Миры и Грани Шестигранника. История 24. "Аромат миндаля"

Часть вечера Арис провозился с Миртом, Сэйрис и Ланор даже не упрекнули его в том, что он оставил ребенка на их попечении: оба понимали, что такое первая брачная ночь. Вернее, понимал Сэй, и, как сумел, объяснил некроманту. Тому же, как магу, все стало понятно, как только он увидел обоих новобрачных вместе — и связавшую их нить, никем, кроме внука Госпожи, не видимую. — Красиво как. Светится… Сэйрис пропустил эту фразу мимо ушей — сам он магом не был и не слишком понимал все эти заморочки, хотя и относился к ним с уважением. Арис же, судя по цепкому взгляду, на несуществующий ус намотал и обязательно должен был позже поинтересоваться, что именно увидел дядюшка. Но пока все его мысли занимал Мирт. Эанор же, поднявшись и приведя себя в порядок, развил бурную деятельность, разослав посыльных. Как лорд высокого рода, он обязан был дать прием в честь бракосочетания. И этот прием должен был стать очень запоминающимся. — Что бы такого придумать, чтобы поразить всех, — мучительно размышлял он. Живые цветы, так любимые Арисом розы, уже заказаны — он не собирался разорять свой цветник. Магический фейерверк? Возможно, хотя гильдия чародеев сдерет за свои услуги немало. Но это того наверняка стоит, да и расходов у них немного. Решено, будут фейерверки. Небольшой фуршет для гостей-людей. Нанять доноров для вампиров. Открыть винные подвалы и выбрать лучшие вина для всех не-вампиров. Нанять музыкантов. Список есть, пора действовать. Эанор вызвал верного Клая и сообщил о своих планах. И уже вместе с дворецким и приведенной им экономкой они занялись делами. Эанор писал приглашения, потом позвал Ариса, чтобы согласовать список гостей. — Есть ли кто-то, кого ты непременно желаешь видеть, мой цветок? — Ты всех их знаешь и уже учел, — бегло просмотрев список, улыбнулся юноша. — Думаю, будет совсем нелишне пригласить его высочество с советниками. — Это само собой, без них прием можно и не начинать. — Значит, это все. Тебе нужна моя помощь? Мирт спит, и Сэйрис сказал, что присмотрит за ним, ему, мол, в детской сладко спится, даже если нужно качать колыбель. — Да, нужно еще решить что-то насчет фейерверков. — Фейерверков? Как-то так вышло, что до сих пор Арис не видел этого действа. Королева Алатия была слишком прижимиста, чтобы заказывать огненную потеху, принц Никелеон, как и многие Древние, недолюбливал. — Да, салюта. Огни в небе. — Ух ты! А что для этого нужно сделать? — Просто заплатить чародеям. Ну и выбрать, какими они будут. — Я займусь этим. Думаешь, сейчас еще не слишком поздно идти в гильдию? — Арис бросил взгляд на часы, гулко отсчитывавшие секунды на каминной полке. — Она работает и днем и ночью. Клай по знаку младшего лорда отправился сообщить телохранителям, чтоб были готовы выдвинуться немедленно. — А какие хочешь ты? Чтобы я знал, что заказывать. — Синие «колокольчики», там увидишь, они покажут. — Хорошо. Арис взвесил на ладони плотно набитый золотом кошель. — Ого. Чародеи предпочитают наличные? Эанор сморщил нос: — Да, и притом — крупными монетами. — Хорошо, я разберусь с этими… фейерверками. Юноша дурашливо чмокнул мужа в нос и умчался одеваться для выезда. Конюх уже седлал смирную кобылку для младшего лорда. Телохранители полетят своим ходом. — Только будь осторожен, — предупредил Эанор. — Я всегда осторожен, Эно. И я не один, не беспокойся, — Арис поцеловал его и поспешил вниз, прихватив кошель. Ночная столица летом умолкает только на краткое время дважды в сутки: на закате, когда люди мастеровые заканчивают работу, слуги позволяют себе передышку между дневными обязанностями и ночными, аристократы и маги — ложатся немного поспать. Так что в разгар ночи улицы полнились вампирской частью населения и теми, кто работает ночами: разносчиками воды, наемными донорами, извозчиками, уличными торговцами. Естественно, и проститутками, и ворами, и убийцами-грабителями тоже, никак без них, природа разумных такова. На Ариса поглядывали, но крылатые тени вверху отбивали желание связываться. Звон золота в кошеле ласкал слух, да вот добрая сталь за плечами у телохранителей пела не хуже. Так что до гильдии они добрались без единой проблемы. Верней, до Круга, района, отданного под гильдийские собрания, общежития, заказные конторы. Там же Арис немного заблудился, пока один из телохранителей не подсказал правильную улочку. Ну, а на ней спутать здание Чародейной гильдии с каким-либо иным было невозможно: по фасаду добротного трехэтажного каменного особняка проносились цветные всполохи и искры, складывались в узоры, а порой и в слова. — Как красиво, — оценил Арис. Телохранители перехмыкнулись: чародеи не просто так гоняли по стенкам огни, они делали себе рекламу. После имен или прозваний магов шла их спецификация, так что, постояв десяток минут перед зданием, посетитель мог войти и сходу назвать имя чародея, который ему нужен. Это экономило уйму времени. Арис принялся читать, пытаясь понять, кто ему нужен. «Увеселения, фейерверки и огненные карусели» мелькнули дважды или трижды — огненных магов в Гильдии было достаточно много, но сильных боевиков, способных на преобразование боевых огненных заклятий в безобидные и зрелищные небоевые — гораздо меньше. — Что скажете насчет этих Микенаса, Виверны и Феникса? — не оборачиваясь, спросил Арис у вампиров. — Рекомендуем Феникса, милорд. Арис кивнул. Его тоже заинтересовал чародей с таким прозвищем, напомнившим ему о символике рода Леанн. Маг как раз был свободен, посетителей принял с радушием. Квартерон, это видно было с первого взгляда. Причем, с сильной вампирской кровью, оттого и работал ночью. А насмотревшемуся на портреты Леаннов Арису еще и то ясно, что явно кто-то из родичей Эанора тут наследил. Слишком уж характерный разлет бровей, вороная грива с синеватым отливом, да и линия челюсти, разрез глаз — как с парадного портрета основателя рода. — Итак, чем я могу вам помочь? Что из зрелищ вам больше всего хотелось бы… — он осекся, глядя на браслет Ариса. А юноша и не знал, как спросить, чьих веселых ночей дитя перед ним, да и надо ли спрашивать? Кто его знает, как там все было, может, вовсе снасильничал кто-то бабку чародея, хотя верить в такое не хотелось. Арис много разговаривал с Жене о представителях рода, и старый библиотекарь ни слова хулы не произнес. Хотя он пристрастен, это Арис тоже прекрасно понимал. — Мы хотели бы отпраздновать заключение брака, — осторожно начал он, внимательно глядя на чародея, вглядываясь в пока еще неуловимый взгляд темно-темно-вишневых глаз. — Поздравляю, — чародей расцвел такой счастливой улыбкой, словно был отцом Ариса и самолично выпихнул его в брак. В глазах, правда, эта улыбка если и отразилась, то разве что отсветами тех же фейерверков на дне колодцев. Арис пытался прочесть его, но читать намерения магов было не в пример тяжелее, чем немагов. Ни особой радости, ни досады, ни злости — ровно все. — Спасибо. Скажите, элор, вы ведь имеете кровное отношение к роду Леанн? — все же решился юноша. — Имею. А это имеет отношение к деталям вашего заказа? Арис молчал недолго, мыслил он быстро и выводы делал тоже, не растягивая смолу. Так что улыбнулся и покачал головой: — Кроме того, что этот заказ вам исполнять в Трианнском поместье этого рода — больше никакого. — Тогда перейдем к обсуждению, — кивнул маг. У Ариса был только один ориентир — синие колокольчики, которые хотел Эанор. Их он и заказал, изрядно удивив мага. — И все? Может, золотых шаров еще? Алых звезд, там, радужных лент? «Букет молний»? «Звездный дождь»? Юноша только глазами хлопал. — Я никогда не видел фейерверки, элор. — Что ж, в таком случае, я вам покажу, — маг поднялся. — Идемте в зал для демонстраций. Телохранители, все это время молча простоявшие за спиной и у двери, так же молча пошли следом, точней, один на полшага впереди, второй — позади. Хотя в чародейной гильдии проку от них было бы ровно нисколько. Но контракт свой они отрабатывали в полной мере. Зал для демонстраций показался Арису сперва внутренним двориком без крыши. Но чувства Прекраснейшего все же гораздо острее людских, и наведенную иллюзию ночного неба он распознал, пусть и не сразу влет. — Смотрите… — Феникс выплел в воздухе несколько замысловатых фигур. И Арис с приоткрытым ртом засмотрелся и на ливнем хлынувшие с неба золотистые звезды, и на радуги, лентами-змеями вьющиеся в этом небе, и на колокольчики те самые, и на распускающиеся пушистыми шарами соцветия искр, и на все прочее. — А на что хватит денег? — поинтересовался он, когда светопреставление закончилось. — Сейчас посчитаем. Но за ту сумму, что вы принесли — могу устроить все показанное. Арис подумал, что Эанор прекрасно должен был знать расценки чародеев на такие вот балаганы, так что хотел бы поменьше огненной потехи — дал бы и денег меньше. Так что он только кивнул: — Давайте все. — Отлично. Дата и время? — Через три дня, три часа ночи. Феникс кивнул. — Я буду в поместье за час до времени фейерверка. — Мы будем рады видеть вас и после, гостем на празднике, — улыбнулся Арис. Кошель перекочевал поближе к магу, потом и вовсе исчез с глаз долой, взамен к Арису придвинули бумагу с гильдейским гербом, типовой договор об оказании услуг: чародей скрупулезно перечислил свои обязательства, выписал полагающуюся клятву не навредить «дому и разумным в оном, ни живности, ни имуществу, ни чарами, ни без оных». Такие договоры Арис видел в документах в архиве, когда помогал Эанору с бумагами, да и Ланор показывал. Так что проверить не составило труда. Подписи скрепили договор, на котором вспыхнула магическая печать, подтверждающая заключение. — Значит, третьей ночью от сегодняшней увидимся, лорд Леанн, — снова кивнул чародей. — Еще раз поздравляю вас. — Благодарю, — Арис решил расспросить Эанора поподробнее об этой ветви рода. В его договоре четко, темно-темно-гранатовым красовалось имя: Риад Тоанор. А имени рода не было. Интересно, с чем это может быть связано? Бастард? Или же он прав, и чародей — квартерон, тогда, выходит, с Леаннами он связан по женской линии — по матери, а та уж была полукровной дочерью вампира этого рода. Но явно не ближе чем двухродного, а то и глубже на коленце, Эанору. — Риад Тоанор? — уточнил Эанор. — Надо подумать… Степень родства с чародеем вампир установил только через день, и то с помощью поверенного, который припомнил двоюродного дядюшку Эанора, с которым задолго до рождения самого Эанора произошел внутрисемейный скандал. — Он мне настолько дальний родич, Арис, что почти и не родня… — А морда лица — как с фамильного портрета первого Коргана писана, — усмехнулся юноша. — Кровь Леаннов — не водица. — Это уж точно. Что ж, пообщаюсь с ним. — Что тебе помочь, Эно? — Ариса на время подготовки приема Сэй и Ланор от присмотра за Миртом освободили, не совсем, конечно, но ребенком занимались в основном они. И юный жрец в который раз подумал, что не ошибся, почти в приказном порядке оформив Ланору ребенка, точнее, возможность его получить. Яллин пока не могла сказать, получилось ли у них что-то, или нет, но Арис был уверен: получилось. Семя Ее детей крепко цепляется за жизнь, иначе они бы не рождались, самой Госпожой доношенные. — Но процесс я… кхм… провел, — некромант хмыкнул. Арис не стал интересоваться, как там ему в этом процессе было, понравилось ли? Эанор однажды спросил его, хотел бы он попробовать сам с девушкой. Юноша отказался. Не потому, что вампиру было бы неприятно, хотя и это было причиной тоже. Арису было просто не интересно. Ему хватало ласк в их с Эанором паре, зачем ему еще что-то, перебирать, сравнивать? — Эно-о-о, так тебе помочь? — Арис потормошил задумавшегося о чем-то над счетной книгой вампира. — Да-да, мой цветок. Украшение зала… — Какие цветы ты хочешь? Я займусь этим сам. Там же через час приедет мастер из цветочных галерей. — Какие-нибудь алые и синие. — Хорошо, не тревожься, я все сделаю, — Арис поцеловал его в уголок губ и тихонько убрался из кабинета, чтоб не мешать. Пока что он совсем немного знал о ведении дел крупного землевладения, а Леанны владели достаточно большим куском пахотных земель, несколькими предприятиями, например, гончарным и стеклодувным заводами, конезаводом, где разводили эрентийских рысаков. И иногда Эанор нырял в бухгалтерские книги так, что не отвлекался на сон и еду. Практически. Жене, усмехаясь, говорил, что подобного рвения за милордом не замечал раньше вовсе, что за дела его можно было усадить, лишь пригрозив разорением, если лорд Леанн не научится считать деньги. — У меня семья, я должен… — Ваш батюшка был бы счастлив узнать, насколько вы изменились и остепенились, — растроганно утирал глаза старик-библиотекарь. — Знаю, Жене, знаю, — Эанор улыбался. Иногда он и сам удивлялся — отстраненно и так, словно с большой высоты глядя на самого себя, — насколько сильно изменили его плен, знакомство с дикаренышем без имени, годы, что он воспитывал из дикареныша человека и этот год, их собственный, год проверки друг дружки: справятся ли? Уживутся ли вместе на свободе? Такого поведения — рассудительности, деловитости — он бы ждал от отца, но никогда от себя. А сейчас не понимал, как могло бы быть иначе. Да, он богат, и земли, и предприятия приносят доход, хотя пришлось ой как потрудиться, чтоб тот же стеклодувный заводик из убыточного в прибыльный за год превратить. Но если б он этим не занялся, деньги бы разошлись очень скоро. Теперь их достаточно для безбедной жизни. И ему даже нравилось трудиться. Ну, и он отдавал себе отчет в том, что больше-то нравилось, когда смотрят на него с неприкрытым восхищением и научить просят. Арис всерьез вознамерился выучиться всему, что полагалось знать и уметь младшему лорду. Да и старшему тоже. Эанор учил его, показывал, сам кое-что узнавая впервые. Очень помогали поверенные. Иначе бы не разобрался с долгами стекольного, грохнул бы деньги не на то — и привет. Но подсказали, носом натыкали, варианты предложили, управляющего-ворюгу уволили. Сегодня на фуршетных столах вся посуда с гербами Леаннов будет, из резного хрустального стекла. Этим Эанор слегка гордился. Наверняка ведь будут завидовать, что приятно щекотало внутри. А подарок любимому мужу должен вскоре прибыть, интересно, понравится ли? Эанор его еще и сам в глаза не видал, но управляющий конезаводом под смертную клятву обещал, что жеребчик этот красной масти, без единого изъяна, трехлеточка выезженный. Эанор закончил работу, захлопнул гроссбух. Нужно было проверить, как там Арис справился с цветочниками, и утащить любимого мужа спать. Им и спать-то осталось недолго, утро уже. — Мой цветок, вот ты где. Ну, как прошла беседа? Вместо ответа Арис взял его за руку и распахнул двойные двери приемного зала. Эанор потерял дар речи, оглядывая убранство. В который раз он убеждался, что его муж — сокровище, гораздо более драгоценное, чем все золото и камни мира. И у этого сокровища есть вкус, лаконичный, строгий, но при том способный выразить все. Он мог ждать и ждал на столах пышные букеты так горячо любимых Арисом роз, но вместо помпезной вычурности была изысканность множества небольших цветочных композиций. Алое и синее, как он и заказывал: пока еще не раскрывшиеся бутоны темно-синих роз сорта «кровь ночи» в окружении мелких алых лилий. — Как же красиво… Арис, ты чудо, ты знаешь об этом? — Ага, — рассмеялся юноша. — Ты не устаешь напоминать. А гирлянды тебе нравятся? Гирлянды-то Эанор сразу и не заметил, разглядывая украшенные фуршетные столы. А между тем они, переплетенные тонкими полотнищами золотого шелка, украшали стены и оконные проемы, а, когда Арис хлопнул в ладоши, в чашечках лилий засветились золотистые светляки — не живые, естественно, а магические. — Это будет самый прекрасный бал за последнюю сотню лет, который когда-либо видело это поместье, Арис. Арис прижался к нему, пряча под ресницами немного грустную улыбку: Жене помог ему отыскать описания балов, что устраивала последняя леди Леанн, и вдохновение он во многом почерпнул из этих описаний. Хотелось возродить дух славного прошлого. — Идем, нужно немного поспать, скоро уже рассвет. — Да, — согласился юноша и внезапно зевнул, — ты прав, я и не заметил времени. — Устраивать бал — то еще увлекательное занятие. Арис задал мучивший его вопрос уже гораздо позже, в постели, еще не угнездившись по привычке на плече мужа: — Эно, ведь это нечестно, ты даришь мне столько всего, а я тебе — ничего… — Ты мне даришь самое ценное, что есть, мой цветок. Иногда Арис сожалел, что не обладает магией, только силой смерти. Он бы зачаровал для любимого вампира что-нибудь… хоть что-то! А если бы он был богат, да хотя бы и нет, даже если бы он был беден, но имел свои деньги, он заказал бы подарок у лучшего ювелира — заколки в волосы Эанора, белые опаловые лилии. — Ты мне даришь свою любовь, она ценней всех сокровищ мира. — Она твоя уже одиннадцать лет, ты же знаешь, — Арис уютно устроился на его плече головой, опустил ладонь на солнечное сплетение вампира, ловя ею пульс. — И мне больше ничего не нужно. Эанор мог бы напомнить, что Арис уже отдарился ему за всю оставшуюся вечность: свободой и жизнью. Впрочем, мериться тем, кто для кого сделал больше в подземелье, вампир не собирался. Какие счеты между ними? Они семья. Но мысль о том, что Арису стоило бы открыть в банке собственный счет, в голову все же закралась. Ну, к примеру, положить туда часть золота, добытого ими в замке Дракона. Четверть, например. Сумма, конечно, большая, но с нынешним состоянием счета лорда Леанна несопоставимая. Пусть под процент лежит, и выписать ему чековую книжку. Это будет правильно. Деньги все-таки дают какую-то свободу. С тем к нему снизошло спокойствие и сон под мерное и почти неслышное дыхание уже задремавшего Ариса. Вечером их разбудил Сэйрис с сообщением, что ужин готов для обоих. — Ну и все остальное тоже. Наряды, куаферы, — наг шипяще рассмеялся. — А что, уже пора? — простонал Эанор. — Пора-пора. Вставайте, лежебоки, иначе до начала приема не успеете навести красоту. — Да-да, уже встали и ползем. Приготовления промелькнули, как и не было их, как приливные волны, оставив Эанора и Ариса, как две сияющие жемчужины, на широкой лестнице поместья, на две ступени вверх. У дверей замер Клай, за ним — готовые принимать плащи слуги. Оба сдержанно улыбались, тем не менее показывая, что рады гостям. Клай хорошо поставленным голосом называл прибывающих, Арис внимательно запоминал те имена, которые ему были незнакомы, но их было мало. В основном он уже всех вампиров и других разумных из круга общения Эанора знал, и не только по именам, но и кто чем дышит, их достоинства и пороки. Поток гостей закончился достаточно быстро, прибытием принца Нике с фаворитами. Каждый прибывший передавал стоящим ниже слугам подарки, Эанор и Арис благодарили, затем, когда гости прибыли все, поднялись в зал приемов, чтобы принять устные поздравления. Ну и, конечно же, обойти гостей, пообщаться с каждым. Это был большой экзамен Ариса на знание ситуации при дворе и в среде аристократии, кто чем живет, какие проблемы, радости, новости. Важно было не ошибиться, не повториться в комплиментах, отвешиваемых дамам, их супругам, избранникам или патронам. Арис справился с этим блестяще, ни разу не запнувшись, не перепутав ничего из обращений. Приглашенные музыканты, игравшие с самого начала приема, сделали перерыв и приготовились играть танцевальные мелодии. Гости могли развлечься танцами, осмотреть оранжерею и «зеленую» анфиладу, ведущую к ней, прогуляться по парку. Часть молодежи действительно ушла прогуляться, полюбоваться поместьем и пообсуждать прием вдали от хозяев. Арису было жуть как интересно, о чем они будут говорить, и Ланор, сжалившись над ним, отправился неслышной тенью понаблюдать и послушать. — Как все красиво… — Такая музыка. — Вы заметили, на столах и в украшениях — сплошь синие розы и алые лилии. — «Вечная любовь и страсть»? Что ж тут удивительного? — Такое смелое заявление, разве неудивительно? — О, супруг лорда очень юн, кому как не ему делать поспешные и смелые заявления? — А причем тут супруг лорда? — Да и лорд тоже молод. Ланор про себя посмеялся: да уж, сплетни и сплетни. — Вы видели, как они смотрят друг на друга! — Что скажет ее величество на этот демарш, вот что меня больше интересует, — фыркнул кто-то, кого Ланор не сумел опознать по голосу. — А что эта человечка должна сказать? Как будто ее касаются дела вампиров… — Пока она просиживает трон — касаются, — возразил тот же голос. Ланор уловил едва заметное шевеление за кустами с противоположной стороны и замер: похоже, не его одного интересовало то, куда свернул разговор. — А давайте не о политике! — возмутился кто-то. — Предложите тему сами, милейший лорд Керис. — Охотно: новая постановка королевского театра, например. — Вы о «легенде о королеве Тигрис»? Уже были там? — Как раз собирался поинтересоваться у вас… Дальше Лан слушать не стал. Он кратко пересказал Арису и Эанору все, что услышал. — Видимо, недовольных королевой тоже хватает. — Ни во что не вмешиваемся, — подвел черту Эанор. — Ни во что, — закивал Ланор. Прием продолжался своим чередом, Арис уже трижды танцевал с мужем, и дважды их приглашали гости. Отказать в этот раз Эанор не мог, это было бы воспринято неверно. Но он и не собирался — это был свадебный прием. И Эанор радовался всему, что творилось. — Счастлив? — коротко поинтересовался лорд Кайрис Могард, ведя хозяина приема в очередном туре старинного танца. — Очень… А по мне разве не заметно? — Заметно, и это… это почти странно. Год назад ты выглядел в лучшем случае неумело оживленным некромантом-недоучкой трупом, а сейчас просто сияешь и светишься, как будто солнечного света наелся. — Ага, а еще пережарился, рассыпался прахом, а потом воскрес… — Кто знает, вдруг все так и было? Но я говорю правду, ты светишься. И многим дамам уже очень интересно, как тебе это удалось. — Просто влюблен, вот и все. — И все же, где ты нашел это свое сокровище? Ты вправду украл его из-под венца? — Не расскажу, не надейся. — Но почему? Вы уже супруги, уже ведь можно! — Хочу сохранить тайну. — Это в самом деле такая мрачная история? А ребенок твоего мужа? Эанор промолчал, закончил фигуру танца и отнял руку у бывшего друга. Да и можно ли было его так называть? Скорее, Кайрис был приятелем по прожиганию жизни, и не более. — Цветочек, составишь мне компанию за бокалом чего-нибудь? Любимый муж прогонял хандру одним своим видом и улыбкой. — Конечно, Эно. Но, может быть, ты согласишься на десерт? — лукаво прижмурился юноша, облизнул губы. — После бала я весь твой. — А кто мешает тебе получить немного удовольствия сейчас? На террасе у малой гостиной пусто. — Идем, — согласился Эанор. — Думаю, краткое отсутствие хозяев не будет воспринято неверно. Пока он медленно, по капле, пил кровь Ариса, в очередной раз прокусив его запястье, кто-то их видел. Он слышал шаги и звук дыхания, нервный выдох — так что это не мог быть ни Ланор, ни Сэйрис. Эанор отвлекаться не стал: имеет право бросить гостей на пару минут. К тому же, он тут не служанкам подолы задирает, а с любимым мужем… эм… обнимается. Плевать на мнение света, полусвета и простолюдинов, плевать на все, пока рядом Арис. А уж он постарается, чтобы его цветок был рядом всю оставшуюся им вечность. Пока Тьма и Свет не решат, что мир стоит переделать, и не сметут с его лица все живое и неживое. К гостям они вернулись минут через десять, когда зажили ранки от клыков на запястье Ариса. И снова принимали поздравления, танцевали, улыбались. Приняли приглашение на тур кастаны от принца и лорда Маллиса, хотя именно этот танец оба хотели бы танцевать друг с другом, но ведь его высочеству не откажешь. Он пригласил Ариса, повел его в круг, держа строго предписанное расстояние. — Я вижу, вы счастливы, юноша, — взгляд Никелеона скользнул по шее Ариса, не заостряя внимание на почти незаметных шрамиках. — Очень счастлив, ваше высочество, — сдержанно улыбнулся тот. — Будьте осторожны на королевском балу. — Я приму ваши слова к сведению, милорд. — Надеюсь на вашу счастливую и долгую супружескую жизнь. Вы прекрасная пара. — Я сделаю для этого все, — в последнее слово Арис вложил очень многое и был уверен: принц понял если не каждый из смыслов, то уж большую часть — точно. — Только не переусердствуйте… раньше времени. — Надеюсь, времени, когда мне пришлось бы «усердствовать», не наступит вообще. В отличие от моих… предшественников, я не воспитывался в страхе. — Пока что мы ничего не знаем об… обстоятельствах. Так что будем аккуратны. Арис почти беззвучно рассмеялся: его забавляло такое лавирование между недосказанностями. — Обещаю, милорд, очень аккуратны и осторожны. Танец завершился, принц отвел его к супругу, вручил с рук на руки. Еще некоторое время спустя Клай объявил, что вскоре будут фейерверки, и все гости, желающие полюбоваться ими, могут выйти на террасу второго этажа. Приглашенный Арисом маг уже прибыл и был готов начать представление. — Фейерверки? О, это должно быть мило. — Огни в небе — пфе, как расточительно, деньги рассыплются искрами. — Но это красиво. — У нас так любят считать деньги в чужих карманах, — шепотом посетовал Арису на ухо Эанор. Юноша же просто пожал плечами, он пока еще не понимал подоплеку этого явления. Ночь выдалась достаточно темной, чтобы Феникс мог продемонстрировать свое искусство во всей красе. То ли он ко всему подходил с таким тщанием, то ли специально для родича приберег пару трюков поэффектнее, но огни в небе полыхали и искрились, не угасая, лишь сменялись цвета и узоры. Арис внимал огненному действу с искренним детским восторгом, только что не прыгал и в ладоши не хлопал, но попискивал от избытка чувств точно. Эанор обнимал его и тоже восторженно ахал. Под конец всего действа в небе раскрыл крылья гигантский феникс. И снова было непонятно — то ли реклама такая, то ли в подарок тем, чей род когда-то назывался Фениксами. — Ваш бал был просто чудесен, — искренне произнес принц. Хозяева бала рассыпались в благодарностях. Гости подходили, благодарили, снова желали счастья и покидали их дом. — Люблю балы, — Эанор выдохнул. — Но не когда их устраиваю я. — Теперь можно и отдохнуть. Клай, элор Тоанор еще не ушел? Распорядись угостить его и проводи в кабинет. — Еще не ушел. Сейчас все сделаем, милорд. Слуги неслышными тенями летали по дому, убирая следы празднества; сохранившие благодаря магии свежесть цветы Арис приказал оставить — хотелось внезапно немного пошалить и добавить романтики в их жизнь. Эанор ничего не сказал по этому поводу — ему самому хотелось продлить ощущение праздника. Пока же они прошли в кабинет, уютно устроились в кресле. — Я не подарил тебе свой подарок, цветочек. Но как только закончим, сразу же покажу тебе его. Арис, по привычке устроившийся на подлокотнике его кресла, всплеснул руками: — Тьма, ты еще и подарок мне приготовил?! Ты сошел с ума, Эно! — но тут же наклонился, жарко целуя мужа. — Ничуть… Ну, или да, сошел, — вампир поцеловал его. — Люблю тебя, даже если сошел, все равно. В дверь постучали, Клай оповестил, что привел мага. — Доброй ночи, — вежливо сказал Эанор, рассматривая родича. — Скорей уж доброго утра, — тот усмехнулся, но, как и раньше, до глаз улыбка не дошла. То ли все маги так улыбались чужакам, хотя Арис и видел-то всего двух за всю жизнь, то ли конкретно этот улыбался вот так. — Вы хотели меня видеть. Благодарю за угощение, это было очень мило, обычно магов стараются если не вытолкать взашей, то попросить уйти сразу после работы — точно. — Думаю, у нас все-таки есть причина для общения? Маг покачал головой. — Я так не думаю. — Почему? Мы же родня по крови, — заметил Арис. — То есть, вы с Эанором. — И что с того? — усмехнулся Феникс. — Даже если мои предки отреклись от своей крови, я не считаю, что могу разбрасываться родственными связями, — заметил вампир. — Хорошо, что я могу сделать для вас, лорд Леанн? — Мне не нужны услуги, — покачал головой Эанор. — Просто хотелось бы общаться… Как это принято между родичами. — Имеете в виду обмен поздравлениями на праздники, совместные чаепития и прочее? Хм, думаю, что это вполне возможно. Я не так часто занят в гильдии… — У вас есть жена, дети? Избранник или избранница? Супруг? — Арис сейчас любил весь мир и хотел поделиться своей радостью и любовью со всеми, особенно если это кто-то, в ком течет кровь его Эно. — У меня есть ученица, — снова эта улыбка. — Мы с ней достаточно близки. — Чародейка? — заинтересовался Арис. Он до сих пор не встречал женщин-магов, только мужчин. А Ланор говорил, что чародейки сильнее на порядок. — Приводите и ее, мы будем рады познакомиться. — Если Элисанна согласится, то непременно, — кивнул Феникс. — Спасибо вам за сегодняшнюю красоту в небе, — еще раз восторженно поблагодарил юный жрец. — Это было просто неописуемо! — Я старался, рад, что вам пришлось это по вкусу. Надеюсь, небольшая импровизация в конце не подпортила эффект? — Вы ведь знаете, что является символом рода Леанн, — усмехнулся Эанор. — Знаю, потому и запустил эту птичку. — Импровизация вам, однозначно, удалась. Думаю, она заслуживает отдельного вознаграждения, вне контракта, — вампир выложил на стол маленький сверток из замши, развернул его. Блеснул слегка неровными гранями природный кристалл сангита — того самого драгоценного камня, что являлся официально закрепленным за родом Леанн. Глубокий кроваво-красный цвет в нем к основанию кристалла сменялся чернотой, а затем мутно-серым. — Фамильный камень. Вы дарите мне фамильный камнень? — Феникс удивленно смотрел на него. — Сколь бы отдаленным ни было наше родство, в ваших жилах течет кровь рода. Вы имеете на него право. Феникс бережно взял камень, завернув его в замшу. — Благодарю. Я… не забуду. Мага провожать пошел Арис, по пути расспрашивая об ученице, о том, где учился сам чародей, на какой специальности, от кого унаследовал дар. — Элисанна напросилась ко мне в ученицы чуть ли не силой, упорная девочка оказалась, спала у меня под дверями дома, таскалась за мной всюду, лезла помогать нести продукты с рынка. Потом даже предложила себя. Я засмеялся. Она была такая забавная, тощая, запаршивевшая, волосы какими-то клоками, словно их не стригли, а выдирали. Но потом я решил: почему бы нет? Девчонка увидит, что у нее нет способностей, поплачет и уберется… Через три года она была одной из лучших учениц столицы. — Вот вам счастья привалило, элор, — рассмеялся юноша. — Причем, скорее, счастье в вас само репьем вцепилось. Это у Леаннов семейное, я думаю. — О да… Маг внезапно остановился. У экипажа стояла очаровательнейшая золотоволосая девушка в голубом платье, плотно облегавшем изумительное тело. Вернее, парила над землей, не желая касаться презренной мостовой каблуками нарядных туфель. — Наконец-то, я уж думала, тебя тут сожрут, как праздничное мясо, — хмыкнула она.  — Что вы, леди, фуршет был и без того прекрасен, — отозвался он тоном чуть обиженного ребенка. — Знакомьтесь. Элисанна, моя ученица, примчавшаяся спасать мастера от цепких когтей заказчиков. Лорд Арис Леанн. Арис не побрезговал поцеловать юной эллет руку, хотя имел полное право лишь кивнуть. — Младший лорд, элор. Заверяю вас, эллет, ваш мастер был в полной безопасности в поместье Леанн. — Что ж, отрадно это слышать. А вы… — она нахмурилась. — Эли, не будем об этом, — Феникс коснулся ее руки. — Нас это не касается. — Пусть спросит, элор, если я смогу, то отвечу. Арису не хотелось бы оставлять шероховатостей и недоговоренностей. А вот заручиться поддержкой мага и чародейки, к тому же связанных с его родом и домом, еще как хотелось. — Вы один из тех древних жутких жрецов? — Мне всего лишь семнадцать, — рассмеялся юноша. — Вряд ли меня можно назвать древним. Да и жутким тоже. С чего вы взяли? Внутри его колотила нервная дрожь. Молодая эллет была человеком, он не видел в ней примеси чужой крови. Как она могла узнать в нем Прекраснейшего? — Она ошиблась, — Феникс коротко глянул на ученицу. Девушка открыла рот, и явно не для того, чтобы согласиться. Но взгляд учителя заставил ее подавиться несказанными словами. — Простите, лорд Леанн, я ошиблась. — Ничего страшного, бывает, — Арис кивнул, удерживая на лице улыбающуюся маску. — Элор Тоанор, надеюсь, мы с вами все же еще увидимся. — Надеюсь, — маг запихнул ученицу в экипаж. Дверца захлопнулась, возница щелкнул кнутом, лошади зацокали копытами по вымостке аллеи. Элисанна нервно прижалась к сильному плечу учителя и любовника, вцепилась в его руку. — Что такое, милая? — Я права, Риад. Я чувствую это! — Да, ты права. Но не будем об этом. Это нас не касается, Эли. — А если он как Ворон?.. — Ворон никогда не убивал без нужды и причины. И тебе, моя лучшая и единственная ученица, это должно быть прекрасно известно. — Но кто может сказать, что для этого чудовища станет причиной и нуждой? — Просто не попадемся ему под руку, вот и все. — А как же то, что утверждают все дневники твоего предка? Что жрецы Смерти способны убить любого, лишь пожелав ему смерти. — Чушь, милая, полнейшая чушь, поверь мне. На такое способна лишь сама Госпожа. — Почему ты так задержался? Я следила за поместьем. Фейерверки закончились полчаса назад, а тебя все не было и не было. — Я разговаривал с родичем. Он желает восстановить семейные отношения, так что закажи себе побольше нарядов — будем навещать поместье Леанн. И лечить твой страх перед юным… кхм… Арисом. — С чего вдруг такая милость? Два поколения не желали и слышать о Дарии и его потомках, и вдруг это! — Не знаю. Придется выяснить, — Феникс взял ее руки в свои, заглянул в глаза. — Эли, ты скоро сама станешь вампиром… когда решишь уже, что достигла расцвета своей красоты, и я могу тебя обратить… И привыкай мыслить категориями вампиров: это нам не вредит, значит, идет на пользу. — Разве обратить можно не только супруга? — девушка вздохнула и опустила голову. Феникс издал негромкий смешок. — А казалась такой умной… — Я не читаю мыслей, — ее скулы окрасились нежным румянцем, она попыталась освободить руки из его ладоней, но безуспешно: человеку не справиться даже с квартероном вампирской крови. — А я и не мыслю, я вслух говорю, не так ли? — Феникс фыркнул. — О, мой мудрый учитель, — Элисанна состроила мордашку глупенькой и восторженной адептки, едва прикоснувшейся к светочу знаний. — Не поясните ли мне, безмозглой, ваши, несомненно, безмерно мудрые слова? — Потом бросила притворяться, да и обижаться на учителя она долго была не способна. — Риад, если это было предложение, то где же цветы, где ритуальные слова? — Дома, Эли, все дома. Я устал на работе, я выпендривался, как мог, с фейерверками для родича. Вот высплюсь и поем. И будут тебе цветы, серенады и прочее. — Не надо, прости, ты прав. А я приготовила тебе сочненький кусочек вырезки, сейчас сразу поджарю до корочки. И твой любимый соленый сыр. И напилась кроветворного, — она почти заискивающе посмотрела в его глаза. — Эли, я же квартерон-вампир… — Риад улыбнулся. — Я могу обратить тебя, на это моих сил хватит. Но я не нуждаюсь в крови так сильно… А… Прости, я понял… Конечно же, мой самый сладкий десерт, — он перетащил девушку к себе на колени, — я отведаю, — и хищно клацнул клыками. Девушка засмеялась, обвивая его шею руками и прижимаясь к нему всем телом. Клыков своего учителя и любовника она не боялась, а когда изредка доводилось кормить его своей кровью, испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие. Риад прижал ее к себе покрепче, целуя. Кажется, этот юный жрец Смерти сегодня высказал очень правильную мысль: иногда счастье само вцепляется репьем в шкуру, и, главное, распознать его и не оттолкнуть. — Поженимся сразу же, как только я высплюсь! — Как скажешь, Риад. Как ты скажешь, — Элисанна тихо вздохнула и уложила голову ему на плечо. Сердце ее трепетало от радостного предвкушения. Хотя она прекрасно знала, выбирая учителем огненного чародея-боевика, что профессия эта чрезвычайно опасна, в Энрате уже достаточно долго длился мир, и соседи не зарились на богатые и процветающие земли. Она надеялась, что так будет и дальше.