Semper Fidelis (Всегда верен)

— Лейтенант Каллен, вы нас со штаб-сержантом Уитлоком не сфотографируете? — поинтересовалась как всегда гиперактивная лейтенант Элис Брендон, подскочив к Эдварду с фотоаппаратом в руках. Эдвард осмотрелся. В Квантико всё было готово к торжественным проводам их батальона в Афганистан. В центре плаца высилась сцена, на которой, по слухам, должна была выступать какая-то известная певица кантри, оркестр настраивал инструменты, родственники плакали, размахивали флажками и делали снимки на память, повсюду сновали дети. Гордые морпехи в парадной форме (1) позировали многочисленным фотографам. А капитан Кинг с важным видом разучивал речь, которую собирался произнести перед своей ротой после выступления министра обороны. Министра ждали с минуты на минуту. — Конечно, Тинкербелл, — отозвался Каллен и увидел, как лейтенант Брендон скривила губки и зарычала, словно маленький дикий зверёк. Она терпеть не могла это прозвище. — Вставайте рядом. Уитлок, улыбнись, а то у лейтенанта Брендон сейчас рот треснет. Она, похоже, пытается улыбаться за двоих. Элис опять изобразила недовольную гримаску, Уитлок, как примерный морпех, будто по команде выдал голливудскую улыбку, и именно в таком виде лейтенант Каллен запечатлел их на снимке. Тинкербелл тут же выхватила у Эдварда фотоаппарат и возмущённо вскрикнула: — У меня тут лицо, как у серийного убийцы! — Зато оригинально, — ухмыльнулся лейтенант Каллен и приготовился к атаке гремлина, но лейтенант Брендон уже забыла о своей обиде и вовсю с любопытством разглядывала Военно-морской крест на кителе Эдварда (2). — Не думала, что он такой маленький, — протянула Элис задумчиво. — Лейтенант Брендон, по-вашему, крест должен быть больше меня самого? — хмыкнул Эдвард. — Чести Паллер (3) бы тогда в парадной форме с места встать не смог. — Впечатляет, сэр, — сказал Уитлок, тоже разглядывая китель Эдварда, отчего тот сразу почувствовал себя экспонатом в музее. — Когда я читал о вас в газетах, я даже не думал, что буду служить под вашим командованием, сэр. Он произнес это с таким дурацким почтением, что Эдвард, не дожидаясь, пока Уитлок скажет «Это для меня такая честь, сэр», поспешил оставить парочку наедине и раствориться в толпе. Эдвард терпеть не мог все эти книксены и ритуальные раскланивания, даже если они и были искренними. — Лейтенант Каллен, — настиг его молодой капрал, который был явно не из их роты. — С вами хочет поговорить генерал Блэк. Только этого ему сейчас и не хватало! Он видел, как Чёрный Пёс прибыл на базу. Видел, как его коляску выгружали из машины и как младший капрал Блэк поприветствовал отца, отдав ему честь. Но до последнего надеялся, что генерал не захочет познакомиться с командиром сына лично. Как обычно, ему не повезло. Глубоко вздохнув, Эдвард вместе с капралом направился к сцене, возле которой с другими офицерами находился человек-легенда, вызывавший у всех морпехов трепет одним своим именем. Эдвард трепета не испытывал. Но в сердце отчего-то неприятно закололо. Раньше лейтенант Каллен видел генерала Билли Блэка только на фотографиях и по телевизору. В жизни он выглядел менее внушительно: сидящий в инвалидном кресле уже немолодой, с морщинистым лицом мужчина, опустив голову, поправлял воротник парадной формы слегка подрагивающей рукой. Эдвард знал, что некоторое время назад генерал оказался прикованным к инвалидному креслу в результате старых ранений. И знал, что, несмотря на это, ему было разрешено остаться на своем посту. Хотя это был уже совсем не тот Чёрный Пёс, который в лучшие годы мог задушить врага голыми руками. А во Вьетнаме, сбежав из плена, десять миль (прим. — около 16 км) проплыл без лодки по реке под обстрелом. И не утонул, даже получив два серьёзных ранения. Пока Эдвард размышлял о том, что время беспощадно даже с такими сильными людьми, генерал Блэк поднял голову. И лейтенант Каллен вдруг понял, что хотя он стоял, а генерал сидел, Чёрный Пёс все равно смотрел на него сверху вниз. Его чёрные глаза были чистыми и ясными, как у молодого человека, и какая-то непонятная сила в них тут же пригвоздила лейтенанта Каллена к земле, заставив мгновенно забыть все его рассуждения о печальной старости Чёрного Пса. — Лейтенант Эдвард Каллен, — генерал осмотрел его китель, и при виде Военно-морского креста на губах Блэка как будто промелькнула усмешка. — Провинция Кандагар, сентябрь две тысячи пятого года, уничтожение штыком вражеского пулемётчика. Верно? — Да, сэр, — ответил Эдвард, глядя прямо перед собой. — Это был храбрый поступок, — произнес генерал своим знаменитым, но из-за болезни чуть севшим басом. — Но не подвиг. Слова генерала ударили Эдварда, как молот. Но он не дрогнул и не отвел взгляд. — Когда решался вопрос о присуждении вам этой награды, я выступил против, — продолжил генерал. — Во Вьетнаме за этот бой вы получили бы дополнительный паёк и хорошенькую медсестричку для поправки здоровья. Тут Эдвард вспомнил, что за пять лет в плену и феноменальный побег, во время которого он один убил около двадцати вьетконговцев и месяц провёл в джунглях, пробираясь к своим, генерал Блэк был тоже удостоен Военно-морского креста. Это были несравнимые вещи, и у Эдварда снова закололо в сердце. — То, что сделали вы, лейтенант, морпехи во Вьетнаме, в Корее и в Японии делали каждый день и не теряли при этом столько людей, — произнёс Чёрный Пёс. — Я сказал об этом командующему Корпусом, но он ответил, что Америке сейчас как никогда нужны герои. И я согласился с ним. Хотя снижая требования, мы обесцениваем награды. Скоро Медаль Почёта начнут вручать за каждый вражеский труп, и героями будут все, кто не сбежал при виде врага, — невесело усмехнулся генерал. — Вам дали аванс, лейтенант. Отработайте его. Я видел, как вы получали свою награду. Вы знали, что вы её не заслужили. Неужели это было так заметно? Или Чёрный Пёс умеет читать мысли? Он ведь коренной американец, а у них есть какая-то связь с духами… Боже, что за чушь лезет в голову! — Но вы можете заслужить свой крест сейчас, — произнес Чёрный Пёс. — И тогда вы не будете всё время прикрывать его рукой. Будьте верны, лейтенант. Америке действительно нужны герои. Настоящие герои. И вы ещё можете им стать. — Я сделаю всё возможное, сэр! — воскликнул лейтенант Каллен, на секунду вдруг снова ощутив себя новобранцем, у которого всё ещё впереди. Но всего лишь на одну секунду. — Сделаете, — сказал Чёрный Пёс и, помолчав, добавил: — Младший капрал Блэк бывает слишком вспыльчив и импульсивен. Ставьте его на место. Сажайте под арест, если зарвётся. Этот щенок нуждается в хорошей дрессировке, — с иронией проговорил генерал. — Не берегите его за счёт других. Я такой же отец, как все отцы здесь. Понял, лейтенант? — Да, сэр, — произнёс Эдвард. — Вы свободны, лейтенант, — сказал генерал. — Передайте привет своему отцу. Он спас мне жизнь в Кувейте. Странно. Карлайл никогда об этом не рассказывал. Впрочем, про Кувейт он вспоминал очень редко. Намного реже, чем про Вьетнам или Гренаду. Оттуда его привезли едва живым, а из-за переломанной правой руки ему пришлось навсегда завязать с хирургией, поэтому Кувейт был для капитана Каллена не самой любимой темой для баек. — Передам, сэр, — пообещал Эдвард и быстрым шагом направился к своему взводу, как вдруг услышал сзади громкое «Папа!». Отлично. У него галлюцинации. Эта стерва ни за что не отпустила бы Карли к нему в этот день. Разве она могла бы упустить такую возможность нагадить ему напоследок?! — Папа! — снова послышался голос Карли. Эдвард обернулся и не поверил своим глазам. К нему бежала со всех ног его малышка. — Карли! — подбежав к ней, он подхватил дочь на руки. Она стала заметно тяжелее с их последней встречи. И выше. И старше. Он не видел её четыре месяца, а дети растут так быстро. — Что ты здесь делаешь, малышка? — спросил он, запустив руку в её пушистые волосы. Карли уткнулась ему в плечо и мурлыкала, как котёнок, но, услышав его слова, вздёрнула голову, чуть не ударив его в нос, и возмущённо воскликнула: — Я не малышка! — Понял, мэм. Прошу прощения, — ухмыльнулся Эдвард. — Ты колючий, — засмеялась Карли. — Я брился. Правда. — Я наколдую, и у тебя перестанут расти волосы. — Только не перестарайся с колдовством, ладно? — улыбнулся Эдвард. — Я не хочу быть лысым. Так что ты тут делаешь? — Дедушка и бабушка меня привезли, — сказала Карли, и Эдвард увидел стоящих неподалеку родителей. Они опоздали на час и оба выглядели какими-то потухшими. И если для матери это сейчас было вполне естественно, то отец всегда считал проводы в командировку праздником. Заметив, как они избегают смотреть друг другу в глаза, он всё понял. Родители поссорились. И Эдвард догадывался, из-за чего. — Лейтенант! Это ваша дочь? — услышал он голос Элис. Тинкербелл, похоже, обожала детей, потому что, налетев на Эдварда, как тайфун, тут же принялась знакомиться с Карли. — Привет! Я Элис! — радостно защебетала Тинкербелл. — А это Джаспер! — представила она стоящего рядом Уитлока. — Ты похожа на эльфа, — сказала Карли, засмеявшись, и повернулась к Уитлоку. — А ты — на рыцаря! Джаспер принялся развлекать девочку, позволяя ей дёргать себя за нашивки и бренчать медалями. — А у Джаспера медали красивее, чем у тебя! — заявила Карли. Дети. Для них красивее то, что ярче блестит. Впрочем, Уитлок уж точно заслужил все свои награды, честно проторчав в Ираке в общей сложности почти два года. Эдвард в Афганистане провёл всего три месяца. Что и предопределило его возвращение в эту дыру. — Лейтенант, вы с дочкой — просто одно лицо! — сказала со смехом Элис. Жаль, что суд, принимая решение, основывался не на внешнем сходстве и желании исполнять родительские обязанности, а на актёрском даровании его бывшей жены, выставившей его на суде полным психом. Наблюдая за дочерью, лейтенант Каллен обратил внимание на сержанта Хейл, которая стояла в стороне и смотрела на сослуживцев, играющих с Карли. Её красивые губы искривились, и на лице её возникло неприятное выражение то ли презрения, то ли отвращения. Она что, ещё и детей не любит? Как одна женщина может сочетать в себе сразу все пороки современного общества — легкодоступность, самовлюблённость и пренебрежение нормальными семейными ценностями? Впрочем, ему наплевать на Розали Хейл. Главное, чтобы она была хорошим связистом, а с кем она трахается, к делу не относится. Оставив ненадолго счастливую Карли с сослуживцами, Эдвард подошел к родителям. — Я с ней поговорю, — шепнул лейтенант отцу и направился к матери. Глаза у Эсми Каллен блестели от слёз и покраснели от того, что она всё время вытирала их. — Эдвард… — проговорила она тихо. — Спасибо, что привезли Карли. Это просто… потрясающе! — сказал он, не найдя больше слов для выражения своей радости. — Как вам удалось? — О, это были длинные переговоры. Разоружить Северную Корею и то было бы проще, чем с ней договориться, — вздохнула миссис Каллен. — Мама, как ты узнала, о чём я просил отца? Кто тебе рассказал? — решился спросить Эдвард. — Челси, — ответила Эсми. — Одна из медсестёр. Она слышала ваш разговор и была так возмущена… — Что растрепала тебе, — возмутился Эдвард. — Челси здесь ни при чём. Эдвард, он не имел права так поступать, — снова чуть не заплакала она. — Ты едва не погиб там. Неужели ему этого недостаточно… — Мама, это была… минутная слабость. Я вообще не должен был его об этом просить, — сказал Эдвард. — И он был прав, когда мне отказал. Чёрный Пёс плюнул бы ему в лицо, узнав о его малодушии. — Эдвард, ты был ранен… — Я здоров, — произнес лейтенант Каллен. — Мама, не сердись на него. Он прав. Так нельзя, — Эдвард показал ей на рыдающего рядового Йорка, которого обнимали плачущие родители, девушка и маленькая сестрёнка. — Почему у него нет выбора, а я позволил себе решить, что у меня он есть? Я понимаю, что ты за меня переживаешь. Но… Это мой долг. — Эдвард, прошу тебя, будь осторожен, — попросила его Эсми. Это была бессмысленная просьба. Она сама это знала. Но не могла не попросить. — Мам, я сам не спешу на Арлингтон, — заверил её Эдвард и крепко обнял. — Отец поступил так, как должен поступать любой офицер. Не суди его за это. — Ты же знаешь, Эдвард, со временем я всё равно его прощу, — улыбнулась сквозь слёзы Эсми. — Знаю. Но я не хочу полгода до отпуска помнить вас такими, — кивнул он в сторону озабоченного капитана Каллена, который силился веселиться и отчаянно фальшивил. — Хорошо, Эдвард. Только ради тебя, — вздохнула Эсми и направилась к мужу. — Карлайл, я видела тут где-то сахарную вату. Купи, пожалуйста, для Карли и для меня. Я просто обожаю сахарную вату. — Конечно, куплю, — почувствовав потепление в отношениях, оживился капитан Каллен. — И мне купи, — улыбнулся Эдвард. — Я тоже люблю сахарную вату. — Мундир запачкаешь, — хмыкнул Карлайл. — Ты всегда измазывался в ней с ног до головы. И все трое весело засмеялись, прогоняя остатки напряженности. — Пап, тебе Чёрный Пёс привет передавал, — вспомнил вдруг Эдвард. — Чёрный Пёс здесь? — внезапно снова помрачнел Карлайл. — Ты не говорил, что оперировал его в Кувейте, — проговорил Эдвард, не понимая, что так испортило отцу настроение. Значит, ему не показалось, что в прошлый раз, когда он говорил с ним о Чёрном Псе, капитан слишком быстро соскочил с темы. — Оперировал, — сказал Карлайл. — Пойду куплю ваты. — Что это с ним? — удивился Эдвард. — Генерала Блэка привезли, когда он уже оперировал раненого. Командир приказал ему заняться генералом… — Потому что тот звезда Корпуса и не должен умереть, — догадался Эдвард. — Да. Тот морпех умер на операционном столе, потому что вместо твоего отца оперировал неопытный хирург, который никогда не сталкивался с такими ранениями, — рассказала Эсми. — А Чёрный Пёс выжил… Эдвард был уверен, что Чёрный Пёс не знал о том, какой ценой ему спасли жизнь. Судя по тому, как он говорил о своем сыне, он не позволил бы ради своего спасения погубить молодого парня. — Не упоминай об этом больше, если не хочешь до отпуска помнить отца таким, — сказала Эсми. — Понял, — кивнул Эдвард и вернулся к Карли, которая, оказавшись на отцовских руках, с улыбкой сообщила: — А ты и правда стал весёлый! Белла была права! — Белла? — удивился Эдвард. — Какая Белла? — Ну Белла! — воскликнула Карли. — Она сказала, что вы дружите. Белла? Белла… Изабелла? Рекрут Свон? Это ведь она представилась Изабеллой, когда он звонил в отцовский кабинет. С какой стати она набивается к нему в друзья? В прошлый раз, когда он говорил с ней по телефону, он пошутил, что она втёрлась в доверие к его отцу, чтобы выскочить за него замуж. А теперь она и к дочери его прилипла! Кажется, его шутка оказалась вовсе не шуткой… — А еще она сказала, что ты чокнутый только потому, что ты всё время один, — продолжила Карли. — А со мной сразу повеселеешь. Чокнутый? Он — чокнутый? Ну спасибо, рекрут Свон! Это именно то, что нужно знать дочери о родном отце! — Белла хорошая, — сказала Карли. Хорошая? Да если бы она была здесь… — А вот и вата, — сообщил Карлайл, уже вернувший себе бодрое расположение духа усилием воли. — Это ты оставил Карли с рекрутом Свон? — осведомился Эдвард, взяв у отца розовое облако на палочке и протянув дочери, которая, как только Эдвард поставил её на ноги, тут же радостно ускакала к Уитлоку и Элис. — Они случайно встретились, — ответил Карлайл, передавая вату жене. — Между прочим, Эдвард, твоя блестящая интуиция тебя подвела. — Ты это о чём? — поинтересовался лейтенант Каллен. — Рекрут Свон две недели назад обезвредила террориста. У нас был инцидент, о нём пока широко не сообщалось, — произнес капитан. — Один из рекрутов достал винтовку, патроны и осколочные гранаты. Хотел отомстить за смерть своей девушки. — У вас там случайно мыльную оперу не снимают? — хмыкнул Эдвард. — И что же сделала рекрут Свон? Разжалобила его своим нытьём? Или он поскользнулся на её соплях? — Нет. Всё намного банальнее. Она прострелила ему предплечье со ста футов (прим. — около 30 метров), — сообщил капитан Каллен. — Вам там снайпер случайно не нужен? — с ехидством взглянул он на сына. — Снайпер? Снайперы лишнего не болтают. Из рекрута Свон вышел бы прекрасный провокатор, — раздражённо произнес Эдвард, которого изрядно взбесили попытки этой девчонки задружиться с его дочерью. — Но, к счастью, в моём взводе все места заняты. — Что бы ты ни говорил, ты проиграл спор, Эдвард. Доставай чековую книжку, пока время есть. — Если ты о том дурацком споре с вашим дриллом, то рекрут Свон еще не закончила курс, — ухмыльнулся лейтенант Каллен. — И я надеюсь, никогда его не закончит. — В отличие от тебя рекрут Свон ПМС не страдает, — произнёс капитан. — И поэтому она сегодня пожелала тебе хорошей службы. — А я ей желаю… — Эдвард задумался. — Почаще держать рот закрытым. А то, как я вижу, с этим у нее серьёзные проблемы! Так ей и передай! В этот момент раздались звуки оркестра, сигнализирующие о скором начале церемонии, и Эдвард, сунув вату в руки удивлённому капитану, ушел к своему взводу, проклиная тот день, когда он встретил рекрута Свон.