Semper Fidelis (Всегда верен)

Войдя в казарму, Белла удивилась, увидев Викторию, которая одной рукой пыталась застегнуть молнию на рюкзаке — но в молнию, видимо, попала ткань, и закрыть рюкзак Рено никак не удавалось, что страшно её злило. — Тебе помочь? — спросила Белла, не в силах больше следить за чужими мучениями. Она слышала, что сегодня Рено выписалась из госпиталя. Но судя по тому, что она по-прежнему могла пользоваться только одной рукой, а вторая всё так же была на перевязи, до полного восстановления Виктории было ещё очень далеко. — Справлюсь, — огрызнулась та и так дёрнула молнию на рюкзаке, что оторвала язычок. Выругавшись, Рено швырнула рюкзак на койку. Вошедшая Зафрина остановилась неподалеку и усмехнулась: — Счастливого пути, Рено. Я буду засыпать, глядя на твою пустую койку, и благодарить за это Деву Марию. Виктория повернулась к ней и сказала: — Благодари Деву Марию за то, что мы на территории военной базы. На улице я вырвала бы тебе язык. — Одной рукой? — хмыкнула Зафрина. — Похоже, эта история ничему тебя не научила, Рено. — Научила, — произнесла, сжав зубы, Виктория. — Что нормальных людей и в морской пехоте меньшинство. Сказав это, она продолжила вытаскивать из рундучка свои вещи. — Куда она едет? — шёпотом спросила Белла. — На реабилитацию, — ответила недовольно Зафрина. — Эту сучку будут лечить вместе с настоящими ветеранами. Белла вспомнила, как весь взвод радовался, узнав о ранении Виктории. Сама же Белла не только не радовалась — жестокое счастье сослуживцев казалось ей таким же неприятным, как насмешки Виктории, и Белла старалась уходить каждый раз, когда опять начиналась эта пляска на крови. Но сейчас уйти она не могла, а Зафрина даже не думала останавливаться, хотя Белла и дёргала её за рукав: — Рено, а что ты будешь делать, если тебя признают негодной к военной службе? Когда ты даже пальцем не можешь пошевелить, это, знаешь ли, плохой признак. Белла была уверена, что сейчас Виктория не удержится и кинется с кулаками на Зафрину, поэтому уже готовилась их разнимать. Но Виктория осталась совершенно спокойной. По её непроницаемому взгляду Белла поняла, что Виктория Рено, пока лежала в медицинском отсеке, просчитала и этот вариант. — Во-первых, шевелить пальцами я могу, — сказала Виктория и в доказательство этого показала Зафрине фак пальцами правой руки. — Но не вижу надобности напрягаться зря. А во-вторых, если меня признают негодной, я стану охотницей за головами. — Может, лучше сразу охотницей за привидениями? — ухмыльнулась Зафрина. — Нобоа, знай страну, гражданство которой ты собираешься заслужить, — ухмыльнулась Виктория. — Или хотя бы посмотри «Домино». — Что еще за домино? — не поняла Зафрина. Виктория усмехнулась и посмотрела на Беллу. — Твоя личная Википедия всё тебе расскажет. А мне пора идти. Свон! Белла подняла голову и встретилась взглядом с Викторией. Глаза Рено, как всегда, смотрели настороженно, словно в вечном ожидании нападения, но впервые Белла не почувствовала в них агрессии, направленной на неё лично. Выстрел Беллы на стадионе как будто пробил брешь в мироздании Виктории и похоронил их вражду. Только сама Виктория, как, впрочем, и Белла, ещё не понимала, что выросло на обломках этой ненависти. — Свон, передай привет ганни Улею, — сказала Рено, закинув рюкзак на здоровое плечо. — Из него вышел отличный инструктор. И довольная произведённым эффектом, Виктория Рено вышла из казармы, ни с кем не попрощавшись. — Как же она меня бесит! — воскликнула Зафрина. — Сначала она до смерти загоняла Бри. Диего из-за неё теперь всю жизнь будет в тюрьме гнить. А ей на всё насрать. Так она ещё и издевается! Белла села на койку в оцепенении. Выходит, не только Зафрина заметила её отсутствие в казарме по ночам. Но и Виктория. Заметила и никому про это не сказала. Но как она узнала, что ганни её тренировал? Она что, проследила за ними? И причём проследила так, что Улей её не заметил?! — Слушай, Би, а про какое домино она говорила? — спросила Зафрина. — И где я могу его посмотреть? — Это фильм про охотницу за головами Домино Харви, — ответила Белла. — Охотники за головами — это люди, которые за вознаграждение ловят беглых преступников и передают их полиции. — И Рено может стать таким охотником? — удивилась Зафрина. — Легко, — кивнула Белла. — В некоторых штатах для этого даже не нужна лицензия. — Подходящая работёнка для этой стервы, — хмыкнула Зафрина. — Преступники, наверное, сами копам сдаваться будут, только бы не встретиться с этим исчадием ада. — А ты думаешь, её ранение настолько серьёзное, и она сюда уже не вернётся? — спросила Белла. — А ты хочешь, чтобы она вернулась? — удивилась Зафрина и, не услышав отрицания, в шоке спросила: — Но почему? Белла задумалась и ответила: — Я многому могла бы у неё научиться. — Ты? У неё? — ещё больше изумилась Зафрина. — С какой стати она стала бы чему-то тебя учить? — Не всегда нужен учитель, чтобы чему-то научиться, — подмигнула ей Белла. — Это как? — изумилась Зафрина. — Иногда достаточно просто наблюдать, — пояснила Белла и взяла подругу за руку. — Идем. А то Двуликая мишень для стрельбы из нас сделает. — Не сделает, — весело усмехнулась Зафрина. — Ты у нас теперь звезда всего депо. А со звёзд спрос совсем другой. — Верно, Заф, — тяжело вздохнула, опустив голову, Белла. — Со звёзд спрос совсем другой. Они обязаны быть безупречными. *** Когда закончились все допросы и следственные действия, Белла Свон, вернувшись в свой взвод, с ужасом поняла, что в её жизни случилась самая страшная вещь, которая только могла с ней случиться. Она стала популярной. С детства Изабелла Мари Свон была незаметной серой мышкой. Она никогда не делала ничего выдающегося. Да, хорошо училась. Но совсем не блестяще. Да, много читала. Но в литературном кружке вечно сидела молча, и никто даже не знал, что она прочитала «Улисса» Джойса. Имела хорошую фигуру. Но парней не привлекала. Сочиняла стихи. Но никому их не показывала. Список можно было продолжать бесконечно, но вывод из него был прост и ясен: Белла Свон никогда не купалась в лучах славы, она всегда довольствовалась сумерками. А сейчас она стала тем самым Гарри Поттером, который случайно убил Волдеморта, и теперь все хотят знать, так ли он крут на самом деле. Пэррис-Айленд стремительно превращался в её личный Хогвартс, из которого Белле Свон всё сильнее хотелось убежать. Но она должна была пройти это испытание. Ради тех, кто в неё поверил. — Свон, раз командующий депо лично пожал тебе руку, значит, общий порядок теперь не для тебя? — осведомилась с ехидством Хайди. Белла ничего ей не сказала и молча встала в строй. Ничего нового. Подобные насмешки осиротевших без Виктории Хайди и Джейн преследовали её уже две недели, менялись только детали. Пропустила удар во время тренировки по рукопашному бою — «а мы думали, ты во всем звезда». Нахлебалась воды в бассейне и едва не утонула — «а герой-то наш — крыса сухопутная». Промазала мимо цели — «да она тогда просто случайно в него попала, повезло». Поскользнулась на бревне — «это тебе не исподтишка в людей стрелять». Все постоянно смотрели на неё. Кто-то считал её промахи и шушукался за её спиной, а кто-то, наоборот, заискивал. Только с Эмметом и Зафриной Белла чувствовала себя человеком, а не мировой знаменитостью, и была им за это бесконечно благодарна. — Всю эту неделю вы, щенки, учились плавать и обезвреживать противника в воде, — произнесла Двуликая. — Но ваши мозги, надеюсь, в состоянии сообразить, что в реальном бою никакого бассейна с голубой водичкой у вас не будет. А будет или большая вонючая лужа, которую на картах по ошибке называют озером, или такая же вонючая, грязная, с кучей песка и ила хрень, которую даже рекой назвать стыдно. И в этом дерьме вы сейчас будете показывать высочайший класс подготовки. А если класс этот окажется недостаточно высоким, мне вас жаль. Потому что отымеют вас так, что сидеть будет больно! Весь взвод тут же вытянулся в ожидании подробностей очередного испытания на прочность. А Белла поняла, что впервые не вздрогнула от вопля Двуликой. Кажется, в ней наконец проснулся настоящий морпех. *** Но уже через полчаса Белла Свон поняла, что настоящий морпех в ней, проснувшись, тут же наглотался снотворного и заснул снова. Оказавшись в мутных, бурных, дурно пахнущих водах реки, протекавшей по территории депо, Белла мигом растеряла всю веру в себя, а вместо этой веры появился лишь липкий страх, граничащий с паникой. Амуниция тянула Беллу на дно, потоки воды забивали рот и нос песком, водоросли скользкими щупальцами обхватывали руки и ноги. Передвигаясь на ощупь, Белла всё сильнее увязала в трясине и едва поспевала за остальными. Преодолевая пороги, они брели против течения под злобные крики недовольных их медлительностью дриллов. — Интересно, много рекрутов тут уже утонуло? — выкрикнула Зафрина, отплёвываясь от песка. — Это государственная тайна! — ухмыльнулась Таниша, вытаскивая из нагрудного кармана живого малька. — А вот и ужин! — Огонь с берега! — заорала вдруг Двуликая, и все рекруты с отвращением с головой нырнули в вонючую тёмную воду. Белла не успела как следует задержать дыхание, и тухлая вода хлынула ей в рот и в нос. Течение потащило её назад, а водоросли потянули вниз, и Белла поняла, что дело плохо. Дышать она не могла и пошевелиться тоже. Её тут же охватила паника. В глазах потемнело, горло сковал спазм, и Белла в ужасе забила руками и ногами, поднимая вокруг себя целую тучу брызг. Отпинавшись от водорослей, Белла рванула к берегу и, только оказавшись на твёрдой земле, вдохнула. Вода тут же с болезненным кашлем вылилась у неё из горла. Обессиленная, Белла распласталась на берегу, глядя в небо. Жива. Она жива. Вот что такое счастье. Счастье — это просто дышать. — Свон!!! — увидела над собой Белла перекошенное лицо сержанта Янг. — Какого хрена ты сейчас ломанулась прямо под вражеский огонь? — Я… я чуть не утонула, мэм, — пробормотала Белла. — Ты чуть не утонула в этом грёбаном ручейке глубиной меньше твоего роста? — зверея, осведомилась сержант Янг. — Да если бы ты в нём утонула, я бы лично номинировала тебя на премию Дарвина! (1) — Прошу прощения, мэм, — сказала, краснея, Белла. — Я только в бассейне плавала… — Плавать в бассейне и стрелять по мишеням — это как дрочить вместо секса! — заявила сержант Янг. — Хватит валяться, как дохлая морская звезда! Встать и догнать взвод! — Есть, мэм! — поднялась Белла, снимая с волос водоросли. — Ты морпех, Свон! Морской пехотинец! — орала ей вслед сержант Янг, когда Белла, постоянно поскальзываясь, бежала за ушедшими вперед сослуживцами. — Морской — от слова «море»! А в море — вода! Морпех должен быть в воде хищником, как косатка, а не мокрой кошкой! Вбей это себе в башку, Свон! — Уже вбила, мэм! — заорала в ответ Белла и, запутавшись в водорослях, с грохотом и брызгами рухнула прямо в тину. Сержант Янг, матерясь, влезла в воду и, вытащив Беллу за шкирку, как котёнка, поставила её на ноги. — Свон, у нас на флоте есть морские котики, — сказала Двуликая, снимая лилию со шлема Беллы. — А у меня во взводе — морская корова! *** Следующие две недели Беллу постоянно штормило. На стрельбах она неизменно была впереди, но во всём остальном показывала такие низкие результаты, что тут же хоронила все свои достижения. В очередной раз навернувшись с бревна, Белла поняла: с этим пора что-то делать. Так она не сможет сдать выпускные нормативы, и Двуликая проиграет спор Каллену, а шансы Беллы Свон стать стрелком рухнут до нуля. Этого она никак не могла допустить. Значит, надо тренироваться в любую свободную минуту, как это делала Виктория. Полная решимости, Белла дождалась перерыва и направилась на стадион. Сделав тридцать отжиманий, она перешла к турнику и принялась подтягиваться. Пять. Шесть. И тут Белла увидела рядом с турником маленькую светловолосую девочку, которая с любопытством наблюдала за ней. Девочка была одета в пышное праздничное платьице, как маленькая кукла Барби, и держала в руках игрушечное ведёрко и лопатку. Спрыгнув с турника, Белла подошла к девочке и улыбнулась ей: — Привет. Девочка подняла глаза, и Белла сразу поняла, кто перед ней. Малышка смотрела на неё глазами цвета свежей травы с янтарной короной вокруг зрачка. Дочь лейтенанта Эдварда Каллена была похожа на него как две капли воды. — Привет, — повторила Белла, опустившись на колени напротив девочки. — Ты ведь Карли? — А откуда ты меня знаешь? — с подозрением посмотрела на неё Карли Каллен, прищурив глаза в точности как её отец. — Я знаю твоего папу и твоего дедушку, — сказала Белла. — Меня зовут Белла. — Ты тоже на войну едешь? — спросила девочка. Белла выпала в осадок от такого вопроса, а Карли продолжила: — Папа сегодня едет на войну. А я буду его провожать. Мне мама разрешила. — Здорово, — улыбнулась Белла. Видимо, бывшая жена лейтенанта Каллена все-таки позволила ему увидеть дочь до отъезда в Афганистан. — А где твои дедушка и бабушка? — спросила Белла. — Они ругаются, — вздохнула Карли. — Ругаются? — переспросила Белла. — Да, — кивнула, разрыхляя лопаткой землю, Карли. — Они кричат. Громко. Как мама на Маркуса. Маркус — это, видимо, новый мужчина бывшей жены лейтенанта Каллена. Судя по всему, и в новой семье у неё не всё гладко. — Не люблю, когда кричат, — сказала не по годам умная малышка. Белла хорошо её понимала. Но из-за чего могут так ругаться капитан и его жена? Они всегда выглядели такой прекрасной парой. — Карли, они, наверное, тебя уже ищут, — произнесла Белла. — Идём. Я тебя к ним отведу. При мне они не будут ругаться. — Ладно, — согласилась девочка и протянула Белле маленькую ладошку. — А ты любишь папу? — Что? — удивлённо засмеялась Белла. — Мама говорит, что папу никто не любит, потому что он чокнутый, — ответила девочка. Белла растерялась. Бывшая жена лейтенанта Каллена и впрямь не отличалась ни умом, ни чувством такта. Как можно говорить такое четырёхлетней дочери про родного отца? — Твой папа не чокнутый, — сказала Белла. — Он просто… сложный человек. — Что значит «сложный человек»? — не поняла Карли. — Ну… Ездить на войну очень тяжело, — проговорила Белла. — На войне плохие люди ранили твоего папу. Он долго лежал в больнице. Ему было очень плохо. И теперь он немножко… — Чокнутый, — тут же вставила бойкая Карли. Белла поняла, что не умеет общаться с детьми. Если бы здесь была Анжела, она бы мигом нашла общий язык с этой малышкой. А Белла была единственным ребёнком в семье, и дети были для неё чем-то вроде пришельцев с другой планеты. Братья Анжелы были единственными детьми, с которыми ей приходилось близко сталкиваться, но они были ещё совсем маленькими и не задавали таких неоднозначных вопросов. — Нет, он не чокнутый, — возразила Белла. — Он просто всё время один и поэтому часто сердится. А когда он тебя увидит, он будет очень рад и сразу станет весёлым. Ты ведь хочешь увидеть папу, Карли? — Конечно, хочу, — кивнула девочка, и Белла повела малышку к кабинету капитана Каллена. *** Карли не обманула: капитан и его жена действительно ссорились. И голоса их были слышны даже из-за закрытой двери. — Это твой сын, Карлайл! — кричала с отчаяньем в голосе миссис Каллен. — Он хотел, чтобы ты ему помог. А ты ничего не сделал! — Он склонял меня к служебному подлогу, — резко прервал её капитан. — Я служил вместе с коммандером Фоссетом. Я бы никогда не стал просить его признать негодным по состоянию здоровья моего сына, когда и я, и он знаем, что он здоров. — Здоров? Да я смотреть не могу на его шрамы! — Это всего лишь поверхностный ожог. Даже пересадка кожи не потребовалась. — Карлайл! — Если Эдвард годен к военной службе, то он к ней годен. И Эдвард в итоге со мной согласился. — Он всегда с тобой соглашается, даже если не согласен! — Если бы он всегда со мной соглашался, он бы сейчас не строил из себя Гамлета! — рявкнул капитан Каллен. — Ему необходимо уехать, Эсми. Может, горный воздух Афганистана наконец проветрит ему мозги и выбьет из головы дурь. — Дурь? Карлайл, да он после первой командировки туда уже стал сам на себя не похож! — Он сам на себя не похож после развода. И чем больше он сидит без дела, тем больше он похож на старого пердуна, у которого всё было и уже ничего не будет! — Ты неисправим, Карлайл! Ты всерьёз считаешь, что война может помочь Эдварду прийти в себя? — Как минимум, она отсекает всё лишнее, и ты понимаешь, ради чего вообще живёшь. — И что же ты понял на войне? — обречённо спросила миссис Каллен. — Что я живу ради вас. — Если бы это было так, ты не позволил бы Эдварду рисковать жизнью после всего, что он пережил, — воскликнула миссис Каллен. — И военным он стал, только чтобы быть похожим на тебя! Он никогда не любил войну! — Это ты так считаешь. Ты читаешь слишком много этих псевдопсихологических книжек! — заявил капитан. — Эдвард стал военным, потому что хотел им стать. Спор окончен. Через два часа мы должны быть в аэропорту! Дверь кабинета приоткрылась. Белла порадовалась, что оставила Карли делать песочные фигурки у крыльца. Ей ни к чему было все это слышать и видеть. Впрочем, и сама Белла почувствовала себя ужасно неловко, когда из кабинета вышла заплаканная Эсми с потёкшим праздничным макияжем, а следом — мрачный капитан Каллен в парадном мундире. — Рекрут Свон, вы очень любите подслушивать чужие разговоры? — раздражённо осведомился капитан. — Может, вам не в снайперы нужно пойти, а в военную полицию или в разведку? Белла тут же покраснела, но всё же ответила: — Я привела вашу внучку, сэр. Она гуляла одна на стадионе. — Я же оставил её с Челси, — сердито буркнул капитан. — Сегодня все хотят вывести меня из себя. Но я никому не позволю испортить этот день. Прошу прощения за резкий тон, рекрут Свон. Где Карли? — Во дворе, сэр, — ответила Белла, которая приглядывала за девочкой из окна. Капитан широким шагом вышел во двор, подхватил внучку на руки и защекотал. Карли радостно засмеялась. — Готова ехать к папе, маленькая мисс Каллен? — спросил он, подбрасывая девочку в воздух. — Готова, сэр, — отозвалась Карли, и капитан Каллен расхохотался: — Всего два часа на военной базе, и моя внучка уже настоящий рекрут! Эсми улыбнулась, вытерев слёзы маленьким платочком. — Спасибо, что привела Карли, рекрут Свон, — уже вполне благодушно обратился к Белле капитан Каллен. — Хочешь что-нибудь передать моему сыну? Я собираюсь сегодня рассказать ему о твоих подвигах. Белла растерялась. Она многое хотела бы сказать лейтенанту Каллену, но вряд ли это стоило передавать через его отца. — Если это что-то нецензурное, напиши на бумажке. Здесь дети, — усмехнулся капитан. Белла подняла голову и, улыбнувшись, ответила: — Пожелайте ему хорошей службы. И скажите, что у него замечательная дочь. — Политкорректно, — хмыкнул капитан. — Ты далеко пойдёшь, рекрут Свон. — Вы же сами сказали, сэр, что никому не позволите испортить этот день, — сказала Белла. Капитан Каллен засмеялся и, взяв на руки Карли, вместе с женой направился к машине. Белла осталась стоять на крыльце, помахав рукой смотревшей на неё Карли. Девочка тоже помахала ей в ответ. Может быть, встреча с дочерью поможет лейтенанту Каллену выйти из образа Гамлета? — Свон! — услышала вдруг Белла крик Двуликой. Повернувшись, она увидела сержанта Янг, которая шла к ней с мрачным, окаменевшим лицом. Это был плохой признак. Последний раз Двуликая была такой в день смерти Бри. — Свон, значит, Корпус морской пехоты нанёс твоей психике непоправимый вред? — спросила она, остановившись напротив Беллы. — Вместо того, чтобы составлять судебные иски, могла бы в лицо мне это сказать. Белла была ошеломлена её словами. Какой непоправимый вред? Какие иски? — Мэм, о чём вы говорите? — в шоке спросила Белла. — Хватит разыгрывать этот пошлый спектакль, Свон, — произнесла с ненавистью Двуликая. — Мы с Улеем тебе поверили. А ты… — Мэм! — уже практически закричала Белла. — Я не понимаю, о чем вы говорите! Двуликая холодно посмотрела на Беллу: — Не понимаешь? То есть ты не знаешь, что твоя мать сейчас сидит со своим юристом в приёмной командующего депо, чтобы вручить ему повестку в суд?