Миры и Грани Шестигранника. История 24. "Аромат миндаля"

Несмотря на роившиеся в голове после прочтения от силы трети книги вопросы, Арис все же решил не отвлекать своего вампира от дел. Он отложил «Зерцало» и принялся бродить по библиотеке, наугад вытаскивая книги и прочитывая заглавия. Некоторые он не понимал. Например, что такое «Механика движения небесных тел»? А вот «Целебник» с рисунками и гравюрами цветов, трав, частей животных, минералов он не смог поставить назад. Он был так хорошо и понятно написан. И полезного в нем было все. Арис буквально впился в эту книгу, внимательно рассматривая иллюстрации, каждый листочек, цветок, корешок. Это было как откровение, новое знание о мире за пределами надежных стен. Некоторые из трав он узнал, видел их в лесу. Теперь он узнал и их название. А еще знал, как выглядит арис, его цветы, листья, плоды и семена. Прочел и то, что тот самый страшный яд, о котором говорил Эанор, все же добывается из семян дикорастущего ариса, из той их части, что заключена в твердую, почти не поддающуюся клювам птиц и зубам животных оболочку. Только человек смог расколоть ее и добыть таящийся за самими богинями созданной преградой ужас. Впрочем, только человек был способен пойти против воли Госпожи, вызывая из-за грани души мертвых и привязывая их к обнаженным временем костям. Теперь собственное имя нравилось еще больше. Потому что было связано с матерью. И запах Эанора тоже. А еще он внезапно сообразил: Льяма ошиблась тогда, приняв запах вампира за его аромат. Или просто он тоже перенял запах ариса, когда спал рядом с Эанором? Или же только связанному с ним вампиру было дано учуять его собственный запах? Отчего он не спросил у нага, ведь те славятся своим тонким обонянием, способным улавливать малейшие нюансы! Но Сэйрис, возможно, еще придет в гости. — Как ты, цветок мой? — Эанор как раз заглянул в библиотеку. — Мне нужна твоя помощь, я не прочел всего, потому что слишком много непонятного, а без понимания этого дальше читать бесполезно и даже вредно, ты сам говорил. Зато я прочел «Целебник» Левитта. — Понравилась книжка? — Очень! А как у тебя дела? Ты закончил со всеми счетами? — Практически. Оказывается, дела и без меня велись достаточно аккуратно. — У тебя хорошие слуги, верные тебе, — заметил Арис, постаравшись вздохнуть как можно незаметнее. — Да, верные, — Эанор погладил его по волосам. — Ты сейчас свободен, или еще будешь работать? — Арис потянул его к себе, уступая кресло и устраиваясь на излюбленном месте, чтобы закопаться носом в немедленно распущенные волосы и замереть. — Свободен, мой цветок. — Покажи мне свои цветы, — попросил юноша. — Оран… оранжерею? — Да, оранжерею. Идем. Надеюсь, тебе понравится. Розы есть, я специально уточнил. — Только не говори мне названия, я хочу проверить, как запомнил урок. Эанор усмехнулся: это он приучил Ариса каждую книгу или же ее часть именовать уроком. К оранжерее вела анфилада небольших застекленных галерей, наполненных светом, у стен которых стояли горшки с ароматическими травами, а сама оранжерея была полна самых разных растений, цветущих и нет, лиан, карликовых деревьев, которые росли на юге, а здесь, на севере страны, приживались исключительно в искусственных условиях. Арис с детской непосредственностью кинулся рассматривать все, и вампир порадовался тому, что ничего ядовитого или способного повредить здесь не росло. — Это… Это маленькая вишня? Да… Почему маленькая? — Потому что ей не хватает тепла и света. Дни на севере гораздо короче, чем там, где это растение произрастает обычно. Здесь много таких, матушка увлекалась выращиванием гибридов, способных цвести и плодоносить даже в наших суровых краях. И ей даже удалось кое-что. — А это… Это что такое? — лиан в «Целебнике» не было. — Э… что-то ползучее. Цветочек, я не знаю всего того, что знала матушка. Но, кажется, это трепетник. Поднеси руку к его цветам. Видишь, как начинают дрожать тычинки? Это он. — А почему они дрожат? — Солнце мое, пусть Жене поможет тебе найти книгу о южных растениях, я же знаю только, что они умеют дрожать, и все. Как видишь, я не всеведущ, Арис, — усмехнулся вампир. — Но с удовольствием послушаю, когда ты прочтешь и расскажешь. — Хорошо. Так. Дальше… Через час очень медленного переползания от цветка к цветку, от кустика к лиане, от деревца к мху, Эанор взмолился о пощаде и обеде. — Я больше не могу смотреть на это разнотравье. Я есть хочу! — О, прости-прости, я не подумал… — желудок Ариса оказался абсолютно солидарен с вампиром. — Идем есть, Эанор, конечно. На обед вампир употребил аж четверых, настолько его вымотала беседа с поверенными. И не преминул насладиться десертом от Ариса, устроившись в кресле в оранжерее, куда они вернулись, чтобы полюбоваться сквозь прозрачные стеклянные стены фантастически красивым закатом. — Итак, портной заверил меня, что первые наши костюмы будут готовы уже через три дня, послезавтра — примерка и подгонка. Я разрешил ему использовать для твоего наряда черный муар и бархат. — Ты ведь не хотел черный цвет, — напомнил Арис. — Я решил, что твой первый выход в свет должен быть безупречным, пусть он и будет коротким. А черный идет тебе больше всех остальных цветов. Думаю, так же было бы и с белым, но белый — цвет траура и Госпожи, и мы ведь не намерены немедленно ставить в известность весь двор о том, кто ты есть? — Нет, не намерены, — закивал Арис. — Если бы ты был женщиной, я ни мгновения бы не сомневался, заказывая для тебя вуаль, чтобы скрыть твои волосы и глаза. И не только из соображений конфиден… кхм… безопасности. — Но я не женщина и вуаль мне не полагается? — Верно. И это меня чертовски удручает, цветочек. Они все станут пялиться на твою красоту, — голос вампира завибрировал, словно готовый сорваться на рык, как в тот момент, когда лорд Сэйрис назвал Ариса Прекраснейшим. Тот поспешил снова погладить его по руке. — Я так сильно отличаюсь от обычных людей? — он попытался осмотреть себя. — Впервые вынужден согласиться с Сэем: как солнце от светляков. У простых смертных не бывает волос цвета свежепролитой крови, и глаз, словно отражение Ее серпа в серебре. — И что же мы будем делать? — Ничего, цветочек. Ты прекрасен. Но люди будут считать тебя… — «выродком? проклятым? полукровкой? главное, чтоб не вспомнили о детях Госпожи подольше, Тьма!» -…странным, наверняка. — И пускай считают, что мне до этого? Эанор восхитился и перетащил его с подлокотника себе на колени, чтобы поцеловать. — Смотри, даже закат не сравнится с тобой. — Он очень красивый, — возразил Арис. — А ты красивее. — Ты… как это слово… лестишь? — Льстишь. Ничуть, я честен, как чеканщик на монетном дворе Ее величества. — Че… кто? Эанор вздохнул и принялся объяснять, кто такие чеканщики, почему такое сравнение, какие еще бывают монеты. — В Энрате в ходу только золото и медь. Это потому, что среди граждан королевства достаточно много вампиров. Помнишь тот трактат по истории? Трианн когда-то давно был столицей княжества Риадорра. Когда династия Ллевеньян почти прервалась, потому что после Черного мора от нее осталась только малолетняя принцесса Игренна, прадед принца Никелеона заключил договор с ее Регентом о том, что его старший сын станет королем Энрата, взяв ее в супруги по достижению принцессой совершеннолетия, Риадорра войдет в состав королевства, а вампиры станут полноправными гражданами. Тогда очень многое поменялось. Из денежного оборота страны было изъято серебро, его заменили медь и более мелкие золотые монеты. Сейчас «золотым» называется только монета самого крупного достоинства. Остальные именуются по номиналу — полушка, четвертак, осьмушка. Медь тоже делится на «медяк» и «мелочку». — То есть, золото — это дорого? — уточнил Арис. — Да. Золото — это один из самых дорогих металлов. — А почему? Оно не такое уж и красивое. — Э… — Арис в который раз ставил его в тупик своими вопросами. — Так считают люди. Его трудно добывать… — Только из-за этого? — Ну… еще это самый магоемкий металл. Из него делают основы для всех магических артефактов… гм… — Это слово я знаю. — Вот поэтому еще. — А серебро? — Серебро обменивается на золото и медь в международных торговых операциях. Проще говоря, с теми же львиногривами, нагами и прочими народами мы расплачиваемся именно серебром. — Но вампиры его касаться не могут? — Могут — в перчатках, конечно же. — Милорд, — Клай явился сразу же, как закат отгорел. — Добрый вечер, Клай, — Эанор улыбнулся, удерживая на коленях дернувшегося подняться Ариса. — Пусть Жене подойдет в библиотеку, мы сейчас туда поднимемся. Да, и пусть повара приготовят для лорда Ариса легкий ужин через час. — Будет сделано, милорд, — вампир удалился. — Ты не устал, мой цветок? — Эанор снова притянул его для поцелуя. — Нет. В книге, которую ты дал, сказано, что неприлично демонстрировать привязанность прилюдно, а сам! — Не удержался от небольшого озорства. Каюсь. — Мне все равно, что подумают слуги, но, Эно, ведь им может быть неловко. — Эно? — Тебе не нравится? Тогда я не стану тебя так называть… — Нет-нет, очень нравится. Красиво так. — Не уходи от разговора. — Прости, цветочек. Поверь, ни при ком другом я так не сделаю, а Клай… он помнит моего отца новорожденным крохой, я уж не говорю о себе. Он видел все, что можно и нельзя, смущения от него не добиться, даже если внезапно мы станем заниматься любовью в его присутствии. — Ну уж вот это точно нет! — Нет, обещаю. Я ведь должен показывать тебе пример, а не наоборот. Арис закивал, прижался теснее. Эанор урвал себе еще один глубокий, нежный поцелуй, все же он надеялся, что Арис распробует их и научится получать удовольствие от такой ласки. — Идем в библиотеку, мой цветок. Жене ждет. Старый вампир, бывший ровесником Клая, а то и старше него, с радостью согласился предоставить юному лорду те книги, что помогут ему лучше узнать окружающий мир. — Должно быть, милорд воспитывался в очень обособленной семье? — рискнул спросить он, пытаясь выяснить, с чего вообще начать. — Да, в одном… закрытом замке, — Эанор потер лоб. — Что такое? Голова болит? Ты устал? — сразу заволновался Арис. — Я пытаюсь придумать версию твоей жизни. — Может быть, тем, кому ты доверяешь, мы скажем правду? — Арис обхватил его виски ладонями, мягко погладил. — Хорошо. Жене, мальчик — дитя Смерти, украденное некромантом и выращенное мной. Старик-библиотекарь пару мгновений стоял столбом, потом перегнулся в нижайшем поклоне: — Я счастлив служить вам, Прекраснейший. — И этот туда же, — почти зашипел Эанор. — Откуда вы берете эти титулы? Жене внезапно бросил на него строгий взгляд, в глубине которого все же таилась лукавинка: — Если бы кто-то не отлынивал от уроков и любил читать, этот кто-то знал бы, что так именовали жрецов-первосвященников Госпожи. — Ох. Ладно. В общем, подберите ему, что почитать. Я провел двадцать три года прикованным к стене и обескровленным. Сами понимаете, учитель из меня был никакой. — Прекрасный был учитель, ты научил меня говорить, читать и писать, и если бы не ты, я так и остался бы дикарем, знающим только три слова, и умер бы утром шестнадцатилетия на алтаре! Библиотекарь всплеснул руками и заторопился вдоль полок. — Теперь он будет опекать тебя, а когда увидит твою любовь к чтению — и вовсе возведет в ранг божества, — хмыкнул вампир. — Но это хорошо, что он будет помогать мне с книгами? — Хорошо, цветочек, хорошо. У тебя будет час, чтобы просмотреть те книги, что он принесет. А потом поужинаем, и, если захочешь, немного погуляем в парке. — Очень хочу! — сразу обрадовался Арис. — Тогда решено. Начало ночи прошло так, как они и хотели. Правда, на свежем воздухе Арис очень скоро начал зевать и тереть глаза, так что Эанор подхватил его на руки и унес в дом. Сам он еще не чувствовал усталости, так что просто посидел рядом, пока юноша не уснул, и отправился заниматься делами, требовать полный отчет от Клая, знакомиться со слугами-людьми, отдавать распоряжения на завтра и составлять планы.