Миры и Грани Шестигранника. История 24. "Аромат миндаля"

— Иди ко мне, мой десерт, — окликнул Эанор, хищно улыбаясь. Арис отставил бокал с водой, которой запивал свой обед, вышел из-за стола и присел на подлокотник кресла вампира, поднимая рукав сорочки и браслет повыше. — Никак не могу напиться, — признался вампир, трижды сглотнув свой любимый нектар. — Позволь себе еще глоток, — предложил Арис. — Это не обессилит меня, а тебе подарит еще капельку удовольствия. Вампир снова приник к его запястью. — Как же это… превосходно… Арис уже давно привык к болезненно-острому удовольствию, сопровождающему укус вампира, к тому, что ранки затягиваются, стоит тому вынуть клыки из них, поэтому все время, что Эанор пьет, руку Ариса пронизывает эта острая боль, вызывающая вместо отторжения только желание почувствовать ее еще. — Как ты, мой цветок? — Эанор облизывал его запястье. — Ты ведь знаешь. Каждый раз я хочу еще, чтобы этот миг не кончался… — Пока что нельзя… Я голову теряю от твоей крови. Арис погладил его по щеке. — Все еще? — Все еще. Она… Она так прекрасна, Арис. Этого юный жрец не понимал, но принимал, как данность: его кровь чем-то отличается от крови других живых существ. Может быть, растворенной в ней тьмой и силой, может, чем-то еще. Но если вампиру настолько хорошо, что он не контролирует себя, не стоит настаивать. Арис не имел права отдавать ему всего себя — даже если очень хотелось. Та часть его души, что на всю вечность осталась принадлежащей Госпоже, дикая, знавшая меньше пяти слов, та, в которой жила безжалостная и одновременно милосердная сила, которую он отпускал, отправляя Госпоже чужие души, сдерживала самоубийственные порывы, напоминая о долге. — Что ж… — Эанор промокнул губы салфеткой. — Пора заняться делами. — Я прикажу Клаю приготовить для нас костюмы. Нужно выбрать, в чем отправимся на бал к его высочеству. — А я пока разберу финансовую отчетность. — Я приду помочь тебе потом, — юноша чмокнул его в висок и поднялся. — Не скучай, Эно. — Скучать будет некогда, — вздохнул тот. — Но я бы повалялся в твоей компании с куда большим наслаждением. — У нас целое утро впереди, — улыбнулся ему жрец и вышел отдавать приказы о подготовке к первому зимнему балу. Эанор поплелся в кабинет, изучать скучные счета. Он и до своего недобровольного гостевания в замке Дракона заниматься отчетностью и бумагами не любил, а сейчас и еще больше. Тогда в его доме не скользил по натертому паркету бесшумным видением жрец-Прекраснейший, а по сути — мальчишка с безумно-притягательными глазами и улыбкой бога. Сейчас хотелось бросить все, подхватить Ариса на руки, в который раз удивляясь тому, что паренек его роста весит так птичьи-немного. Унести его на диван, лежать там, обнимая. Терпеливо сносить легчайшие, как крыло бабочки, прикосновения тонких пальцев, незаметно пробравшихся под жилет и сорочку, старательно не замечать, как узкие аккуратные ноготки, потихоньку выцарапывают один конец шелкового кушака из узла на поясе. Вернее, делать вид, что он ничего не замечает. Ему нравилось, когда Арис проявлял инициативу. Каждый такой раз становился почти-откровением для вампира, который в принципе думал, что знает свое тело вдоль и поперек, и умеет контролировать его до последнего волоска. Как выяснялось, он в этом плане становился хуже любого человека. Стоило Арису оседлать его бедра — контроль шел вразнос. Мальчишка прекрасно это понимал. И научился пользоваться, особенно после очередного светского раута, когда Эанору требовалось успокоиться. Долгий, на грани выдержки, секс, отнюдь не всегда нежный и ласковый, заставлял вампира выплеснуть все силы и эмоции в нем и позволял потом спокойно уснуть. Эанор потряс головой, отвлекаясь от мыслей о любовных играх. Его ждут бумаги, нужно отдать распоряжение о постройке передвижного дома, который будет много удобнее, чем обычный дилижанс. И сосредоточиться нужно только на этом. Дела отобрали несколько часов, зато теперь Эанор мог с уверенностью сказать, что освободил себе пару дней. Арис пару раз заглянул в кабинет, но тревожить не решился, и только полчаса назад пришел и угнездился на подлокотнике кресла, поставив на краю стола бокал с чистой вкусной водой. Тонкие пальцы расплели косу и почти неощутимо массировали затылок. — Я почти все закончил… — простонал Эанор. — Конечно, Эно, я тебе не мешаю? — пальцы перебрались на плечи, хватка стала куда крепче, уставшие от сидения за столом мышцы почти взвыли. — Нет, любовь моя, ничуть! Тьма иглами втыкалась в спину, чтобы разбежаться по кровотоку крохотными искрами, принося облегчение. А потом Арис отвел с шеи волосы Эанора, лизнул и крепко прикусил кожу там, где шея переходила в плечо. — Вампир ты мой! — простонал тот. Арис довольно заурчал, зализывая укус, но облегчение для Эанора не наступило: через миг второе плечо его было отмечено таким же ярким следом, а проворно пробравшиеся под сорочку пальцы крепко сжали сосок, царапнув по груди острыми ноготками. — Цветок мой ядовитый, что ж ты делаешь, а? — Догадайся, Эно. Крепкие острые зубки прихватили мочку его уха, свободного от сережки, сжав ровно до той степени, чтобы под ложечкой скрутился горячий клубок, а боль осталась к нему пряным дополнением. В штанах почти мгновенно стало чересчур тесно. Эанор попытался воззвать к контролю. Не преуспел. Арис легко, словно шелковая лента, соскользнул к нему на колени, одновременно — и как только успел? — стягивая тонкий пояс домашних штанов и раздергивая их шнуровку, чтобы освободить член вампира и не доставлять ему больше неудобств. Горячий язык прошелся вдоль шеи, снова потревожил укус. Эанор нащупал его ладонь, положил на свой член. Арис слегка приласкал его, скорее, поддразнил. — Не торопись, Эно… Сорочка вампира капитулировала перед ловкими руками юноши, оставляя его почти обнаженным: штаны Эанор сдернул до колен сам, приподнявшись в кресле вместе с Арисом, не чувствуя его веса вовсе. — Не могу не торопиться. Арис наклонился и чувствительно прикусил кожу рядом с соском, отмечая грудь вампира первым из будущих следов. Не дав опомниться, запустил язык в подмышечную впадину, провел им по руке и куснул чуть выше локтевого сгиба. Эанор застонал — возбуждало такое неимоверно. Он изо всех сил сжимал мягкие подлокотники кресла и старался не дергать бедрами. Арис по ним и так достаточно чувствительно ерзал. Причем, оставаясь возмутительно одетым. Юноша это тоже заметил, так что, прихватив губами кожу на горле под подбородком, потом и сам подбородок, потом — нижнюю губу, прошептал, прежде чем погрузиться в жадный поцелуй: — Раздень меня, Эно. Вампир принялся аккуратно освобождать его от ткани, словно драгоценный подарок разворачивал. Арис никогда его в этом не торопил. И сам не спешил нетерпеливо сдернуть жилетку и путающийся под руками Эанора пояс. Словно даже эти заминки доставляли ему удовольствие. Может, и доставляли — пока вампир сражался с его одеждой, Арис успел оставить на его груди и плечах еще штук пять меток, заставляя его взрыкивать на каждый укус. — Люблю тебя… — вампир лизнул его в шею. Потом еще раз. — А я тебя, — отозвался Арис, оперся о его плечи, вытягивая ноги назад и быстрыми движениями спинывая с себя домашнюю обувь и штаны. И полная нагота Прекраснейшего в который раз ослепила его Стража, заставила разум отодвинуться, уступить страсти. К счастью, выдержки Эанору хватало на две вещи: не выпивать и не брать слишком нетерпеливо. Да и Арис бы не позволил второго. Несмотря на то, что вампир был заведомо сильнее, в сексе контроль оставался у Ариса. О том, каким образом он подчиняется, Эанор старался не думать вообще. — Тише, тише, мой хороший… — шептал ему на ухо жрец, плавно покачивая бедрами, и мир начинал покачиваться в том же темпе. Вампир отрывисто стонал, полностью подчиненный своему избраннику. — Еще? — губы Ариса теребили мочку, ласкали, дразнили, чтобы отступить и снова спросить: — Еще, Эно? — Еще, — стонал вампир. Сила куда мощнее его самовнушения и самоконтроля держала его тело насаженным на острую спицу удовольствия и не позволяла соскользнуть с нее к оргазму-освобождению. — Арис… Раньше Эанор имена любовников не шептал. И не стонал. И не выкрикивал, на пределе сил вжимая в себя тонкокостное тело, обхватывающее так жарко, пульсирующее там, где они соединялись, так сладко. — Да-а-а-а, Эно… А еще его имя никто так не выстанывал. Накрыло его мгновенно, словно державшие его силы отпустили в милостивую Тьму. Очнулся Эанор, осознавая, что сил у него хватит сейчас еще на парочку гроссбухов и десяток счетов. Выглотал принесенную любовником воду, благодарно принял его заботу по расчесыванию и заплетению косы, поправил штаны и натянул назад сорочку — и снова склонился над документами. — Еще немного, — пробормотал он. — Зато потом сможем проводить вдвоем побольше времени. Арис согласно кивнул, погладил его по плечу: — Я буду в библиотеке, Эно. — Да, мой цветок, — вампир погрыз карандаш. Чтобы иметь возможность спокойно путешествовать, нужно иметь стабильный приток денег в банк. У рода Леанн были свои предприятия, дававшие доход, была земля, приносившая арендную плату. Сейчас он пересчитывал, насколько стоит поднять аренду, не отдать ли приказ расширить производство, или сменить управляющего, вложить деньги или отозвать свои капиталы. Работать с финансами было намного труднее, чем их тратить. Но Эанор все-таки сумел справиться со всей работой за три часа, выкроив время на то, чтобы побыть с Арисом. Просто побыть, прогуляться по оранжерее, где все так же зеленели растения, но цветов стало мало, а кое-какие деревца сбросили и листву. А потом — по парку, где, расшалившись, они некоторое время перекидывались снежками, а потом целовались, завалившись в сугроб. — Главное — не простудиться до этого самого бала, — заметил Эанор. — Я не дам тебе простудиться, — улыбнулся Арис. — Но сейчас лучше пойти и выпить горячего чаю мне, и горячей крови — тебе. — Тебе не простудиться, мой цветок. Идем… — Я привык к холоду, хотя там зимы были не такие суровые, но там, где я обитал, топился только один камин, а я бродил по всему замку, не всегда одетый, как следует. — И что? Теперь все иначе. — Именно. Я одет и под присмотром, поэтому ну как я могу заболеть? — Арис потерся холодным носом о его щеку. Эанор повлек его в дом. — Клай уже вынул самые красивые наши наряды, можем выбрать, в чем отправимся на бал в Вежу. — Нам нужно что-то неброское и при этом чтоб было видно, что стоит дорого… Ни к чему выделяться особенно, это зимний бал, они обычно не место для сверкания драгоценностей и меряния разноцветностью костюмов. — Я не хочу идти в светлом, — заметил Арис. — Ты сможешь вытерпеть меня в том черном костюме? — Да, конечно, — кивнул Эанор. Это, конечно, не избавило бы его от приобретенной репутации чокнутого. Но хотелось уже полюбоваться на свой цветочек в чем-то новом. И черный бархат с тонкими золотыми узорами вышивки, изображающей в кои-то веки не маки, а кленовые листья, был тем самым новым. — А я, пожалуй, выберу темный сапфир… Буду дразнить принца родовыми цветами его любовника и поддерживать репутацию блаженного идиота. — Думаешь, это здравое решение, если мы хотим заключить с ним союз? — Арис приложил к своему бархатному колету названный Эанором колет, вздохнул: в паре они смотрелись бы замечательно. — Вполне. Цвета не закреплены за представителями рода, просто считается хорошим тоном носить одежду родовых цветов. А в сером я как траурная мышь, вылезшая из погреба. Арис прыснул. — Неправда, тебе любой наряд идет. — Ну-ну, как говорят люди, «подлецу все к лицу»? — Почему — подлецу? Ты честный и иногда даже слишком. Эанор рассмеялся. — А еще мне идет темно-синий. — Верно, я это еще в Кронгарде заметил. — Так что надену его, будем смотреться вместе превосходно. Вызванный почти на рассвете сонный Клай тем не менее встряхнулся и уверил, что наряды к назначенному дню будут идеально вычищены. — Спасибо, Клай. И украшения тоже? — Все будет готово, милорды, что прикажете. Клай уже знал, что у Ариса есть одно самое любимое ожерелье, на которое Эанор выкинул кучу денег: несколько цветков мака, выложенных гранатами и изумрудами, и золотые колоски, все это выглядело как недоплетенный венок. У самого Эанора из любимых украшений было разве что простое золотое кольцо в виде виноградной лозы, подарок матери. Зато избранника он баловал по-полной. Заколки, перстни, булавки для шейных платков, броши. Арис старался придерживать это его увлечение. — Зачем мне так много? У меня всего десять пальцев, и на больших кольца носить не удобно. А ты даришь уже двенадцатое. — Чтобы тебе было, из чего выбирать. Арис улыбался и редко когда надевал что-то кроме того самого ожерелья да простенького, но очень ему нравящегося перстня с овальным гранатовым кабошоном — камень казался ему каплей свежей крови. — Что ж, цветок мой. Нам тоже стоит подремать немного. — Угу. Уже после ванны, укладываясь в любимую позу и зевая через слово, Арис спросил: — Я видел у тебя чертежи. Это наш передвижной дом? — Да, он. Мы ведь собираемся путешествовать, так? — Ага. Но в горы к нагам нам с ним не забраться. Сэй рассказывал, там только пешком можно. — Оставим где-нибудь, поднимемся пешком в горы. Вспышку ревности на это короткое «Сэй» вампир постарался проигнорировать. У друга теперь был свой избранник, ревновать было глупо. К тому же, Арис просто приятельствовал с нагом. И это было нелегко — переломить подобострастие, чтобы построить сперва приятельские отношения. Возможно, они в самом деле станут друзьями. Эанор теперь понимал, что у него настоящих друзей и не было, Сэйрис… на самом деле сначала был заклятым врагом и соперником. Только теперь их отношения, кажется, перерастали во что-то иное. Как именно это получилось, вампир сказать не мог. Но уже то, что Сэй собрался с ним к замку Дракона… Это было что-то неожиданное и очень волнующее. От него этого Эанор не ожидал совершенно. Этот вопрос стоило прояснить, хотя бы для самого себя. Доверять и верить разумным, кроме, наверное, Ариса, он разучился совсем. Вдруг нагу что-то от некроманта нужно по своим мотивам? По словам Ариса выходило, что поживиться в замке Дракона особенно нечем, разве что библиотеку обнести — библиотека там была большая. И довольно однообразная — книги, в основном, по некромантии и близким к ней наукам, алхимии, магии крови, заклинательной магии. Все остальное, по всей видимости, тот же «Миропорядок» Лотура и прочие книги, не имевшие отношения к магии или лекарской науке, затесалось на полки случайно. Что же Сэйрису там могло понадобиться? Поговорить с нагом он собирался после бала. Лучше сразу все прояснить, чем ломать построенные планы. До бала настроение никому портить не хотелось. Арис уже тихо посапывал, уткнувшись носом в плечо и крепко прижавшись всем телом. Теплый, даже горячий, приятный на ощупь своей тоненькой шелковой шкуркой и густой гривой. Огненный цвет не слишком-то и потемнел от травяных настоев, все равно полыхал на солнце искрами в кудрях. Эанор умиленно улыбнулся. Его личное солнце. Любимое. Мысль предложить Арису супружеский браслет уже приходила не раз. Но пока что стоило подождать, когда у них появятся союзники. И можно будет перестать волноваться о будущем. День до бала они наполовину проспали, набираясь сил, зато вечером пришлось терпеть усилия куафера, хотя Арис с радостью доверил бы свои волосы только Эанору. И вместо привычной уже косы на голове возникло нечто сложносочиненное, украшенное шпильками с гранатовыми головками и шелковыми маками. — Ты прекрасен, — выдохнул Эанор, рассматривая его. Арис улыбнулся, он к своему внешнему виду был удивительно равнодушен. Хотя восхищение вампира ему нравилось. — Прекрасен у нас ты, я это с самого первого дня нашего знакомства знал, — он поправил кружева на воротнике Эанора и пробежался пальцами по узорному плетению его косы, длинной и толстой, предмету зависти придворных дам. — Придется тебя весь бал за руку держать, чтобы никто не увел. И не отвлек. И не попытался украсть такое произведение искусства, — Эанор облизал его взглядом. — Даже принц? — Арис лукаво блеснул глазами и наклонил голову к плечу. — Даже принц. У него есть свой фаворит. — Да? А кто? — удивился юноша. — Ты мне не говорил, а сам я не замечал ничего такого. На приемах у королевы он всегда один и танцует с разными разумными. — А возвращается только к одному и тому же… К одним и тем же. У него их двое. — Советник Гарт и лорд Малисс, — догадался Арис, улыбаясь. — Именно, — кивнул Эанор. — Я хочу потанцевать с лордом Малиссом, — Арис не просил — ставил в известность. — Хорошо, — Эанор согласно кивнул. Зачем жрецу этот танец, он не спрашивал. Хотя понимал: отпустить Ариса даже на один танец ему будет трудно. Инстинкт собственника и непроходящий страх за юного Прекраснейшего так просто не подавишь. — Но ты уверен, что тебе это нужно, мой цветок? — Я предпочел бы пару кругов с принцем. Во время танца можно поговорить, и никто не подслушает и не подсмотрит. — Постараемся устроить, — кивнул Эанор. — И не ревнуй, — Арис прижался к нему, наплевав на то, что может помять кружева. — Как думаешь, его высочество тоже ревнует своих фаворитов? — Не знаю. Наверное. — То есть, позволив мне танцевать с ним или кем-то из его лордов, вы сделаете взаимный реверанс друг другу. — Да, это так, — кивнул Эанор. — И еще. Если я правильно понял, к окружению принца присматриваются очень многие. Послы так точно. А Сэйрис — сын посла нагов. И он явно будет крутиться рядом с нами, потому что я обещал Ланору прикрыть его флером теней от излишнего внимания. — И что? — не понял Эанор. — Интерес принца к нашей компании не пройдет даром. Сешш Крассис уже интересовался, что это его сын зачастил к Затворнику в поместье, — пояснил Арис и чуть насмешливо вскинул брови: — Кто из нас придворный, любовь моя, ты или я? — Я, но я больше занят тем, как бы отгонять от тебя всех посторонних. — Ты наработал репутацию, пусть теперь она работает на тебя. — Хорошо, теперь буду по сторонам смотреть. Арис, наговорившись за эту краткую беседу на месяц вперед, просто молча улыбался ему. Слуги доложили, что утепленная коляска готова, и можно отправляться — уже стемнело. — Что ж… Я готов, — решил Эанор. Он нервничал, но пытался скрывать эту нервозность. Поглядывал на спокойного Ариса и словно подпитывался этим спокойствием от него, обнимая. Хотя у юного жреца оно было всего лишь очень хорошо отработанной маской, и это понимали оба.