Психбольница #8

Жесткий отбор закончился, и все стали заселяться по комнатам. К слову, пациенты, по поводу расселения, негодовали недолго, так как палаты большинству пришлись по душе. Разве что такие как Хината, Кагеяма, Ойкава и еще пара человечков долго буянили из-за того, что в комнате не было волейбольной сетки, но в качестве компенсации этого ужаснейшего косяка (куда ж в психушке без волейбольных сеток, действительно) им было разрешено развесить простыню на гвозди для картин (не фонтан но, как говорится: «что есть то есть»…). Вообще-то идея принадлежала Изае (разумеется ни один нормальный ненормальный бы до этого не додумался, поэтому зачинатель идеи был очевиден сразу). Спустя полчаса народ уже играл в волейбол. В связи с отсутствием мяча, кто-то спер гранату Ламбо, которая в последствии и пошла в дело. Вообще-то Юрий бы давно пресек это дело и отобрал «опасную игрушку», но учитывая то, что теперь хотя-бы ребенок не будет пытаться убить Реборна (волноваться за этого типа оснований не было, ибо тот сам кого хочешь грохнет. Опасения вызывали неосторожные действия со взрывоопасным оружием, которое должны были изъять еще на входе, поэтому Юрий был даже рад в какой-то степени. Главное чтобы чеку не оторвали)…        На данный момент дела обстояли очень даже ничего. Да уж. На месте Юрия я б наверное так-же себя успокаивала. Даже после слёзных мольб бедного врача, Руслан Вениаминович так и не согласился отселить стрёмных типов в виде: добродушной курочки, Изаи-гуманиста, благородного принца и старого доброго друга. Повезло, что хоть не в одну комнату — и то ладно — сказала бы я, если б не одно жирное но — звукоизоляции в психушке вообще никакой. Действительно, зачем делать стены не «как из картона», если все равно пациентам и дела нет до посторонних шумов, а психиатры обычно не орут и вообще живут не в «самом пекле событий». Вообще, сама идея селить два на два практически самых проницательных людей в психушке с обсолютно различающимся образом мышления, была изначально «не фонтан».        В итоге Юрий побыстрее свалил из кабинета, пока шипение, кудахтанье и стук с стену окончательно его не выбесили, и стал проверять хорошо ли все расселись — все равно ведь придется.        Проходя мимо палаты Тсуны и Занзаса он с удивлением обнаружил, что не слышит никаких воплей. Сначала это насторожило, но узнав что босс Варии уже давно использует Тунца как подстилку, аргументируя это тем, что: «мусор должен выполнять обязанности мусора» успокоился. Вообще-то ему было отчасти жаль юнца, но спорить с Занзасом себе дороже.        Хайне и Коро расположились очень даже неплохо и спокойно себе попивали чаёк за обсуждением. Сейджуро и Сора с Широ играли в сёги. Лайт, Рюзаки и Рюк читали какой-то детектив и увлеченно строили теории о предполагаемом убийце, время от времени переругиваясь. Гон и Киллуа упорно тренировались, соревнуясь друг с другом. Ивазуми и Акааши тихо-мирно болтали о волейболе, порой жалуясь на своих талантливейших, но жутко бесящих временами напарников. Карма Акабане из 3Е класса и Эдогава, который пришел спустя несколько дней после возвращения «блудного сына», то бишь Дазая «на родину», и Нагиса Шиота также перекидывались фразами, не отрываясь от своих дел.        Проходя мимо всех них Юрий ощущал, будто смотрел на совершенно обыкновенных людей, обсолютно ничем не выделяющихся (нууу. почти). Все они выглядели настолько обычно, что психиатр невольно чувствовал вину за то, что его пациенты гниют в таком месте, когда могли бы заниматься чем-то действительно важным.        — Юрий Геннадьевич, с Вами все хорошо? — спросил Нагиса с волнением вглядываясь в лицо врача.        — Ну конечно! Кстати, ты почему не в комнате? Скоро отбой, так что беги пока никто не застукал.