Реквием

      Хината тренировался так, что пот шёл градом, но Кагеяма всё ещё не был доволен. Этому ублюдку никогда нельзя было угодить, несмотря на то, что тот сам делал совсем немного и постоянно ходил с угрюмым лицом. Как-то раз Хината попытался обнять его (объятья всех лечат, ведь так?), а Кагеяма ударил его по затылку и велел не заниматься идиотизмом.       Кагеяма — ублюдок с угрюмым лицом. Точка.       (Которому Хината пытался угодить, будем откровенными, иначе зачем он стирал руки в кровь о меч).       Хината рвал и метал. У него было замечательное владение одноручным, он знал это. Пусть немного на инстинктах и в последний момент, но он не виноват, что не мог удержать при этом ещё и щит. С его ростом щит только мешал ему. А Кагеяма постоянно повторял, как он уязвим, как он открыт, как он бесполезен в бою, как он…       Меч рассёк небольшое дерево поперёк, и взгляд Хинаты поймал чужой.       Это был напуганный парень ростом с самого Хинату (возможно, выше на дюйм-два), светлые волосы которого торчали из-под капюшона, накинутого на голову. Паренёк сидел, привалившись к дереву и кутаясь в белоснежную мантию, пытаясь слиться с коричневым деревом, что абсолютно не имело никакого смысла.       Хината вспомнил, как недавно сам поджигал ту самую деревню, по которой прошлась магическая чума, и понял. Конечно же. Наверняка выживший или тот, кто отстал от эвакуированных. Скоро они должны двинуться в тот самый посёлок, в котором рос Кагеяма, потому что у них там был собственный дом. Возможно, они могли бы взять с собой ещё одного человека.       — Хэй, привет, — Хината улыбнулся, тут же втыкая меч в землю и облокачиваясь на него, вытирая пот с горящего лба. Возможно, парень сидел далековато, но Шоё знал, что всегда был громким, и не хотел спугнуть бедного. — Ты потерялся, да? Я тоже далековато ушёл от дома. Где твои родители?       На секунду Хината готов был поклясться, что увидел горящие звериные глаза.       —…Их нет, — ответили ему. Парень ещё сильнее закутался в свой плащ, явно желая стать более незаметным, но это снова не имело смысла, потому что, эй, они уже разговаривали.       Тут взгляд Хинаты наткнулся на деревянный посох, и он наконец сопоставил это с белоснежной мантией. Подойдя чуть ближе спокойным шагом (чтобы убедиться, что вторая сторона не против), он смог разглядеть волшебную вязь рун на рукавах и капюшоне. Укай-сан как-то пытался учить его, но бросил бесполезную трату времени, но в чём Шоё был уверен, так что в явной волшебности вышивки.       — Эй, да ты маг! А я тоже! — он тут же подсел к своему новому знакомому и обнял колени руками, поворачивая голову в сторону собеседника и пытаясь поймать взгляд. — А у тебя есть Дар?       После недолгого молчания ему ответили:       — Маг поддержки, наверное.       — О-о-о, это круто! — Хината тут же всплеснул руками. — Знаешь, я состою в сопротивлении, и самый сильный маг у нас — такой противный и вечно недовольный Кагеяма, но он может только больше усиливать своё оружие, совсем бесполезен, — Шоё знал, что практически завирался и голос наверняка выдавал его, но собеседник рядом продолжал сидеть и, судя по чуть дёрнувшемуся капюшону, прислушивался. — А у меня есть Дар! Я правда сильный. Только меня толком никто не обучал, из-за этого до сих пор случаются всплески, когда дар активируется. Стыдно даже, — он неловко почесал затылок. — Я, кстати, Хината Шоё.       — Я Кенма.       Хината практически просиял, когда ему сказали имя. Не фамилию, а имя, от которого веяло силой и доверием.       — Не хочешь пойти со мной? Судя по всему, ты потерялся.       — Обычно меня находят.       — И как долго ты тут сидишь? — ответа не последовало, и Хината подумал, что, наверное, было слишком грубо спрашивать вот так прямо. — В любом случае, мне кажется, лучше куда-то идти, когда потерялся. А Сопротивлению нужны маги, тем более обученные! Так пойдёшь со мной?       Через несколько секунд Кенма встал, готовый идти за Шоё, и это стало началом необъяснимой великолепной дружбы, полной доверия, понимания и немного загадочности. Ну, так думал Хината.

***

      — Пугает, да?       Кенма бросил быстрый взгляд из-под капюшона на Кагеяму, который стоял рядом, защищая их мага поддержки, но потом вновь приковался взглядом к Хинате. Хинате, который на полной скорости делал траву под его ногами пеплом, воздух — звенящей тяжёлой грязью, а свет солнца — ничего не значащими сгустками тепловой энергии. Он буквально умерщвлял всё вокруг.       Кенма был в восторге, как никогда прежде.       Это не могло сравниться с этими экспериментами, которые разрешал проводить Куроо дома, и не сравнится с теми результатами, которые получал Ойкава. Это было чем-то настолько сильным и разрушающим, что в груди взрывалось желание понять, как это работает.       — Восхищает, — пробормотал Кенма, пуская в Хинату заклинание ускорения, которое действовало только на ноги, лишь из-за одного желания посмотреть, что будет. Заберёт ли Шоё эту магию тоже? Или она подействует на тело нужным образом?       Кенме никогда не было действительно интересно. Всё то, что они делали с Куроо, Кенма делал, потому что умел. У него просто был этот Дар, и кто, если не он?       Это же? Дар Шоё? Он заставлял сердце замирать от любопытства.       Кагеяма под боком хмыкнул и пустил ядовитую стрелу в ногу какому-то стражнику.       — Солнце же должно за счёт чего-то гореть. Если можешь не опускать щиты, советую смотреть внимательно, — Кагеяма больше бормотал, но Кенма замечал самодовольство, такие тонкие ноты, которые малоопытным людям не уловить.       Поэтому Кенма смотрел внимательно. Следил по всему полю сражения (действительно ведь поле, окружённое деревьями; чего тут удивляться, что их нашли) за Хинатой и, замечая, как его искра разгоралась в настоящий пожар. Магия внутри него горела буквально.       — Сейчас, — шепнул Кагеяма.       И тогда Хината взорвался.       Буквально. Его тело взорвалось магией без заклинаний или применения амулета. Это была энергия в чистом виде, такая яркая и солнечная, тёплая и приятной волной проходящая по коже. От энергии почему-то все враги внезапно разорвались на кровавые ошмётки. Тут и там Кенма отмечал пятна лиловой, иногда фиолетовой жидкости, чуть светящейся на фоне пепла, бывшего когда-то травой.       Кенма мог бы сказать, что это было красиво. Искра Хинаты совсем потухла после выброса, но через несколько секунд вновь зажглась — кровавые пятна рядом с Шоё исчезли, — а тот бездумно поднял руку вверх в победном жесте.       Внезапно ему, демону, которому больше двухсот лет, захотелось сложить пальцы в молитвенном жесте.       Абсолютно индивидуальный Дар. Дар, которого, наверное, не видел сам Король за свою жизнь. При этом сам Кенма ощущал прилив сил после взрыва, будто магия, которую он потратил на усиление Хинаты, в какой-то момент вернулась к нему, причём удвоенная.       — Теперь понимаешь, почему он на поле, да? — Кагеяма усмехнулся, закидывая лук за спину. В какой-то мере демон даже умилялся тому самодовольству, которое ребёнок не мог скрыть, будто это его достижения были показаны.       — Поздравляю, — Укай хлопнул по плечу их нового мага, — ты прошёл проверку. Обычно все, кто хотят причинить нам зло, сгорают после первой битвы рядом с Хинатой. Нам давно не хватало сильного мага в отряде!       Кагеяма прищурился, рассматривая искру Кенмы, которая стала немного ярче.       Кенма глубоко внутри чертыхнулся. Повезло так повезло.

***

      — Хэй, не хочешь поесть вместе со всеми? Поверь, остальные тоже тебе понравятся, — Хината смешно жестикулировал, приглашая наконец выйти из палатки к костру и отведать стряпню Асахи-сана. Стряпня была вкусной, Кенма признавал. А вот близость огня его не прельщала; свет мог отразиться от радужки так, что сразу всё понятно станет, в темноте-то.       — Мне и здесь хорошо, — Кенма практически незаметно пожал плечами.       Хината тяжело вздохнул и протянул из-за спины тарелку, полную мяса и овощей. Пахло так вкусно, что чуть ли не слюни текли. Он присел рядом с другом, протягивая настоящую тарелку.       Интересно, откуда? Тарелка-то из настоящего фарфора, и при этом в палаточном лагере. Кенма вообще всё чаще цеплялся взглядом, анализируя: то карандаши на глаза попадутся, то стекло огранённое, то меч у кого-то чуть ли не из королевской стали, то бумага спрессованная и белоснежная. Кузнец в составе отряда сопротивления? С переносной кузней?       Тем не менее он хотя бы мог изобразить благодарность (назойливый голос Куроо так и звенел в голове, особенно, когда последние дни узы горели), поэтому улыбнулся краешками губ и кивнул.       Мясо было вкусным. И если всё, что надо, чтобы бомба замедленного действия не начала заряжаться для взрыва прямо сейчас, это поесть, то Кенма мог это сделать.

***

      Хината ошалело смотрел на амулет — небольшая, с две фаланги пальца, деревянная фигурка, окутанная красной ниткой с ног до головы; ворон, если судить по очертаниям, и где-то внутри было спрятано перо. Но дело было не в самом амулете. Дело было в том, что Хината ясно ощущал кровь внутри красной нити.       — Что это такое?       Кенма просто пожал плечами, протягивая амулет всё настойчивее и настойчивее. Он взял основу, которую делал Кагеяма, чтобы эмоциональная связь между побрякушкой и владельцем в итоге была сильнее. Но ему было также интересно, что станет с амулетом после того, как искра Шоё сожжёт всё к дьяволу вокруг.       — Мне никто не делал никогда таких подарков, — Хината чуть ли не всхлипнул, прижимая амулет к груди. — Даже мать не делала мне амулетов на крови. И ты же вроде маг защиты, а всё равно сделал что-то такое…       Кенма весело фыркнул. Боги, это всего-то кровь, тем более даже магией не заряжена.       Хината обнял Кенму из всех сил, до треска рёбер последнего. Демон подумал, что, возможно, не обидится, если амулет и впрямь будет просто защищать Хинату.

***

      — Твой амулет защитил меня от стрелы. Спасибо.       На памяти Хинаты Кенма в первый раз ему открыто улыбнулся.

***

      Кенма бросил книгу прямо на Хинату; огромный том впился острыми углами в кожу живота, а вес выдавил весь воздух из лёгких.       Козуме долго не мог понять, почему Хинату никто не учит. Проведя несколько лет в рабстве, он вряд ли набрался ума, а человеческая письменность слишком отличалась от демонической, чтобы можно было схватывать на лету. Шоё и так был настоящей бомбой, а они выстраивали вокруг него какой-то вакуум, будто, не знай он ничего об окружающем мире, ему будет легче его разрушать. Возможно, так и есть.       Это не устраивало Кенму.       Кагеяма рядом насмешливо фыркнул, будто пожелал удачи, и перевернулся на другой бок.       — За что? — простонал Шоё, пытаясь поднять увесистую книгу, тем не менее с аккуратностью, боясь повредить страницы. И да, все деньги, которые выдавали Кенме, он копил на это.       «Сборник легенд о Богах».       — Знания — сила, — Кенма пожал плечами, устроился на кровати и открыл первую страницу. Как только Шоё увидел рисунки, его глаза загорелись, и Кенма беспомощно выдохнул. По крайней мере, он не совсем прогадал.

***

      — Эй, Кенма, может, выйдешь?       На улице было светло, стряпня Асахи была по-прежнему вкусной, в палатке было слишком жарко. Так что Кенма встал и вышел.

***

      — Это было нечестно, — Кагеяма подсел к нему, когда Кенма сам зачитался легендами. Он хорошо знал мифологию, но читать про создание заклятья уз и для чего они на самом деле создавались… его это захватывало. Сам он носил узы прежде всего из-за резерва. Чувства к Куроо пришли гораздо, гораздо позже, чем писали во всех романтических книжках, которые ему попадались в поместье на глаза.       Кенма оторвал взгляд от книги и посмотрел на раздувшегося от гордости Шоё, который ходил довольный по их палаточному городку и каждому улыбался так широко, что, казалось, скоро щёки затрещат.       — Ты же усилил его во время поединка. Я заметил.       А у Кагеямы глаз намётан. Заметил, хотя, Кенма был уверен, даже свиста не было. И во время сражения взгляд точно не мог поймать.       — Ему нужнее, — просто ответил он, погружаясь обратно в чтение. Кагеяма рядом уныло вздохнул и потёр ударенное место на скуле, которое скоро нальёт алым цветом. Всё же у Хинаты рука тяжёлая.

***

      Кенма сидел возле озера, отчаянно вспоминая, какую формулу Бокуто использовал, чтобы отбелить свои волосы. Кенму достало накладывать иллюзии каждый день, чтобы никто не увидел эту смоль на его голове. Надоело скрывать каждый раз лицо за капюшоном. Надоело держать лишнюю концентрацию на цвете.       Он сидел у воды и вспоминал, как призвать лишний атом кислорода в каждую молекулу. А потом плюнул, меняя цвет волос от корней прямым воздействием.       Куроо вечно говорил, что нельзя применять свой Дар на себе, потому что неизвестно, как аукнется, да и свою собственную анатомию не чувствуешь так хорошо, как чужую. Но убрать пигмент — что может быть проще?       Через несколько дней у него начала раскалываться голова, и он прятался от Шоё по разным углам, лишь бы тот не достал своим вниманием. Ещё через день кожа на голове начала шелушиться, а кончики рогов расслаивались. Через несколько суток откололся один рог, затем второй.       Кенма ухмылялся, глядя на потускневшие отростки кости, в которых, в общем-то, была сосредоточена магия. Наверное, было не самым умным решением влиять прямо на свою анатомию, меняя структуру чего бы то ни было рядом с таким мощным магическим скоплением.       Тем не менее пустые места легко прикрывались волосами.       Демон ни о чём не жалел.

***

      — Я не мог представить, что Бог темноты был слепым. То есть я никогда не понимал, что на самом деле темнота. Я просто думал, что он помогает ворам, но теперь, если пораскинуть мозгами, то он ведь помогает абсолютно всем: выбраться или забраться глубже, в зависимости от их желания. И разве это не круто? Свобода выбора…       Кенма обнимал колени, сидя возле костра, слушал и понятливо кивал.

***

      Хинате нравилось заставлять белоснежный капюшон Кенмы спадать с его головы, тем самым открывая его лицо миру. У него были очень красивые, опасные глаза и добрая улыбка. Хинате нравилось заставлять Кенму смеяться. Они были отличными друзьями, и Кенма всегда понимал Хинату — это было видно по глазам, которые не моргали, когда Шоё издавал хотя бы звук.       Нравилось вместе быть в бою. Усиление Кенмы — это как солнечные лучи или как тень, которая делала собственную силу ярче. При этом Хината знал, что его спина всегда в безопасности.       Нравилось читать вместе, нравилось говорить не в пустоту, нравилось делиться опытом, нравилось исследовать новые места вместе, нравилось дразнить Кагеяму вместе, нравилось получать поддержку на собраниях. Нравилось получать помощь, когда он в этом нуждался, и нравилось своевременное молчание.       Нравилось.