Верни меня

Следующий день для Кэролайн, или правильнее сказать Арси, прошёл не лучшим образом. Она была голодна, обессилена и сходила с ума от одиночества, ведь Клаус за весь день не удостоил её своим визитом, что в каком-то смысле её раздражало. И тот факт, что она была этим недовольна, раздражал ещё больше. Это, видимо, в ней осталось от Кэролайн. И всё-таки почему же он не пришёл? Неужели забрал дочь и свалил от греха подальше? Нет, он не из тех, кто оставляет проблему нерешённой, а как раз она сейчас ей и была. А может, он занимается решением этой проблемы? Да, наверное, ищет там нужное заклинание, заручившись помощью ведьмы Беннет. Ах, как ей нравится его наивность, он наверняка думает, что сможет изгнать её, как какую-то нечисть, но как же ей хотелось узреть его выражение лица, когда бы ведьма объявила, что это невозможно. Арси — это Кэролайн, если конкретнее, её инь, что таилась в ней всю жизнь, так как ян, то есть сама Форбс, подавляла её. Однако теперь она совсем ослабела из-за воздействия какой-то черной магии, как полагала Арси, но это сильно её не тревожило, ведь она смогла вырваться наружу и полностью завладеть телом и разумом Кэролайн. *** — То есть как это невозможно? — взвился Клаус, ошарашенный ответом. — Невозможно отделить от человека его часть, пусть и худшую, это часть её души, без этой, как ты сказал, Арси она не выживет, — выдохнула озадаченная Бонни. — Но её ведь можно спасти, как-то пробудить? Или ты совсем бесполезна? — продолжал вскипать Клаус, метаясь по комнате. — Я не могу вытащить её, Кэролайн должна сама побороть эту стерву, мы можем только помочь ей, попробовать достучаться, — объяснила Бонни. — Отвези меня к ней, я могу попытаться. — Она утверждает, что Кэролайн мертва. Ты можешь это проверить? — схватив Бонни за плечо и яростно взглянув на неё, спросил Клаус. — Да, это я выясню, — вырвалась она и пошла на выход. *** — Бонни, помоги, — вскричала Форбс, как только Беннет и Майклсон вошли в её обитель, — этот псих схватил меня и приковал. — Она вся дергалась и пыталась вырваться, но попытки были тщетны. — А ты хорошая актриса, Арси, — вынесла Бонни, присев напротив. — Театральный кружок, — закатив глаза, пояснила пленница. — И всё же это было неубедительно, — вмешался Клаус, отрицательно покачав головой. — Тебе бы лучше молчать, привёл ведьму в надежде спасти свою Барби, но как жаль, что это невозможно и к тому же поздно. — Она с вызовом смотрела на Клауса, а затем перевела вопросительный взгляд на Бонни. — Ты ведь уже сообщила этому глупцу, что вам её не спасти? — Это мы ещё посмотрим. — Бонни схватила Арси за голову и стала читать заклинание, и Арси тут же прикрикнула от боли в голове. После минутного ритуала она отпустила её и севшим голосом объявила: — Её там нет, Кэролайн больше нет. — Она пошатнулась и присела на колени, находясь в состоянии шока. — Я же говорила, нет больше вашей Барби, есть только я, — смеясь, проговорила Арси. — Майклсон, ты и вправду так надеялся, наивный пёсик, — она продолжала смеяться, явно довольная положением вещей. У Клауса перехватило дыхание, в его голове запустилась карусель из немногих воспоминаний о ней. Что-то внутри разрывало его, и казалось, что вот-вот его грудная клетка разорвётся и оттуда вырвется вся боль, которая поглотит всех и вся. Но отчего же так больно? Все люди умирают рано или поздно, в двадцать лет или шестьдесят, и вампиры умирают, потому что жизнь только кажется вечной, но у всего есть конец, даже у вечности. И сколько бы планов ты ни строил, смерть заберет всех, не оставив никого. А может, больно от того, что скучаешь? От того, что не успел попрощаться? Или же от чувства вины за упущенное время? Почему-то же больно. А если так было всегда, и боль не оставляла наши души ни на мгновенье, и сейчас, как по будильнику, ожила снова и доводит и без того угнетённое состояние до полной агонии. Не приходя в себя от нахлынувших воспоминаний, разъярённый Клаус, не в силах больше слушать стоявший в ушах смех Арси, что вновь и вновь отдавался эхом в голове, молча свернул ей шею, медленно выдыхая из себя некое облегчение. Встряхнувшая его Бонни заставила прийти в себя, и тот опустошенным взглядом, будто слепой, видя сплошной туман, глядел на неё. — Клаус, я соврала, Кэролайн жива, — объясняла Бонни, попутно оглядываясь на «мертвую» Арси. — Но ты же только что сказала… — понемногу приходя в себя, бормотал Клаус. — Я соврала, я видела её. Мы можем ей помочь. — Вот поэтому я никогда не любил ведьм. Не могла предупредить? — зло, но с облегчением спросил он. — Я хотела, но смотреть на твоё убитое выражение лица куда занятнее, к тому же мне нужна была твоя естественная реакция, — Бонни хохотнула. — Рад, ведьма, что тебя это так развлекает. Ну, а теперь помоги мне вернуть её, или я убью тебя за ненадобностью. — Я не боюсь тебя, но помогу, только потому, что она моя подруга. Но послушай меня, я предупрежу Аларика, а ты отправь свою дочь домой. Нам придётся её отпустить, — с осторожностью объявила Бонни. — Отпустить? Эту маниакальную маньячку? — с усмешкой поинтересовался он. — Она должна поверить, что Кэролайн мертва, а ведь если её нет, то Арси нам не нужна. Нужно её отпустить, но не выпускать из города, иначе нам не помочь Кэролайн. — Ты знаешь, как это сделать, ведьма? — Пока нет, но я придумаю, а теперь смотри, она приходит в себя. Действительно, на полу, уже подавая признаки жизни и издавая хриплые стоны, лежала Арси, после она села и с недовольным видом стала потирать шею, что крайне забавляло Клауса. — Боюсь, милая, ты теперь бесполезна, — он медленно подошёл к ней и снял цепи, — можешь катиться отсюда, пока я даю волю. — Думаешь, я такая глупая? Как только я выйду, меня спалит солнце. Может, я обращусь в прах, или что там ещё могут делать ведьмы? — Она не сводила озлобленного взгляда с Бонни. — Ты нам больше не нужна, раз Кэролайн мертва, — с болью выдала Бонни, — ты свободна. — Но предупреждаю, если ты приблизишься к близняшкам или к моей дочери, я спущу с тебя шкуру и разорву в клочья, — пригрозил ей Клаус, схватив её за шиворот. — Не волнуйся, дорогой, — словно играя с ним, сказала она. — Я не трону детей, они мне без надобности. — Арси вырвалась и на скорости скрылась из виду. «Что-то это было слишком просто, — думалось ей, — сутки продержал, поморил голодом, а тут отпустил. Неужели этот божий одуванчик на самом деле завял? Или это очередная гибридская уловка? Как бы там ни было, нужно срочно покинуть Мистик Фоллс». Клаус, вернувшись в отель, позвонил Ребекке, и наутро она должна была приехать за Хоуп. Пусть эта маньячка и обещала не трогать детей, он не мог ставить под угрозу собственную дочь, и близняшек тоже, но о них позаботилась Бонни, так что этот вопрос можно было считать решённым. Но осталась ещё масса других, что сидели в голове и, как неугомонные тараканы, носились взад и вперёд. Как этой Арси удалось побороть Кэролайн? И как теперь её спасать? И самый, наверное, непонятный: как задержать эту чертовку в городе, пока идут поиски способа вытащить подлинную Форбс. Эти вопросы оставались нерешёнными и постоянно крутились в голове, не умолкая. Но только пока, только на некоторое время, повторял себе Клаус, это лишь вопрос времени. Но его не так много и с каждой минутой всё меньше, а ведь его не остановишь. Время — это не такси и не бегущая лошадь, его нельзя остановить, замедлить, даже заморозить, и поэтому нужно действовать. Что же, придётся назначить «Кэролайн» свидание.