X
- Я не то имел ввиду, - произносит Эмрис. По какой-то причине он выглядит шокированным и опечаленным. - Мордред, я клянусь, что не думал ни о ком, кроме тебя. - Мне это неважно, - бормочет Мордред, по-прежнему пытаясь освободить руки. Его магия отчаянно скользит по коже Эмриса, ласково льнёт к нему. "Это неважно", - снова и снова мысленно повторяет Мордред. Так громко, что Эмрис тоже это слышит. "Неважно, неважно", - возможно, если повторить фразу много раз, она превратится в правду. - А для меня важно, - отвечает Эмрис и отстраняется. Не просто отходит на пару шагов, а пересекает всю комнату, в то время как Мордред всё ещё в ловушке возле чёртовой двери. Он беспрестанно мысленно заклинает Эмриса отпустить его. - Мордред, пожалуйста. - По-моему это моя реплика, Эмрис, - старательно растягивает слова Мордред. Ну же, у него получится. Получится. Получится убедить Эмриса и самого себя, что он может сейчас отступить. Остановиться. Что в будущем ещё будут возможности. Он позаботится о том, чтобы они были. И ему. Совсем. Не. Больно. Магия, которая удерживает запястья, исчезает так внезапно, что Мордред по инерции делает несколько невольных шагов вперёд, но, к счастью, успевает вовремя обрести равновесие. Подняв голову, он видит выражение лица Эмриса. Маг смотрит на него с жалостью, и это очень уязвляет. - Прекрати, Эмрис. Просто прекрати. Мордред отворачивается и подходит к двери. Пользуясь тем, что маг не видит его лица, друид пытается придать ему спокойное выражение. Он распахивает дверь настежь и указывает рукой в сторону коридора: - Уходи. Эмрис долго смотрит на него, пристально и тяжело, потом подходит ближе. - Сейчас я уйду. Как я и сказал... точнее пытался сказать, Артур будет искать меня. - Эмрис делает стремительный шаг навстречу к Мордреду и, прежде чем тот успевает отреагировать, невесомо прижимается губами к щеке друида. - Но позже я вернусь. Нам нужно поговорить. Эмрис закрывает за собой дверь, оставляя Мордреда один на один с рассыпавшимся в крах самообладанием.Х
- Мерлин! - резкий оклик Артура наконец вырывает Мерлина из раздумий и наводит на мысль о том, что король пытается достучаться до него уже не в первый раз. - Прости, что ты говорил? - спрашивает Мерлин, пытаясь отвлечься от своих мыслей и протирания пыли. Получается не очень. Он всё равно продолжает размышлять о том, что же сказать вечером Мордреду и не лучше ли не говорить ничего вообще. Не лучше ли просто бросить всё, не возвращаться к Мордреду и забыть о том, что хочешь быть с ним? О том, как сильно хочешь быть с ним... Артур сжимает его запястье. Не так, чтобы причинить боль, но достаточно сильно, чтобы Мерлин выронил тряпку, которой протирал пыль. - Что ты делаешь? - возмущается Мерлин, выдергивая руку из захвата. - Думаешь, я не вижу, когда ты меня не слушаешь? - спрашивает Артур и качает головой, желая этим жестом скрыть одновременно и раздражение, и нежность. - Какие маски ты бы сейчас ни пытался надеть, я всё вижу. Да и за все годы твоего служения эта полка вряд ли когда-либо была чище. Смотри, как бы не протереть в ней дыру. - Не смешно. - Напротив, Мерлин. Я - король, и я легко могу заставить людей смеяться. - Если только своим внешним видом, - тихо бормочет под нос Мерлин, расчитывая, что Артуру не захочется продолжать перепалку. Тем более что король, похоже, всерьёз намеревается докопаться до предмета его размышлений. И действительно, Артур хватает его за плечо и подводит к столу. - Присядь-ка. - Король усаживает Мерлина на стул, который за обедом обычно занимает Гвен. - А теперь рассказывай, о чём ты так усиленно думаешь. - О том, правильно ли я поступаю, - отвечает вновь погрузившийся в свои мысли Мерлин, и лишь после понимает, что произнёс это вслух. - То есть... неважно. - В конце концов, это действительно непросто объяснить. Тем более Артуру. - Конечно важно, - повышает голос король. - Выкладывай. Ага, точно. Мерлин мысленно усмехается. Это же так просто! Выложить всё Артуру, рассказать о своих тревогах и ни разу не упомянуть магию, пророчество и имя Мордреда. Проще простого, да. Но разговор уже начат, к тому же у Мерлина большой опыт в перемешивании правды и лжи. А самое главное, возможно, Артур сможет дать дельный совет. - Допустим, что... Короче есть человек, который тебе вроде как... нравится. Но ты ему не доверяешь. Не можешь доверять, потому что этот человек в будущем совершит нечто ужасное, и... - Мерлин делает паузу и мотает головой, проклиная свою слабость (причину существования этого "и") и тот факт, что из всех людей он обсуждает это именно с Артуром. - И ты знаешь, что не сможешь остановить его. - Остановить его? - переспрашивает Артур. Мерлин пожимает плечами, потому что уверен: король совершенно верно понимает значение слова "остановить". - Ладно, - спустя мгновение произносит Артур, - хорошо, бог с этим. Насколько ужасно то нечто ужасное? - Очень. Просто худшая вещь, которую можешь представить. - Мерлин снова со вздохом замолкает. Раз он всё равно уже начал рассказывать, то нужно рассказывать до конца, тем более что Артур вряд ли что-то поймёт. - Этот человек... просто... ладно, я знаю, это прозвучит странно, но всё дело в том, что ты был рождён, чтобы помешать этому человеку совершить ту ужасную вещь. Артур хмурится и, похоже, со всей серьёзностью обдумывает сказанное. Такого Мерлин не ожидал. - Ясно. А почему я так уверен, что он - то есть, прости, этот человек - обязательно совершит то нечто ужасное? "Потому что я Видел это", - думает Мерлин, но, разумеется, не может рассказать об этом. - Потому что тебя предупредили, - вместо этого отвечает маг. Лучше уж полуправда, чем полная ложь. - И я этому верю? - Тебя предупреждали не единожды, - говорит Мерлин и тут же поправляется: - Я имею в виду, что об этом говорили несколько человек, и у тебя нет причин не верить им. Даже если верить очень не хочется. И человек, который должен в будущем сделать то ужасное, тоже знает об этом. Он знает и то, что ты должен ненавидеть его за это, но всё равно хочет быть твоим другом. - Другом, - Артур тихо и неверяще фыркает. Что ж, для этого действительно есть причины... - Большая часть того, что ты рассказал, полная чушь, Мерлин. - Это не... - Это так, и ты это знаешь, - раздражённо отрезает Артур, громко отодвигая стул и поднимаясь из-за стола. - Этот человек тебе нравится, а ты нравишься ему. Вы можете сколько угодно быть несчастными и переживать о неприятностях, которые, как тебе кажется, случатся в будущем, или быть счастливы вместе в настоящем. В чём проблема? - Мне не кажется, что эти неприятности случатся в будущем, - огрызается Мерлин. - Я это знаю и не могу взять и просто забыть об этом. Это слишком важно. В ответ Артур только смеётся над ним. Коротко и раздражённо. Не жестоко - Артур редко высмеивает его с искренним желанием уязвить, - но король явно даёт понять, что утомлён этим разговором. - Правда, Мерлин, я очень хочу, чтобы ты наконец повзрослел. Ты не можешь осуждать человека за преступление, которого он ещё не совершил. И ни ты, ни кто-либо ещё не можете точно знать, совершит он его в итоге или нет. Так что оставь свои тревоги и позволь себе жить, - улыбка Артура смягчается, он обходит стол и легонько толкает Мерлина в плечо. - По крайней мере, после того как закончишь уборку. "Ясно", - думает Мерлин. Значит, на этом разговор закончен.Х
К вечеру Мордред окончательно приходит к выводу, что Эмрис для обещанного разговора не вернётся. И именно поэтому так удивлён раздавшемуся спустя час после наступления темноты стуку в дверь. Не в силах до конца поверить в то, что это может быть Эмрис, Мордред не особо удивляется, когда, распахнув дверь, видит на пороге сэра Элиана. Друид вежливо склоняет голову, уважительно, но не подобострастно, и улыбается: - Добрый вечер, сэр Элиан. - Здравствуй, Мордред, - улыбается тот в ответ. - Можешь не использовать титулы. Ты же знаешь, что никто из нас на этом не настаивает. - Конечно, - отвечает Мордред, хотя знает, что всё равно не последует совету. Одно из самых ранних и чётких воспоминаний о матери - это то, как она сажает его в угол за не добавленное к просьбе "пожалуйста". "От хороших манер с тебя не убудет, Мордред", - сказала она и посмотрела на сына с таким разочарованием, что он запомнил этот момент на всю жизнь. - Могу я чем-то помочь? - спрашивает Мордред. - Вообще-то можешь, - криво улыбается Элиан. - Сегодня вечером король изволил отужинать в окружении Двора. Поэтому в скором времени тебя ожидают увидеть в большом зале.Х
Мордред всё ещё не привык быстро надевать и снимать броню, но гордость не позволяет ему просить кого-то о помощи. Тем более что остальные рыцари, похоже, прекрасно справляются с этим сами. В итоге в большой зал друид приходит последним, а потому вынужден сидеть на самом краю скамьи рядом с Гвейном. Это место обычно занимают последним, и не только из-за тесноты и неудобства, но ещё и потому, что Гвейн любит воровать (одалживать, как он сам настаивает) чужую еду и напитки. Мордреду действительно приходится накладывать себе в два раза больше еды, однако своё место он находит неудобным и по иным причинам. В последнее время Гвейн взял в привычку самодовольно улыбаться при каждой встрече с Мордредом. А сейчас, когда они сидят бок о бок, Гвейн то и дело пихает друида локтем, стоит лишь Эмрису появиться в поле их зрения. - Может хватит? - шепчет Мордред после третьего такого тычка, когда Эмрис проносится мимо спин сидящих напротив, чтобы предложить Артуру и Гвиневре ещё вина. - Прости, - отвечает Гвейн, и это звучит самым неискреним образом. Рыцарь улыбается самой широкой улыбкой и пристально наблюдает, как Эмрис склоняется между королём и королевой. В этот момент Артур говорит что-то очень тихо, в пределах слышимости лишь мага и своей жены, и от его слов Гвиневра громко смеётся, а Эмрис недовольно морщит нос. Мордреду это совсем не нравится. - Глядя на них, - тихо произносит Гвейн, не глядя на Мордреда, но наклоняясь к нему ближе, чтобы сказанное не достигло постороних ушей, - возникает стойкое ощущение, что тебе есть, о чём волноваться. - Не понимаю, о чём вы, - так же тихо отвечает Мордред. Разумеется, на самом деле он всё понимает, ведь это из-за него подозрения Гвейна насчёт их с Эмрисом романа усилились, пусть он и не сам вложил в голову рыцаря эту идею. Но, поскольку в реальности между ним и магом ничего нет, то нет и оснований для ревности к королю. Умом Мордред это понимает, а вот сердцем... - Конечно. - Гвейн тянется за своей кружкой, но та, оказывается, уже пуста, и Мордред быстро хватает свою, пока её не постигла та же участь. Гвейн дует щёки, словно он - милый избалованный ребёнок, а не взрослый мужик с колючей щетиной, после чего довольно улыбается и забирает кружку у отвлёкшегося Элиана. - Но на самом деле, - продолжает Гвейн, - волноваться тебе не о чем. - Я прошу вас прекратить это, сэр Гвейн, - огрызается Мордред и сверлит взглядом тех, кто повернулся в их сторону, заинтересовавшись разговором. Конечно, он сам виноват. Ему не следовало отвечать так громко. Но разве непонятно, что их разговор не подразумевает лишние уши? Тем не менее, Мордред понимает, как важно при дворе сохранять лицо, поэтому быстро натягивает улыбку: - Прошу прощения. - В этом нет необходимости, - отвечает Гвейн, делая великодушный взмах рукой и... каким-то неуловимым образом успевает увести из тарелки Мордреда куриную ножку. - Ты прощён. Даже самые лучшие из нас становятся нервозными под воздействием любви. - Гвейн делает паузу, бросает на Мордреда неприятный оценивающий взгляд, а потом смеётся: - Разумеется, ко мне это не относится. Любовь того не стоит, но большинство людей... Но друид уже не слушает. "Любовь?" - проносится в его голове, пока Мордред натягивает на лицо маску вежливой заинтересованности. Он никогда не говорил о любви, даже намёками. Какое право имеет Гвейн поднимать эту тему? Вне сомнений Мордред восхищается магом. В равной степени Эмрисом, великим волшебником, на легендах о ком Мордред вырос, и Мерлином: незаметным слугой короля. Эмрис нравится Мордреду в целом, как личность, и он был бы счастлив быть его другом. Его желание стать любовником Эмриса, хотя бы на одну ночь, нельзя назвать чистым или возвышенным. Изначально это была просто жажда заполучить кого-то настолько могущественного, такого невинного и доброго. Мордреду хотелось почувствовать, какого это, когда Эмрис смотрит на тебя не как на пустое место. А ещё он представлял, каким потрясающим может быть секс с волшебником, в чьём распоряжении находится столько магии. Но до любви было далеко. Если для такого, как Мордред, в принципе возможно это чувство. До этого момента он и помыслить об этом не смел. - Да ладно тебе, Мордред, - шепчет Гвейн и толкает друида локтем в рёбра, добавляя ещё один синяк к уже имеющейся коллекции. - Тебе правда не о чем переживать. Ты нравишься Мерлину. Гвейн говорит с такой уверенностью, что Мордред невольно встречается с ним взглядом и спрашивает: - Почему... почему вы так думаете? - Он отрицал это, не так ли? - отвечает Гвейн так, словно это самая очевидная вещь во всём мире. - Отрицал и отрицал, и снова отрицал. Но когда я предложил сосватать тебя кому-то ещё, Мерлин чуть не перегрыз мне глотку. А ещё сказал держаться от тебя подальше. И мы оба с тобой понимаем, что такое собственничество Мерлину не свойственно. - Хм, - единственное, что может ответить Мордред. Эмрис мог руководствоваться чем угодно, но только не чувством собственничества. Конечно представлять, что это действительно так, очень приятно, но ни к чему хорошему эти фантазии не приведут, поэтому лучше сразу выбросить их из головы, не обращать внимания на Гвейна (насколько это вообще возможно) и скорее заканчивать ужин. - Эй! - вскидывается Мордред, опустив взгляд в тарелку и не найдя там никакой еды. - Могли бы и мне хоть немного оставить, бородатый вы мерзавец! С другого бока Гвейна раздаётся смех Элиана.Х
- Кажется, твой злодей убегает, Мерлин, - шепчет Артур, когда слуга вновь наклоняется, чтобы наполнить его кубок с вином. Король кивает в сторону дверей. Мерлин поднимает взгляд и видит, как Мордред выскальзывает из зала. С той стороны стола, где только что сидел друид, раздаётся громкий смех. - Кто-кто? - тихо спрашивает Гвен, буквально снимая вопрос с языка Мерлина. - Могу поклясться, что ты только что сказал "злодей". - Точно, - подтверждает Мерлин и тут же выдаёт очередную свою ложь: - И я тоже не понимаю, почему. - До этого момента маг оптимистично полагал, что по их сегодняшнему разговору Артур ни коим образом не догадался о Мордреде, и теперь упорно цеплялся за надежду. Артур не смеётся. Однако находится на грани того, чтобы прыснуть. - Тебе ли не знать, Мёлин? - отвечает он, наклоняется к Гвиневре и... Мерлин абсолютно уверен, что следующие слова короля не сулят ничего хорошего. - Понимаешь, Мерлин себе кое-кого нашёл, - заявляет Артур Гвиневре, мягко, но с нескрываемым удовольствием. На секунду Гвен выглядит шокированной, но затем начинает светиться почти ощутимой, а потому пугающей радостью. - О, неужели? Мерлин, это чудесно! - Эм, - выдавливает слуга в ответ. - Гвен, я... - Ох, если бы, - театрально-трагично перебивает его Артур. - Мерлин верит, что его возлюбленный совершит нечто ужасное. Гвен хмурится и кивает, после чего, вся во внимании, поворачивается к Мерлину. - Мне нужно притвориться, что я не поняла, о ком идёт речь, или я могу говорить прямо, Мерлин? - Как угодно, - отвечает маг, хотя один бог знает, как сильно ему не хочется продолжать этот разговор. - Кроме того разве вам требуется разрешение, миледи? Гвен всё так же хмурится, но её лицо заметно смягчается. Королева прекрасно научилась скрывать своё веселье, ведь при дворе оно не всегда уместно. Но только не от Мерлина. - В таком случае, Мерлин, я хочу знать, почему ты спишь там, где ты спишь, вместо того, чтобы спать в постели Мордреда. - Гвиневра! - не выдерживает Артур. Мерлин был бы возмущён ничуть не меньше, но этот вопрос он предвидел заранее. Тем не менее, он чувствует, что на сегодняшний вечер с него хватит. - Если ты говоришь со мной откровенно, Гвен, тогда и я отвечу тебе тем же. Королева ты или нет, где я сплю - совершенно не твоё дело. А теперь, если это всё, вы можете продолжить свой ужин без моей помощи, не так ли? Правильно. Сейчас ему надлежит находиться в другом месте. Он выполнит своё обещание, хочется ему этого или нет. Положа руку на сердце, хочется. Однако это его личное дело. Его и, может быть, Мордреда, в зависимости от того, что друид сам думает обо всём этом.Х
Очередной стук в дверь стал для Мордреда ещё большей неожиданностью, чем первый. - Эмрис, - шепчет друид, даже не зная, хочет ли он пускать мага к себе. - Я не ждал тебя. - Я же сказал, что вернусь, - отвечает Эмрис и невесело улыбается. - Хотя, полагаю, твоё недоверие ко мне простительно. Могу я войти? Глядя, как Эмрис перешагивает порог его комнаты, Мордред понимает, что вопрос был риторическим. - Всенепременно, - ворчит Мордред, задвигая засов на двери. Судя по предыдущим встречам, им потребуется приватность. Неважно, что это будет - секс или убийство с помощью магии - свидетели им не нужны. "Чувствуй себя как дома". - Я ненадолго, - отвечает Эмрис. "Правда?" - Видимо ничего даже отдалённо похожего на удовольствие его не ждёт. Но, даже несмотря на предчувствие скорой смерти, Мордред старается, чтобы в его мысленный голос не проскользнула ни одна эмоция. Эмрис не должен узнать, насколько он выбит из колеи его выбором. Не то чтобы Мордред ожидал чего-то другого, и плевать, что там болтал Гвейн. "Тогда лучше поторопись. Я устал". Эмрис опускает взгляд. Его лицо приобретает слегка уязвлённое выражение, и Мордред начинает сожалеть о своих словах. Ровно до того момента, пока не вспоминает о синяках на своей шее (Мордред выбелил их, насколько это было возможно, но болели они от этого не меньше) и о том, как Эмрис тут же стремится отдалиться, стоит им хоть немного сблизиться. Если он немного огорчит Эмриса в ответ, это будет только справедливо. - Эм, верно, - произносит маг, встречаясь взглядом с Мордредом и доставая откуда-то холщовую сумку. - Я мог бы сказать, что всегда приношу еду тем, кому не посчастливилось быть соседом Гвейна за трапезой, - продолжает Эмрис, открывая сумку и извлекая оттуда еды на целый пикник, - но ты бы сразу понял, что это ложь, так что не вижу в этом смысла. Будешь яблоко? Мордред безмолвно принимает его из рук Эмриса, не понимая к чему же ведёт маг. Может, он решил его отравить? "То есть... ты пришёл не только за тем, чтобы принести еду, верно?" Эмрис с хрустом откусывает от своего яблока и подходит к Мордреду почти вплотную. - Да, не только. На этом маг замолкает, словно это всё, что он хотел сказать. Но такого не может быть. Ведь тогда бы он уже направлялся к двери... Ар-р! У Мордреда не осталось ни капли терпения. Он устал, он голоден и сыт по горло подобным отношением Эмриса. Словно он для него какая-то игрушка, с которой можно поиграть, а когда наскучит, отложить в коробку и забыть. "Ясно, - мысленно произносит Мордред, нисколько не скрывая своего раздражения. - Ну что ж, если ты не хочешь делиться планами на сегодняшний вечер, то спокойной ночи". - Я как раз пытаюсь сказать, - отвечает Эмрис с не меньшим раздражением. - Я, знаешь ли, не каждый день такое делаю, поэтому не знаю, как... - Делаешь что?! Не каждый день стоишь и тупо пялишься на людей? - Мордред делает усилие, чтобы второй вопрос звучал чуть тише, и возвращается к телепатии: "Я бы сказал, что как раз в этом у тебя полно опыта, учитывая сколько раз я ловил тебя на том, что ты смотришь на меня". - Я пытаюсь сказать, что ты мне нравишься! - выкрикивает Эмрис, и Мордреду кажется, что он не просто слышит эти слова, но и каким-то образом ощущает их физически. - И я правда не понимаю, почему, - продолжает Эмрис уже тише, пока Мордред пытается вникнуть в смысл этого скомканного признания. - Это противоречит самой моей сути и тому, что я защищаю. Я не доверяю тебе и не знаю, смогу ли когда-нибудь это сделать, но... Не знаю, просто ты мне нравишься, и я подумал... - Эмрис сглатывает, затем кивает словно самому себе и берёт Мордреда за руку. - Я подумал, что мы могли бы попробовать. Не как Эмрис и его будущий враг, а как мы. Как Мордред и... и просто Мерлин. Эмрис снова замолкает, и Мордред решает, что от него ждут ответа (нетерпеливое и радостное "да!" готово сорваться с языка, но друид не хочет показаться магу неопытным юнцом), однако он ошибается. Мордреду всегда казалось, что делая предложение (если, конечно, это оно), нужно в какой-то момент позволить человеку дать ответ, но Эмрис лишь продолжает: - И я не хочу, чтобы ты соглашался лишь из-за того, кем я являюсь, Мордред. Я видел, что ты думаешь об Эмрисе. Видел, как много он для тебя значит. Это не тот, кому можно отказать, даже если хочешь. Я даже не знаю, могу ли я вообще быть этим человеком. Мне кажется, по большей части ты принимаешь меня за кого-то другого. Но одно я знаю точно. Я не могу быть Эмрисом и быть с тобой. Если ты говоришь "да", то это должно означать, что ты говоришь "да" именно мне. Эмрис вновь замолкает, а Мордред в очередной раз пытается осмыслить сказанное. Это определённо предложение, но Мордред не понимает, как оно должно работать. Мерлин - это Эмрис, а Эмрис - это Мерлин, и Мордред понятия не имеет, каким образом он должен отделить одного от другого. К тому же он не видит в этом смысла, поскольку этого не может сделать и сам Эмрис. Как бы ни старался он быть "просто Мерлином", его магия всегда с ним. Какое бы имя Эмрис себе ни выбрал, он всегда будет самым могущественным человеком из всех, когда-либо встреченных Мордредом. Это так же верно, как то, что Эмрис всегда, изо всех сил, будет помогать своей магией Артуру. - Ты не отвечаешь, - после долгого молчания произносит Эмрис и опять начинает кусать губы. Он выглядит таким взволнованным, словно он забыл, что является самым сильным из когда-либо живших волшебников. И словно не Мордред являлся инициатором всех интимных моментов, что у них были до этого. Неужели Эмрис и правда допускает мысль, что услышит "нет" в ответ? "Я не был уверен, что ты закончил", - гордость не позволяет Мордреду озвучить свои настоящие мысли. - Да? Ну что ж, я закончил, так что... слушай, тебе необязательно отвечать сейчас, но... "В самом деле, Эмрис, - как можно старательнее растягивает Мордред, - ты когда-нибудь заткнёшься? - Это значит "нет"? - спрашивает Эмрис, подтверждая догадку Мордреда. - Я понимаю, - продолжает маг и выглядит при этом так, словно ему очень больно. - Я правда понимаю, потому что "просто Мерлин" - не такое уж ценное предложение. Да и шансов на успех у нас действительно мало, верно? - Эмрис смеётся, явно пытаясь свести всё к юмору, но делая это из рук вон плохо. Он снова продолжает уже на пути к двери: - До встречи, Мордред. Приятного аппетита. Рука Эмриса тянется к щеколде на двери, но Мордреду не требуется особых магических сил, чтобы заставить её замереть. По сравнению с тем, что может сделать сам Эмрис, это вообще ничто. И всё же Мордред чувствует внутреннее удовлетворение, когда маг оборачивается к нему. - Что-то ещё? "Тихо, - мысленно просит Мордред, - пожалуйста. Если ты перестанешь болтать, мне гораздо легче будет сказать "да". - О, - выдыхает Эмрис. - О-о... Тогда... тогда я, наверное, никуда не пойду.