Burn

I need you, I need you, I need you right now Yeah, I need you right now So don't let me, don't let me, don't let me down I think I'm losing my mind now It's in my head, darling I hope That you'll be here, when I need you the most So don't let me, don't let me, don't let me down Don't let me down. "Don't let me down". Daya

Кричи, Элис, кричи. Элис вопит, раздирая к чертям глотку - пусть каждый слышит, пусть каждый знает, пусть каждый поймёт. Банши все слышит. Банши кричит обо всем. Элис плачет по ночам, когда видит тени в углах собственной комнаты - они крючковатые и облезлые, а под лунным светом из окна походят на восставших из могил мертвецов, о чьей гибели она кричала. Элис боится, она не хочет оного, она не выбирала подобную силу - сила сама выбрала её, поселилась в её теле, как паразит, лишила каждой гребаной мелочи, что она имела когда-то. Не хочу, не хочу, не хочу. (Хочешь, Элис, ты хочешь меня.) Нет! (Хочешь моё могущество, мою свободу, мою власть.) Ничего подобного!! (Только подумай, чего мы можем добиться. Вместе.) Оставь меня в покое!!! К ней тянутся руки - сотни-тысячи-миллионы человеческих рук, она простыней прикрыться пытается, подушкой, одеялом, не слышать бы их криков, не слышать. Но Элис слышит все. - Пожалуйста, хватит, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста... - Элис? Она хватается руками за источник голоса, как утопающий - за спасательный круг. Она сдавленно стонет, касаясь дрожащими руками чьих-то плеч, мгновенно их сжимая. Любое движение отзывается десятикратной болью. Любой звук откликается тысячами криков. За силу положено платить. - Они хотят меня. Они зовут меня с собой, Спектра. - шепчет она, периодически вдыхая и выдыхая. Кислорода катастрофически не хватает, а лёгкие жжёт. - Успокойся, Элис, слышишь меня? Он хватает её за предплечья и небрежно встряхивает. Она чувствует, как расплывчатая дымка перед глазами, не позволяющая разглядеть очертания комнаты, постепенно рассеивается. - Они уходят, - облегченно шипит она. - Они уходят. Элис спокойнее. Элис не отпускает его - сильнее прижимается. Спектра к подобным заскокам уже привык, пожалел только в очередной раз, что связался с этой девчонкой. - Я не хочу, чтобы они забрали тебя. - Не заберут. "Я сам уйду". Спектра предпочитает не думать об этом сейчас. Они не заберут его, не заберут, нет, он ведь сказал, что не смогут, а он сильный, он не врет, никогда-никогда, твердит себе Элис, руками царапая его ключицы. Они - вокруг, совсем рядом, но не коснутся её, не получится, потому что она с ним, она в безопасности. Она не боится. Она улыбается радостно-безумно призраку собственной матери, смерть которой она предсказала в свои пять. Это был её первый крик. У матери - проломленный череп, кровь по нему стекает густыми каплями, а в глазницах - отвратительные белые опарыши. Видеть такой маму не хочется, однако Элис привыкла к ней, оный образ преследует её уже на протяжении одиннадцати лет; намного дольше, чем та, настоящая, мать с ней была. - Она улыбается. И Элис тоже. Пусть мать выглядит отвратительно, но улыбка её - по-прежнему притягательная, красивая и живая; Элис её на всю жизнь запомнит, клеймом в голову вобьет. Спектра гладит её спину, и девчонка успокаивается; он не желал заводить подобного рода отношения, как и не желал иметь дело с сумасшедшей банши. Не желал. Ага, потрясающе получилось. Спектре не нужны препятствия на пути к цели; Элис - одно из них, когда-нибудь он перестанет слушать её бредни, когда-нибудь он перестанет бежать в спальню, забитую ею придуманными призраками, по первому её крику, когда-нибудь это закончится. Когда-нибудь... (Останься сегодня со мной.) ...когда-нибудь Элис прекратит кричать и начнёт смеяться.