BitterSweet

      Вечера в Субаругахаме всегда были красивыми: на темном полотне небосвода загорались звезды, подобные кристаллам, драгоценным камням; ветер тихо шумел в листве деревьев. И все это создавало сказочную атмосферу, которая особенно пропитывала весь город вовремя летнего фестиваля. Его название означало «Побережье Плеяд» и, наверное, не случайно. Скопление звезд, именуемое «Плеяды» и находящееся в созвездии Тельца, было одним из самых ярких на небе и заметным в Субаругахаме в любое время года.       На набережной, небрежно опершись на перила, стоял черноволосый молодой человек в сером пальто. Субаругахама была его родным городом, маленькой родиной для него и его друзей, которую они едва не потеряли. Но смогли вернуть, пройдя сложнейший путь и преодолев все трудности.Определенно, их детство было самым невероятным и насыщенным. Кому расскажи — не поверят. Хотя, зачем рассказывать? Это их история, их сказка, связавшая накрепко прочными узами. Они часто вспоминали Вагон, Проводника с Билетиком, шутливые перепалки с ними. Какие прекрасные праздники для них устраивались! Президент Радужной Линии, конечно, не вызывал ошеломляющую бурю положительных эмоций, но о нем тоже говорили с теплотой. Они никогда не забывали Акиру, прекрасного друга, всеми силами помогавшего им.       Парень, легко хлопнув по перилам, отошел от них и опустился на скамейку. Бросив взгляд на часы, он усмехнулся: задерживается, и уже на пять минут. Ну, для девушек это нормально. Решила поменять туфли или сумочку перед выходом. К примеру. Периодически его посещали мысли о том, что она могла передумать/забыть/увлечься другим (и противный червячок ревности начинал его терзать), но парень откидывал их подальше и успешно убеждал себя не страдать подобными глупостями. Это же нелогично! Хотя…       Это не была любовь с первого взгляда, когда судорожно хватаешься за сердце и нелепо открываешь и закрываешь рот, шлепая губами, словно воздуха не хватает. Нет, все начиналось с милой детской дружбы, когда они всей компанией после школы убегали к своей «секретной базе» и там проводили почти все время, играя, иногда делая домашние задания, мечтая. Они делились своими мечтами, веря, что те сбудутся. Жизнь была прекрасна, весела и беззаботна, каждый занимался тем, чем хотел. Кто-то постоянно ел, и казалось, что у него черная дыра вместо желудка. Кто-то усердно учился, равняясь на старшего брата и считая его своим рыцарем-героем. Кто-то успевал исполнять обязанности старосты и бегал на занятия по кэндо. Кто-то, мечтая стать сильным и защитить близких, усердно изучал каратэ. Кто-то старательно помогал родителям по дому и с младшим братом. Эта идиллия продолжалась до момента, когда тьма, как огромный противный паук, распластала свои лапы над городом, захватив его в свой плен. И только они вырвались. И стали надеждой на освобождение Субаругахамы.       Если так подумать, когда же он умудрился влюбиться в нее? Парень не задавался вопросом «Почему?». Потому что внятного ответа на него уже давно не мог дать. Просто… она такая. Самая-самая. Его.       Это… Наверное, это случилось тогда, когда они были детьми, во взрослых телах. А «незапланированное резкое взросление» помогло ему все осознать. Протянуть руку, чтобы помочь перепрыгнуть, мягко обхватив за плечи, помочь подняться, оттолкнуть из-под атаки монстра Теней. Он быстро, почти инстинктивно реагировал на угрозу и прикрывал ее, чувствуя, что поступает правильно.       Кагура была сильной, в своем неповторимом стиле. Он в нее верил, просто считал, что если у него есть силы и возможности для ее защиты, то он ими воспользуется. Особенно, в случае с выстрелом Графа. Он просто не мог допустить, чтобы Кагура пострадала! И конечно же, считал, что поступает правильно целиком и полностью.       Чего Хикари от себя не ожидал, так это ревности. Конечно, это был не тот клинический случай, когда ревнуешь буквально к каждому столбу, но неприятно жгучее чувство иногда вспыхивало в груди. Способность Кагуры искренне восхищаться талантами и достижениями других радовала и ничего кроме собственно восхищения и уважения не означала. Умом он это понимал, особенно, когда рядом с Изуми никого не было. Помнится, ее восторженная реакция на Дайго заставила его мрачно поджать губы. Никто, особенно Вагон, не заметил, почти все «прилипли» к окну поезда, думали, что Дайго неудачно спрыгнул с подножки. Ну и Райто сидел и обедал восьмой раз кряду.       Еще хотелось отвесить оплеуху Яну Йоркланду. Хотя, на тот момент Хикари вернулся в свою реальную форму ребенка и мог, скорее, отпинать Черного Кёрюджера по коленкам. И он бы отпинал, нашел бы время, не будь этого Лорда Созидания.       Хикари ушел в свои мысли с головой и не сразу заметил появившуюся из-за угла черноволосую девушку в драповом пальто светло-лилового, лавандового цвета, из-под развевающейся полы которого проглядывал кончик черной юбки-карандаш до колена и в тонкую белую полоску. Взволнованно оглядывая набережную, она забавно семенила, словно оказалась на льду в туфлях на шпильке. И все это выдавало в ней сильное волнение, вызванное предвкушением предстоящей встречей. Заметив сидящего на скамейке парня, она замахала свободной от сумочки рукой.       — «Хикари опять задумался, пока ждал меня. Я же не так сильно опоздала?..»       — Хикари!       Стоило окликнуть его по имени, как Нономура тут же встрепенулся и вскочил, одернув плащ.       — Хикари! Прости, я опоздала! — Кагура подскочила к парню и, сложив ладони (при этом едва не выронив сумку), затараторила извинения.       — Совсем немного, — покачал головой Хикари и улыбнулся. Он будет ждать ее сколько угодно и никому не отдаст. Взяв девушку за руку и привычно переплетя пальцы, он повел ее в сторону недавно отстроенного пирса.       Кагура улыбнулась. Это было привычным жестом Хикари: взять ее за руку и уверенно вести за собой. Так он первым оценивает ситуацию и просчитывает способы защиты. Эта привычка появилась у него со времен их борьбы с Тенями, и очень нравилась Кагуре. Наверное, им стоило участвовать в конкурсе вместо Райта и Мио, когда парочки, держась за руки, должны были преодолевать препятствия. Конечно, они бы не съели всех тех представленных победителям вкусностей. Но была бы возможность поделиться с друзьями — все бы отдали на радость другу-обжоре.       — Хикари…       — А?       Парень остановился и повернулся к Кагуре. Что-то не так? Кагура, прочитав вопрос в его глазах, покачала головой и, встав на цыпочки, звонко чмокнула его в щеку.       Да, сколько бы он ни ревновал Кагуру, она не устанет доказывать, что это бесполезно. Она — только его.