Миры и Грани Шестигранника. История 24. "Аромат миндаля"

Оставшиеся до бала дни пролетели просто невероятно быстро. Эанору казалось, что никогда еще время не спешило так, как в эти дни. Арис учился танцевать, немного неуклюжий, словно недавно родившийся жеребенок, он старательно повторял все движения, и потихоньку что-то даже стало получаться. — Я не создан для танца, — сокрушался юноша, наблюдая за тем, как они движутся, в зеркалах, украшающих каждую стену зала. — Пытайся, — повторял вампир. — Давай, ты изящно движешься, только теперь под музыку и в такт. Источником музыки служила шкатулка, под крышкой которой кружилась изящная стеклянная статуэтка крылатой девушки. Арису нравилась мелодия, вернее, все четыре, которые можно было извлечь из шкатулки, заведя один из четырех крохотных ключиков. — И еще раз, цветочек. Руки выше, спину ровнее. — У меня хоть что-то получается? — Прекрасно получается, как для человека, впервые услышавшего музыку и увидевшего танец. Спину держи, не сутулься. Ты высок, но это не причина горбиться. Арис очень старался, чтобы добиться от Эанора похвалы. Наконец, утром перед балом он получил ее, когда сумел ни разу не сбиться с шага, не ссутулиться и не перепутать, какой рукой касаться партнера по танцу. — Ты прекрасен, мой цветок. Теперь повторим это на балу… И все. — И все только начнется, — пробормотал юноша. — Тебе нужно поспать еще, чтобы не зевать после полуночи. Идем. — А ты? — И я тоже с тобой посплю. Арис искупался, лег, но долго вертелся, не в силах найти положение, в котором ему будет комфортно уснуть, и не давал уснуть вампиру. Поэтому он просто сполз головой на его живот и принялся дразнить короткими прикосновениями языка. Эанор коротко застонал. — Мы не выспимся. — Вы…м-м-м…спим-м-м…ся, — промурлыкал Арис, облизывая губы и ловя ими очень быстро приходящий в готовность член вампира. Пришлось довериться его губам и языку. В первый раз, когда Арис рискнул это попробовать, Эанор не удержал контроль над собственным телом, буквально сошел с ума, стоило только взглянуть на то, что вытворяет паршивец. Поэтому он больше не смотрел, закрывал глаза, кусал губы, до впивающихся в ладони когтей сжимал кулаки и пытался продлить наслаждение. Это даже получалось, так что вампир был очень доволен тем, что подсунул своему цветку ту книгу. Дарить такие же ласки в ответ он не рисковал. Боялся поцарапать, да и опыта вот именно в подобном у него не было совсем. Зато занимался любовью или просто ласкал, как нравилось Арису. Главное ведь то, что они оба получали удовольствие? Они и сейчас получили его, вернее, кончил только Эанор, Арис, как у него иногда бывало, остался спокойным, ему просто нужно было что-то сделать, чтобы унять волнение, а ласки были именно тем процессом. — Спасибо, мой цветок. — И тебе. Ты все так же горек, — Арис свернулся у него под боком, потом улегся на бок, прижимаясь к вампиру всем телом, и, наконец, тихо засопел. Эанор хмыкнул и тоже прикрыл глаза. Бал в королевском дворце всегда прекрасен: украшения зала, музыка, яркие наряды гостей, смех и всеобщая атмосфера старательно поддерживаемого дружелюбия. — Ничего не бойся, — напомнил Эанор еще раз. — Выбираемся из экипажа, идем, кланяемся королеве и удаляемся к стене. Все просто. — Я не боюсь. Арис врал — он еще как боялся. На балу-маскараде церемониймейстер не называет титулов и имен, но он боялся того, что маска слетит, и кто-то вспомнит, как выглядел Ворон и другие дети Госпожи. Боялся оступиться и растянуться на гладком, словно лед, каменном полу. Лед он видел и знал, а этот пол был еще более гладким, каблуки его туфель звонко цокали, казалось, обращая на него внимание каждого встречного слуги или придворного. Эанор поддерживал его, чуть ли не паря. Его маска — в багровых и черных перьях, украшенных гранатами и черным жемчугом, заставляла шарахаться от него. На маске Ариса цвели шелковые маки — белые и алые, они же обвивали туго заплетенную косу. К ним старательно не приближались. Не узнавали. Большинство, но не все. В самом зале, еще перед тем, как пройти по выстланной богатым ковром дорожке к тронному возвышению, Арис заметил тройку вампирских лордов. Вернее, пару, а потом, у тронного возвышения — и принца Нике. Маски, как и любые иные ухищрения, не были преградой для узнавания. Чуть позже увидел и Сэйриса, неторопливо переползающего с места на место с бокалом вина. И того самого нага с вокзала — он все же оказался каким-то лордом. — Поклон, — шепнул Эанор. — И идем к Сэйрису. Арис едва не дернулся в панике, когда показалось, что маска сдвинулась и сейчас упадет. Холодные, он сказал бы даже — ледяные серые глаза женщины, сидящей на вычурном троне в двух ступенях выше, осмотрели его очень внимательно, потом перескочили на Эанора. — Рада видеть вас, лорд, сегодня, — голос у нее тоже был ледяной. Королева давала понять, что узнала вампира. — Ваше величество… Поклон Эанора был безупречен и отточен. — Я хочу видеть вас после снятия масок, — шевельнулись полные, подкрашенные губы, лишая их даже шанса сбежать после второго-третьего танца. — Да, ваше величество. «Чтоб вы нас покинули скоропостижно до снятия масок», — мысленно выругался вампир. Может, обойдется? Можно потребовать от Сэя доставить Ариса домой, королева ведь не уточняла, что желает видеть обоих. Скорее всего, ему предстоит рассказать, где пропадал столько лет. Да, так он и сделает. Эанор поспешил отвести Ариса от королевы и приблизиться к другу. — Проси, чего хочешь, в разумных пределах, конечно, но уведи Ариса до того, как прозвучит сигнал снятия масок. — Просто уведу, — закивал наг. — Следи за временем и нашим местоположением. — Ты позволишь украсть у тебя Пр… избранника на один танец? — попытался слегка обнаглеть Сэйрис. — Высосу до дна. — Третий. Всего лишь третий танец. — Нет! — вампир оскалил клыки. — Ладно-ладно, — наг поднял все четыре ладони, — успокойся, я не буду настаивать. — Можем прогуляться после второго танца, мой цветок. Посмотришь на дворец. — Хорошо, прогуляемся. Сейчас будет первый танец? — рука Ариса с виду легко лежала на локте вампира, но кто бы знал, чего ему стоила эта легкость. — Да. Все, как учили, хорошо? — Да, я помню. Три прохода, поворот, смена партнера, снова три прохода. — Молодец. Итак, милорд, позвольте пригласить вас на танец. — С радостью, милорд. Самым сложным в первом танце была смена партнера через каждые три фигуры-прохода. Танец был адаптирован ко всем расам, и потому мелодия была неторопливой и слегка тягучей, позволяя даже нагам подстроиться и изобразить нужное. Кажется, у них все получилось. Никто не оглянулся. Никто из тех двоих, с которыми довелось пройти три круга, прежде чем он снова оказался в паре с Эанором, не заинтересовался им и не попытался пообщаться, хотя это и не возбранялось. — Что ж, половина пути миновала, — шепнул ему вампир. — Что теперь? — Проход по залу. Маскарад — только видимость, вампиры способны узнать друг друга и знакомых людей по запаху, наги и львиногривы — тем более. Но следует соблюдать приличия и не называть имен. — О, это я без притворства могу. — Идем. Я хочу показаться живым кое-кому, — Эанор скрипнул клыками. — Идем, а кому и зачем? — Знаешь, я по натуре вовсе не одиночка, и когда-то у меня было много друзей, — вампир хмыкнул. — А когда я пропал, никто из них не пошевелил и пальцем, чтобы меня найти. Ладно Сэй, у нас с ним даже не дружба — нечто странное, мы вроде и соперники, а вроде и друзья. К тому же у него было оправдание, а наги весьма патриархальны по укладу, он не мог не подчиниться главе Дома. Но остальные! — Идем. Может, у друзей тоже есть весомые причины? — У всех? Ну, да, лень — очень весомая причина. Арис погладил его по руке, успокаивая. Как бы Эанор не злился, он расточал улыбки, отвешивал поклоны и был сама грациозность и элегантность, само совершенство. Арис с ним под руку словно заряжался этим же и двигался легко и не скованно, помалкивал, когда говорил его партнер, улыбался и тоже кланялся. Им в ответ тоже кланялись. И соблюдали приличия, «не узнавая» Эанора. Он тоже «не узнавал», но отходя, называл имена, зная, что Арис со своей бездонной памятью их запомнит. А уж объяснить, кто есть кто, он может и потом. — Второй танец, мой цветок. Только наш с тобой, никаких рокировок. — Хорошо, — согласился Арис. — А потом прогулка? — Да, мой цветок. Покажу тебе свои любимые местечки в этом дворце. Сразу поймешь, что мое поместье — лишь бледное подобие истинной роскоши. — Мне очень оно нравится, — заупрямился Арис. — Хорошо, ты даже не представляешь, как я этому счастлив! Зазвучала музыка, Арис улыбнулся, вспомнив простенькую мелодию музыкальной шкатулки, вложил пальцы в ладони вампира, чуть склоняя голову, принимая приглашение на танец. В этот раз рядом с ними танцевал Сэйрис, забавно перетекая с места на место хвостом. И танцевал он с тем самым змеехвостым, который кланялся Арису на вокзале. Этот наг ничем не показал, что узнал его, но юноша всем телом чуял иногда его внимательный взгляд. После танца Эанор поспешил увести избранника из зала. У них было около часа времени на прогулки, затем следовало вернуться в бальную залу, чтобы снять маски. Но Эанор надеялся вызвать Сэйриса до этого, вручить ему Ариса и отослать с глаз долой. — Покажу тебе портретную галерею. — Да, покажи. И расскажи, как так вышло, что королева Игренна стала женой вампира, но на троне не они, и не их потомок, и даже не принц Никелеон, а чистокровный человек? — Потому что кровь людей преобладает с каждым поколением, — хмыкнул Эанор. — Разве королева Игренна не должна быть жива до сих пор? — Их убили, — вздохнул вампир. — Через семнадцать лет после объединения Риадорры и Энрата. Королем стал их сын, полувампир. А женился на человеке. — Вот как… А кто из них королева Игренна? Эанор показал на парный портрет хрупкой светловолосой девушки и статного красавца, чем-то похожего на принца Нике. Арис залюбовался ими. — Красивая была пара, верно? Только вот несчастливая. Глупенькую невесту так застращали перед свадьбой, что в первый год ее муж к постели даже приближаться опасался — у юной супруги при себе неотлучно было серебро. Это из разряда древних дворцовых анекдотов. — Но раз есть династия, то все сложилось? — Да, у королевы был сын от ее мужа. И еще три дочери от фаворитов. — От фаворитов? — недоуменно повторил Арис. — Любовников. Мужчин, с которыми королева не состояла в браке. — Почему она спала с кем-то, кроме мужа? — Потому что своего мужа она, несмотря ни на что, боялась и не любила. — Как печально, — Арис слегка огорчился. — Да уж. Впрочем, она была всего лишь человеком. Вот их сын, — Эанор указал на портрет светловолосого, но с характерными вампирскими глазами, мужчины. — Неодор Первый. Его сын и внук носили то же имя и правили после него. Арис посмотрел на остальные портреты, отмечая, как светлеют глаза королей, как исчезает присущее вампирам изящество черт. Уже дед нынешней королевы полностью утратил признаки вампирской крови, ее отец щеголял «фамильной» Ллевеньяновской внешностью: светлые, не слишком густые волосы, редкие бесцветные ресницы и брови, очень светлые глаза: серые или голубые, в полумраке галереи было не разобрать точно, ну и губы — слишком полные и бледные, не вяжущиеся с остальными чертами. Королева их подкрашивала, он успел это заметить. Выглядело уродливо. — У нынешней королевы детей вовсе нет… — заметил Эанор. — Ну, это пока? Она… состоит в браке? — Нет. Не нашла себе мужа. — А возраст фертильности она разве уже перешагнула? — Тьма, цветочек, больше пока никаких книг по лекарскому делу! Арис слегка смутился. — Прости. — Она еще не стара для деторождения, — с сомнением произнес вампир. — На момент моего исчезновения ей было… нет, не было еще пятнадцати? — Может быть, она успеет еще завести наследника? — Все возможно. Если же нет… претендентом на трон был и остается принц Никелеон, единственный из старой династии князей Риадорры. — О… — Арис задумался. — Вампир? — Это будет конец династии Ллевеньянов и возрождение Керианнов. — А это плохо? — Для людей — не слишком хорошо. Да и для вампиров тоже. Может начаться смута, а то и гражданская война. Это никому не нужно. А вот если у королевы все же будет ребенок, если это будет девочка, и ее передадут на воспитание ее будущему супругу… Тьма, нет, пожалуй, я не хочу влезать в политику так глубоко. Арис обнял его. — И не надо. — Ты насмотрелся на этих красавцев, цветочек? Есть еще немного времени, чтобы дойти до здешнего зимнего сада и галереи фонтанов. Арис закивал. — Фонтаны! О фонтанах он читал в том самом романе, который не осилил до конца. И до сих пор не представлял себе, как это выглядит. В поместье Эанора фонтанов не было. — Хорошо, идем. Роскошь дворца проявлялась не только в картинах, гобеленах и фресках, на которые Арис засматривался через два шага на третий, но и в искусной отделке, материалах, редкостном мраморе и резных деревянных панелях стен. Ничего вычурно-выпуклого, все же некогда этот дворец строили вампиры, а они не любили выпячивать роскошь. Арис пытался не слишком долго стоять у каждой фрески. Фонтанная галерея его покорила с первого взгляда. Огромный длинный зал был наполнен перезвоном и шелестом воды, взлетающей сотнями струек вверх из пастей диковинных зверей, из жезлов статуй, из кувшинов, чашечек бронзовых и мраморных цветов, и разбивающейся о мраморные чаши, украшенные тонкой резьбой. — Это так красиво, — прошептал он. — Рад, что тебе нравится, цветочек, — усмехнулся вампир, подумывая, не устроить ли маленький фонтан в оранжерее. — Так завораживает… Через некоторое время Эанор вернул его в реальность. — Нам пора, Арис. Тебя увезет Сэйрис, а я прилечу попозже. — Хорошо. Я буду тебя ждать. — Солнце мое, ты уснешь, и это будет замечательно. — Без тебя? Ни за что! Эанор погладил его по щеке. — Я постараюсь побыстрей вернуться. Арис крепко прикусил язык, потому что едва не сказал «Ты только вернись». Внешний мир пугал его до дрожи, а больше всего пугала женщина с ледяными глазами и алыми губами, казавшимися вымазанными свежей кровью, сидевшая на троне. — Идем, надо отдать тебя Сэю. Наг, словно чувствовал момент, ошивался в галерее рядом с бальной залой, так что, не тратя лишних слов, с поклоном подал руку юному жрецу и повлек прочь, для отвода глаз обещая показать прекрасный дворцовый парк. Эанор проводил их взглядом и выдохнул: пока что Арис не попадется королеве. Знак завершения бала церемониймейстер подал буквально через десять минут после того, как вампир вернулся в зал. Он потянул шелковую ленту, сдернул успевшую изрядно надоесть маску с лица. Разумеется, все гости были вполне ожидаемы и узнаваемы. Он не забыл лица за какие-то два десятка лет. А вот его, кажется, не узнавали сразу. Не все. Да, он больше не выглядел как холеный юнец. Королева ожидала. Эанор направился к ней. Его предсказуемо злило то, что женщина не потрудилась, раз уж ей так любопытно, пригласить его на приватную аудиенцию, и приходилось смотреть на нее снизу вверх. Но на лице не дрогнул ни единый мускул. Ее отец был все же более дальновиден и не гнушался общаться с подданными в более камерной обстановке. — Вы в одиночестве, лорд Леанн? — Мой избранник — человек, и воспитывался в очень строгих рамках, ваше величество. Бал утомил его, и я счел необходимым отправить его домой отдыхать. — О… — она выглядела разочарованной. — Он привыкнет, но не все сразу, ваше величество. Вы хотели что-то узнать? — Да. Где вы пропадали столько времени? — В плену у одного свихнувшегося некроманта, ваше величество, — Эанор решил быть предельно честным, все равно у королевы, если она заинтересуется им, были возможности проверить. — Вот как. Мне стоит вмешаться? — Не стоит, ваше величество, все уже разрешилось. Королева кивнула. — Что ж… Теперь все хорошо, лорд Леанн? — Мои дела и интересы не пострадали за время отсутствия, ваше величество. Если позволите нижайшую просьбу, я хотел бы визировать допуск в королевскую библиотеку, данный вашим батюшкой. — Разумеется, лорд Леанн, разумеется. Вампир глубоко поклонился, скрывая удовольствие: теперь, когда Арис освоится, его будет чем порадовать. Королева взмахом руки отпустила его прочь. Эанор поспешил убраться из этого змеиного логова подальше. Хотя нет, называть так дворец — значило оскорбить нагов. Логово скорпионов — вот что это такое. Умеючи, между ними можно хоть танцевать. Когда-то он умел, придется вспомнить прежние навыки. И… научить Ариса. Эанор раскрыл крылья. Долететь будет быстрее. — Я посоветовал юноше подняться в спальню и лечь, — поприветствовал вампира Сэйрис, устроившийся с бокалом вина в гостиной у камина. — Он очень волновался за тебя. И, раз ты вернулся полным комплектом, я, пожалуй, отправлюсь домой. — Да, спасибо, — Эанор пожал ему руку. — Я твой должник. — Никаких счетов, друг мой. Я сделаю для Прекраснейшего все. И не шипи, ты просто не представляешь, что для нашего народа значит Ее дитя. — Но ты объяснишь, — и это была не просьба. — Разумеется. Доброй ночи, Эанор. Наг уполз, а Эанор поднялся наверх. В спальне тускло горел магический светильник у постели. Ариса в ней не оказалось, зато он обнаружился спящим на утащенной на подоконник подушке за глухой портьерой. Видимо, ждал и выглядывал. — Если что, я уже тут. Можно обнимать и ласкать. — Эно! — Арис проснулся, мигом облапил его, окутал своей тьмой, проверяя, все ли в порядке. Вампир крепко его обнял. — Спать лучше в кровати. — Только с тобой. Я понял, что без тебя уже не могу уснуть. — Тогда я сейчас разденусь. Арис тоже скинул сорочку, потом потянул вампира в купальню. — Вода, наверное, остыла, хотя я набирал горячую и оставил течь чуть-чуть. Нам нужно расслабиться в воде, чтобы хорошо спать. — Как скажешь, мой цветок. Ничего с ласками у них в этот раз не вышло: успокоившийся за своего драгоценного вампира Арис немедленно раззевался, разомлел в теплой воде и просто уснул, отдавшись на милость Эанора. Тот унес его в постель, обнимать и отдыхать в его объятиях.