в порядке! — прокричал он, подняв голову вверх, где в вышине светился открытый люк, отсюда казавшийся размером с почтовую марку. — Можешь прыгать, тебя ждёт мягкая посадка! Через мгновение рядом с Гарри оказался Рон. — Это что за штука? — первым делом спросил он. — Не знаю, какое-то растение, наверное, — покачал головой Гарри. — Я думаю, оно здесь специально, чтобы смягчить приземление. Давай, Гермиона! Доносившаяся сверху музыка смолкла. Послышался громкий лай, но Гермиона уже летела к ним и вскоре приземлилась по соседству. — Мы, наверное, в нескольких километрах под школой, — заметила она. — Это точно. Нам повезло, что здесь есть это растение, — улыбнулся Рон. — Повезло?! — внезапно взвизгнула Гермиона. — Да вы посмотрите на себя! — Что там было? Она вскочила на ноги и попятилась к отсыревшей стене. Сделала она это с большим трудом, потому что в тот момент, когда она приземлилась, растение сразу начало обвиваться вокруг её лодыжек. А что касается Гарри и Рона, то длинные ползучие побеги умудрились связать их ноги так, что они даже этого не заметили. Гермиона успела освободиться прежде, чем растение смогло её опутать, и теперь, прижавшись к стене, она с ужасом смотрела, как Гарри и Рон пытаются сорвать с себя стебли. Но чем больше усилий они прикладывали, тем сильнее и быстрее обвивались вокруг них змееподобные побеги. — ДЬЯВОЛЬСКИЕ СИЛКИ?! — ВЫ ПОСАДИЛИ ТАМ ДЬЯВОЛЬСКИЕ СИЛКИ?! — Они же погубили стольких взрослых магов! — Альбус попросил, чтобы я поставила там лучшую защиту, какая мне только была доступна, но так, чтобы её можно было пройти, без знания особо сложной и тёмной магии, — пояснила Спраут. — Без знания сложной магии! А ведь предполагалось, что туда пойдёт именно сильный тёмный маг! — Думаю, у взрослого сильного мага хватило бы ума догадаться, как пройти… — Не у всех хватало ума… или элементарно выдержки. Первое правило при встрече с силками: не паниковать и полностью расслабиться, что, согласитесь, не очень-то просто в данной ситуации. — Не двигайтесь! — приказала Гермиона. — Я знаю, что это. Это «дьявольские силки»! — Я ужасно рад, что это именно так называется! — прорычал Рон, пытаясь помешать стеблю, пытавшемуся обвиться вокруг его шеи. — Это, конечно, нам поможет! — Заткнись, я пытаюсь вспомнить, как убить его! — отозвалась Гермиона. — Я вам об этом рассказывала на одном из первых занятий, вообще-то! — Тогда побыстрее, мне уже дышать нечем! — выдавил Гарри, борясь со стеблем, обвившимся вокруг его груди. — Если бы вы так сильно не барахтались, лоза сама отпустила бы вас… — Дьявольские силки, дьявольские силки, — напряжённо повторяла Гермиона, морща лоб. — Что там говорила профессор Спраут? Это растение любит мрак и влажность… — Так разведи огонь! — крикнул Гарри, задыхаясь. — Да, разумеется, но что мне поджечь? Я нигде не вижу ничего деревянного, честное слово! — В голосе Гермионы слышалось отчаяние, она нервно заламывала руки. Зал ответил дружным хохотом. — И после этого ты называешь себя волшебницей?! — фыркнул Нотт. — Дерева сколько угодно! — Ты же сама разводила огонь безо всякого дерева! — Во время матча по квиддичу, мисс Грейнджер, неимение деревянной поверхности отнюдь вас не остановило, — хмыкнул Снейп. — ТЫ С УМА СОШЛА? — проревел Гарри. — ТЫ ВОЛШЕБНИЦА ИЛИ НЕТ? — Ой, верно! — Гермиона выхватила волшебную палочку и взмахнула ей, что-то шепча. Из палочки вырвалось синее пламя — такое же, каким она подпалила на матче по квиддичу одежду Снейпа. Буквально через секунду Рон и Гарри почувствовали, как слабеют объятия стеблей. Растение стремилось уползти подальше от света и тепла. Судорожно извиваясь и вращаясь, охватившие их отростки поспешно размотались и наконец исчезли. — Как хорошо, что ты была внимательна на занятиях по травологии, Гермиона, — произнёс Гарри, утирая пот с лица. — Ага, — поддакнул Рон. — И как хорошо, что Гарри не потерял голову в минуту опасности. «Но что мне поджечь? Я не вижу ничего деревянного…» — передразнил он Гермиону. Девочка покраснела и опустила голову. — Извини, — сказал чтец, покраснев. — Я не хотел тебя обидеть… Ты просто растерялась, со всяким бывает… — Спасибо… — пробурчала девочка. — Пошли. — Гарри махнул рукой в сторону единственного каменного прохода, который вёл отсюда. Всё, что они слышали — кроме своих шагов, разумеется, — были капли воды, падающие со стен. Коридор резко пошёл вниз, и Гарри вспомнил «Гринготтс». Сердце его сжалось, когда в памяти всплыли слова Хагрида о том, что, по слухам, сейфы в банке охраняют драконы. Возможно, так было и в этом месте, очень похожем на банковское подземелье. А что, если они встретят дракона, большого, взрослого дракона, хотя, признаться, и Норберта было бы достаточно… — Слышите? — прошептал Рон. Гарри прислушался. Откуда-то сверху доносилось мягкое шуршание и тихий звон. — Думаешь, это привидение? — спросил он Рона. — Не знаю… — Рон пожал плечами. — Но вообще похоже на крылья. Гарри задумался. — Там впереди свет… И я вижу, что там что-то движется, — наконец произнёс он. — И чем бы это ни было, другого выхода у нас нет. Они дошли до конца коридора и очутились у входа в ярко освещённый зал с высоким дугообразным потолком. Зал был полон порхающих и кружащихся птиц — маленьких и ярких, как драгоценные камни. На другой стороне зала виднелась тяжёлая деревянная дверь. — Думаешь, они нападут на нас, если мы попытаемся пройти через зал? — спросил Рон. — Возможно. — Гарри задумался. — На вид они не особенно опасны, но если нападут все разом… Ну что ж, другого пути нет… Я попробую… Гарри шумно втянул в себя воздух, закрыл голову руками и метнулся к двери. Он был готов к тому, что в любое мгновение в него вонзятся острые клювы и когти, но этого не произошло. Гарри добежал до двери и схватился за ручку — дверь оказалась запертой. Убедившись, что птицы не опасны, Гарри повернулся к Рону и Гермионе и махнул им рукой. — И больше вас эти птицы не заботили? — Чей это был этап? — спросила Лили. — Мой, — улыбнулся Флитвик. — Представляю тогда, что это были за птицы. Но как они активировались? — А кто сказал, что они были не активированы? Они дружно тянули дверь на себя и толкали её плечами, но даже втроём не смогли её открыть. Не помогло даже заклинание Алохомора, которое несколько раз произнесла Гермиона. — И что теперь? — поинтересовался Рон. — Эти птицы… Они не могут быть здесь просто так, для украшения, — с умным видом заметила Гермиона. — Вот именно. Они подняли головы, разглядывая порхающих у них над головами птиц — ярких, блестящих… Блестящих? — Это не птицы! — внезапно крикнул Гарри. — Это — ключи! Крылатые ключи! Присмотритесь повнимательнее — сами увидите. Это ключи, а значит… Гарри огляделся по сторонам. — Ну конечно, смотрите! — воскликнул он. — Мётлы! Мы должны поймать нужный ключ! — Но их здесь сотни! — ужаснулась Гермиона. — Четыреста пятьдесят, — уточнил автор испытания. — тогда собрали все ключи, которые на тот момент были никому не нужны — от заброшенных классов, пустых кладовых, запасные… увеличили и отдали мне на переделку, а после я вернул им первоначальный вид. Три дня пришлось над ними повозиться — комплексные чары не подходили. Рон наклонился к двери, изучая замок. — Нам нужен большой старинный ключ… скорее всего, серебряный, такой же, как дверная ручка. — Таких было тридцать четыре штуки, над ними я работал дольше всего. Они быстро оседлали мётлы, поднялись в воздух и оказались в облаке ключей. Сначала они пытались наобум ухватить то, что им нужно. Но заколдованные ключи уворачивались, резко пикируя или набирая высоту, так что казалось, что поймать их просто невозможно. Однако Гарри не зря стал самым молодым ловцом за последние сто лет. У него был дар замечать вещи, которых не замечают другие. Покружив несколько минут в водовороте из разноцветных перьев, он заметил огромный серебряный ключ с помятым крылом. Было похоже, что его совсем недавно уже ловили и с силой всовывали в замок. — Наверное, только поэтому вы и смогли его опознать, — улыбнулся Флитвик. — Вот он! — крикнул Гарри, обращаясь к остальным. — Этот большой, вот здесь… нет, вон там… с ярко-голубыми крыльями… одно крыло помято! Рон устремился туда, куда указывал Гарри, врезался в потолок и чуть не свалился с метлы. — Нам надо окружить его! — прокричал Гарри, не выпуская ключ из виду. — Рон, ты заходи сверху, а ты, Гермиона, оставайся внизу и помешай ему спуститься. Я попробую его схватить. Готовы? НАЧАЛИ! — Вам повезло, что вас было трое, один человек не смог бы справиться, тем более, что я выбрал не самые лучшие мётлы… — Да, но я не думаю, что для взрослого мага это создало бы проблемы. Сегодня я использовал бы Манящие чары… — И обнаружили бы, что на эти ключи Манящие чары не действуют. Вернее — это приводит их в ярость, что служит дополнительной защитой. Любая дополнительная магия, применённая к этим ключам, привела бы их в такую ярость, что они бы заклевали вас… не насмерть, но у вас были бы серьёзные травмы. Ключ можно было исключительно поймать. Рон поднялся вверх, Гермиона рванулась вниз, ключ ускользнул от них обоих, метнувшись в сторону, и Гарри устремился за ним, вытянутой рукой прижав его к стене. Раздался неприятный хруст, который заглушили восторженные возгласы Гермионы и Рона. Они поспешно приземлились, и Гарри метнулся к двери, чувствуя, как ключ пытается вырваться из его руки. Он с силой вонзил ключ в замок, повернул его и услышал щелчок. В этот момент ключ вырвался из замочной скважины и тяжело взмыл вверх. Вид у него был очень помятый и потрёпанный. — Готовы? — спросил Гарри, держась за дверную ручку. Рон и Гермиона кивнули, и он потянул дверь на себя. В следующем зале было настолько темно, что вообще ничего не было видно. Однако стоило им сделать несколько шагов, как комнату внезапно залил яркий свет. Все трое от изумления вытаращили глаза. Они стояли на краю огромной шахматной доски, прямо за чёрными каменными фигурами, которые были выше их троих, даже долговязого Рона. На другой стороне доски стояли белые фигуры. Гарри, Рон и Гермиона поёжились — у белых фигур, в отличие от чёрных, отсутствовали лица. — И что нам теперь делать? — прошептал Гарри. — Выход более, чем понятен, — улыбнулся Джеймс. — Спасибо, Филиус вам помог. — ?! — Вы ведь взяли мётлы и пролетели над этим кошмаром на них? — Нет, до такого мы не додумались!!! — По-моему, ответ вполне очевиден, — заметил Рон. — Мы должны выиграть, чтобы оказаться на другой стороне зала. Там, за белыми фигурами, виднелась ещё одна дверь. — И как же нам выиграть? — нервно спросила Гермиона. — Я думаю, — выговорил Рон после непродолжительного раздумья, — мы должны стать фигурами. — Мне значительно больше нравится вариант, предложенный лордом Поттером, — поёжилась Молли. — Мало ли, какие каверзы ждали вас на этой доске… — А ещё можно было бы попробовать взорвать их бомбардой… — мечтательно проговорил Сириус. — Чтобы детей завалило обломками? — Или, предположив, что это испытание профессора МакГонагалл и связано с трансфигурацией — финита инкантатем, тогда фигуры приняли бы свой первоначальный вид… — Мы тогда не смогли бы применить достаточно мощные для этого чары, — вздохнул Гарри. — Уничтожить или преобразовать удалось бы только одну фигуру — если бы в принципе удалось. Он смело шагнул вперёд и, подойдя к чёрному всаднику, игравшему роль шахматного коня, коснулся его лошади. В одно мгновение каменная фигура ожила. Лошадь стала рыть копытами землю, а всадник повернул голову в шлеме и посмотрел на Рона сверху вниз. — Нам… э… нам надо присоединиться к вам, чтобы перебраться на ту сторону? — запинаясь, спросил Рон. Рыцарь кивнул. Рон повернулся к Гарри и Гермионе. — Надо подумать, — прошептал он. — Полагаю, нам следует занять места трёх чёрных фигур… Гарри и Гермиона молча ждали, пока Рон закончит свои размышления. — Короче, так, — наконец поднял голову Рон. — Не обижайтесь, но в шахматы я играю куда лучше вас… — Ты в принципе гениальный шахматист! — Просто удивительно, что при этом ты ухитряешься так плохо учиться! — В шахматах ты мог бы стать чемпионом Хогвартса! — Спасибо… — Да мы и не обижаемся, — быстро вставил Гарри. — Просто скажи нам, что делать. — Ты, Гарри, встань на место того слона. А ты, Гермиона, займи место этой ладьи. — А ты? — в один голос спросили оба. — А я буду конём, — уверенно заявил Рон. Похоже, фигуры слушали их разговор, потому что в следующее мгновение конь, слон и ладья повернулись и ушли с доски, освободив три клетки. А Рон, Гарри и Гермиона заняли их, не раздумывая. — А почему ни один из вас не стал ни королём, ни ферзём? — спросила Лили. — Короля невозможно побить, а ферзь одним махом перешагнёт всё поле… — Которое прежде для него необходимо расчистить. Король передвигается малюсенькими шажочками, к тому же, я не был вполне уверен в победе и не знал, что будет в случае мата нашей стороне. — Белые всегда начинают, — произнёс Рон, глядя на ту сторону доски. — Ага… вот оно… Белая пешка шагнула на две клетки вперёд. Рон начал руководить чёрными фигурами, которые покорно вставали туда, куда он им указывал. Гарри почувствовал, что у него дрожат колени. В голове его вертелась только одна мысль: что будет, если они проиграют? — Ничего бы не было, просто вас перенесло бы к Пушку, — пояснила МакГонагалл своим туфлям. К этому моменту она уже написала прошение об увольнении, которое лежало в кармане её мантии. Конечно, это было очень грустно… Столько лет… Она не представляла себе жизни без Хогвартса… Но — никудышный она декан, это верно. С тех пор, как Альбус взял её замом вместо уволившегося профессора Багби, обязанностей у неё стало так много, что она не могла уделять своим львятам столько времени, сколько бы хотелось ей самой… Она давно это понимала и просила Альбуса взять замом Филиуса или Помону — но он категорически не желал видеть рядом с собой никого, кроме её. Впрочем… Что будет с самим Альбусом, когда этот кошмар закончится? Не придётся ли уходить им обоим? — Гарри, переместись на четыре клетки вперёд! — скомандовал Рон. В первый раз всем троим стало не по себе, когда противник напал на их второго всадника. Белая королева сбила его на пол и стащила с доски — лежавший вниз лицом рыцарь не шевелился. — Мне пришлось им пожертвовать, — прошептал Рон, хотя, судя по его виду, он тоже был потрясён — но не неожиданностью случившегося, а жестокостью расправы. — Гермиона, теперь ты можешь взять этого слона. Белые фигуры были безжалостны. Вскоре у доски уже лежала целая гора неподвижных чёрных тел, а значит, скоро мог прийти и их черёд. Уже дважды Рон только в самый последний момент успевал заметить, что Гарри и Гермиона находятся в опасности. Сам Рон беспрерывно метался по доске, и следовало признать, что, несмотря на жестокость противника, белых фигур на ней осталось ненамного больше, чем чёрных. — Мы почти у цели, — вдруг лихорадочно зашептал Рон. — Дайте мне подумать… дайте мне подумать… Белая королева повернула к нему своё отсутствующее лицо. — Да… — тихо произнёс Рон. — Это единственный способ… Мне придётся пожертвовать собой. — НЕТ! — дружно запротестовали Гарри и Гермиона. Но аналогичный вопль, вырвавшийся у всех присутствующих Уизли, невозможно было ни с чем сравнить. Им уже никто не пытался даже объяснить, что всё осталось далеко позади, что это было в самом конце первого курса Золотого Трио, после этого они успели более-менее благополучно отучиться на трёх и приступить к четвёртому… И что Рональд находится здесь — живой и здоровый… Молли рванулась к нему, но, не добежав, упала в обморок, Артур уже не знал, к кому бежать — к супруге или младшему сыну, братья, издав крик ужаса, утратили дар речи и только во все глаза смотрели на чтеца, а Джинни закрыла лицо руками. Пришлось мадам Помфри, которая воспользовалась паузой, чтобы перенести в Большой зал все свои запасы Успокоительных зелий, выдать его всем присутствующим женщинам — и некоторым мужчинам. Только через полчаса все успокоились настолько, чтобы дальнейшее чтение стало возможным. — Но это шахматы! — крикнул в ответ Рон. — Здесь приходится идти на жертвы! Я сделаю один шаг вперёд, и она меня заберёт, и тогда ты, Гарри, сможешь объявить королю шах и мат! — Но… — начал было Гарри. — Ты хочешь остановить Снейпа или нет? — голос Рона был твёрдым и уверенным. — Но, Рон… — вмешалась Гермиона. — Слушайте, если вы не поторопитесь, то камень окажется у Снейпа! Рон был прав, и Гарри с Гермионой не могли этого не признать. — Готовы? — спросил Рон, его бледное лицо было полно решимости. — Я пошёл, а вы, когда объявите им мат, не теряйте времени. Рон шагнул вперёд, и белая королева метнулась к нему. Размахнувшись, она с силой опустила свою каменную руку на голову Рона, и тот тяжело рухнул на пол. Гермиона закричала от ужаса, но осталась на своей клетке и заворожённо смотрела, как белая королева стаскивает Рона с доски. Гарри показалось, что Рон потерял сознание. Ощущая дрожь во всём теле, Гарри сдвинулся на три клетки влево. Белый король стащил с себя корону и кинул её к ногам Гарри. Они победили. Белые фигуры, кланяясь, расступились. Путь был свободен. В последний раз оглянувшись и бросив на Рона полный боли взгляд, Гарри и Гермиона открыли дверь и оказались в следующем коридоре. — А Рона вы даже не проверили?! — спросила Джинни. — Вдруг он… Хороши друзья! — Мы проверили, он был только без сознания. — Я почти сразу пришёл в себя в комнате с Пушком — он, кстати, благополучно дрых, — доложил пострадавший. — А что, если он… — тихо прошептала Гермиона. — С ним всё будет хорошо, — ответил ей Гарри, пытаясь убедить в этом самого себя. — Как думаешь, что нас ждёт впереди? — Со Спраут мы разобрались, я хотела сказать, с её «дьявольскими силками». С Флитвиком тоже: наверняка это он заколдовал ключи. МакГонагалл оживила шахматные фигуры, это её работа. Остаётся Квиррелл… и затем Снейп… — Интересно, что такого мог приготовить этот трусливый заика? — презрительно фыркнул Сириус. — Ну… нам, к счастью, не пришлось проходить его испытание, — усмехнулся его крестник. — Почему? Они оказались перед очередной дверью. — Готова? — шепнул Гарри. Гермиона кивнула, и Гарри потянул дверь на себя. Их встретил такой отвратительный запах, что если бы они не зажали носы, то, наверняка, потеряли бы сознание. Даже глаза слезились, пока они всматривались в полумрак. Наконец они увидели распростёртого на полу огромного тролля, значительно превосходившего по размерам того, которого они победили в Хэллоуин. Тролль явно был без сознания, а на его голове багровела гигантская шишка. — ТРОЛЛЬ?! — ОПЯТЬ ТРОЛЛЬ?! — ДА СКОЛЬКО ЖЕ БЫЛО ЭТИХ ЧУДОВИЩ В ШКОЛЕ?! — Хорошо, что нам не пришлось с ним сражаться, — прошептал Гарри. Затаив дыхание, они с Гермионой перешагнули через толстенные ноги. Пойдём отсюда скорее, тут нечем дышать. Гарри аккуратно приоткрыл следующую дверь и с опаской заглянул внутрь — за ней их могло ждать что угодно. Но в комнате не было ничего страшного. Посредине стоял стол. На нём выстроились в ряд семь разнокалиберных сосудов, наполненных какими-то жидкостями. — Интересно, там были только зелья или зелья, имеющие отношение к Тёмным искусствам и Менталу? — спросил Джеймс. — Обычные зелья, — хмуро буркнул автор испытания. — Но для того, чтобы пройти дальше, надо было обладать хоть какими-нибудь задатками ума! — Тролля здесь поставил Квиррелл, а Снейп с ним разобрался, — шепнул Гарри. — Значит, нам остаётся победить заклятие Снейпа. Только вот что нам делать с этими сосудами? Он подошёл к столу, и вдруг позади них из-под пола вырвалось пламя, отсекая путь назад. Судя по ярко-фиолетовому цвету, это был не простой огонь, а волшебный. Тут же языки огня заплясали перед той дверью, которая находилась впереди. Гарри и Гермиона оказались в ловушке. — Смотри! — Гермиона схватила со стола свиток пергамента. Гарри перегнулся через её плечо и прочитал: — Впереди опасность, то же позади, Но две из нас помогут, ты только их найди. Одна вперёд отправит, ещё одна — назад, В двух — вино всего лишь, а ещё в трёх — яд. Ты хочешь здесь остаться на долгие века? Тогда ищи — к тому же подсказка тебе дана. Во-первых, как бы ловко ни скрывался яд, Найти его несложно — от вина левый ряд. Второе — в крайних бутылях налито не одно и то ж, Но если вперёд тебе надо, помощи зря ты ждёшь. Затем ни в большой, ни в малой смерти ты не найдёшь, А если из второй слева и второй справа глотнёшь, Сам убедишься — налито одно и то же в них, Хотя на взгляд они разные, но это уже в-четвёртых. — ЯДЫ?! — СЕВЕРУС! — Очень медленно действующие, — пояснил зельевар. — И, опять, как в случае с шахматами Минервы, на склянки были наложены особые чары, которые перемещали отравленного — но не в коридор, а в больничное крыло. Жизни ничто не угрожало. Впрочем, можете не беспокоиться, в стихе более, чем предостаточно информации для того, чтобы… Гермиона глубоко вздохнула. Гарри поразило то, что она улыбается. Этого он ждал от неё меньше всего. — Гениально, — произнесла Гермиона. — Это не магия — это логика. Логическая задача. Между прочим, многие величайшие волшебники были не в ладах с логикой, и, попади они сюда, они остались бы здесь навечно. — Как и мы, — мрачно вставил Гарри. — Разве не так? — Разумеется, нет, — удивилась Гермиона. — В свитке есть всё, что нам надо. На столе семь бутылей: в трёх находится яд, в двух — вино, ещё одна даст нам возможность вернуться обратно, а седьмая пропустит вперёд. — А как мы узнаем, из какой мы должны отпить? — поинтересовался Гарри. — Дай мне пару минут, — попросила Гермиона. Она несколько раз прочитала написанное, а затем начала прохаживаться вдоль стола. Гермиона рассматривала бутыли, тыкала в них пальцем и что-то бормотала себе под нос. Наконец она хлопнула в ладоши. — Поняла! — сообщила она. — Глоток из самой маленькой бутылочки даст нам возможность пройти вперёд, к камню. Гарри взглянул на крошечную бутылочку. — Но здесь хватит только на одного из нас, — заметил он. — Здесь только на один глоток. Они посмотрели друг на друга. — А какая даст тебе возможность пройти через фиолетовый огонь? — поинтересовался Гарри. Гермиона ткнула пальцем в крайнюю справа круглую бутыль. — Вот ты из неё и глотни, — произнёс Гарри. — Нет, в самом деле, вернись и забери Рона. А когда доберётесь до комнаты, где летают ключи, возьмите мётлы — они поднимут вас наверх и пронесут мимо Пушка. Когда окажетесь в замке, летите прямиком туда, где спят совы, и отправьте Хедвиг к Дамблдору. Он нам очень нужен. — ПОЧЕМУ ВЫ НЕ СДЕЛАЛИ ЭТОГО ЗАРАНЕЕ?! Возможно, мне удастся на какое-то время задержать Снейпа, но если честно, то вряд ли надолго. — Но Гарри. — Гермиона побледнела. — А что, если с ним Ты-Знаешь-Кто? — Ну… Мне ведь повезло когда-то, ты же знаешь. — Гарри дотронулся до шрама. — Может быть, мне повезёт ещё раз. У Гермионы дрожали губы, словно она готова была расплакаться. Она вдруг метнулась к Гарри и крепко обняла его. — Гермиона! — изумлённо воскликнул Гарри. — Гарри, ты великий волшебник, — прошептала Гермиона ему на ухо. — Но я не так хорош, как ты, — произнёс Гарри, когда Гермиона разжала объятия. Он чувствовал себя смущённым. — Я? — удивилась Гермиона. — А что я — ум и книги, вот и всё! Но, оказывается, есть куда более важные вещи — например, дружба и храбрость. И, Гарри… будь осторожен! — Пора, — поторопил её Гарри. — Ты уверена, что правильно разгадала головоломку? — Абсолютно, — кивнула Гермиона. Она поднесла к губам круглую бутыль, сделала большой глоток и поёжилась. — Это не яд? — взволнованно спросил Гарри. — Нет. Но эта жидкость просто ледяная. — Тебе надо уходить, и побыстрее, — напомнил Гарри, хотя ему вовсе не хотелось оставаться одному. — Пока жидкость не перестала действовать. — Удачи тебе, и береги себя, — шепнула Гермиона. — И… — ИДИ! Гермиона повернулась, прошла сквозь фиолетовое пламя и скрылась из виду. Гарри перевёл дыхание и взял в руки самую маленькую бутылочку. А потом повернулся лицом к чёрному пламени. — Я иду, — произнёс он, одним глотком опустошив бутылку. Действительно, было такое ощущение, словно он проглотил глыбу льда. Гарри передёрнулся, поставил бутылочку обратно на стол и пошёл вперёд. Он собрался с духом, подходя вплотную к чёрным языкам огня. В следующую секунду пламя лизнуло его, но он ничего не почувствовал. На какое-то мгновение огонь закрыл от него то, что находилось впереди. А затем он оказался в следующем зале. Последнем зале. Однако тут уже кто-то был. И это был не Снейп. И не Волдеморт. Это был тот, кого Гарри меньше всего рассчитывал здесь увидеть. — И кто же?????? — вопросила общественность, затаив дыхание, видя, что Рон не торопится дочитывать. — А можно чуть позже? — спросил чтец. — Магия и эти две главы соединила в одну, я хочу немного передохнуть.