Проклятые

9:31 Дракона, 1 cолиса. Поздний вечер. Торговый квартал Кэл Хирола       Андерс наспех проговорил новое заклинание света: помощь к нему не придёт, если она его не увидит. Нависшее над ним порождение пронзительно завизжало, вздымая кверху когтистые конечности — то ли затем, чтоб укрыться от света, то ли чтобы растерзать Андерса на куски. Узнать об этом Андерсу так и не довелось. Тварь замерла. Лицо её принялось разбухать и нарываться, обнажившиеся по всему телу вены вздулись, а глаза в глазницах неестественно выпучились. Порождение взорвалось. Это... не было похоже на Милосердие. Кровь, плоть и когти взлетели в воздух. От порождения остался лишь массивный панцирь, с огромной силой прижимающий Андерса к земле, но тут кто-то схватил его и отшвырнул в сторону. Это был Амелл, ну конечно же это был он; руки его были по-прежнему окутаны синим маревом. После следующего заклинания Амелла Андерс обнаружил, что он обездвижен. Скорее всего, пошевелиться он не смог бы независимо от заклинания, но телекинетический барьер лишал его возможности даже попытаться.       За остатком битвы Андерс наблюдал с земли. Дважды на него набрасывались порождения, но, сталкиваясь с препятствием в виде барьера Амелла, они отвлекались на новую жертву. Под этим барьером Андерс, несомненно, был в безопасности, однако от боли было никуда не деться. Андерс страдал. Его грудь по-прежнему сдавливало, а боль в ноге была столь ослепляющей, как свет Милосердия. О ране в плече ему и думать не хотелось. Расправившись с Детьми, Амелл вернулся и снял барьер.       — Можешь двигаться? — он опустился на колени рядом с Андерсом.       — Попробую.       Попытка встать отдалась острой болью в плече и ноге. С ногой всё было ясно: из бедра Андерса торчал коготь. У Андерса закружилась голова.       — Лучше не придумаешь.       — Эй, — Амелл снял шлем. Его волосы спутались, и чёрные пряди торчали во все стороны. Андерс засмеялся. Амелл схватил его лицо руками, размазывая по щекам холодную слизь и тёплую кровь. Отвратительно. — Будь со мной. Я не целитель. Скажи, что мне делать. У тебя коготь в бедре и открытая рана на плече, — Амелл снял одну перчатку и отбросил её в сторону. Ко лбу Андерса прижалась его ладонь. — Ты холодный. Что это значит?       — О... — Андерс моргнул. Амелл перед ним раздвоился, а затем снова соединился в одного. — Гм-м... Думаю... я упаду в обморок? Не трогай коготь. Надо... остановить кровь. Прижми что-нибудь к ране. На плечо — припарку и... дай мне лириумное зелье. Я справлюсь сам.       — Босс... демоны, — предупредил Амелла Огрен.       — Сколько?       — Трое. Нет, четверо. Всего лишь призраки, вроде. А, и... ох ты ж дерьмо.       — Это... из-за меня, — произнёс Андерс, ложась или, скорее, падая обратно на спину, чтобы не потерять сознание. — Завеса... здесь очень тонкая. И Милосердие была так близко. Не надо было её призывать.       — Босс...       — Чёрт, — в руке Амелла возник кинжал, и Амелл закатил рукав. Заметив его испещрённую шрамами руку, Андерс понадеялся, что у него всё ещё двоится в глазах.       — Натаниэль, Сигрун, помогите Андерсу. Огрен — призраки. С ней я сам разберусь.       Амелл вскрыл один из старых шрамов; лезвие оставило после себя зловещую красную линию. Андерс подумал, что это, наверное, было чертовски больно. Амелл поднялся на ноги и повернулся лицом к чему-то, что скрывалось от взгляда Андерса.       — У меня где-то оставалось немного бинтов, — Сигрун присела рядом с ним и принялась копаться в связке своих вещей.       — У меня есть припарка, — сказал Натаниэль. Он опустился у плеча Андерса и открыл собственную сумку.       — Только не... — хотел было возразить Андерс, но прежде чем он успел закончить, Натаниэль сделал надрез в его наплечнике. Андерс вздохнул. — Прощайте, пёрышки.       Где-то внизу Сигрун разрезала его робу так, чтобы было видно поразивший ногу коготь. Как бы Андерсу ни хотелось, чтобы на нём сейчас были доспехи, лучше уж быть в робе, чем бегать по Глубинным Тропам полуголым. Андерс вздохнул во второй раз, понадеявшись, что потолок над ним прекратит вращаться. Сигрун оборачивала бедро бинтами, Натаниэль обрабатывал плечо. Кто-то всунул ему в руки лириумное зелье, и он его выпил. Его снова едва не вырвало от того, как приторный вкус зелья сочетался со стоявшей вокруг вонью. От зелья в голове немного прояснилось, и Андерс снова мог чувствовать движение Тени за разорванной Завесой. Он ненадолго направил на себя поток восстанавливающей энергии, чтобы собраться с силами и отойти от потрясения.       Амелл вернулся, когда у Андерса получилось привстать. Прореха в Завесе это далеко не мелочи, однако если выбраться сквозь неё удалось лишь паре призраков, то, вероятно, дело было не так уж плохо. Андерс было обрадовался, что не натворил ничего серьёзного, как вдруг заметил праздно покачивающегося рядом с Амеллом демона.       — Трусики Андрасте, а это ещё что такое? — уставился на демона Андерс. Амелл проследил за его взглядом.       — Всё в порядке, — ответил он. — Она моя. Я смогу удерживать её столько времени, сколько тебе понадобится, чтобы встать на ноги.       — Моя... — повторил демон, его сладострастный голос разлился по всему коридору. Это был демон желания и неприкрытой похоти. Его кожа была цвета тёмной сирени, а вместо волос на его голове сияло бледно-лиловое пламя. Руки демона бесстыдно бродили по собственному телу, и когда он повернулся к Амеллу, его улыбка была преисполнена очарованием влюблённого, а не беспрекословным повиновением своему хозяину.       — Я... — начал было Андерс.       — Ага, — согласился Огрен, бесстыдно пялясь на демона.       — Я не только об этом... — возразил Андерс.       — А я об этом, — фыркнул Огрен. - Так ты, значит, можешь заставить её драться? А можешь, ну, приказать ей делать кое-что другое?       — О Создатель, ты сейчас серьёзно? — спросил Андерс.       — Ой, да брось ты! — Огрен выставил перед собой руки в защитном жесте. — А то мы все не об одном и том же сейчас думаем. Ну, кроме босса, естественно. Да и к тому же она, ну, не настоящая.       Демон желания сделал пару шагов вперёд и остановился рядом с Амеллом; когтистые пальцы скользнули по его плечам, шее и зарылись в волосах. Андерсу он казался более чем настоящей.       — Огрен, она такая же настоящая, как и ты, — сказал Амелл. — И, вероятней всего, она не последняя. Нам нужно уходить. Андерс, что теперь?       — Теперь мне надо вылечить этот ужас. Можете... увести меня куда-нибудь, где всё не так разукрашено чужими внутренностями? А то времени на это уйдёт немало.       — Можно разбить лагерь в кузне, — предложила Сигрун. — Кузню охраняет голем. Добавим к нему нашего голема и эту... это, — Сигрун взмахнула рукой перед демоном желания. — В общем, это на некоторое время обеспечит нам безопасность.       — Нам придётся пройти обратно по коридору и подняться по лестнице, — сказал Натаниэль. — А у Андерса коготь в ноге. Как мы его туда доведём?       — Андерса донесёт она, — Амелл указал на демона. Демон обернул на Андерса взгляд пустых глаз. Его губы подёрнула тень улыбки. Андерс нервно засмеялся:       — А может, не надо?       — Андерс, она не причинит тебе вреда.       — О, я в этом уверен, и мне очень жаль, что я такой капризный, просто... давайте как-нибудь без этого?       — А что насчёт голема? — предложила Сигрун.       Ходячая груда булыжников была настолько ветхой, что едва понимала приказы Амелла, даже когда тот использовал жезл. Андерс покачал головой:       — Тогда моей ноге конец.       Он было собирался попросить о помощи Натаниэля с Амеллом, как Амелл наклонился рядом с ним и поднял его на руки, запустив одну руку ему под колени, а другой обхватив его за плечи. Нагрудник Амелла вдавливался Андерсу в бок, а его единственная перчатка неприятно тёрлась о кожу на ноге. Было ужасно неудобно. С одной стороны, Амелл хотя бы не голем, а с другой — он и не колесница.       — Возьмите мои вещи, — сказал Амелл.       — Хорошо! — Сигрун водрузила его щит себе на плечо и принялась подбирать остальные вещи.       — В таком случае, возвращаемся в кузню, — сказал Натаниэль.       Все вели себя на удивление по-взрослому. Андерса никто не поддразнивал. Андерс было подумал, что тоже может вести себя соответствующе, пока не захохотал Огрен:       — Ну как тебе, принцесска?       — Замечательно, — язвительно бросил Андерс тому в ответ.       — Огрен, отстань от него, — потребовал Амелл.       — Ладно, ладно. Всего лишь хотел разбавить тоску, — пробурчал Огрен, поравнявшись шагом с Натаниэлем.       — Удобно? — обратился к Андерсу Амелл, когда Огрен больше не мог их услышать.       — Нет, — засмеялся Андерс. Смеяться было больно. — Давай-ка начистоту: от пирогов мне придётся отказаться, да?       — Всё не настолько плохо.       Манящий аромат, исходивший от Амелла с утра, давным-давно улетучился, уступая место удушливому запаху гнили, которой обычно несло от порождений тьмы. А, ну да ладно. С этим ничего не поделать. От Андерса тоже не розами пахло.       — Мне не тяжело.       — Подожди-подожди, нам ещё по лестнице подниматься.       Амелл пожал плечами:       — Если не смогу занести тебя наверх, придётся сжульничать.       — Интересно, каким образом?       — Я увеличу свою силу с помощью магии.       — Чего? — переспросил Андерс.       Амелл улыбнулся:       — Ты же не думал, что я проходил физическую подготовку? В бою я полагаюсь исключительно на свою магию.       — Никогда раньше не встречал Рыцарей-чародеев с мечом.       — Я не из этих, — ответил Амелл с нескрываемым презрением в голосе.       — У меня были подозрения, что ты не поклонник церковного протектората.       — Во время Мора я нашёл филактерию одного древнего мага, — начал Амелл. — Она была привязана к нему даже после его смерти. Орден, в котором этот маг состоял, практиковал увеличение физической силы посредством её взаимодействия с магией. Я заключил с ним сделку... с тем, что от него осталось. И получил его воспоминания. Он называл себя Боевым Магом.       — Так просто? А если б это был не дух, а демон в его обличье?       — Это была честная сделка.       Ну. Это обнадёживало.       Они добрались до лестницы, и Андерсу пришлось приобнять Амелла за плечи, чтобы не упасть.       — Ты в порядке? — спросил его Амелл.       — У меня синяки на синяках, и, кажется, даже зубы болят, но я живой, так что... спасибо.       — Я не знал, что Дети могут ползать по стенам. Один из них прыгнул на тебя с потолка, — сказал ему Амелл. — В следующий раз я тебя защищу.       — Не давай пустых обещаний.       — Я никогда этого не делаю. У тебя не было времени возвести барьер?       — Ты, наверное, не заметил, но у меня вообще сил никаких не осталось, а ты, между прочим, довольно требовательный, — Андерс изо всех сил постарался сделать возмущённый вид. Не самая простая задача, когда тебя держат у груди, как младенца. По крайней мере, он был возмущённым младенцем.       — У меня не было ни единого перерыва. Пока все отдыхали, я лечил.       — Я не знал, что перегибаю палку. В следующий раз не молчи.       — Такое себе «извини».       — Извини, — послушно повторил Амелл.       — Хорошо. Извиняю. Есть во всём этом и хорошая сторона — тварь не задела моё лицо. Так что если я в итоге и останусь инвалидом, то, по крайней мере, красивым.       — Действительно.       До кузни они добрались без происшествий, и Амелл опустил его на землю. Остальные принялись укреплять комнату насколько это было возможно, чтобы Андерс был в безопасности и смог спокойно себя исцелить. Голема они поставили у входа, а демон желания продолжал извиваться вокруг Амелла, трогая его руки и играясь с волосами. В большинстве случаев Андерс не обращал на него внимания.       — Что ещё тебе нужно? — спросил его Амелл.       — Можешь наколдовать чистой воды? Ещё мне нужна чистая тряпка, больше бинтов, жезл — деревянный или металлический, — полоска кожи или ткани, припарка и зелье. А, и ещё мне понадобится помощь двух человек, чтобы вытащить коготь. Скажем, твоя и Ната. Подними мне ногу, вот так, а теперь иди за тем, о чём я попросил.       Андерсу принесли всё необходимое, предварительно подложив ему под ногу наковальню. Для воды они нашли отдельную миску, полоской кожи послужил пояс Натаниэля, а вместо жезла была кочерга. Андерс посмотрел на коготь, торчащий из его бедра, и у него снова закружилась голова. Когда всё произошло, Андерс потерял сознание; насколько ему было известно, коготь задел артерию.       — Я буду громко кричать, — умозаключил Андерс.       — Да не ной ты, — Огрен снял с набедренного крючка флягу и бросил её Андерсу в руки. Андерс сделал долгий глоток. Крепкий спирт вымыл изо рта привкус рвоты, и Андерс почувствовал себя немного лучше.       — Зубы стиснул и — вперёд. У всех нас бывали раны похуже.       — У меня не было, — сказал Нат.       — И у меня тоже, — согласилась Сигрун.       Огрен неодобрительно на них посмотрел:       — Вас никто не спрашивал.       Андерс вернул ему флягу.       — Ладно, — он сделал глубокий вдох. — Начнём. Нат, отодвинь робу, чтобы не мешала, возьми пояс и обхвати петлёй мою ногу, вот здесь, чуть выше раны, и вокруг кочерги. Теперь начинай затягивать. Тяни, пока не скажу, что хватит.       Нат последовал его указаниям. Жгут сжимал ногу с невыносимой силой, но Андерс не мог позволить себе потерять сознание. Он был единственным целителем. Если он сейчас лишится чувств, то проснётся, возможно, с повреждённым нервом или вовсе без ноги. Андерс не хотел об этом думать.       — Хватит! Придержи вот так. Амелл, сними бинты. Воды... да не мне, вашу мать, а в дыру у меня на ноге! От слизи может пойти заражение, мне этого не надо. Так... теперь вытаскивай коготь и... просто постарайся понежнее.       Амелл вытащил коготь. Андерс закричал. Довольно громко. Боль была даже хуже, чем в тот момент, когда его проткнули. Звук был ещё более омерзительный: коготь выскользнул из мышцы с водянистым причмокиванием, как ботинок, увязший в грязи.       Что-то хрустнуло.       — О Андрасте!... Что сломалось? — вопросил Андерс.       — Готово. Стой, — рука Амелла засветилась синим, и Андерс почувствовал, как что-то задвигалось у него под кожей. Сказать, что это было ужасно — не сказать ничего. Он проглотил желчь, которая начала подступать к горлу.       — Вот так, — сказал Амелл. — Небольшой кусочек остался в мышце. Теперь что?       — Продолжайте держать жгут и дайте мне зелье.       Амелл передал ему склянку с лириумом. Выпив зелье, Андерс призвал Милосердие. Она явилась без промедления. Завеса выдержала. Андерс выдохнул.       — Вроде всё. Дайте мне пятнадцать минут. Жгут не отпускать.       — Держу, — заверил его Нат.       — Проще простого, — пробормотал Андерс себе под нос.       Да, у него в ноге зияла дыра, плечо будто вылетело из сустава, при каждом вдохе у него болели рёбра, но зато он выжил. Все они выжили. В целом, день мог быть и хуже.       — С одним парнем из моего отряда однажды приключилась похожая история, — сказала Сигрун. — Вот только мага с нами не было, поэтому нам пришлось отрубить ему руку. Нужно было делать это быстро, пока не распространилась скверна. В то же время нам приходилось отбиваться от орды порождений тьмы, и ни големов, ни демонов у нас не было. Но, в общем и целом, сегодняшний день напомнил мне об этой истории!       — У Андерса ранена нога, а не рука. И обошлось без ампутации, — сказал Натаниэль.       — Говорю же — «похожая история»! Уу-у! Он всегда такой?       — К сожалению, — ответил Андерс.       — Кстати, о демонах, — прервал их Огрен, не спуская глаз с демона желания, который ни на шаг не отходил от Амелла. — Почему эти твари всегда выглядят как бабы? Среди них вообще попадаются мужики?       — Иногда,— ответил Амелл. — Если тебе того захочется.       — Угу... — Огрен расплылся в улыбке. — Так они, значит, у вас в Тени водятся. Признавайтесь, трахаетесь с ними во сне?       — Фу-у! — Сигрун поморщилась. — Ты серьёзно? У неё же рога!       — И сиськи, — Огрен вытянул руки вперёд. — Давай, босс, колись. Было дело?       — А что? — спросил Амелл.       — Это значит «да». С тебя десять серебряных, Купидон.       — Мне совсем другое говорили, — ответил Натаниэль. — Я ничего тебе не должен, гном.       Андерс закатил глаза:       — Я вас умоляю!.. Да все так делали, кому хоть раз снились эротические сны.       — Ага! — Огрен засмеялся. — Подтверждено моим приятелем-магом! Десять серебряных. Как только вернёмся в крепость.       — Это не в счёт, — возразил Натаниэль.       — А хрена-с два! Ну так что мы с ней делать-то будем? Убьём или попридержим, пока с тварями не разберёмся?       Демон продолжал нависать над Амеллом. Время от времени и всего на пару мгновений он отходил в сторону, после чего тут же возвращался обратно. Его руки были везде: в волосах Амелла, на его руках, обвивались вокруг шеи. Обнажённая грудь тесно прижималась к его руке, спине, но Амелл оставался к этому безучастен. Как он мог? У Андерса в голове не укладывалось. Зрелище настолько отвлекало, что Андерс едва мог сосредоточиться на исцелении. В то же время он чувствовал себя непристойно лишь от одного только взгляда. Впрочем, всем и так было известно, что демоны желания вели себя бесстыдно независимо от того, подчинялись ли они кому-то или нет. А ещё они были злыми. Его надо было убить.       Амелл некоторое время не сводил с демона глаз. Тот улыбнулся ему в ответ.       — Мы её оставим. Она нам пригодится.       — Что значит «оставим»?! — в недоумении повторил Андерс.— Она, между прочим, демон, а не зверушка! И колдовать умеет, как и мы с тобой! Ты, должно быть, шутишь.       — Андерс, доверься мне. Я знаю, что делаю.       Знаменитые последние слова каждого малефикара.       — Как хочешь, — с опаской ответил Андерс.       За последние несколько недель он успел забыть о том, что Амелл был магом крови. Да, он произносил то или иное заклинание в битвах с порождениями, но никогда до этого Андерс не видел, чтобы Амелл использовал магию крови для управления чужим разумом. Или чтобы сковать демона. Какое неприятное напоминание. Не следовало вообще об этом забывать, сказал он себе, закончив исцелять рану на ноге и попросив Нат убрать жгут. Он должен понимать, что нельзя доверять симпатичному личику, а более того — тому, кто столь дружелюбен. Лисья подвеска должна была служить ему напоминанием о том, что дружба может быть опасной. Она бывает столь же слепа, как и любовь. Из-за неё человек теряет из виду самого себя. Андерс не мог этого допустить. Беспечный маг — мёртвый маг.       Андерс не сводил с демона глаз, попутно растирая ногу, чтобы возобновить циркуляцию крови. Когда он снова смог пошевелить пальцами на ногах, Андерс залечил незначительные царапины и кровоподтёки.       — Внизу Завеса разорвана, — сообщил Амелл, когда Андерс смог снова встать на ноги. — На обратном пути могут быть демоны. Будьте осторожны.       Андерс не мог рассчитывать на меньшее: его посох сломался, а от робы почти ничего не осталось. Когда они снова отправились к нижним пределам Кэл Хирола, Андерс держался рядом с Натаниэлем, молясь избежать дальнейших стычек с демонами.       Как оказалось, молиться стоило усерднее.       Из теней на них бросились призраки, и, казалось, будто разъярённые приведения исторгались из повсеместных трупов порождений тьмы. Голем мог одним ударом разделаться с призраками, однако с приведениями было сложнее: неприятно быстрые дымки без конца передвигались в воздухе, поражая молниями тех, кто к ним приближался. Не имея посоха, Андерс изо всех сил старался как можно скорее рассеивать их энергию, но, по настоянию Амелла, они перестали на них отвлекаться и отправились дальше. Стоило им приблизиться к концу коридора, как им навстречу выбежал призрак гнома:       — Это мой дом! — закричал он. — Я уничтожу всех, кто ему угрожает!       Он бросился в их сторону, и, прежде чем Андерс успел что-либо сделать, призрак преобразился в огненную ярость, орошая их пламенем. Демон желания с пронзительным скрежетом ринулся вперёд. В его ладонях вспыхнуло сизое пламя, и он нанёс мощный удар. Началось противостояние, и куски демона ярости разлетались вокруг, словно сгустки растопленной лавы. Андерс призвал стихию холода и, придав ей форму копья, запустил его в сторону огненной бестии. Этого было недостаточно, чтобы полностью заморозить демона, однако, окутанные холодом, его «ноги» застыли, частично его обездвиживая. Демон желания разорвал его на куски. И когда он снова направился в сторону Амелла, нарочито покачивая бёдрами, казалось, будто он собой гордился. Андерс понадеялся, что хватка, в которой Амелл держал демона, ослабнуть не успела.       Продвигаясь вглубь Кэл Хирола, они попали в коридор. В очень, очень длинный коридор. Настолько длинный, что ему не было конца.       — Во времена, когда крепость ещё стояла, длинные коридоры были символом общественного положения, — захохотал Огрен. — Чем дольше, тем лучше, если вы понимаете о чём я.       — Размер — не главное, — съязвила Сигрун.       Все засмеялись, Амелл лишь улыбнулся, однако момент длился недолго. Когда они поняли, что ходят по кругу, то единодушно пришли к соглашению не бояться и не паниковать, что бы ни ожидало их впереди.       — Это напряжёние меня просто убивает, — прошептал Андерс, когда они, наконец, добрались до выхода; коридор привёл их в необычайно яркую комнату, однако, помимо света, было трудно заметить в ней что-либо ещё.       Приближаясь, они услышали голоса: грубые, гортанные голоса порождений тьмы. Порождения о чём-то спорили.       — Потерянный просто трус! — кричало одно из порождений. — Потерянный прячется за спиной Металлического Человека! Сразись со мной! Сразись со мной!       — Архитектор, вот кто настоящий трус! — кричало в ответ другое. — Он посылает на смерть армии, но не сражается сам! Я убью тебя, и он поймёт, что ему не по силам одолеть Потерянного! Он поймёт, что Матка разорвёт его на части!       У входа в комнату они обнаружили источник света. Это был голем, по сравнению с которым их собственный казался жалкой бесформенной кучкой камней ростом едва выше Натаниэля. Голем порождений был огромной грудой металла, раза в три превосходящим в размере их собственного. Внутри него пылал огонь, просачиваясь сквозь каждую трещину в броне растопленной лавой. В руке он держал половину порождения. Рядом с ним стояло ещё одно — целое. В одной руке порождение сжимало посох, и Андерс ему позавидовал. В другой руке у него был жезл управления, и это вселило в Андерса ужас.       — Кто идёт?! — закричало порождение.       Демон желания с яростным скрежетом кинулся вперёд. Он не успел сделать и двух шагов, как кулак голема из преисподней запустил его в воздух. Демон умер, рассеявшись сизым дымом. Одной бедой меньше, подумал Андерс.       В то же время Амелл успел сделать надрез и уже произносил заклинание. Андерс сперва этого не заметил, зато заметило одно из порождений.       — Нет! — закричал монстр. — Вам не подчинить разум Потерянного! Потерянный Пробудился! Металлический Человек меня защитит!       Порождение бросилось за голема и принялось забираться вверх по лестнице на его спине, где Амелл не смог бы его увидеть.       — В дверь он не пролезет. Может, просто сбежим? — предложил Андерс.       — Никто не сбежит от меня! — кричало порождение со спины голема.       Взмахнув посохом, монстр призвал стену огня и преградил им выход.       — Молодец, чтоб тебя, — пробормотала Сигрун.       — Заберите у него жезл управления, — приказал им Амелл, как будто это было так просто.       Он обнажил меч, поднял щит и побежал в сторону голема.       Ну что ж. Приятно было с ним познакомиться.       Огрен кинулся следом за ним, а вместе с Огреном и их собственный жалкий голем. Натянув стрелу, чтобы подстрелить монстра, за ними последовал Натаниэль.       Это... Это же самоубийство. Ну что они за дураки такие. Андерсу даже руну нормально наложить было нечем. Он торопливо проговорил заклинание холода и направил морозный конус в плечо голема. Заклинание для голема оказалось не опасней снежка.       — Да как нам вообще эту тварь победить?! — озвучила Сигрун мысли Андерса. — Смотрите! Оружие просто от него отскакивает! А порождение прячется прямо за ним, Натаниэлю его не достать! Что нам...       Она не договорила. Голем ударил кулаками по земле, и сперва это выглядело так, будто тот хотел задеть Огрена с Амеллом, но промахнулся. В следующее мгновение из-под земли в том месте, где стояла Сигрун, гейзером брызнула раскалённая лава.       — Нет! — закричал Андерс. Из его рук хлынул беспорядочный поток защитной энергии: Сигрун была совсем рядом. Она стояла на коленях совсем рядом с ним. Она упала на землю, вопя от мучительной боли. Пламя рассеялось столь же быстро, как и появилось, но доспехи Сигрун пылали ярко-красным цветом. Андерс окутал руки барьером и принялся отдирать раскалённые доспехи от тела гномки — кусок за куском.       Где-то из-за спины голема зловещим смехом заходилось порождение тьмы. Андерс не мог ничем ей помочь. Развеяв пламенную стену, блокирующую выход, он взял Сигрун подмышки и потащил её в коридор.       — Больно! — Сигрун задыхалась от рыданий.       Слава Создателю, что она всё ещё могла рыдать. Слава его собственной моментальной реакции.       — Больно! Больно! Как больно!       — Всё хорошо, всё хорошо, всё хорошо.       Не протащив её и метра, он опустил Сигрун на пол, упал на колени рядом и приступил к лечению.       Ради Создателя, ожоги...       Исподнее Сигрун полностью сгорело, а кожа была повсеместно красной. На месте левой груди чернело огромное пятно.       Сосредоточься.       У тебя получится.       Сигрун не могла остановиться кричать, по её лицу лились слёзы, её крохотное тело судорожно дёргалось от боли.       — Всё хорошо, всё хорошо, всё хорошо, — повторял Андерс.       Он наложил на неё заклинание сна, чтобы та не так мучилась, и её тело расслабилось. Сигрун была гномкой, поэтому заклинание не продержится слишком долго, но исцелить он её успеет. И после этого, даже несмотря на разорванную в прошлый раз Завесу, Андерс призвал Милосердие. Среди не стихающего шума битвы снова послышался звук рвущейся ткани. Андерсу показалось, будто Милосердие вот-вот выйдет из-за Завесы и собственноручно исцелит Сигрун, но, по обыкновению, он почувствовал её силу на кончиках пальцев, охлаждая, свивая кожу Сигрун обратно в единое целое, рассеивая ожоги. Всё внимание Андерса было сосредоточено на маленькой гномке, и ему оставалось лишь надеяться, что в это время на них не набросится никакой демон или порождения тьмы.       Когда ожоги больше не представляли для жизни Сигрун угрозы, Андерс, наконец, смог расслышать, что происходило в соседней комнате, и там не происходило ничего хорошего.       — Босс! — кричал Огрен. — Демон! Здоровый демон! Какой же, мать его, здоровый демон!       В комнате раздался чей-то смех, и от его глубины, от его мощи сотряслась земля, осыпался потолок.       — Я... наконец... свободен! — взревел голос.       — Огрен! Натаниэль! — закричал Амелл. — Мне нужна ваша кровь!       — Так забирай, чтоб тебя! Я и так весь истекаю! — закричал Огрен в ответ.       — Я тоже!       — Подчинись мне!       — Как ты смеешь приказывать мне?! — загремел голос, и потолок снова посыпался.       — Я бессмертен! Я вечен! Я — Гордыня!       — Ты мой! — кричал Амелл. — Подчинись мне! Теперь я твой хозяин! Сразись с големом!       И снова раздалось рычание, грохот, и битва продолжилась под треск электричества. Андерс исцелял Сигрун так быстро, как только мог. Заживив ожоги, Андерс произнёс заклинание сохранения жизни на случай, если боль вернётся, и сразу же вспомнил, что на Сигрун не осталось одежды. Его рубаха была слишком короткой, а от робы мало что осталось. В случае возгорания она его точно не защитит. Андерс снял робу и закутал в неё Сигрун, после чего в одном лишь исподнем побежал обратно в соседнюю комнату.       Сперва ему в глаза бросилась груда камней у входа — то, что осталось от их голема. Далее он увидел голема из преисподней, по-прежнему истекающего пламенем и лавой, и ему противостоял демон гордыни, который размахивал перед собой молнией. В последнюю очередь Андерс заметил Амелла: из его рук исходили красные нити энергии, связывающие его с демоном гордыни. Амелл смеялся. И внезапно Андерс понял, почему тот почти никогда этого не делал.       Он звучал нездорово.       От сдержанного, глубокого смеха, который Андерс слышал утром, не осталось и следа. Смех Амелла походил на дикий хохот человека, одержимого властью. Властью, источником которой была кровь его друзей. Нет. Всё было не так. Амелл тоже истекал кровью. У них всех шла кровь. Они проигрывали битву, пока не явился демон гордыни и не склонил чашу весов в их пользу. Огрен с Натаниэлем сами предложили свою кровь. Они не лежали на полу, словно жертвы какого-то ритуала, нет: они стояли чуть позади Амелла и наблюдали за сражением. Андерс не должен был так его осуждать. Подумаешь, кошмарный смех?       Андерс подбежал к ним и встал рядом с Амеллом, не зная, чем он может им помочь. Похоже, Амеллу помощь его была не нужна. Демон гордыни кромсал доспехи голема, кусок за куском, в то время как порождение тьмы яростно кричало:       — Маг сражается нечестно! О таких союзниках мага мы не ведали! Маг...       И вдруг его сокрушило ударом молнии. Оно резко замолчало, в судорогах полетело на землю и упало замертво. Без вмешательства своего хозяина, голем впал в бездействие прямо посреди боя.       — Убей эту чёртову тварь, — устало бросил Огрен.       Демон гордыни дёрнулся, и под его серой кожей зашевелились крохотные пузыри. Они пронеслись вдоль по его венам, значительно выросли в размере и взорвались облаком зелёной пыли. Натаниэль что-то прокричал — воодушевлённо и в то же время устало. Амелл снял шлем и уронил его на землю. Заходясь смехом, он запустил пропитанные кровью перчатки в волосы и пригладил их к голове. По лбу его потекла кровь, и руки его были по локти в крови. И это совершенно нормально, напомнил себе Андерс. Они только что выиграли битву. Амелл заметил его и ухмыльнулся, но прежде чем кто-то из них успел что-то сказать, Огрен схватил Амелла за талию и закружил того по комнате.       - Ха-ха-ха! Да-а, вашу мать! А чтоб вас всех!       Огрен споткнулся и вместе с Амеллом полетел на пол. Амелл приземлился Огрену на грудь, после чего схватил его лицо руками и оставил торжественный поцелуй прямо в том месте, где у Огрена за всей его бородой, предположительно, находился рот. Огрен с отвращением отплевался и тут же снова рассмеялся, схватив Амелла за шею и тормоша ему волосы.       — Ах ты ж маленький ублюдок, как ты их всех!       — Действительно, отличная работа, — согласился Натаниэль.       Он, в итоге, тоже оказался на полу и выглядел таким же бледным, как Огрен с Амеллом. Андерс заметил порез на руке Натаниэля и задумался над тем, сколько крови понадобилось Амеллу, чтобы сковать демона гордыни. Нездоровое количество, умозаключил Андерс, когда ни Амелл, ни Огрен даже не попытались подняться на ноги. Их лица были необычайно бледными, но, как показал беглый осмотр Андерса, ничего серьёзного им не угрожало.       В первую очередь Андерс склонился над Амеллом. Он не успел произнести целительное заклинание: Амелл открыл глаза:       — Сигрун?       — Жива. Отдыхает в коридоре.       — Хорошо.       — Даже не спросишь, куда делась моя одежда? — поинтересовался Андерс, принявшись его лечить.       Амелл смерил его продолжительным взглядом.       — Нет. Меня всё устраивает.       — И всё?       Пусть это уже и было похоже на откровенное заигрывание, Андерс не собирался мириться с тем, что его внешний вид оценили так низко.       — Я никогда не встречал мужчины красивее тебя и поцеловал бы тебя прямо сейчас, если бы только знал, что тебе это будет приятно, — ответил Амелл с таким убеждением, что у Андерса вспыхнули щёки. Когда вообще в последний раз кто-то заставлял его краснеть? Разве он сам не окрестил Амелла ходячим кошмаром всего пару минут тому назад и зарёкся ему не доверять? — Так лучше?       — Гораздо лучше, — сказал Андерс. — Спасибо.