I Lived

Курсивом выделены фразы на английском языке.       Юра замер, Боря подошел к мальчику и потрепал того по волосам, тем самым стараясь успокоить ребенка. Сам мужчина был не менее взволнован. Хотя бы тем, что его соулмейту было всего восемнадцать лет. И Юра, как бы, может считаться и его ребенком тоже. Вариант, что эти двое не поладят, Боря даже не рассматривал. Старший Плисецкий погладил младшего по спине и прошептал:       — Поздоровайся, Юра. Скажи «Hello»       — Он иностранец?       — Да, он из Швейцарии.       Мальчик кивнул, ничего не сказал, а еще больше смутился.       Парень, все еще стоящий у входной двери, смекнул, что никто ничего ему не скажет и сам сделал первый шаг.       — Хай, мой имья Крис. — Парень присел на корточки рядом с мальчиком.       — Привет. Юра.       Крис что-то сказал на странном, для мальчика, языке, а Боря перевел:       — Крис говорит, что очень рад знакомству с тобой. Он хочет, чтобы ты провел ему экскурсию по Москве.       — А он не гулял по Москве? — очень удивился Юра.       — Он почти нигде не был. Юра нахмурился, а после разразился широкой улыбкой, столько идей, где погулять! И столько всего можно показать!       — Я покажу ему Александровский сад! И красную площадь! И еще! Мы зайдем в детский мир, ему очень понравится карусель! — загорелся мальчик, Борис засмеялся, эта несчастная карусель нужна была Юре каждый раз, как они оказывались рядом с Лубянкой.       — И мы поедим мороженого!       Крис улыбался, глядя на этого солнечного ребенка. Юра быстро оделся и уже был готов выскочить на улицу.       — А гостя покормить не надо?       — Конечно надо! — согласился мальчик, будто бы не собирался секунду назад выскочить за дверь и вприпрыжку побежать в центр города на своих двоих. — Там борщ был, я пойду стол накрою.       На кухне Юра хозяйничал редко, но где что располагалось — знал хорошо. Даже салфетки достал и попытался их красиво свернуть, но не получилось, поэтому он взял и сложил их уголком, тоже ничего. Мальчик пытался прислушиваться, о чем так говорят взрослые, но тот факт, что он слышал все очень отчетливо, ясности не прибавлял. Единственное слово, что понял мальчик, означало счастье. Юра понял по улыбке и этому слову, что Крис счастлив. И он сам стал много веселее. Этот кудрявый блондин определенно понравился младшему Плисецкому.       — Крис говорит, что ему понравился борщ. — Перевел Борис.       — Надо дедушку поблагодарить, — этот борщ Николай готовил вместе с внуком, поэтому Юре была вдвойне приятна похвала суженного отца.       К своему удивлению, Юра принял Криса почти как родного, он не вызывал никаких негативных эмоций. Рядом с ним было комфортно. И парень не был наигранным, он не хотел специально понравится, не выделывался, а просто вел себя как обычно.       Борю взаимодействие близких людей очень радовало. Он переживал, что Юра будет акцентировать внимание на маме и винить Криса в том, что он, косвенно, разрушил их семью. Но такого, к счастью, не было. Его сын в последнее время о маме почти не вспоминал и начал относится к ней прохладнее. Борис не мог повлиять на бывшую жену, она не брала трубки, а если случалось чудо и она отвечала на звонок, то «Все хорошо. Я очень занята. Пока»       – Бори, а в центре можно покататься на катерах? — спросил Крис.       — Я даже не знаю. Давай мы на днях съездим в парк, там точно можно.       — Окей. — Кристофер повернулся к Юре.       Мальчик, с подачи отца, выучил фразу «What it this?»[1] и теперь указывал на разные предметы, а Крис называл их на английском. Юра пытался повторить, а потом Джакометти пытался повторить русский эквивалент.       — Папа, может мы уже гулять пойдем?       – Пойдем гулять?       – Да, конечно же! — спохватился парень.       — Юра, выходим.       Когда они добрались до Красной площади, но выяснили, что забыли фотоаппарат. Но эта проблема быстро решилась покупкой нового пленочного фотика. Юра сразу же взял на себя обязанность фотографа, начав гонять отца и Криса к разным достопримечательностям.       — Юра, давай я сфотографирую тебя с отцом? — из всей фразы мальчик понял только свое имя, что-то там про отца и услышал что-то с «фото», но протянул юноше фотоаппарат.       Борис присел, предлагая сыну взобраться на его плечи. Так кататься Юра любил, поэтому с радостью принял предложение.       Фотография получилась очень живой, с неподдельными эмоциями.       Крис уже принимал Юру как близкого человека, у него не было какой-либо неприязни к нему, такое случалось редко. И юноша был невероятно рад, что такое случилось, ведь мальчик был частью его будущей семьи. Джакометти точно не выпустит этих двоих из своих рук.       То и дело Боре нужно было что-то перевести, что очень усложняло жизнь. Ведь английский он начал усердно учить лишь после встречи с соулмейтом, хоть до этого и считалось, что он знает язык. А на практике оказалось, что понять юношу с широко-распахнутыми глазами, заламывающего руки и быстро-быстро говорящего, почти невозможно.       Борис тогда попросил Криса повторить, и он повторил «Think I’m going to fall!»[2]. И через нескольку секунд чуть не упал сам Борис, расшифровав в сказанном свою метку. Уже Борис хлопал глазами и хватал ртом воздух.       А свел их поход Плисецкого на каток, где тому отказали взять слишком маленького Юру и попросили на обратном пути сказать иностранцу на катке, что его время закончилось. Ну, мужчина и сказал «Young man, you are asked to finish the roll program»[3].       Пока Борис не очухался от осознания того, что встретил соулмейта, Крис вылетел с катка как пуля. Он забыл про чехлы на коньки, про все на свете. Остановился напротив светловолосого мужчины с голубыми глазами и застыл, как вкопанный. И ожил только с резкими объятиями, тогда еще, совершенно незнакомого мужчины.       Воспоминание вызвало широкую улыбку, Крис, заметив это, сжал плечо мужчины.       — Пошли в «Детский мир»! — прокричал Юра.       — Идем. — Борис взял сына за маленькую ладошку, а Крис взял на себя смелость сжать вторую ладонь Юры своей.       Юрий Плисецкий был невероятно счастлив.