Светлячок и Соловей

- Захи? - Абаль повернул голову на звук шагов. - Да… господин… - раздался жалобный голосок беты. - И как давно я для тебя господин? – улыбнулся омега и протянул руку, ее сразу подхватили холодные пальцы друга. – Ты меня так никогда не называл и не надо пугать меня и дальше, а то математику больше не дам списать! - А она будет… ну, та математика? - удивился Захи. - Еще как будет, куда ж мы без математики? – омега поискал тарелку с кашей на подносе и продолжил есть. - Что слышно во дворце? - Во дворце много чего говорят, – Захи, недовольно сопя, сел напротив, там, где раньше сидел альфа и, судя по чавканью, решил подкрепиться с подноса эмира. – В основном все сходятся во мнении, что вы разругались. И вот здесь люди говорят по-разному. Одни говорят, что Джабаль виноват, мол, взял молодого омежку и затюкал ребенка. Все знают, что он жесткий и непримиримый, как камень, недаром его прозвали Скалой. Но большинство все же сходятся во мнении, что это ты в чем-то накосячил. Мол, молодой и дерзкий, сказал что-то поперек слова мужа, вот и поругались. Но это, мол, все нормально, стерпится – слюбится. Все ругаются рано или поздно. - И это все? - омега отставил тарелку и нащупал на подносе чашку, Захи хрустел яблоком и даже не думал помогать, - а то, что Айдан улетел? Что говорят? - Так он давно собирался улететь, – Захи перестал жевать и, похоже, задумался, - ну да, вот охота закончилась. Он даже часть вещей со слугами Айюба передал, а потом во дворце все успокоилось, и он тебе сказал, что домой едет, ну ты поплакал, конечно, рассказывают, что, мол, в ногах у селафь валялся, просил не уезжать. Ага. Прямо за платье его хватал и умолял не уезжать, но Айдан у нас тоже не омега, а кремень. Сказал, как отрезал! А Джабаль ему свой шаттл дал, чтобы ему было удобно ехать, и вот вы и поругались с мужем, мол, он тебя не поддержал в просьбе и не задержал твоего селафь. Абаль отставил остывший чай и задумался. Ну да, возможно со стороны так все и казалось. Айдан ведь сказал тогда слуге, что правнук плакал из-за того, что он собирается уехать… Так получается, что селафь еще тогда подумал о том, что люди за спиной станут говорить? Абаль в тот момент мог думать только об одном – как уговорить Айдана дать мужу противоядие. А что будут говорить люди по углам дворца, его совсем не волновало. - И это все, что говорят? - Абаль осторожно поставил чашку и прислушался. - Больше ничего? - Ну, - Захи бросил яблоко и переполз под бок к другу. Наклонился к самому его уху, он-то уже знал какие длинные уши у этих стен, - еще шепчутся, что ты хотел убить эмира, якобы хотел стать вдовцом и вернуться домой, и как будто селафь тебе в этом помогал. Мало кто верит в подобную чушь, я всем говорю, что ты на такое не способен. Но ведь Айдан способен на такое, хотя зачем ему убивать твою пару? Может он хотел наказать эмира за то, что ты чуть не умер от черной хандры? Но ведь после этого ты был всегда веселый. С чего бы Айдану убивать твоего альфу? - Какой бред! - омега вдруг перепугался, еще не хватало, чтобы правда выплыла наружу. – Большей глупости и придумать нельзя! Зачем селафь вредить моей паре? А мне? Он ведь мое дыхание! Как людям могло такое в голову прийти! Как такое вообще возможно? Он такой хороший, такой внимательный и заботливый! Самый лучший! – Абаль услышал хихиканье под боком и сразу разозлился. - И, кстати, за столом он прислуживает мне намного лучше тебя! Он мне чай наливал и сахара положил, как я люблю, а ты, вредина, даже не почесался мне помочь! Сразу за еду схватился, как будто тебя не кормили! - Утю-тю, какой ты грозный! – Захи хихикал, - эмир ему за столом прислуживал. Скажите, пожалуйста, так может мне тебя господином господина называть? - Зараза ты все же, Захи! – улыбнулся Абаль, - вот кинул бы в тебя подушку, так не вижу где взять, только та, что подо мной. И ты этим пользуешься! - Ты не представляешь, что я вчера пережил, – Захи опять чем-то захрустел, - начать с того, что эмир один в пустыню ускакал и даже охрану не взял. Знаешь, какая паника была на кухне и в казарме? Все на ушах стояли и рычали друг на друга. На кухне вчера даже хлеб подгорел в печи. Да такого лет пятьдесят не было! В прошлый раз, когда так же было, война с соседом началась, и такая себе не маленькая войнушка! А так, чтобы эмир оказался один в пустыне? Да старожилы даже не смогли припомнить такого случая! А ты говоришь! А потом шепотки по всему дворцу побежали, как мыши в разные стороны. Старые слуги, которые на меня смотрели ласково, вдруг стали шпынять! Говорят, что, мол, молодой омежка без мозгов в голове, а эмиру мучайся! И меня локтем под ребра тык! А потом подзатыльник, главное, ни за что! А я тут причем? Ты поругался, а мне тумаков? Так что я этот персик несчастный заслужил! Но эмир, как вернулся, примчался прямо к тебе! Все во дворце вздохнули спокойно, вроде хорошо, с эмиром все в порядке, храни его Аллах! А потом Айдан за сундуки и ходу из дворца. Нури мне только две настойки в руки успел кинуть. Эта говорит для сна, а эта при ранах и синяках! И смотри, не перепутай! Ты представляешь, что я подумал в тот момент? А тебя в комнате закрыли и не разрешили даже к твоей двери подходить! Айдан за порог, а ты кричать начал в комнате! А мне даже к двери нельзя подойти! А потом эмир послал за мной, ты представляешь, как я испугался, он меня никогда не замечал, а тут послал за мной, и не абы кого, а самого Ади! Я, когда за ним шел, все косяки вспомнил и во всех смертных грехах повиниться успел. Он меня на площадь привел, туда, где альфы тренируются, они знаешь здесь какие? Как волкодавы! Большие и злобные, что те звери! Эмир, как меня увидел, так кнут велел подать, я со страха чуть не описался в тот момент! - Он тебя бил? – Абаль схватился за сердце. - Слава Аллаху, нет! – Захи вздохнул, - но страху я вчера натерпелся. Не помню, когда так пугался в последний раз! Нет, Джабаль меня не бил. Он мне вчера кнут показал и правилО, где наказывают. Сказал, что если я буду на тебя плохо влиять и подбивать тебя на шалости, то меня накажут не хворостиной по пяткам, а кнутом по спине. Как будто ты меня слушаешь, когда балуешься! Это ты у нас заводила! Эмир сказал, что мне пора взрослеть и отвечать за свои поступки, и я не омега, со мной никто цацкаться не будет! То есть, ты будешь баловаться, а я спиной на правиле расплачиваться? Я что, мальчик для битья? Так что попробуй только учудить чего! Я тебе не муж, как врежу по заднице! Будешь знать! - Какой ты грозный! – омега рассмеялся. – Все будет хорошо, Захи, не рычи. Никто тебя бить не будет. И я баловаться не собираюсь! - Тогда объясни, что с тобой случилось, – Захи опять сел рядом и погладил омегу по ноге. – Почему ты вчера днем кричал, а вечером плакал? Я слышал, не отпирайся. Мне удалось мимо двери проскользнуть, я слышал, как ты плакал, а Джабаль тебе что-то говорил. И почему у тебя глаза завязаны? Это что, наказание такое? - Это упражнение на внимательность, – Абаль погладил шелковую ленту на висках, - На внимательность и терпение, а еще…. Ну, короче, чтобы отделять главное от неглавного. Джабаль говорит, что глаза отвлекают, надо видеть сердцем и слушать, что люди говорят. Когда глаза не видят, то начинаешь слышать много такого, и замечать, на что и внимание не обращал. Вот, например, я понял, что Джабаль знает обо мне больше чем я о нем. Он знает, сколько мне сахара положить, а я даже не знаю, что он по утрам пьет. - Воду, – Захи даже не задумывался, - он чай редко пьет, обычно воду, как простые альфы. А чай, если праздник, какой или разговор важный. Кофе пьет очень редко, когда устает. Щербет терпеть не может и говорит, что это только для омег и детей. На кухне ему кофе варили перед самым выездом на охоту, вся кухня шепталась, что эмир с этой охотой устает, столько дел навалилось. Ади так вообще похудел и синяки под глазами появились, столько важных гостей сразу! Вот ведь не завидую ему! - Ну, вот видишь, - расстроился Абаль, - даже ты знаешь о моем муже больше чем я! - О… - Захи задумался, - я не специально выведывал, просто слушал, что на кухне говорят, все слуги стараются меня научить всякому разному. Говорят, что мелочи это самое главное для хорошего слуги. Говорят, что надо научиться предугадывать желания хозяина. Я вот, например, взял на всякий случай мазь от ушибов. Ты же вчера плакал, а вдруг альфа тебя бил? И у тебя синяки и тебе больно? А я смажу все, и тебе станет легче. Он тебя бил? - Нет… - омега растерялся, - он на меня даже не кричал. И с чего ты взял, что он будет меня бить? - Ну, ты стонал вечером, я слышал, – Захи задумался. - Вам принесли ужин, а потом послышался звон посуды, а потом ты стонал. Люди слышали. Вчера все во дворце ждали, что будет дальше. А потом тот, кто принес еду, ждал у двери, когда свежий чай для тебя принести или сладости, или кофе эмиру. Он прибежал и сказал, что вы помирились, эмир доволен, а ты стонешь. И что я должен был подумать? Он тебя отшлепал, наконец, и доволен, а тебе больно, и ты стонешь! - Захи… - Абаль смутился и покраснел, он прижал ладони к щекам, чтобы успокоиться, - я не поэтому стонал. Ну что ты как маленький! - Оу-у… - Захи опять сел ближе, - вы что, «это самое» делали? Ну и как? И чего стонать-то было? Больно было? В первый раз все говорят, что больно бывает. Попу смазать? У меня мазь как раз подходящая в кармане есть. - Захи! Вот ты балабол! Отстань! – омега оттолкнул друга и взял себя в руки, - и ничего не больно, очень даже приятно. И вообще, я говорить на эту тему не хочу. Скоро Лу приедет с инспекцией, а мы учебу забросили. Доставай учебники, будем заниматься! - Лу? Это тот вредный бета, которого все учителя боятся? – Захи подошел к двери и, выглянув, велел унести подносы с едой и принести свежий чай и маленьких пирожков для господина Абаля. – А мы тут при чем? Пусть его учителя боятся. - Захи, – Абаль расправил складки платья, – я супруг эмира и теперь должен быть образцом для подражания во всем. А это значит, мне нельзя бросать учебу и надо учиться лучше всех. Так, чтобы люди в эмирате на меня смотрели и говорили: «Супруг нашего эмира - хороший омега, он учится в школе и поэтому такой разумный и воспитанный. Надо и наших детей в школу отдать, пусть они будут такими же умными». Лу теперь ко мне приедет, как дома к оми приходил. Оми дома главный, что касается учебы и книг, а здесь я! - Ой, я об этом и не подумал, – хихикнул друг, - где твой оми, а где ты… Он умный, он институт закончил и много умных книжек прочитал, даже написал несколько. А ты и школу-то не закончил! - Ну и ладно! – Абаль разозлился, и пошарил руками в поисках чего-нибудь, что можно было бы кинуть в друга, - я окончу школу и получше тебя, а потом поступлю в институт! В медицинский, например. Нет, я крови боюсь, как оми. Тогда в аграрный, буду, как Хани сады выращивать! Или в педагогический, тогда сам буду учебники писать! Вон по арабскому языку учебник старый! Его написали лет двести назад, а потом только переиздавали, а я новый учебник напишу, и дети будут по нему учиться! Вот! - Прекрасный план на будущее, любовь моя, – мурлыкнул Джабаль. - Джабаль? Уже обед? – растерялся омега. - Нет, – хмыкнул эмир, - я пришел на минуточку, посмотреть на кого ты так сердишься. Захи, это на тебя мой супруг гневается? У тебя настроение скачет, моя любовь, то ужас, то паника, вот пришел посмотреть, что происходит, кто виноват? - Никто не виноват, – Абаль вскочил с подушки, - все хорошо. А тебе надо колокольчик к одежде прицепить, как Орлу на лапу, ты так тихо ходишь, я тебя совсем не слышу. И вообще, я ни на кого не сержусь, просто я такой эмоциональный сегодня! Нам тут чай с пирожками должны были принести, и мы садимся заниматься. А то мы очень отстали от школьной программы! Так что не переживай, у меня все хорошо! - Ладно, – эмир погладил взволнованного супруга по щеке, - вот ваш чай, занимайтесь. - Фу… - Захи выдохнул, - ну прям один стресс за другим! Эмир на меня как глянул своими глазищами: «Захи! Это на ТЕБЯ мой супруг гневается»? Аж, сердце замерло! - Трусишка! – Абаль рассмеялся, - Джабаль не страшный, он просто за меня переживает. Видишь, бросил свой Диван и примчался посмотреть, все ли у меня хорошо. Он меня любит! И вообще, хватит болтать, тащи учебники, будем заниматься. - Что нести? Как я тебе буду математику объяснять, когда там темы новые? Я и в старых ни в зуб ногой! И писать, что ли под диктовку? Плюс там минус… Да ты издеваешься! - Давай пока устными предметами займемся, – примирительно поднял руки омега, - у нас есть что почитать, интересно, мы намного отстали? - Намного, - надулся друг, - приспичило, кое-кому замуж выходить! Нельзя было немного подождать? - Зануда, – Абаль нащупал ногами подушку и опять уселся. – А где чай? - Сам возьми. Ой, ну ты же не видишь. Потерпи тогда, – Захи недовольно фыркал у сундука с учебниками, - ну вот это почитаем: «Психология семейных отношений», ну прямо в масть упало! А объяснять темы ты мне будешь на практических примерах из своей семейной жизни. Ты же у нас уже заму-ужем… - Я раньше и не обращал внимания, какой ты зануда и брюзга, – Абаль взялся переплетать косу, - раньше было смешно смотреть, как ты кривляешься, и на слова как-то не очень-то и обращалось внимание, но теперь просто уши в трубочку сворачиваются от твоего брюзжания. Прямо, как старый дед! - Хм, – Захи сел напротив и поставил между ними поднос с чаем и выпечкой, - это на тебя так «упражнения» с мужем подействовали, или общение со взрослым альфой? Теперь будешь как Айдан - мудрый, беспристрастный и непогрешимый? - Захи, - Абаль переплел косу и откинул ее на спину, - смирись с этим. Я омега, а значит, проживу больше тебя. Если будешь умницей, то твои дети будут служить мне, как Абу, который пришел на смену своему отцу. Или смирись, или ищи счастья в другом месте. Я могу тебя отпустить домой к родителям. Вернешься в питомник, окончишь школу со всеми, и, если повезет сдать экзамены, отправишься на Землю, учиться дальше. - Ну вот, - Захи вздохнул, - ты уже и заговорил как Айдан. И вообще, с этой повязкой на глазах ты выглядишь жутковато. Прямо, как эта самая… во, Фемида. Ну, помнишь, такая с чашей и мечом, богиня правосудия? А как же ты? - Мое место и дело теперь здесь, в этом эмирате. Я супруг эмира и буду разделять его заботы и волнения. Он мой муж, мое дыхание. У нас с ним будут дети, которые будут расти в этом городе, а значит, все, что я делаю, я делаю не только для жителей города, но и для своих детей. Как мой оми собирает самую лучшую библиотеку на Сабахе, так и я буду делать что-то важное и нужное для всех. Да, напишу букварь на арабском, но такой, чтобы именно жителям Сабаха был понятен, а то они учатся на том, что писалось еще во времена космической экспансии. Уберу там малопонятные слова, типа, скафандр и батискаф, и напишу про верблюдов, песок и про мечети не забуду, а на букву «К» напишу Коран. Тогда кади не будут морщить нос, что дети будут учиться по такому букварю. Все будут довольны. - Страшно слушать! – вздохнул Захи, - Куда делся мой друг, с которым мы таскали яблоки из городского сада? Ты теперь просто клон Айдана, в платье и весь такой сосредоточенный на пользе городу, только драгоценностей не хватает! - Ой, я о них и забыл совсем. Принеси шкатулку! – Абаль взмахнул рукой. – Теперь надо постоянно надевать эти цацки, чтобы выглядеть как настоящий омега – супруг повелителя… - Хм, ты уверен, что головой не ударился? Какой-то ты не такой… - Захи задумался, но шкатулку принес. Он даже помог надеть ожерелье и подобрал несколько колец по размеру, из вредности выбирая, чтобы они все были с разными камнями. – Ну, вот теперь ты доволен? Настоящий омега? - Захи, я пообещал селафь перед его отъездом, что теперь буду вести себя как взрослый, – Абаль тяжело вздохнул, - теперь у меня есть муж и жители города, которые смотрят на меня не как на биби возле родителей, а как на омегу эмира. Единственного омегу, заметь. Я хочу, чтобы муж мной гордился и, если для этого надо носить драгоценности, то я их обязательно буду носить. Джабаль услышал эти слова. Он не усидел на заседании Дивана и всех разогнал. Он шел к супругу и, замерев у двери, слушал слова Абаля. Это было очень приятно, но немного грустно слышать, казалось будто он лишает ребенка детства. Джабаль постоял еще возле двери и услышал, как непоседливый Захи, наконец, открыл учебник и принялся читать. Джабаль пошел на альфью половину дворца. Там, где конюшня и плац, на котором тренировались альфы. Там все было просто и понятно. Альфа шел туда, где легко думалось, но и там все напоминало о супруге, на корте бегали кобылки Абаля. Альфа невольно улыбнулся, вспомнив, как радовался омега таким совсем не омежьим подаркам. Драгоценностям он так никогда не радовался. Надо поговорить с ним, чтобы он не мучил себя. Ну не хочет носить драгоценности, так и не надо! Он и без них самый красивый. Хотя это была просьба старшего омеги, а тот ничего не делал просто так. Возможно, Абалю действительно стоит какое-то время походить с украшениями, потом сам решит, что ему лучше. Пусть люди видят в нем оперившегося птенца и порадуются его взрослению. Приближалось время обеда. Джабаль, наконец, пошел к супругу. Из комнаты слышались довольные голоса омеги и беты. Они разбирали пример из учебника, где говорилось о всевозможных семейных устоях в колониях. Различий было много, все зависело от множества факторов. Была ли колония промышленная или сельскохозяйственная, кто проводил колонизацию и в какое время. Какая была доминирующая вера и прочие отличия. На некоторых планетах брак считался законным, только если был тройственным и без беты альфа с омега не считались настоящей семьей. На другой планете жили мормоны с их полигамными семьями и сложной иерархией в общине. Или существовала колония, где пары соединялись только на время воспитания детей, и когда дети подрастали, они распадались. А были планеты, где омеги рождались редко, как на Сабахе, и семьи состояли из нескольких альф и одного омеги, чтобы у каждого альфы была возможность оставить потомство. - Какой кошмар, - ужасался Абаль, - несколько альф на одного омегу! Тут бы с одним справиться, разве такое возможно? Нет, не представляю. Жуть какая! Нет, нет, нет. Только один, мой родной, такой хороший. - И давно… - Захи хотел ехидно поинтересоваться, давно ли эмир стал таким хорошим, ведь совсем недавно омега на него только зло фыркал, но на свое счастье увидел открывающуюся дверь и прикусил язык… - Не знаю, - Абаль опять не услышал открывающейся двери, - наверное, с тех пор как перестал его бояться. Он действительно хороший. Джабаль потопал ногами у двери как будто идет по коридору. Абаль повернул голову и улыбнулся. - А я услышал тебя в этот раз, – обрадовался супруг, - ты пришел пообедать? Захи, распорядись, мы будем обедать здесь. - Ты целый день будешь сидеть в комнате? – альфа махнул Захи рукой, чтобы тот шел по делам, - может хоть в гостиной пообедаем, а то все решат, что ты наказан. - Хорошо, - Абаль без возражений поднялся и подал руку мужу, тот перехватил и руку, а потом, придерживая за талию, отвел свое сокровище в большую комнату. Там слуги принесли подносы с едой. Альфа усадил любимого и, налив ему в стакан травяной настойки из графина, объяснил, что и где у него лежит. После этого начался разговор о том, кто что делал. Абаль сразу заговорил о новой теме по предмету - моногамность и полигамность отношений. Джабаль в ответ рассказал о полигамных отношениях в гареме и моногамных семьях воинов. И добавил, что, по его мнению, моногамные браки более устойчивы, поскольку двоим легче договориться, чем группе. В группе всегда возникает иерархия, это неизбежно. - Ты не скучаешь по гарему? - Абаль услышал грусть в голосе мужа. – Может, ты хочешь гарем, но не хочешь меня расстраивать, боясь обидеть? - Я, если и скучаю по гарему, то не своему, - альфа почти незаметно вздохнул, - а по гарему отца. У него был супруг и четверо наложников. Они были дружны и всегда помогали друг другу. У меня был не один оми, а пятеро, и когда был ребенком, я просто купался в их любви и заботе. А потом отец погиб, а омег я, спасая от черной хандры, отдал в мужья побратимам отца. Я не смог бы взять их в свой гарем, это для меня был бы просто инцест. Мой гарем не смог дать мне и части того тепла и комфорта. Омеги, оказавшись без присмотра старших, сразу стали выстраивать свою иерархию и занялись интригами. А у меня не было времени разбираться в их дрязгах. Так что, я не скучаю по гарему, мне бы с одним омегой разобраться. Абаль сразу насторожился, похоже, альфа вернул ему его же фразу, но откуда он ее слышал? - Ты что, подслушивал под дверью? – Абаль повел головой, жалея, что не может увидеть выражение лица альфы. - Я не подслушивал, а услышал, - ухмыльнулся эмир, - у нас, альф, очень чуткий слух, а ты говорил достаточно громко. И потом, разве ты говорил о чем-то плохом, что мне не стоило слышать? - Нет, – стушевался омега, - но тебе действительно надо колокольчик к одежде привязать! Ты ходишь тихо, как кот! - Мяу? - ухмыльнулся альфа, с котом его еще никто не сравнивал, - хочешь погулять? Могу покатать тебя на Соколе. - Нет, спасибо, – омега улыбнулся, - я действительно сильно отстал от учебной программы. Я лучше позанимаюсь, а вот вечером я хотел бы помыть голову, да и сам помыться. И что мне теперь делать? – Абаль прикоснулся к виску, где проходила лента. - Не переживай, я все организую, – Джабаль встал и поцеловал висок, где недавно прикасались омежьи пальцы, напоследок прошептав. – Тебе понравится, Соколёнок. * Абаль не мог дождаться наступления вечера, он даже не мог сосредоточиться на уроках. Захи что-то читал, а Абаль только кивал головой и угукал время от времени, а сам ждал, когда же все закончится. - Я рад, что теперь стану самым богатым человеком в эмирате! – Захи, захлопнув книгу, хлопнул омегу по колену. – Спасибо, ты настоящий друг, не каждый согласился бы расстаться с любимой лошадью, тем более что это подарок МУ-УЖА! - ЧТО?! – Абаль дернулся от резкого хлопка и громких слов. – О чем ты говоришь? - Как о чем? – ласково пропел Захи, - ты же согласился отдать мне свои драгоценности и даже любимую лошадь День, подарок Джабаля! - ЧТО?!! – Абаль даже вскочил с подушки. – Мою лошадку? Ни за что! С чего ты взял вообще такую глупость? - Хм, – Захи отложил учебник, - я тебя спросил, слушаешь ли ты меня внимательно, ты сказал «угу», а потом я попросил у тебя осьмушку из спальни, ты согласился и опять сказал «угу», а потом я попросил отдать мне в подарок День, и ты снова сказал «угу»… Так спрашивается, для кого я вслух читал весь последний час? - Прости, – Абаль вытянул руку, ориентируясь на звук голоса, но Захи отскочил в сторону, и омега бросился за ним следом. – Вот я поймаю тебя, вредина! Уши откручу! Ручки, ножки повыдергиваю, чтобы знал, как вредничать! Захи смеялся и бегал по комнате, а Абаль - за ним в тщетной попытке поймать приятеля. Но каждый раз промахивался и натыкался на предметы в комнате. - Ой! – вдруг пискнул Захи. - Любовь моя, ты хочешь наказать этого никчемного бету? – мурлыкнул альфа. - Ох, нет! - Абаль бросился на звук голоса Джабаля. Оказывается, муж держал за ухо Захи. Омега быстро пробежал пальцами по плечу друга, коснулся твердых пальцев мужа, которые жестко держали ухо беты, и ласково погладил их, - прошу, отпусти его. Он хороший. Мы закончили заниматься и немножко баловались! - Хорошо, – пальцы разжались и отпустили ухо. - Если вы закончили заниматься, то тогда я тебя спрошу. Как ты хочешь – вначале поесть, а потом купаться, или поужинаем в хаммаме, после того как помоешься? - В хаммаме, - Абаль довольно улыбнулся. Когда он будет мыть голову, то ленту придется снять, и если Джабаль будет рядом, то он его увидит и наказание закончится. - Захи, передай Ади, что мы с супругом будем ужинать в хаммаме. Он знает, что делать, – Джабаль перехватил руку омеги и привлек его к себе. Абаль тем временем услышал, как по коридору раздавался топот ног друга. – Тогда пойдем в хамам, там уже все готово…