Х
В первую совместно проведённую ночь Мордред совершенно об этом не задумывается. Эмрис... то есть Мерлин (как Мордред пытается его звать, хотя и не видит между двумя именами особой разницы) ставит сумку с едой на пол и подходит к нему с робкой улыбкой. Так же нерешительно маг тянется к нему рукой, и Мордреду приходится удерживать себя на месте усилием воли, чтобы не податься навстречу. Он хочет дождаться, пока Эмрис коснётся его сам. Маг кладёт руку ему на щёку и также неспешно приникает к его губам. Пусть всё, что произойдёт между ними, будет выбором Эмриса. Мордред хочет этого и хочет даже большего, но Мерлин должен чётко осознавать, что всё происходящее - его собственный выбор. Мерлин целует его мягко, почти невинно. В этом поцелуе нет ни капли того огня, что пылал меж ними сегодня днём, и, по мнению Мордреда, он заканчивается слишком быстро. Оставляет сладковатый привкус яблока, которое Эмрис ел по пути в его комнату. Маг отстраняется, подбирает с пола сумку и ищет глазами, куда бы сесть. Мордред достаёт из-под кровати подушки, на которых они обедали, опускается на одну из них и ждёт, когда Мерлин к нему присоединится. - У тебя найдётся чего-нибудь выпить? - спрашивает Мордред. Учитывая магию Эмриса и полноту сумки, такое кажется вполне возможным. - Боюсь, нет, - отвечает Мерлин, продолжая распаковывать второй ужин Мордреда и, вероятно, свой первый. Хотя в большом зале друид заметил, как магу удавалось время от времени утащить кое-что с королевских тарелок. - Не стесняйся, - Эмрис подвигает сумку ближе к Мордреду, чтобы тот тоже мог поучаствовать в извлечении еды. Мордред изо всех сил пытается скрыть своё замешательство. Разочарование. Он ожидал совсем другого, но не хочет, чтобы Мерлин об этом догадался. Мордред даже не надеялся, что Мерлин вернётся к нему так скоро, этим же вечером, и, увидев мага в своей комнате вновь, ожидал чего-то более... увлекательного, чем совместная трапеза. За едой Эмрис без умолку болтает, перескакивая с одной темы на другую. Сначала рассказывает смешную историю о том, как помогал Гаюсу лечить пациентов, потом что-то о новой служанке королевы Гвиневры (как Мордред понял из этого рассказа, девушку не очень жалуют, однако, учитывая, что её предшественница предала доверие Гвиневры и служила Моргане, такая предвзятость была вполне объяснима). После этого Мерлин рассказывает, о чём говорил с королевской четой за ужином, и Мордред прилагает все усилия, чтобы слушать и не думать о том, почему он всё это слушает. Почему они просто сидят, едят и разговаривают. Ведь, если совсем уж откровенно, увидев вернувшегося к нему Мерлина, Мордред думал, что они отправятся прямиком в постель, после чего маг тут же уйдёт к себе. Эмрис вдруг наклоняется к нему и проводит большими пальцами, разглаживая напряжённые мышцы на лбу друида. - О чём хмуришься? - спрашивает маг и ловит губами губы Мордреда. - Гвейн тебе что-то сказал? Но Мордред считает поцелуй гораздо лучшим ответом, чем слова.Х
Через какое-то время они и правда перебираются в постель, но это не имеет ничего общего со снами Мордреда. Они оба полностью одеты, за исключением разве что обуви, куртки Эмриса и его шарфа. Маг не толкает Мордреда на постель, не забирается сверху. Они не целуются так, словно от этого зависят их жизни. Не цепляются друг за друга так, словно разорванное прикосновение способно их уничтожить. Не наслаждаются вкусом друг друга, словно голодные звери. Хотя нельзя сказать, что они не целуются. Наоборот, их поцелуи тягучие и сладкие. Пальцы Мерлина скользят по лицу Мордреда, избегая спускаться куда-то ниже, под одежду. Это всего лишь поцелуи, и каждый раз, когда Мордред пытается добавить больше страсти и зайти дальше, Эмрис ласково останавливает его, удерживает за руки, переплетая их пальцы. Они целуются до тех пор, пока у Мордреда не начинают саднить губы, пока он не понимает, что готов просто взорваться от переизбытка эмоций и такой близости сильного, яркого, открытого сознания Эмриса. Они целуются, лёжа лицом друг к другу на кровати Мордреда, и это, конечно, приятно, но друиду так сильно хочется большего. А потом, когда Эмрису это наскучивает, он просто отстраняется. - Я очень устал, - шепчет маг и кладёт голову на подушку. - Можно остаться на ночь? Мордред слишком ошеломлён вопросом, поэтому лишь соглашается, не предпринимая ничего более. Он только устраивается в постели поудобнее и накрывает их обоих одеялом, наслаждаясь тем, как Эмрис обнимает его и как переплетаются их ноги.Х
Так прошла их первая ночь. Всё было для них слишком ново, поэтому Мордред не задавал никаких вопросов. В следующий раз они встретились после безумно тяжёлого дня. Тренировка рыцарей длилась несколько часов, и Мордреду казалось, что против него восстал весь мир. Король, другие рыцари и даже собственная лошадь... Разумеется, всё это было лишь его воображением (особенно про лошадь), но Артур во время тренировочного боя определённо вёл себя с ним жёстче обычного. Но Мордред не жалуется. Во время тренировок король никогда не щадит их, и все они понимают почему. Идёт война, а на войне люди умирают, и никто не хочет быть следующим. Никто не горит желанием расслабиться и не жалуется, потому что, возможно, именно благодаря тренировкам Артура они до сих пор живы. И Мордред молчит, отбрасывая мысль о том, что за поведением Артура может стоять нечто большее. В любом случае это был трудный день, и он испытывает почти облегчение, когда между ним и Мерлином снова ничего не происходит. Хотя, говоря "ничего", Мордред, возможно, преувеличивает. Просто, когда ему наконец-то удаётся отбросить их с Мерлином рубашки на пол, его вдруг резко останавливают. И всё из-за того, что в ответ на очередной, особенно громкий стон мага, он невольно выдыхает: "Эмрис". Мерлин тут же отстраняется и пытается нащупать на полу свою рубашку. - Я говорил не называть меня так, - произносит маг, одеваясь и бросая Мордреду его одежду. Друид поднимается с постели, упрямо отбрасывая свою рубашку обратно на пол. - Почему нет, Эмрис? Ведь это твоё имя, не так ли? Лицо мага приобретает странное выражение, больше всего похожее на злую ухмылку. Точно описать его довольно трудно. Оно вроде бы не враждебное, но и не доброе. - Нет, не так! - произносит Эмрис с какой-то горечью. - Просто... нет. - Почему? Почему нет? - Мордред не выдумывает ничего лучше, чем просто переспросить. Как же он устал от этих игр. Мерлин позволяет ему приблизиться к себе, только лишь чтобы в очередной раз оттолкнуть. Мордред чувствует усталость, злость и растерянность. Он и правда не понимает, какая разница, каким именем звать Эмриса. Потому что, какое ни выбери, тот всё равно остаётся самим собой. Мерлин должен перерасти свои сомнения и просто принять это. - Потому что я так сказал, - произносит маг, и в его голосе раздражение пополам с печалью. - Это не ответ. Несмотря на все твои старания вести себя со мной как с ребёнком, я им не являюсь. Поэтому "потому что я так сказал" на мне не сработает. Мерлин чуть склоняет голову вбок, и его гнев заметно смягчается. Однако приходящая на смену ему жалость ничем не лучше. Маг не спорит с Мордредом. По крайней мере, не в открытую. - У них есть имя для тебя? - внезапно спрашивает Мерлин. - У друидов. - Они зовут меня Мордред, - Не то чтобы это ложь, но и не вся правда. - Я рождён среди них. С чего бы им давать мне ещё одно имя? - Тогда я не жду от тебя понимания. Я думал, ты сможешь... Учитывая все эти видения о будущем, но... Что бы ты чувствовал, если бы бо́льшую часть времени целый мир пытался напомнить тебе о том, кем тебя хотят видеть? Несколько мгновений Мордред лишь смотрит на мага. Недавняя полуложь-полуправда отравляет мысли и мучает. Ведь на самом деле он прекрасно знает каково это. В течение многих лет он и сам боролся с навязанными именами, с нападками, с недоверием. Пока наконец не оказался здесь. В Камелоте его приняли как простого рядового рыцаря. Возможно как "рыцаря-друида". Но, по крайней мере, здесь к нему не относились как к предателю, который обрушит надежды собственного народа. Надежды на равенство и свободу без преследований. Здесь к нему не относились как к предателю, который в будущем убьёт короля. Да, Мордред понимает каково это. - Прости, Мерлин, - произносит он и надевает рубашку в знак согласия с тем, что в очередной раз они не более чем просто заснут вместе. - Я постараюсь больше не называть тебя так, - Мордред огибает кровать, подходя к Мерлину, и берёт его за руку. - Я постараюсь.Х
Следующие два дня Артур буквально избивает Мордреда на тренировках. На третий день король, похоже, решает, что этого недостаточно, и по окончании боя, когда Мордред уже готов сложить меч и уползти в свои покои, подзывает друида к себе. Долгое время Артур лишь молча стоит и смотрит на него, лицо короля не выражает абсолютно никаких эмоций. Рыцари, тем временем, покидают поле, меряясь синяками и победами, но Мордред чувствует, что Мерлин остаётся стоять позади него, несколько поодаль. Мордред не знает, кого маг дожидается: его или короля - или он просто до сих пор не доверяет ему достаточно, чтобы оставить их с Артуром наедине, но всё же ощущает некую поддержку. Мерлин всеми силами защищает Артура. Возможно, он не позволит и Артуру причинить вред ему, Мордреду? Когда друид остаётся единственным человеком в пределах слышимости, Артур улыбается ему. Улыбается и кладёт руку Мордреду на плечо. - Я могу убить тебя всего одним ударом, - произносит король. - Надеюсь, сегодняшняя тренировка тебя этому научила. Мордред сдерживает смех, потому что это далеко не лучшая реакция на такую откровенную угрозу. Он, конечно, не сомневается в силе Артура, нет. И в то же время не собирается использовать свой дар против короля (для того должна быть очень, очень веская причина). Просто среди королевских слуг, вызывая как неверие, так и восхищение, до сих пор пересказывается история первой ссоры между Артуром и Мерлином. И Мордред, возможно, единственный, кто знает, что именно стояло за необыкновенной удачливостью будущего слуги принца. Первым эту историю Мордреду поведал Гвейн, и после рыцарь никак не мог взять в толк, что же вызвало у друида такой смех. - Я понимаю, - вместо этого отвечает Мордред. - Мерлин со мной в абсолютной безопасности. Какое преуменьшение. Ведь магия Эмриса может разорвать его на куски в одно короткое мгновение. Может оборвать его жизнь так же легко и быстро, как ветер задувает свечу. Однако, пока Артур не знает, кем на самом деле является Мерлин, об этом лучше промолчать. - Мерлин? - переспрашивает Артур. - При чём здесь Мерлин? - Король отпускает плечо Мордреда, хлопает его по щеке и неторопливо покидает тренировочное поле, подзывая к себе слугу.Х
В ту ночь Мордред предпринимает первую серьёзную попытку сделать следующий шаг в их отношениях. Король угрожал ему, очевидно полагая, что они с Эмрисом успели зайти достаточно далеко, так почему бы им и в самом деле не зайти далеко, чтобы угрозы Артура были не напрасны? Мордред старается не выглядеть слишком расстроенным, когда Мерлин снова его останавливает. Его даже не радует, когда, напоследок поцеловав его в шею, Мерлин остаётся с ним на ночь. - Спокойной ночи, Мордред, - шепчет маг. - Приятных снов. Мордред мысленно улыбается и устраивается ближе к Эмрису. Может, магу нравится эта игра? Возможно тот хочет, чтобы всё было так, как в те первые недели? - Может, я увижу в этих снах тебя? - решается Мордред и просовывает ногу меж бёдер Мерлина. - Нет, - отвечает тот, хотя и не делает попыток отодвинуться. Даже более того: Мерлин подвигается ближе и крепко обнимает Мордреда. - Нет, не думаю, что ты меня увидишь.Х
Впервые за несколько недель Мордред не видит во сне Эмриса. И это единственный плюс в том, что его снова отвергли.Х
Каждое утро Мерлин уходит очень рано, ещё до того, как Мордред просыпается. В течение дня рыцарь видится с магом то там, то здесь, но разговаривают они исключительно мысленно и, по мере того как укрепляются защитные барьеры вокруг сознания Мерлина, они делают это всё чаще. Мордред время от времени проверяет эти барьеры, трогает ментальную стену, выстроенную Мерлином, ищет трещины, зазоры, слабые места. Конечно, Мерлин не догадывается об этом, но это и неважно. В защите мага нет недостатков, о которых Мордред мог бы ему сообщить. "Королева желает поговорить с тобой", - сообщает Мерлин спустя неделю после угроз Артура. - "Она попросила меня разыскать тебя и отправить в королевские покои для чаепития". "Меня собираются отравить?" - вырывается у Мордреда, потому что после разговора с Артуром это первое, что приходит на ум. И смех Мерлина отнюдь не вселяет уверенности в обратном.Х
- Я хотела бы извиниться за поведение своего мужа, - мягко произносит королева Гвиневра, подвигая Мордреду чашку и жестом приглашая его присесть. - Иногда Артур бывает заносчив. - Не понимаю, о чём вы, миледи, - отвечает Мордред, садясь напротив королевы. Вряд ли мудро критиковать короля в присутствии его жены, даже если его возможные замечания - абсолютная правда. - Король многое сделал, чтобы меня хорошо приняли здесь. Гвиневра улыбается и отпивает чай. Мордред же следовать её примеру не спешит, хотя и видит, что напиток налит из одного и того же чайника. - Он желает вам счастья, - говорит королева и хлопает его по руке. - Но вы должны понимать, сэр Мордред: Мерлин нам с мужем очень дорог. Мордред кивает, по-прежнему игнорируя свой чай. - Я понимаю это, - отвечает он, решая, что покладистость в ответах - наилучшее решение. Но с другой стороны... - Хотя король Артур выражает это весьма своеобразно. Королева смеётся и снова отпивает чай. - Он и правда желает вам счастья, - повторяет она. - Он просто проявляет осторожность, ведь у тебя есть такие опасные друзья. Например, этот колдун? - Что именно вы хотите знать? - нехотя спрашивает Мордред. Выбирая между этим разговором и ненужными запугиваниями со стороны Артура, он бы с лёгкостью предпочёл второе.Х
А спустя ещё две недели Мордред сталкивается с тем, кто невыносимее короля и королевы вместе взятых. С Гвейном. Другие рыцари либо не замечают перемен в их отношениях с Мерлином, либо не считают нужным что-либо об этом говорить. В любом случае отсутствие реакции с их стороны устраивает Мордреда гораздо больше, чем до неприличия надменная улыбка, которой Гвейн в последнее время постоянно его "одаривает". От её вида Мордреда уже начинает подташнивать. - Что? - не выдерживает он, оборачиваясь к Гвейну, который прикрывает за ними дверь его комнаты. - Неужели вам больше нечем заняться, кроме как смотреть на меня и улыбаться? - Сейчас? - поводит плечами Гвейн. - Неа, нечем. Сейчас твоя сексуальная жизнь - это самое интересное, что есть в городе. На это у Мордреда есть только один ответ, пусть даже и обидный: - У вас, сэр Гвейн, явные проблемы. Казалось бы, такое невозможно, но улыбка Гвейна становится ещё более пошлой. - Ты не первый, кто говорит мне это, малыш, - протягивает Гвейн, и Мордред хмурится, а рыцарь над этим смеётся. Друид решает не устраивать разборок по поводу "малыша". Это того не стоит. - А теперь по поводу вас с Мерлином. Расскажи мне, как оно. - Нет. Гвейну хватает наглости надуться от обиды. - Ну в самом деле, Мордред, - он делает шаг к друиду. - Я же не прошу тебя... ладно, я прошу тебя рассказать всё в деталях, но я же больше никому не расскажу. Мордред берёт Гвейна за плечи и отстраняет его, выгоняя рыцаря из своего личного пространства. - Даже будь я достаточно глуп, чтобы поверить этому, сэр Гвейн, я бы всё равно вам ничего не рассказал. - Это потому, что ты до невозможного скучный! - Нет, - повторяет Мордред. В конце концов, с него хватит! Всё королевство, похоже, сошло с ума и всеми силами пытается ему это доказать. Такое ощущение, что Мерлин получает садистское удовольствие, лишая его секса. Артур наслаждается тем, как на каждой тренировке методично превращает его в отбивную. Королева оказалась любительницей задавать пикантные вопросы (причём о некоторых из этих вещей Мордред ещё никогда не слышал). А Гвейн... Для Гвейна, похоже, умение раздражать людей превратилось в особую форму искусства. - Нет, - говорит Мордред, - Нет, я не скучный, нет, я не ребёнок, и нет, я не мог бы рассказать вам всё в деталях, даже если бы был достаточно сумасшедшим, чтобы хотеть этого, потому что никаких деталей попросту нет! Гвейн очень, очень долго смотрит на него в неверии, а потом улыбается. Почти с нежностью. - Что ж, друг мой, - доверительным тоном произносит рыцарь. - Есть масса способов это исправить.Х
Мордред далеко не наивен и знает, как устроен мир. Камелот - первое место, где он живёт среди настоящих стен, а потому больше не слышит каждый шорох и каждый вздох людей, живущих по соседству. Мордред знал об интимных отношениях между людьми задолго до того, как сам начал проявлять к ним интерес. И всё же некоторые из советов Гвейна заставили его покраснеть. Большая часть предложенного была слишком пошлой для их с Мерлином первого раза, однако общая идея Мордреду понравилась. Ни для кого не секрет, что дверь в покои Гаюса никогда не запирается, даже в отсутствие самого лекаря, поскольку очень важно, чтобы любой нуждающийся в любое время мог обратиться к нему за помощью. И точно так же ни для кого не является секретом, что по утрам Гаюс отправляется осмотреть жителей деревни, а вечером - обитателей замка. А ещё, по словам Мерлина, на настоящий момент в покоях лекаря нет ни одного "лежачего" пациента. И если добавить к этому тот факт, что Мерлин возвращается в свою комнату, чтобы подготовить чистую одежду для короля, как раз тогда, когда Гаюс уходит на вечерний обход, план Гвейна кажется уже не таким безумным, как поначалу. Уже много лет среди друидов бытует одно маленькое простое заклинание, которое отводит глаза всякому постороннему. Этими чарами обычно окружают друидские стоянки. Конечно, они срабатывают не всегда и не отводят глаза тем, кто ищет их намеренно, однако не подпускают случайных прохожих. И Мордред, оказавшись в покоях лекаря, не видит ничего плохого в том, чтобы отогнать ненужных гостей. Чары не подействуют на Мерлина и позволят ему, Мордреду, наконец-то получить желаемое. На пороге комнаты мага Мордреда вдруг одолевают сомнения. Правильно ли он поступает? Но он хочет этого. Хочет слишком сильно, чтобы позволять Мерлину и дальше отталкивать его. Хочет достаточно сильно, чтобы решиться. Мордред сжимает ручку двери спальни Мерлина и входит. Его пальцы уже развязывают шнуровку на рубашке, чтобы он мог раздеться и ждать Мерлина в постели. Кровать узкая и шаткая, но вполне подходит для задуманного. Подходит для приятного времяпрепровождения вдвоём. Наедине... Или подходила бы, если бы до Мордреда её не занял кто-то другой. Что ж, это многое объясняет.Х
"Эмрис", - зовёт Мордред. Его мысленный голос гудит у Мерлина в голове, и маг различает в нём злость и замешательство. Опыт последних дней позволяет ему телепатически определять, в каком направлении и на каком расстоянии находится Мордред в момент разговора, и сейчас это забавно, потому что Мордред говорит подобным тоном, находясь... в покоях Гаюса. Конечно, у лекаря хранится множество необычных вещиц, но, во-первых, друид достаточно умён, чтобы не трогать - или упаси, боже, есть - что-либо, хранящееся там, а во-вторых, у Гаюса нет ничего такого, что могло бы вызвать гнев одним своим присутствием. Но, разумеется, Мордред тут же продолжает: "Эмрис, в твоей комнате девушка". "В моей... что?!" - переспрашивает Мерлин, потому что серьёзно? Девушка? В его комнате? "Да, - отвечает Мордред. - И не нужно притворяться, что ты удивлён. Я всё понял". "Понял что? - спрашивает Мерлин, всё больше запутываясь. - Кто она?" "Ты мне скажи, Эмрис, она ведь в твоей постели. - Мысленный голос Мордреда превращается в шипение, и Мерлин чувствует его гнев как иголки под черепом. - Любопытно, почему ты не попросил об уроках её, ведь она сейчас слышит каждое слово этого разговора". "Задержи её", - приказывает Мерлин. Шлем Артура выскальзывает из внезапно ослабевших пальцев и с грохотом падает на пол. Неважно, о чём сейчас толкует Мордред, неважно, что он совсем его не понимает. Эта девчонка находится не просто в его комнате. Она в их головах. И это опасно для всех. "Задержи её. Я уже иду".