Х
Весь вечер, прислуживая Артуру за ужином, Мерлин ощущает на себе пристальный взгляд Мордреда. В сочетании насмешливого взгляда Гвейна и озадаченного - от Артура это просто невыносимо. Что всё это значит? Во всём виноват Мордред, решает Мерлин. Разумеется! Он не знает, как друид всё подстроил, но это так. И Мерлин надеется, что сны Мордреда, что бы там ему ни снилось, тревожат друида так же сильно, как его.Х
Мордред стоит у окна спиной к нему. Он никак не реагирует, когда Мерлин заходит в комнату, не поворачивается, когда маг закрывает дверь, и Мерлин начинает думать, что в лесу за окном происходит что-то очень интересное или что-то приближается к замку. В комнате темно, и Мерлин магией призывает свет - мягкое свечение, что исходит отовсюду и в то же время ниоткуда. Свет внутри комнаты и темнота снаружи превращают оконное стекло в зеркальную поверхность, подобную хорошо отполированному мечу, и теперь Мерлин может видеть своё отражение. Глаза Мордреда закрыты, веки плотно сжаты. Напряжённые губы - тонкая линия. Руки цепляются за каменный подоконник, словно это единственная опора, но недостаточно надёжная, чтобы скрыть дрожь в теле друида. - Мордред? - произносит Мерлин и напоминает себе, что это всего лишь сон, что всё не по-настоящему. Что, хотя в повседневности они с Мордредом являются лишь врагами, здесь им разрешено заботиться друг о друге. Здесь ему, Мерлину, разрешено показывать, что Мордред ему небезразличен. Ему можно не скрывать тревожных ноток в своём голосе. - Что случилось? Мордред открывает глаза и смотрит в стекло-зеркало, встречаясь взглядом с Мерлином. - Я устал, Эмрис, - тихо говорит он, и от тяжелой печали в его голосе кажется, что сейчас Мордред вдвое старше своих лет. - Устал быть твоим врагом. "Ты сам выбираешь, кем быть", - сказал бы Мерлин реальному Мордреду. - "Никто не толкает тебя к будущему из видения. Никто не заставляет тебя убивать моего короля". Но что толку ругать плод собственного подсознания за действия человека из реальности? Мерлин считает это глупым и, честно говоря, просто не хочет переносить в сон то, с чем и так постоянно сталкивается наяву. В конце концов, это его голова. И если ему охота, чтобы здесь Мордред был его союзником, его другом, любовником, что может ему помешать? - Тогда не будь им, - говорит Мерлин, пересекая комнату, и кладёт руку на плечо Мордреда. - Будь кем-то ещё, - предлагает маг, по-прежнему не отводя взгляда от глаз Мордреда, отражённых в оконном стекле. - Ты говоришь так, словно это просто, - с вызовом бросает друид, поворачиваясь лицом к Мерлину. Он все ещё так полон печали, кажется таким потерянным... - А ты - так, словно это сложно, - отвечает Мерлин. В конце концов, это его сон. В нём не должно быть драматичности и сложностей, которые преследуют его в повседневности. Конечно, его часто мучают кошмары, но это - не кошмар. Мерлин подходит к Мордреду ближе. И ещё ближе - так, что вдохни кто-то из них чуть глубже, и их тела соприкоснутся. - Сейчас нам необязательно быть по разные стороны баррикад. Просто... забудь об этом. Мерлин заключает друида в объятия, прижимает к себе ближе и чувствует, как сильно напряжено тело Мордреда. Но почти в то же мгновение друид с силой прижимается к Мерлину в ответ, обнимает его, крепко сжимая в кулаках рубаху на спине мага. - Эмрис, - шепчет Мордред и тянет за ткань, словно отчаянно пытается что-то сказать и не может. - Мерлин... Эмрис... Мерлин... - продолжает друид. Одно лишь его имя... имена. Снова и снова. Словно молитву. Но Мерлин ещё никогда не слышал в чьём-то голосе столько отчаяния, хотя и сам временами шептал молитвы как проклятый. - Я здесь, - пытается успокоить Мерлин, гладит Мордреда по спине и готов обнимать, ждать столько, сколько нужно. - Я здесь, всё хорошо. Я здесь. Спустя, кажется, целую вечность, Мордред отпускает Мерлина и отстраняет его руки. - Я могу объяснить, - дрожащим голосом произносит друид. - Пожалуйста, Эмрис, я могу всё... "К чёрту", - решает Мерлин и перебивает: - Это неважно, не сейчас. Не здесь. "Здесь? - одними губами спрашивает Мордред и тут же всё понимает: - О..." - Так ты думаешь, что... - Мордред сухо и невесело смеётся. - Хотя нет. Знаешь что? Я возьму что могу. Мерлин щурит глаза, пытаясь понять, о чём говорит Мордред, но тот смотрит на него почти с надеждой, с нежностью. И если Мордред может оставить на потом свои тревоги, значит и он поступит так же. Мерлин поднимает пальцами подбородок Мордреда и медленно склоняется к лицу друида. Первое соприкосновение их губ сдержанное, нерешительное. И похоже, Мордред совсем не ожидал этого, несмотря на то, что Мерлин тщательно проецировал ему своё желание. - Всё в порядке? - тихо спрашивает Мерлин, по-прежнему находясь к Мордреду так близко, что может ощутить на своём лице его дыхание. Он и сам не знает, зачем спрашивает, ведь не скажет же ему "нет" его собственная фантазия (если скажет, значит, его проблемы с психикой гораздо серьёзнее, чем он думает), но вопрос кажется Мерлину учтивым. Правильным. - Если не хочешь этого, мы прекратим. "Я же сказал, Эмрис, - отвечает Мордред, впервые за всё время заговорив с Мерлином мысленно, - Я возьму всё, что смогу. Мордред отступает назад, прижимаясь спиной к стене, и притягивает к себе Мерлина.Х
- Ты говорил серьёзно? - спрашивает Мерлин. Этот вопрос гложет его с тех самых пор как он очнулся после обморока, но маг всё никак не осмеливался задать его Артуру. В основном потому, что не был уверен, хочет ли знать ответ. - Говорил серьёзно о чём, Мерлин? - отвечает Артур в своей фирменной манере "Мерлин, ты идиот, но я, так и быть, отнесусь к этому с юмором". Не то, чтобы маг часто слышал от короля что-то другое... тем не менее этот тон был признаком хорошего расположения короля. Мерлин поворачивается к Артуру, так и не закончив заправлять их с Гвен кровать. Он должен видеть лицо короля, когда тот ответит на его вопрос. - Когда ты сказал Мордреду, что хочешь встретиться с колдуном, который помог тебе, ты был серьёзен? Артур хмурится и, отложив в сторону бумаги, над которыми сидел всё это время, поднимает взгляд на Мерлина. - Да, был, - тихо отвечает король, и от Мерлина не ускользает использование прошедшего времени, но он не знает, что чувствует по этому поводу: облегчение или разочарование. - Тогда это казалось мудрым решением, - Артур опускает взгляд на свои сложенные домиком руки, рассоединяет их и складывает вновь. - А сейчас? - Сейчас?.. Я не знаю, Мерлин, - секундная пауза, вздох, нечто близкое к улыбке, правда, не особо весёлой. - Гвиневре это не нравится. Леон тоже беспокоится. Эти двое привели мне уже с тысячу доводов насчёт того, почему вся эта затея дурно пахнет. Но ты хочешь добавить что-то и от себя, Мёлин, верно? На всякий случай. Чтобы я уж точно выбросил эту идею из головы. - Нет, - Мерлин удивлён и тем, с каким жаром это произносит, и тем, как быстро пересекает комнату, чтобы опуститься на колени (на колени) подле Артура. - Нет, не хочу... Возможно, Мордред прав. Магия, она... Артур, ты часто оставался жив вопреки всякому здравому смыслу. Мерлин кладёт руку на колено короля. Такого рода жест когда-то был привычен для них, теперь же неприемлем. Но именно сейчас, в этот момент, им требуется телесный контакт. Мерлин не скажет Артуру, кем является на самом деле, к такому он пока не готов. Но далеко не каждый день он просит короля довериться магии. В прошлом из таких разговоров ничего хорошего не получалось. К тому же он просит Артура довериться не просто магии. А своей магии. Он просит довериться ему, Мерлину. - Ты должен познакомиться с тем, кто спасал твою жизнь, - с таким Артур точно согласится. Однако то, что Мерлин собирается добавить, довольно рискованно... но кажется таким правильным: - Я думаю неважно, как именно этот человек спас тебя: мечом или магией. Артур протягивает руку и проводит пальцем по скуле Мерлина. Такой интимный и такой чужеродный теперь, после их расставанивания, жест. - Ты в этом уверен, Мерлин? Маг отстраняется - он уже не тот, кем был раньше, и Артур тоже. Им обоим это не нужно. Особенно если вспомнить о Гвен. В знак окончания разговора Мерлин хлопает Артура по колену и поднимается на ноги. - Тебе решать, Артур. Я не могу и не хочу делать это за тебя, - отвечает Мерлин и затем улыбается. Той широкой и открытой улыбкой, к которой так привык Артур. Улыбкой, которая как бы говорит: "Я просто Мерлин, здесь не на что смотреть". Именно она помогла прервать сотни серьёзных разговоров и бесчисленное множество раз отводила глаза почти раскрывшему его секрет Артуру. - Подумайте об этом, сир. А я вернусь к работе.Х
- Я возьму что смогу, - говорит Мордред и, отступая к стене, увлекает мага за собой. Мерлин позволяет Мордреду коснуться своих губ в первом поцелуе (точнее втором, потому что происходящее кажется продолжением предыдущего сна, от луны в небе до складок их одежд), позволяет друиду целовать себя жадно и отчаянно. Мерлин не возражает, когда Мордред прижимается к нему - да и с чего быть против? - не возражает, когда тот начинает целовать его в шею. Мерлин зарывается пальцами в волосы Мордреда и тянет за них. В их действиях нет ни мягкости, ни нежности, словно каждый из них уверен: стоит хоть на секунду остановиться, позволить отдышаться - и другой обязательно передумает. А рисковать ни за что не хочется. Вскоре одних поцелуев уже недостаточно, и Мерлин выпускает из пальцев волосы Мордреда, забирается руками ему под рубаху и проводит по спине друида, сверху вниз, вопросительно замирая у кромки штанов. "Да", - источая желание, шипит Мордред и вслух, и мысленно. - Пожалуйста, Эмрис. "Пожалуйста". Мордред срывает с Мерлина шейный платок и спускается руками ниже, к его ремню. Мерлин понимает, что очень скоро им обоим будет недостаточно лишь ласкать друг друга, стоя у стены, поэтому он отступает назад и тянет Мордреда за собой, после чего меняется с ним местами, заставляя друида пятиться к кровати. Мерлин толкает Мордреда на неё. Слышит, как, падая на матрас, тот шумно выдыхает. Мерлин медлит, чтобы насладиться моментом и видом Мордреда. Он восхищенно отмечает румянец на щеках друида, его потемневшие глаза и выпуклость на штанах. А Мордред смотрит на него в ответ, и Мерлин задумывается: что он видит в нём? Хочет ли он его хотя бы примерно так же, как он сам хочет Мордреда? "Хочу, - мысленно произносит Мордред. Садясь, стаскивает с себя рубаху и швыряет её на пол. После принимается за свой ремень. - Я этого хочу, ты этого хочешь - так может просто ляжешь рядом и поцелуешь меня снова?" - Пожалуйста, - просит Мордред уже вслух. Мерлин смеётся и сам удивляется удовольствию, которое ощущает. "Да без проблем", - мысленно отвечает он и, сбросив рубаху с себя, забирается в постель к Мордреду.Х
Мордред ожидал, что к этому времени Эмрис уже даст о себе знать. Разумеется, друид ярко чувствовал его разум: даже с этими пресловутыми барьерами Мордреду пришлось бы в течение нескольких дней шагать прочь от Камелота, прежде чем он перестал бы ощущать разум Эмриса. Однако он полагал, что маг немедленно захочет отомстить за своего друга (устраивать такие мелодрамы вполне в духе Эмриса, и это несмотря на то, что Мордред совершенно точно не нанес разуму Гвейна никакого вреда). Но Мерлин так и не объявился, и на то могло быть две причины: либо Эмрис не так уж сильно заботится о своих друзьях, как он сам заявляет, либо Мордред переоценил способность Мерлина сопоставлять факты воедино и приходить к правильным выводам. Мордред не знает, какой из вариантов расстраивает его больше. Или, с надеждой думает друид, Гвейн просто до сих пор не нашёл возможности поговорить с Эмрисом наедине, ведь он строго наказывал рыцарю рассказать об "увиденном" одному лишь Мерлину. В таком случае... возможно, ему стоит пойти к Гвейну и убедить того срочно поговорить с Эмрисом. Возможно, ему стоит изменить в голове Гвейна что-то ещё. Возможно... но нет. Нет. Единичное вмешательство, во время которого он почти ничего и не изменил, действительно не нанесло никакого вреда. Повторный визит в чужое сознание может закончиться уже не так хорошо, не говоря уже о том, что с каждым разом его жажда усиливается, всё ближе подходит к тому, чтобы одержать над ним верх. Нет уж. Сейчас он ляжет спать и будет видеть сны. А если Эмрис не придёт к нему до завтрашнего вечера, тогда он отыщет его сам.Х
Сны Мерлина удивительным образом переходят один в другой. Вот он сидит с Артуром на озере (не в озере, не около озера, а именно на озере), они ловят рыбу прямо руками и спорят, что вкуснее: омлет или глазунья. А в следующий момент Мерлин, наполовину раздетый, забирается в постель к Мордреду. Их ноги переплетены, руки неустанно дарят ласки. Мерлин проводит пальцами по тёмным спиралькам на груди Мордреда, друидской отметке, символизирующей свободу их народа. Для Мерлина это ещё и напоминание о переменах, произошедших с Артуром после смерти отца. Но, честно говоря, сейчас магу хочется думать совсем не о короле. - Рад это слышать, - смеётся Мордред, отчаянно пытаясь расстегнуть ремень на штанах Мерлина. Когда это не удаётся, он хватает мага за бёдра и просто затаскивает его на себя. - Ты так и будешь подслушивать мои мысли? - хриплым, полным желания голосом спрашивает Мерлин, возмущаясь лишь для вида, не по-настоящему. - Ты сам их передаешь. - Мордред шумно втягивает воздух, когда Мерлин опускается поцелуями вниз, задевая зубами друидскую отметку. - Только... боже, Эмрис... только не днем. Ты... барьеры... но сейчас я... слышу всё. - Всё? - Мерлин понимает, что должен расстроиться. Что слова Мордреда должны по меньшей мере его обеспокоить. Но ведь это не настоящий Мордред. А даже если бы он таковым являлся... поворачивать назад уже поздно. "И сейчас?" - спрашивает Мерлин, просовывая руку между их телами и через штаны накрывая ладонью член Мордреда. Друид демонстративно зевает, но его рука при этом крепче сжимает плечо Мерлина, что сводит на нет всякую попытку казаться равнодушным. "Ты словно совсем не стараешься, Эмрис". Мерлин улыбается. Его ещё никогда никто так не дразнил. Вернее его не дразнили настолько приятно. "А сейчас? - мысленно спрашивает он и, глядя в глаза Мордреду, медленно опускается вниз, проводит рукой и губами по животу Мордреда. - Как тебе такое?" Мерлин со всей яркостью рисует в голове свои намерения, и Мордред, видя всё это, сдавленно стонет. А потом резко выдыхает, потому как вся оставшаяся на них одежда вдруг волшебным образом исчезает, и теперь они соприкасаются полностью обнажёнными телами. Мерлин продолжает вести пальцами вниз, другой рукой мягко разводя колени Мордреда, чем вызывает у друида очередной приглушённый стон. Мерлин слушает, впитывает, пьёт эти стоны, словно самое дорогое вино. - Да, - выдыхает Мордред прежде, чем Мерлин успевает задать очередной вопрос. - Да, я хочу этого. Я постоянно твержу тебе, что возьму всё, что могу. И всё, что я могу дать тебе - твоё. "Что ж, - думает Мерлин, - с этим определённо можно работать". "Я очень на это надеюсь", - отвечает Мордред, и их обоюдная телепатическая связь говорит Мерлину, что это действительно так.Х
- Вызывали, сир? - спрашивает Мордред, когда Артур открывает дверь на его стук. Друид чувствует, что в покоях нет ни королевы, ни Эмриса, значит, их с королём ждёт приватный разговор. Мордред ощущает странную тревогу. Интересно, это нормально? Не то чтобы в его жизни было так уж много нормального, поэтому сравнивать всё равно почти не с чем. Король жестом приглашает его войти, указывает на кресло у стола и пододвигает друиду кубок. Вино. Прекрасный цвет. Но Мордред не прикасается к нему. Он уже очень давно не пил вина. Ему приходится прилагать так много сил, чтобы сдерживать свой дар, чтобы не позволять ему контролировать себя... Выпивка до добра не доведёт. Мордред видел, что успел натворить, когда проснулся после своей первой бурной попойки. И ему хватило. Ни за что в жизни он не хотел бы повторять свою ошибку. Артур игнорирует место во главе стола и садится напротив Мордреда. Отпивает из собственного кубка и вытирает рот, прежде чем заговорить: - Я говорил, что желаю встретиться с упомянутым тобой колдуном. - Говорили, сир, - уклончиво отвечает Мордред, потому что, когда дело касается Эмриса и магии, это самый безопасный вариант. Мордреда связывает клятва данная Мерлину, и в то же время он меньше всего хочет навлечь на себя гнев Артура, сказав что-либо, чего король не желает слышать. Достаточно того, что его уже презирает одна из "сторон медали" (или не презирает, Мордред так и не смог разобраться) - на данный момент с него хватит и этого. - И если бы я попросил тебя организовать эту встречу?.. - Артур прерывает вопрос на середине, чтобы Мордред мог сам закончить предложение. Чего друид, разумеется, не делает. Мордред не может раскрыть личность Эмриса, не может согласиться организовать встречу, не может исполнить то, что от него требуют. Потому что он одинаково верен как королю, так и Эмрису. Хотя конечно, Мордред уверен, эти двое на одной стороне... - Я мог бы попробовать, - в конце концов, произносит Мордред. - Не могу обещать, что он на это согласится, но могу спросить. - Ты знаешь, где он сейчас? - Где сейчас, не знаю. - И технически это не ложь. - Если дадите мне пару дней, я мог бы найти его. - И опять технически не ложь. Только эти дни - и даже не пара, а намного больше - пригодятся ему не для поисков Эмриса, а для того, чтобы уговорить мага обменяться с ним хоть словом. И, да, возможно, это неправильно, ставить условия самому королю - особенно, когда он, Мордред, втихую нарушает законы Камелота - но сейчас предпочтительнее думать, что иного выбора нет. - И если мне будет приказано это сделать, я прошу гарантий, что этому человеку не причинят никакого вреда. Ни ему, ни мне, ни людям, что ему дороги, и тем, кто хранил его секрет. Услышав такой ответ, Артур молча его обдумывает и, спустя довольно долгое время и один выпитый до дна кубок вина, нехотя кивает: - Я не убью его, не выслушав. И не трону тех, кто знает его тайну, при условии, что они сами не владеют магией. Этого достаточно? - На большее я и надеяться не смел, сир, - отвечает Мордред, и это чистая правда, хотя он и не смог обеспечить безопасность себе и Гаюсу. Однако это мало тревожит Мордреда, поскольку свой дар демонстрировать он не спешит (по крайней мере, до тех пор, пока Артур не примет Эмриса), а до старика-лекаря, если честно, ему нет никакого дела (он только хотел бы, будь такая возможность, избавить Эмриса от боли потери). - Я сделаю всё, что в моих силах. Мордред поднимается из-за стола и, дождавшись королевского позволения покинуть комнату, кланяется и идёт к двери. Вот теперь ему как никогда требуется переговорить с Эмрисом.Х
Гвейн снова подозрительно лыбится, но Мерлин не сразу понимает, в чём подвох. Он замечает открытую дверь шкафа за своей спиной, когда уже слишком поздно. Гвейн заталкивает его внутрь и залезает следом. - Один наконец-то, - произносит Гвейн, и Мерлин угадывает в его голосе усмешку, хотя из-за кромешной тьмы и не видит её. - Не совсем удобная обстановка для разговора, но ты очень хорошо умеешь избегать людей, когда тебе это нужно, да, Мерлин? - Пожалуйста, скажи, что этот шкаф открывается изнутри, - молит Мерлин. Отвлекать Гвейна, чтобы незаметно использовать магию для их освобождения, в таком маленьком пространстве будет сложновато. - Конечно. Это уже проверено. Я же не полный идиот, Мерлин. - Гвейн опирается спиной о запертую дверцу, и Мерлину очень хочется, чтобы кто-то сейчас открыл её снаружи. - А раз я не идиот, может, поведаешь мне о вас с Мордредом до того, как я сам расскажу, как много уже знаю? - Гвейн, я всё так же понятия не имею, о чём ты. - Ты знаешь. - Нет, я правда... - Я проследил за тобой до его комнаты, Мерлин, - перебивает Гвейн, и маг слишком изумлён, чтобы что-либо возразить. - В тот день, когда ты упал в обморок, я спрятался в шкафу напротив покоев Гаюса. И, увидев, что ты вышел оттуда, отправился следом. Ты вошёл в комнату Мордреда и остался там. Нет нужды лгать мне об этом. Мерлин чувствует, как его челюсть устремляется к полу. Всё ниже и ниже. Потому что да, в тот вечер он почувствовал: кто-то идёт за ним. Но, ничего не увидев и не услышав, решил, что ему показалось, и забыл об этом. Что ж, как очевидно, показалось не зря. Тем не менее Гвейн не мог проследить за ним до покоев Мордреда. Просто потому, что он отправился вовсе не туда. - В прошлый раз, когда ты заговорил со мной об этом и вмешался Артур, ты сразу замолчал. Почему? - У Мерлина уже есть подозрения на сей счёт, и если они окажутся правдой, кое-кому придётся умереть. - Я не хотел говорить ему, - медленно произносит Гвейн, и по его голосу Мерлин понимает, что рыцарь озадаченно хмурится. - Как будто просто не мог позволить ему узнать. Но вряд ли сейчас это важно, ведь мы говорим о том, как ты в открытую лжёшь мне, не так ли? Мерлин делает глубокий вдох и притворяется, что это и правда неважно (хотя это просто чертовски важно! Важнее, чем Гвейн может себе представить!) - Давай заключим сделку, Гвейн. Если ты сейчас уберёшься с моего пути, я завтра же всё тебе расскажу, хорошо? - Всё? - переспрашивает Гвейн. Его напускная ворчливость исчезает, превращаясь в распирающее любопытство. - В мельчайших подробностях, - обещает Мерлин. Это нетрудно, поскольку на самом деле никаких подробностей нет. Более того, когда он закончит с Мордредом и выяснит, как исправить то, что он посмел сотворить с Гвейном, Мерлин планирует рассказать о случившемся всем. Гвейн открывает дверцу шкафа и, отступив в сторону, жестом приглашает Мерлина на выход. Маг чувствует на себе взгляд Гвейна до тех пор, пока полностью не скрывается из виду. Он уверен: сейчас лицо рыцаря лучится радостным ликованием. "Проклятье! Я убью Мордреда!"Х
Мордред слышит, как дверь в его покои будто распахивается сильным порывом ветра, и почти в ту же секунду Мерлин прижимает его к стене, упираясь согнутым локтем в шею. - Какого чёрта ты сотворил с Гвейном? - шипит Эмрис. Его лицо на расстоянии менее дюйма, дверь за спиной мага с грохотом захлопывается, и Мордред понимает: теперь, что бы ни происходило внутри комнаты или снаружи, она откроется снова лишь по приказу Эмриса. Огонь в камине шипит и гаснет, створки окна захлопываются, дребезжа стеклом. Чёрт, если он не будет достаточно осторожен, то эта тёмная комната и яростный взгляд Эмриса станут последними, что он увидит в этой жизни. - Эмрис, - хрипит Мордред, проскальзывая ногой меж коленей мага - лучший отвлекающий манёвр, который приходит ему в голову, - как раз сегодня я надеялся наконец тебя увидеть. Должен сказать, мне и в прошлый раз понравилось быть прижатым к стене, хотя ещё лучшим мне показалось отправиться с тобой в постель. Что ж, кажется, отвлекающий манёвр сработал. Лицо Эмриса мгновенно становится белым как мел. Он отшатывается от Мордреда, тем самым освобождая его. Вот только друид уверен, что попал из огня да в полымя. И виноват в этом сам.