Мой мальчик

Ларин посмотрел на разбитую вдребезги тарелку и прерывисто вздохнул. Сначала были вежливые увиливания, потом игнор, и в конце Соболев даже прекратил вставлять вставки с ним в своих видео, что заставило критика не на шутку разволноваться. Он подобрался к желанному слишком близко и спугнул его. Черт, а на что он рассчитывал? Что они уедут в Европу, поженятся, и каждое утро он будет готовить завтрак, а Соболев целовать его в щеку и говорить «Моя хозяюшка»? Ларин рассмеялся при этой мысли и нагнулся к осколкам.  — Сейчас уберу, Коленька! — воскликнул он, кривясь от смешанных чувств. «Кажется я схожу с ума. Да, точно. Как те безумные бабы, которые становились маньячками из-за своих супругов»  — Хотя, — он поднялся и выровнялся. — Все знают, что безумие и гениальность — это две крайности одной и той же сущности.* Дима подошел к зеркалу и посмотрел на себя с-под лба. Надбровная дуга тенью падала на глаза, и они казались темными и устрашающими.  — Ну, да, Попоша покрасивее меня будет, — процедил он сквозь зубы и отвернулся. Его лицо начало подрагивать от злости и боли. Опустившись на пол, Дима вжался лицом в ладонь, пытаясь таким образом успокоиться. Но вдруг его лицо расслабилось и выровнялось.  — А я умнее, — проговорил он в пустоту и выдавил что-то наподобие улыбки.

***

Соболев в очередной раз поправил костюм, оценивающе рассматривая себя в зеркале с разных ракурсов. В голове возникла мысль о нарциссизме, но он тут же её отбросил, недовольно фыркая. Даже фыркать у него выходило изящно и красиво, как у недовольного гордого кота. Он достал из шкатулки дорогие часы и закрепил их на запястье.  — Идешь на встречу или просто вынести мусор? — послышался игривый голос Полины. В зеркале, рядом с ним, возникла улыбающаяся девушка.  — С Хованским нужно обсудить кое-что для нового видео, — ответил он, чувствуя как маленькие ручки обвивают его за талию.  — Сюрприз?  — Каждое мое видео как приятный сюрприз, — устало засмеялся Соболев, разворачиваясь лицом к Полине.  — Я люблю тебя, — вдруг произнесла она. Коля улыбнулся и умиленно наклонил голову.  — Я люблю тебя, Николай Соболев, — вдруг повторила девушка мужским голосом. Улыбка на лице мужчины моментально исчезла и он в потрясении повалился на пол, макушкой ударяясь об тумбу. В глазах на секунду потемнело, а затем он увидел перед собой Ларина, сидевшего перед ним на корточках.  — Ди-Дима?  — Вот, я уже в твоей голове, Коленька. Что на это скажешь? М? — спокойным тоном спросил Ларин, вопросительно наклоняясь к Соболеву. — Что ты на это скажешь, мразь? — вдруг повысил голос он, расплываясь в жуткой улыбке.  — Коля? С тобой все в порядке? — вдруг раздался голос Полины. Мужчина мотнул головой и вновь увидел перед собой девушку.  — Я… Да, все отлично, — с этими словами он вновь отряхнул пиджак и направился к выходу. — Я опаздываю. Закрыв двери перед лицом удивленной Полины, Соболев наконец издал облегченный вздох, прижимаясь лбом к стене. В голову вновь ударили воспоминания. Вот Дима смеется и в ресторане заказывает блюдо с непонятным названием, но Коля ему доверяет. Вот он появляется перед его глазами надутым и недовольным, из-за того, что Коля припарковался у самого его дома. «Так нельзя» — говорит он. А какой он был беззащитный и милый после встряски на аттракционе… И такой легкий, когда Соболеву пришлось тащить его к автомобилю. И такой рискованный после. Коля вновь мотнул головой и хлопнул ладонью по стенке. Пытаясь ни о чем не думать, он подошел к лифту, нажимая на кнопку вызова. Когда тот подъехал, Соболев вошел в небольшую кабинку и замер, задумчиво смотря вперед. Двери тяжело захлопнулись перед ним. Коля посмотрел на большое количество светящих кнопочек, которые так и манили, чтобы на них нажать, но вместо этого он тяжело опустился на пол, даже не подумав о грязных брюках.  — Что ты хочешь? — тихо спросил он, опуская голову. Соболев вновь вздохнул. Ему безумно захотелось вновь оказаться в ресторане с Димой, и вновь смотреть на него, и говорить, и смеяться, и есть. Ему захотелось застрять в этом лифте, чтобы все про него забыли, и никто не искал, словно этого лифта не существовало, словно он был частью другого мира. «Видели бы НИколая Соболева грустным, не узнали бы…» — подумал он, рассматривая свои туфли. Вдруг лифт дернулся, и Соболев чуть ли не вскрикнул от неожиданности.  — Черт, — выругался он, поднимаясь на ноги. Не дай Бог увидит кто-то его в таком состоянии. Когда двери открылись, он достал телефон и сделал вид, будто чем-то занят. В кабинку зашел какой-то мужчина и стал рядом. Несколько минут в кабинке висела напряженная тишина. Соболев даже не сразу заметил, что водит пальцем по выключенному телефону.  — Люди привыкли не обращать внимания на то, что их окружает. «Чем ближе к тебе предмет, тем больше ты его презираешь», не так ли?»*. — вдруг произнес мужчина. Соболев задрожал и поднял голову.  — В этом случае явно так, — сказал Ларин, с отсутствующим лицом рассматривая мужчину.