Миры и Грани Шестигранника. История 24. "Аромат миндаля"

Второй день пути дался Арису тяжелее первого. Тело затекло и ломило спину, не спасли даже те полчаса, что давались пассажирам, чтобы умыться и оправиться на станции, куда они прибыли после заката. Он даже толком не выспался, потому что не привык спать в движущемся экипаже. Все это настолько выбивало из колеи, что он чувствовал себя хуже, чем после порки розгами или случившегося однажды происшествия, когда, исследуя замок Дракона, сорвался с балки и рухнул на каменный пол, сломав руку и обе ноги и чудом не раскроив череп о каменные обломки. Рашес тогда примчался на его крик и истратил целых пять исцеляющих сфер, а после — полный флакон мази от синяков и ссадин. Арис чувствовал, как от всего этого внутри поднимается удушливой волной раздражение. Ему не хотелось общаться с котятами, только схватить Эанора в охапку, забиться куда-нибудь в темное место, лечь, обвившись вокруг вампира, заставить его напиться крови и уснуть каменным сном. Или не уснуть, а попросить сделать что-нибудь с закаменевшими мышцами и ноющим седалищем. Эанор никаких неудобств не чувствовал, беседовал с львиногривами и гладил избранника по руке. Арис заставил себя прислушиваться к его прикосновениям, полностью отдаться им, чувствовать только прохладу твердых пальцев, нежность, с которой они проходились по кисти, скользили по внутренней стороне запястья, словно пересчитывая отметины от клыков, сдвигая браслет выше. — Еще четыре дня. И мы в столице, — вампир улыбался. — Жду не дождусь, когда смогу ее тебе показать. — Там есть библиотеки? — Арис поерзал и подавил желание устроиться у него на коленях. — Да, причем огромные. — О! — юноша оживился, заставив вампира негромко рассмеяться. — Меня туда пустят? — Конечно. Начнешь с библиотеки в моем поместье… Арис приподнял брови, предлагая ему пояснить, что такое поместье и рассказать, какое оно. Эанор негромко принялся повествовать о своих владениях, о своем доме и о том, что у него там есть. Арис обладал хорошим воображением, но… ему недоставало хотя бы смутно знакомых ассоциаций. А вампир старался не заострять внимание прислушивающихся спутников к узости знаний об этом мире его избранника, поэтому он никак не пояснял все эти «мезонины», «эркеры», «галереи» и «анфилады». Конечно, все это, возможно, было и в замке Дракона, только — вот беда! — у них с Эанором не было времени, чтобы прогуляться и насладиться архитектурой, а сам Арис понятия не имел, какое помещение замка как называется и выглядит. Для него все они были только образами без названий в голове. — И там есть розарий, правда, роз в нем мало, — вампир усмехнулся, напоминая юноше об украденной розе. — Зато есть всевозможные лилии, нарциссы, левкои и орхидеи. По крайней мере, были там раньше, — добавил он, склонившись к самому уху Ариса. — Что уж сохранилось… Тьма ведает. — А разве за ними никто не ухаживал? — Должны были, но, знаешь, без присмотра слуги имеют обыкновение работать вполсилы. — Но ты вернешься и наведешь порядок, да? — Обязательно. Хотя бы для того, чтобы иметь возможность дарить тебе каждый день новый цветок, — улыбнулся вампир. Арис улыбнулся ему, на миг забывая о присутствии всех вокруг. Не замечая, как впились в него взглядами вампиры, как внезапно заалела юная кошечка, а ее отец понимающе усмехнулся в густые усы и поочередно коснулся загривков своих младших и супруги, словно напоминая им о том, что их многосторонний брак заключен не только по расчету, но и давно уже пронизан теплыми чувствами и даже любовью. Равнодушным остался только его наследник, да и то только потому, что дремал и не видел этой улыбки. — Молодость, — сказал лорд Гарт, покачал головой и повторил. — Да, молодость. Вероятно, даже не носи этот мальчик на своем тонком запястье «статусный» браслет, но улыбайся вампиру так, как сейчас, ни у кого бы не осталось сомнений в том, что их связывает. Умей Эанор слышать мысли, точнее, сумей он пробить ментальную блокаду древнейшего вампира и услышать их, он бы рассмеялся. Да, их связывали чувства. Только вот совсем не такие, как казалось лорду. Но по правде, Эанор даже сказать не мог бы, какие они вообще, эти чувства. На ум приходило только одно-единственное слово: принадлежность. Они друг другу принадлежат, связанные словом Госпожи. Как бы то ни было, долгая северная ночь подходила к концу, и дилижанс замедлил ход, вкатился в огромный каменный ангар станции. — Остановка на восемь часов, до заката, милорды, миледи, — зычно провозгласил водитель, заглянув в салон. — На станции есть гостиница и ресторация, а так же купальни для дам и господ. — Все, мой цветок, впереди блаженство и счастье на восемь часов, — шепнул Эанор. — И я поем. — Никаких чужаков, — Арис посмотрел на него так, словно был готов спорить. Но следующая фраза прозвучала почти умоляюще: — Пожалуйста, тебе… мне это нужно. — Хорошо, Арис, хорошо. Я понял. Только ты. — Закажешь сытный ужин, я восполню силы. И поспим нормально. А то моя спина превращается во что-то невообразимое. — Я разомну ее тебе, — пообещал вампир. Арис прижался к нему плечом, без слов благодаря за предложение помощи и принимая его. Служащий станции уточнил у них, необходимо ли снять багаж, принял у водителя сундучок и деловито повлек его по короткому каменному коридору, выводившему в удивительно уютный зал, с обшитыми янтарно-лаковыми деревянными панелями до половины и побеленными стенами, с огромным камином и несколькими потертыми, но опрятными диванами, длинной стойкой у одной стены и рядом дверей на другой. — Шестой номер готов и свободен, Марко. Или господа желают раздельные номера? Тогда придется подождать, — тут же оповестил их смотритель станции, суетящийся за стойкой. — Один номер, — кивнул вампир. — С двуспальной кроватью. — Шестой, вас проводят. Желаете завтрак в номер? Купальню? Услуги донора? — Сытный завтрак и купальню. Донора не надо. — Как прикажете, милорд. Служащий, терпеливо ждавший их с сундуком, поклонился, предлагая следовать за собой, открыл одну из дверей, выводившую, как оказалось, в длинный полутемный коридор, так же обшитый панелями, как и зал, по левую сторону которого располагался целый ряд одинаковых дверей с начищенными табличками-номерами на каждой. В дверных замках кое-где торчали ключи, показывая, что комната свободна. Марко отпер шестую, внес сундучок и поставил у изножья широкой, но довольно скромной кровати без полога и занавесей. — Прошу, милорды, располагайтесь. Купальня будет готова через полчаса, что желаете на завтрак? — Арис? Что бы тебе хотелось съесть? — Жареного мяса. Побольше. Суп, хлеб, тушеные овощи. Крепкий чай с сахаром, — Арису хотелось, чтобы слуга оставил их уже в одиночестве, оттого его голос звучал отрывисто и резко. Он даже не замечал, что копирует в этом самого Эанора. Слуга закивал и убрался, передавать желание постояльцев на кухню. Стоило двери за ним закрыться, Эанор провернул в замке ключ и крепко обнял Ариса. Просто обнял, давая юноше прийти в себя. — Пойдем на кровать, — через несколько минут тот пошевелился и потянул его за собой. — Ты очень сильно устал? — заботливо спросил вампир. — Я устал от того, что вокруг чужие. Можно нам побыть только вдвоем сейчас? — Арис стянул с ног сапожки и поморщился: благоухал он за два дня без возможности раздеться и ополоснуть хотя бы ноги отнюдь не миндалем и не розами. — Конечно. Ничего, скоро мы искупаемся и сменим одежду на чистую. Ты очень хорошо держишься для того, кто не путешествовал никогда в жизни. — Я стараюсь. Мне же не стоит показывать, что я вообще шестнадцать лет не покидал замок? — Разумеется, мой цветок. — Эанор, если твой завтрак будет немыт и нечесан, это совсем плохо? — Арис снова плюхнулся на покрывало, довольно застонал. — Нет, все нормально. Давай сюда руку. — Я просто очень хочу, чтобы ты меня укусил, — признался, слегка смущаясь, юноша, сдвигая браслет повыше и открывая запястье. Эанор впился в его руку, глотая кровь, очень надеясь, что сможет оторваться вовремя. Арис откинул голову на подушку и запустил руку в его волосы, незаметно освобожденные от ленты, принялся поглаживать и перебирать текучие, хоть и слегка запылившиеся в дороге пряди. Вопреки боли и постепенно накатывающей слабости, в его животе рождался колкий жар, словно уколы горячих снежинок, если только такое было возможно. Но иначе описать он не мог. Только тихо, полустоном, повторять: — Да, Эанор… да… Вампир уговаривал себя, что еще один глоток — и все. Но остановиться сумел только в тот момент, когда рука Ариса соскользнула с его головы и замерла неподвижно на покрывале. — Цветок! — он всерьез перепугался, прижался ухом к груди юноши. Сердце билось — глухо и тяжело, ему отчаянно не хватало крови. Эанор сорвался с постели, как был, босиком, вылетел в холл станции. — Кроветворное, сию секунду! Наверное, вид его был страшен, потому что смотритель просто исчез, словно в портал провалился не сходя с места, и появился так же мгновенно, протягивая вампиру шкатулку с пузырьками отвара и мерцающей золотистым светом сферой исцеления. Эанор приводил Ариса в порядок, шипя сквозь зубы и обещая, что в жизни больше его не подпустит к себе больше чем на пару глотков десерта. — Не злись, — слабый шепот заставил его замолчать. — Все хорошо. — Куда уж лучше. Помолчи, тебе пока нельзя разговаривать. Арис послушно умолк, закрыл глаза, уплывая в дрему. Разбудил его только аромат принесенного завтрака и возмущенный вопль желудка, требующего немедленного восполнения сил. Эанору пришлось помочь ему сесть в постели, оперевшись на подушки, да и кормить с рук. — У нас есть еще семь часов. Спи, я тебя искупаю. Противиться у Ариса не было сил, да и желания. Он подчинился, когда съел все, что принесли. Что ж, стоило признать, что он слаб и должен смириться с тем, что в одиночку кормить Эанора не может. — Все, засыпай, мой цветок, — вампир погладил его по волосам. — Ты поспишь со мной рядом потом? — пробормотал тот, закрывая глаза. — Конечно… Эанор тщательно вымыл его, искупался сам и блаженно вытянулся на кровати рядом со своим цветком. Как же хорошо вытянуть ноги. Усталость, несмотря на выпитую кровь, все равно ощущалась, да и пережитый страх потерять по собственной дурости свое сокровище не давал уснуть, так что он просто лежал, стараясь не слишком сильно сжимать тонкую ладонь Ариса. Никаких больше поддаваний на уговоры. Есть доноры, их и придется пить. Крови Ариса надо немного. Да и не все же питаться десертами. Вечером еще выпьет живой крови, чтоб хватило на два дня. И на второй большой остановке тоже, дважды. Интересно, а древнейшие пьют много крови? На них наличных на станции доноров-то хоть хватило?.. Какие глупые мысли порой лезут в голову! Но думать о чем-то более серьезном он не хотел. Мысли о будущем и возможных проблемах в голову не шли, а мысли о том, что могло бы случиться, не остановись он вовремя, он сам гнал, суеверно опасаясь невесть чего, ведь зарекся уже поддаваться на уговоры мальчишки, и ситуация повториться не могла. Арис повернулся во сне, прижался к нему. Эанор обнял его, просунув руку под шею, прижал к себе покрепче. Ревнивое чудовище, ранимое и юное, которому так важно быть кому-то нужным… Самое прекрасное в мире чудовище. — Ты все равно мой… — сказал он. — Даже не думай, что избавишься от меня. И пусть Арис не мог ему ответить, Эанору было важно сказать это вслух. Ему даже удалось подремать с полчаса прежде, чем в дверь постучали, предупреждая, что вскоре дилижанс отправится. Будить Ариса он не стал, тот спал крепко и от бережного одевания и заворачивания в плед не проснулся. Вампир расплатился со смотрителем станции, служащий погрузил сундук, а сам Эанор осторожно забрался в дилижанс и уселся на свое место, игнорируя чужие взгляды. К счастью, никто ничего не сказал. Промолчали даже вампиры, хотя уж кто-кто, а древнейшие имели право вправить юному собрату мозги. Но — нет, только просветили насквозь. Эанор сделал вид, что его эти взгляды не трогают. Спустя какое-то время риэр Шеррис все же завел с ним разговор на отвлеченную тему, Эанор сумел заставить себя отвлечься от собственных переживаний и отвечать связно и развернуто. Арис спал, но так и должно было быть: кроветворные отвары обладали снотворным эффектом. Проснулся он еще через пять часов, когда Эанор задремал, не выпуская руки своего избранника. — О, вы очнулись, юноша, — с ним внезапно заговорил лорд Гарт. — Добрый вечер, милорд, — учтиво отозвался Арис. — Добрая, скорее, ночь, — усмехнулся старый вампир. — Вы долго спали. Эанор дремал, не слыша их разговора. Арис понял, что выкручиваться придется самому. — Немного устал с непривычки. — А, скорее, переоценили свои силы, — понимающе кивнул лорд. — Вам стоит быть осторожнее, Арис. — Благодарю вас за совет, милорд. — Не сочтите меня старым брюзгой, я лишь пекусь о двух невинных жизнях, которые могли сегодня завершиться до срока. Хотя больше, конечно, о своем сородиче. Погибни вы, и лорда Леанна ждало бы жестокое наказание. Впрочем, не буду говорить обиняками. Его ждала бы бесславная и мучительная смерть под палящим солнцем. Арис похолодел. Эанор ведь говорил о своде законов, о запрете убивать. — Это только моя вина, я должен был его оттолкнуть, но я этого не сделал. — Это очень хорошо, что вы это понимаете. Ревность затмевает разум, я понимаю, так часто случается в парах, где избранник — человек. И если вампир идет на поводу у него… Трагедии случаются все чаще с тех пор, как Риадорра вошла в состав Энрата, и вы себе не представляете, какое это горе для нашей расы, ведь дети у вампиров рождаются так редко, а жертвами в подобных случаях становятся именно молодые вампиры, — лорд сокрушенно вздохнул. — Я больше не стану так поступать, — уверил его Арис. — Вы очень разумны как для человека вашего возраста, юноша. Просто примите как данность: к своим донорам ваш партнер не испытывает ничего, в то время как вас любит всем сердцем. Со стороны это видно, особенно старикам. Лорд Малисс тихо фыркнул, их более младший спутник и вовсе прижал руку ко рту, скрывая широкую ухмылку. — А уж таким старикам, как я, и подавно. — А я думал, вы… — Арис прихлопнул рот ладонью, зарекаясь впредь вообще открывать рот без присмотра Эанора. — Думали что, юноша? — терпеливо уточнил лорд Малисс. — Что вы моложе лорда Гарта, — совсем стушевался юный жрец. — Кирин, старый ты пень, я же говорил тебе, что никто не заподозрит нас в том, что мы ровесники. Арис во все глаза смотрел на искренне и с удовольствием смеющихся лордов. — А что скажете о лорде Керианне? — прищурился Кирин Гарт. — Он… младше вас обоих? — полувопросительно произнес Арис, и все трое снова рассмеялись. — Нике, ты не верил, но устами младенца Тьма глаголет истину. — Арис, почему бы тебе не поспать? — пробубнил Эанор. — Не докучай лордам. — Что вы, лорд Леанн, юноша вовсе не докучает, он весьма развлек нас, — успокаивающе произнес Кирин. — И все же, милорды, я не прав? — осмелился спросить Арис. — Я старше на целую четверть века, — улыбнулся ему Нике Керианн. — Но в нашем возрасте эта разница уже не существенна. — Вот ваш лорд еще весьма молод. Лет триста пятьдесят, так ведь? — Двести двадцать пять, — буркнул Эанор, просыпаясь окончательно. — Лорд еще моложе и безголовее, чем вы могли представить. — О. А выглядите вы… Впрочем, наверное, здесь неважное освещение. — Теперь я даже не знаю, радоваться тому, что выгляжу старше, или печалиться, — хмыкнул вампир. — Радоваться, что все закончилось. Что бы с вами ни случилось. Тревога снова кольнула, еще отчетливее, чем прежде. Откуда они знают? — Вампиры не могут просто так постареть. Выглядеть моложе могут. Но старше своих лет они выглядят, только если пережили нечто чудовищное, — пояснил Арису лорд Гарт. Юный жрец кивнул, соглашаясь и принимая к сведению. И с новым интересом окинул взглядом троих древнейших лордов. Значит, они должны выглядеть, как лорд Керианн, но тоже пережили нечто ужасающее, если выглядят намного старше него? — На Нике даже не смотрите, у этого мерзавца отличная наследственность, королевская кровь. Тот сразу же скроил невозможно спесивую мину, но долго не выдержал и прыснул. — Не слушайте этого старого ворчуна, дитя, он выглядел бы моложе меня, если бы не кидался в свое время спасать одного высокородного идиота, очертя голову. — А я выглядел бы юным и свежим, если бы потом не вытаскивал их обоих. Эанор уже просто места себе не находил. Слишком невероятным ему казалось совпадение, чтобы три столь древних и могущественных вампира, один из которых — сам принц Никелеон, оказались в ничем не примечательном Кронгарде в то же время, что Арис прошел посвящение Госпожи. Неужели что-то такое чуяли? Но показывать волнение было нельзя, пришлось переключиться на расспросы Ариса о здоровье. — Все хорошо, — тот глубоко вздохнул и виновато прошептал: — Прости меня, я был чудовищно неправ, требуя от тебя невозможного и рискуя твоей жизнью. Больше не повторится, клянусь. — Хорошо, что ты усвоил этот урок, — кивнул Эанор. Больше эта тема не поднималась.