Burn

А с Элис — интересно, думает Рейв. Она весёлая, умная, красивая, она так рада с ними общаться и уделять им время, она действительно старается делать это, даже когда сил, казалось бы, не хватает, когда все настолько ужасно, что невозможно оставаться сильным. Элис оставалась. У них, если можно так сказать, небольшой перерыв — дела на Нифии, Ганделии и в Бакуган-Интерспейс улажены, и они имеют право заняться, чем пожелают, пока Маручо и Рен выслеживают Маг Мэла. А Элис — храбрая, думает Рейв. Она интересуется, чем они занимались в свободное время у себя дома, и приводит их на тренировочный полигон. Они берут в руки мечи и начинают тренироваться. Как когда-то дома, на Нифии и на Ганделии. Элис отлично сражается — Рейв не знает, где она этому научилась, но она прекрасно выглядит в битве. — Осторожней! Если ты устала, мы можем сделать перерыв. — Нет! — решительно отвечает Пейдж и поднимается с пола. Пейдж поудобнее перехватывает меч и атакует. Элис легко отражает удары и даёт советы, если те требуются. Пейдж и злится, и восхищается. Элис — ничем не примечательная девчонка, считала она, когда встретила её впервые, а потом увидела, на что она способна. Элис ведёт их в парки аттракционов и в театры, в кино и в боулинг-клубы, на ярмарки и на пляж. На Ганделии не было пляжей. На Ганделии не было развлечений. На Ганделии не было детства. Элис, похоже, задала себе четкую цель подарить им это. Рейв ценит. Ему и Пейдж пришлось отбросить в сторону все детские капризы из-за войны, развязанной между их государствами. Но он никогда не помнил, чтобы Пейдж так радовалась, так старалась произвести на кого-либо впечатление, так… привязывалась. Пейдж называет Элис другом, хотя Пейдж боится заводить друзей. Потому что помнит. Прошлое въелось в голову, и каждый раз здесь, на Земле, где, ей чудится, царит безмятежность и спокойствие (разумеется, до вторжения Маг Мэла) по сравнению с родной Ганделией, оно напоминает о себе безумным смехом маленькой девочки, потерявшей все. Маленькая девочка помнит ворвавшихся в дом рыцарей, обвинивших её отца в предательстве и заколовших его и её мать у неё на глазах. Маленький мальчик помнит оторванные конечности папы, первый свой бой в совсем юном возрасте, помнит поле битвы, к которому он тянулся, пока не познал всю сущность войны. Жестокая и беспощадная, она не обойдёт ни детей, ни взрослых, ни пожилых. Маленькие дети помнят. — Боитесь? — интересуется она, присаживаясь на кресло на террасе дома Маручо. — Ни за что, — с энтузиазмом отвечает Рейв. Элис улыбается. Разумеется, они боятся. Разумеется, она это чувствует. Невозможно не бояться, когда ты уже побывал на бойне. Когда ты видел, как тела твоих товарищей обращаются в пепел. Элис с подобным не сталкивалась, но она представляет, что такое война по рассказам дедушки. Элис хочет защитить их, когда даже себя защитить не умеет. Элис не знает, какое впечатление оказывает на других. Элис заставляет их верить.