Леди Блэк

Хогвартс встречал пятерых друзей так же, как и прежде, но по мнению Кассиопеи, это было только на первый взгляд. Едва девочка увидела очертания школы, она поняла, что что-то изменилось там. А уж когда карета проехала мимо главных ворот, в душе и вовсе поселилось какое-то необратимое чувство беспокойства вперемешку с отчаянием. Фред, Джордж и Ли уже обсуждали то, как они проникнут в Хогсмид ещё до первой официальной вылазки, Блэк смотрела в окно, пытаясь понять, что же изменилось, а Анджелина, увидев её взволнованный вид, слегка тихо поинтересовалась: — Что-то случилось, Касс? Блондинка дёрнулась от этого вопроса, точно от кнута, но такая реакция продержалась всего секунду. — Да, — она кивнула, понимая, что таить в себе свои проблемы всё равно не имеет смысла, так как в Хогвартсе ученики, наверняка уже обо всём все знают. Но пока она собиралась произнести фразу, в которой заключались все её размышления за последний месяц, Джонсон опередила её: — Я знаю про твоего отца, Касс. — эта фраза прозвучала не как осуждение, и не как сочувствие… Просто… Так, как подобает говорить настоящим друзьям, — Мне родители показывали статью в «Пророке». Они считают его преступником, но я с ними несогласна, — решительность. Кассиопея сумела теперь уловить ту черту, что была в голосе подруги, — Ты мне не чужой человек, Касс, и я верю тебе. А если ты веришь, что твой отец ни в чём не виновен, значит, в это верю и я. Девочка посмотрела на неё настолько благодарным взглядом, которого Анджелина, наверное, никогда не сможет описать. И улыбнулась ей в ответ. — Ты настоящая подруга, спасибо тебе, — поблагодарила блондинка, обняв темнокожую Джонсон. — За поддержку друзей не благодарят — это их святая обязанность, — ответила Анджелина. — Скажи… — тихо начала Кассиопея, — Ты тоже чувствуешь, что что-то изменилось? — Что ты имеешь ввиду? — Анджелина приподняла одну бровь. — Не знаю, — Кассиопея пожала плечами, — Но для меня здесь что-то не так. Как-то… уныло. — Есть такое ощущение, — Анджелина кивнула, а затем добавила, — Но если мы сейчас улыбнёмся, то оно пройдёт, потому как на нас мальчишки уже косятся. Увидев три заинтересованных лица, обращённых к ним, Кассиопея и Анджелина одновременно рассмеялись.

***

Анджелина была не права — улыбка не помогла избавиться от гнетущих душу чувств и эмоций. Да и ничто бы не помогло, потому что виновниками такого самочувствия оказались дементоры, которые парили над Запретным лесом и, как пояснил Дамблдор: «Министерство приставило их сюда для поимки Сириуса Блэка, но они клятвенно заверили меня, что никому из детей не будет вреда». Кассиопея выглядела ещё более унылой. Шепотки о её отце то и дело слышались отовсюду и это неимоверно бесило. Хотелось встать и уйти, предварительно навеки запечатав рты тех, кто посмел высказаться хоть одним словом обидным в адрес её отца. Ну, а дальше шло распределение, которое смогло изрядно повеселить Фреда с Джорджем. Чуть ли не при каждом выкрике шляпы они громко аплодировали, да так, словно им присуждали премию и титул «Вечных шутников Хогвартса» за все их авантюры. Кассиопея усмехнулась краешком губ, отметив про себя, что такими они и будут в будущем — без каких-либо преувеличений и сомнений. Хогвартс их точно запомнит. — Малфой, Драко! Помимо Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил, и Рона Уизли, это был единственный человек, кто ещё интересовал Кассиопею на данном распределении среди первокурсников. Блэк подняла свои глаза и увидела кузена, уверенно шагавшего навстречу Распределительной шляпе. Фред и Джордж посмотрели на Касс и вернули взоры обратно туда, где Малфой-младший уже сел на стул. Как только края шляпы коснулись белоснежных волос, та тут же проорала на весь зал свой вердикт. — Слизерин! И Кассиопее показалось, что она сейчас оглохнет. Нет, конечно, было глупо надеяться на другой исход, но всё же, где-то в подсознании, в самых тайных закоулках своей души, Кассиопея держала в себе то, в чём боялась себе же признаться. Она надеялась, что Драко попадёт не на Слизерин. На любой другой факультет, но не на этот. Теперь же эти надежды стремительно рухнули. По окончанию пира, Блэк была уже рада возвращаться в гостиную. Ей не терпелось подняться в спальню и рухнуть в постель, чтобы забыться глубоким сном, а проснувшись, обнаружить себя счастливой в другой вселенной, где у неё есть родители. Уже у самого выхода она услышала неприятный и до жути противный голос, который, к сожалению, был весьма хорошо ей знаком: — Хэй, Блэк, твой папаша сбежал из Азкабана ради того, чтобы заняться воспитанием дочки? Думаю, он уже вряд ли что-то исправит, ты же превратилась в такую дерзкую кошку. Кассиопея остановилась. Сделала вдох. Поймала на лицах друзей абсолютно ошарашенный вид и желание помочь, молча ответила глазами, что справится сама и повернулась к тому, для кого в скором времени будут выполнять гроб на заказ. Перед ней собственной персоной стоял — нет, ну надо же! — Антонин Нотт, в компании какого-то заморыша с противной ухмылочкой и блестящими чёрными глазами. — Значит, Нотт, ты уже написал завещание, да? — тихо и спокойно. — Что ты там мямлишь себе под нос, Блэк? Песенку, которую поёт тебе твой никчёмный о… — Эверте Статум! — резко взмахнув палочкой, Кассиопея направила её на Нотта и результат оказался мгновенным: слизеринец отлетел назад в Большой зал и шмякнулся прямо на стол Гриффиндора, где ещё стояла еда. Не теряя ни секунды, Кассиопея подбежала к нему и уже без палочки дала кулаком в нос. На лицо Нотта хлынула кровь, она растеклась мгновенно по подбородку и запачкала белоснежную рубашку, — Если ещё раз ты, долбаёб охуевший, посмеешь что-нибудь вякнуть про моего отца, то вот это, — она показала на свой кулак, — Будет последним, что ты увидишь в своей жалкой и вонючей жизни, ты меня понял?! — Мисс Блэк, что вы устроили здесь?! — Минерва МакГонаггл, подоспевшая как раз в эту секунду, похоже, была в шоке, — Немедленно отправляйтесь в мой кабинет, нам следует серьёзно побеседовать! Минус двадцать баллов с Гриффиндора! — уже вслед. Кассиопея, словно разъяренная фурия акромантула, вылетела прочь из Большого зала и, не отвечая на какие-либо вопросы друзей, помчалась к кабинету декана своей самой быстрой и пугающей походкой. — Пароль — «Тыквенный щит», — услышала слова Перси, прежде чем свернуть на лестницу. Уже стоя возле кабинета, девочка не удержалась, вспоминая слова Нотта, которые задели её за живое. Кассиопея принялась раз за разом ударять кулаками в стенку и лишь когда выдохлась, обернулась. МакГонаггл в коридоре не было. Несколько минут прошли в жгучей тишине, от которой ей захотелось разреветься, но она не смела и слезинки пустить теперь: внезапно раздались шаги и на этаже появились голоса. Это были МакГонаггл и Снейп, которые явно говорили о ней. Когда Минерва подошла к двери своего кабинета, Касс поймала на себе уничтожающий взгляд Снейпа и мысленно представила себе, как посылает декана Слизерина к чёртовой бабушке, а затем ответила кивком на предложение профессора МакГонаггл и прошла в её кабинет. — Садитесь, мисс Блэк, — голос Минервы внезапно превратился из деловитого и строгого в уставший. Кассиопея подумала о том, что своей выходкой после ужина, она, должно быть, доставила декану проблем. И искренне сожалела, — Ну, рассказывайте, из-за чего у вас произошла драка с мистером Ноттом. МакГонаггл сняла свои очки-половинки и изучающим взглядом посмотрела прямо в глаза Кассиопеи. — Профессор МакГонаггл, это слишком личное, — произнесла Кассиопея, — Могу сказать лишь то, что он получил по заслугам. За свои слова нужно отвечать. — Кассиопея, я работаю на должности декана уже более сорока лет, — глаза Кассиопеи округлились, ведь это значит, что МакГонаггл как минимум шестьдесят, а она явно дала бы ей где-то пятьдесят, — За это время я видела многое, особенно, если учитывать то, что моими учениками были Мародёры, — она едва улыбнулась, должно быть, предаваясь воспоминаниям, — И ещё ни разу не было ситуации, в которой я не смогла бы помочь своим ученикам. Поверьте, если вы расскажете мне о причине конфликта, я постараюсь вас понять. Это как-то связано непосредственно с вами, ведь так? Кассиопея кивнула. — Не совсем, но, в общем-то, да. Он оскорбил дорогого мне человека, — она не знала, что теперь побудило её добавить то, но она на все сто процентов знала, что профессору МакГонаггл сможет довериться абсолютно точно, — Он оскорбил моего отца. Минерва МакГонаггл кивнула и Кассиопея невольно задумалась о том, был ли это кивок понимания, или просьба говорить дальше? — Кассиопея, я понимаю, что вам сейчас очень тяжело. Мистер Нотт, конечно же, не имел права так поступать, но я прошу: в следующий раз будьте более сдержаны. В конце-концов, вы всегда можете придти в этот кабинет и рассказать о своих проблемах, а я, в свою очередь, даю вам слово, что мистер Нотт будет наказан за свой проступок. Но, вы же понимаете, я не могу оставить и ваш поступок без внимания. Поэтому я отнимаю у Гриффиндора десять баллов. Кассиопея кивнула. — Извините меня, профессор МакГонаггл. — Благо, ужасающих последствий нет. Мистеру Нотту придётся провести в больничном крыле эту ночь, но уже завтра утром он будет на занятиях. Помните о том, о чём я вас попросила. А сейчас, — МакГонаггл посмотрела на часы, — Отправляйтесь в гостиную, мисс Блэк. — Спасибо, профессор МакГонаггл. Если бы Кассиопея оглянулась или задержалась в кабинете ещё на мгновение, она бы непременно увидела улыбку своего декана и тихие слова: — Плюс пятнадцать баллов Гриффиндору за храбрость. В одном из коридоров на восьмом этаже, Кассиопея остановилась и прислонилась рукой к стеклу, за которым уже во всю царила ночь. Звёзды зажглись на небе и по очереди мерцали, словно подмигивая Кассиопее. Школьный двор и Чёрное озеро практически стёрлись в этой черноте, а пальчики чувствовали холод. «Как бы я хотела увидеть тебя, папа. И маму. Чтобы вы были вместе со мной, рядом. Я тогда была бы самой спокойной и послушной, если бы знала, что это поможет мне спасти вас. Я бы никогда не нарушала школьные правила. Я бы изменилась так, как вы бы хотели, если бы у меня были… Мне так тяжело. Если бы я только могла найти место в Хогвартсе, где смогу спрятаться от этих осуждений, от этих шепотков и взглядов… Я очень устала. Мне вас не хватает» Она села на подоконник, поджав под себя ноги и думала, думала, думала, прокручивая раз за разом эту мысль, а затем она словно услышала какой-то звук. Дёрнувшись и выставив палочку наготове, Кассиопея осветила Люмосом коридор. Факелы практически уже погасли, а в стене неожиданно, но совершенно точно начала прорисовываться дверь, которую, Кассиопея могла поклясться всем, что у неё ещё осталось, она не видела за то время, пока училась в Хогвартсе. И внезапное любопытство одолело её — вскочив, Блэк быстро подошла к уже сформировавшейся двери и дёрнула за ручку. В комнате горел свет. Да, это была не аудитория для уроков, это была самая обычная комната, в которой умещались и гостиная, и спальня. Здесь был камин, в котором горел огонь, одно кресло и журнальный столик, заполненный какой-то макулатурой, постель, шкаф и прикроватная тумбочка. На полу был ковёр, и как только Кассиопея вступила на него, почувствовала неописуемое удовольствие от мягкого чуда. Как ни старалась Кассиопея найти какие-то фотографии или записи, свидетельствовавшие о хозяине этого помещения, у неё ничего не вышло. Посмотрев на часы, Блэк поняла, что уже время перекатилось за отбой, но оставаться здесь ей абсолютно не хотелось. Она хотела оказаться в любимой гостиной Гриффиндора. Поэтому, ещё раз обведя комнату взглядом, Кассиопея вышла в коридор, стараясь идти как можно тише. Это у неё получалось ровно до того момента, пока она не повернула к лестнице, где внезапно раздался такой сильный грохот, что Блэк, у которой перед глазами вся жизнь пронеслась, наобум выстрелила парализующим заклинанием. — Интересно, кто это у нас решил распорядок в Хогвартсе нарушить? О, Кассиопея! — последнее было произнесено уже куда тише, — Составишь мне компанию? Это был Пивз, школьный призрак, который всё время выделывал какие-то трюки. Кассиопея, по правде говоря, не так часто с ним ранее общалась, всего несколько раз, но успела убедиться, что Пивз — это очень специфический призрак, готовый даже на товарищей обрушить банку с краской, если это его развеселит. — Извини, но сегодня у меня другие планы, — ответила Кассиопея, попутно оглядываясь и прислушиваясь: не идёт ли кто из преподавателей? Попадаться второй раз на нарушении ей не хотелось в основном из-за того, что это бы расценивалось как подстава для профессора МакГонаггл. А декан была одним из немногих в жизни девочки, кому она искренне желала только добра. — Что я слышу! Кассиопея Блэк отказывается от авантюры! — Перестань. Я просто очень устала за сегодняшний вечер. — Кстати, наслышан, наслышан! Именно так с ними и надо, ты — молодчина! Кассиопея посветила Люмосом в Пивза и усмехнулась, когда в воздухе возникла лишь его голова, подбородок которой уже практически стал прозрачным из-за яркости света. Кассиопея отвела палочку. — Ну спасибо, похвала от тебя — это уже что-то новенькое. А сейчас — извини, но мне нужно идти, пока меня не отчитали во второй раз. — Давай я провожу тебя, хоть так будет веселее! Вы даже не можете представить себе, что это была за парочка: Кассиопея Блэк и призрак Пивз! Пока они дошли до гостиной, Пивз вовсю травил анекдоты, тем самым заставляя Кассиопею смеяться, сгинаясь напополам. В свою очередь призрак как-то поугомонился, не создавал больше шума, и Кассиопея, думая об этом, не могла понять, что же именно переменило призрака. — «Приходит Снейп к Помфри, весь такой расстроенный, в депрессии… — Дайте мне мыло и веревку. Помфри, испуганно: — Вы что, вешаться собрались? Снейп, ехидно: — Нет, помоюсь и в горы…» Они уже были возле гостиной — Кассиопея смеялась, держась за живот, а Пивз смотрел на неё, улыбаясь и его глаза, как казалось Блэк, светились в этой ночной черноте. Все факелы уже погасли и единственным мало-мальским освещением был тусклый свет от Люмоса, шедший из палочки гриффиндорки. — Ох, — выдохнула Касс, — Спасибо тебе, Пивз, что не сдал меня. — Своих не сдаём, — ответил призрак, — Но учти: в следующий раз с тебя авантюра, в которой буду участвовать я. — Непременно, — Кассиопея усмехнулась и прошептала Полной Даме пароль. — Милочка, а нельзя ли было вернуться раньше? — спросила Полная Дама, будучи в недовольстве, что её так нагло выдернули из сновидений. — Нет, — ответила Кассиопея и прихватила руками портретную раму, чтобы та не закрылась раньше времени. — Хэй, Блэк, — Пивз усмехнулся, позвав её. Этот оклик уже вызывал плохие ассоциации за сегодняшний вечер, но Кассиопея обернулась, взглянув на призрака. — Над моими шуточками ещё никто так не смеялся. Кассиопея улыбнулась краешком губ. — Они достойны того, чтобы их услышали все, и тогда, поверь, над ними будут смеяться, — заверила его девочка, — Спокойной ночи, Пивз. — Спокойной ночи, Кассиопея Блэк, — её имя он произнёс страшно-монотонным тоном, заставляя гриффиндорку вновь расплыться в улыбке. А затем, развернувшись в воздухе, призрак легко поплыл. Кассиопея, больше не задерживаясь в коридоре, протиснулась в портретный проём. В гостиной уже никого не было, все разбрелись по своим спальням, и Кассиопея тоже решила последовать их примеру. Анджелина, Алисия и Кэти уже спали, поэтому переодевшись в пижаму, Блэк забралась в постель с ногами и, задёрнув полог, повернулась набок к стенке. Морфей быстро забрал её в свои объятия и последним, что помнила гриффиндорка, это был голос в голове, который твердил голосом Нотта: — Хэй, Блэк, твой папаша сбежал из Азкабана ради того, чтобы заняться воспитанием дочки?