Миры и Грани Шестигранника. История 24. "Аромат миндаля"

Едва отгорел закат, лорд Малисс собрался в обратный путь, не дожидаясь, пока хозяева дома вернутся. Хотя вежливее было бы оповестить их о своем отъезде, ждать он не мог. Кирин все скажет сам. — Что ж, оставляю тебя на попечение Леаннов… — вздохнул Лорель. — Не переживай, со мной все будет в порядке. Но наш принц прав, мне, наверное, стоит отдохнуть подальше от политики и подковерной грызни. — Это несомненно. Но мы будем скучать без тебя. Кирин обнял мужа, поцеловал и отпустил. — Иди, тебе нужно успеть добраться до станции и сесть на дилижанс. И береги Нике. — А ты — береги себя, Кир. Это главное. Кирин проводил взглядом экипаж и устроился в принесенном слугами кресле прямо на террасе первого этажа. Идти куда-то еще не хотелось, он всей душой впитывал покой этого места и только полчаса спустя развернулся на звонкие детские голоса, донесшиеся откуда-то с заднего двора или со стороны конюшен. Оттуда вскоре показались хозяева дома верхом на лошадях. В седлах перед ними сидели дети. — Тише, шкодники, а то свалитесь, — смеялся Эанор, крепко придерживая Мирта и Дария. Арис вез Наину. — Добрый вечер, лорд Гарт. — Действительно, добрый, лорд Леанн, младший лорд Леанн, — Кирин чуть поклонился. — Арис, милорд, — намекнул юноша, легко спрыгивая с седла и снимая девочку, помог супругу спустить мальчишек. — Наина, мальчики, ступайте в детскую. Мирт поманил детей за собой, играть вместе. — Я буду рад называть вас по имени, Арис, — лорд Гарт улыбнулся, глядя, как старшие дети помогают младшему мальчику подняться по ступеням. — Меня тоже желательно называть по имени, — усмехнулся Эанор. — Какие новости в столице? До нашей провинции все доходит медленно. — Идемте в дом, — Арис передал поводья Рубина подоспевшему слуге и жестом пригласил гостя пройти внутрь. В доме Кирин принялся пересказывать свежие сплетни. Правда, обошел умолчанием тревожные вести из Полисса, тем более при дворе их не обсуждали. Да и к чему тревожить это семейство? Леанны, обе ветви, от политики старались держаться подальше, на балах бывали редко, так что Безумного Лорда снова больше звали Затворником, обвиняя в том, что ни молодого супруга не пускает повеселиться, ни младших родичей. — И вот всегда и во всем виноват я, — вздыхал Эанор, еле сдерживая усмешку. Хотя это было неправдой, просто Риаду и его супруге светские приемы и балы успели поднадоесть за первые два года, когда они были вынуждены посещать едва ли не каждое мероприятие, чтобы заявить о себе. Сейчас чародеи предпочитали вплотную заниматься собственным леном и семейными делами, к тому же явно вознамерились обеспечить ветви многочисленность. Глава рода это только приветствовал.  — А скажут… Скажут, что я — тиран, — Эанор веселился. — Так и есть, уже говорят, — подтвердил Кирин, с наслаждением припадающий к бокалу с вкуснейшей ключевой водой. — Мол, маловато лорду Леанн показалось только мужа тиранить, так он еще и младшую ветвь основал, чтоб было над кем всласть поглумиться.  — Какой ужас. Заявиться, что ли, всем семейством однажды на бал? Чтоб посмотрели, кто над кем еще глумится? — Стоит ли терять время на дорогу, только чтоб дать очередную пищу злым языкам? Да и не поверят, сколько вас с Арисом видели, а до сих пор считают, что он с вами, Эанор, только из страха. Арис участия в разговоре не принимал, он сидел на диванчике рядом с мужем, но на эту инсинуацию громко фыркнул. Потом извинился и отправился укладывать детей — летняя ночь короткая, а детям все же полагается ночью спать, даже Дарию, хоть он и вампир, но только на одну восьмую.  — Однажды нам придется вернуться, — вздохнул Эанор. Кирин понизил голос. — Вы должны быть очень осторожны. В последнее время на Ариса обращают все больше внимания, даже несмотря на то, что он старается сдерживать свой дар.  — Я понимаю. Но что я могу поделать с этим? — Эанор развел руками. — Думаю, вам стоит уехать из Энрата. Ненадолго, лет на пять.  — И куда же мы уедем? Разве что… К нагам? — У вас ведь дружеские отношения с сешш Алгертом и послом Нагорья? — чуть обозначил улыбку советник. — Как и с послом Эреаты.  — Да. И Арис давно хотел там побывать. — Вот видите. А путешествовать надо неторопливо, вдумчиво, наслаждаясь красотами природы и всем таким прочим.  — Непременно. Почему бы и нет? Чем больше Эанор обдумывал эту идею, тем больше она ему нравилась. Здесь, в Энрате, он оставлял прочный налаженный тыл. Лен приносил прибыль, пополнявшую банковский счет, поверенные могли прислать документы в любой момент: никто не отменял магическую почту. В случае острой необходимости он мог оставить Ариса и сына на Стража и некроманта. А если Сэйрис прав, то наги будут счастливы, если они обоснуются на несколько лет в восстановленном Храме Госпожи. А уж как будет счастлив Арис, который давно хотел побывать у нагов. Сэй ему уже все уши прошипел красотами Нагорья. Вот и посмотрит, полюбуется.  — А каковы настоящие новости двора, лорд Гарт? — Ваш супруг..? — Будет укладывать детей еще с полчаса. Дарий вампир на восьмую часть крови, он засыпает с трудом.  — Тогда слушайте, — вздохнул Кирин. Скрывать что-то он и не думал. Если грянет война, Эанор будет в первых рядах защитников Энрата — звание обязывает. Леанны не зря зовутся Стражами Границ.  — Значит, снова надвигается война? — помрачнел Эанор. — Король Тойво болен, группировки при дворе Полисса начинают подковерную грызню, но за принцем Фенетом стоит армия, и когда он придет к власти, недовольство своих противников он может перенаправить на наши границы. Последние мирные десятилетия позволили Полиссу нарастить силу.  — И что мы можем сделать? — уточнил Эанор. — Выстоять и отбить Энрат от чужих посягательств, как это делали Стражи Границ на протяжении последних трех тысяч лет, — Кирин повел плечом. — Остальное должны сделать мы. Проблема в том, что королева Алатия делает вид, что внутренние дрязги Полисса ее не касаются.  — Ну… С ее стороны это разумно? Если будет война, она не хочет быть виновной. Кирин усмехнулся: Эанор слишком далек от этого всего, чтобы понимать, что должна делать королева в таком случае. — Оставим эту тему, я хотел бы хоть ненадолго забыть о политике. — Хорошо. Поговорим о приятном. Как вам здешний воздух и степи? — Великолепны, как и всегда в это время года. Я даже уже не жалею, что пришлось подчиниться его высочеству и отправиться отдыхать подальше от столицы. — Надеюсь, вы довольны нашим гостеприимством? — продолжал Эанор. — Род Леанн им всегда славился, и ваша семья продолжает древние традиции, — Кирину, похоже, иногда доставляло удовольствие дразнить собеседника витиеватыми фразами, не отвечая на вопрос прямо. — Отрадно слышать сие, лорд Гарт, ваша похвала — достойнейшее признание искусству гостеприимства хозяев здешнего поместья, — Эанор тоже умел общаться так. Взаимные завуалированные пикировки нравились обоим. В них не было яда, отравлявшего любое слово, сказанное на придворных раутах. Вернулся Арис, который чуть сам не заснул в процессе укладывания детей. — Устал? — Не сильно, — мотнул растрепавшейся косой Арис. Улыбнулся Кирину, снова садясь на диван поближе к мужу. — Много детей — это счастье, но утомительное. — Но все же счастье? — лорд Гарт чуть подался навстречу, словно впитывая исходящее от жреца умиротворение. — Как же иначе? Эанор только хмыкнул, но возражать мужу не стал. Арис в последнее время ходил о чем-то задумавшийся, причем, мысли явно были не слишком приятные. Эанор пока что не спрашивал, ждал, когда муж сам созреет для разговора. Арис все равно никогда от него ничего не скрывал, не станет и в этот раз. Жрец поднял на советника глаза, вызывавшие у вампиров тревожное ощущение своим серебряным светом. — Что с вами случилось, милорд? Лорд Гарт четко уловил момент, когда Арис призвал исцеляющую тьму, которая простерлась в его сторону двумя незримыми крыльями, окутывая и баюкая и тело, и душу. — Простая усталость, лорд Леанн, простая усталость. Невидимая тьма вонзалась в его тело острыми иглами, бритвенно-отточенными и оттого почти безболезненными клинками, что-то изменяя, отсекая или сращивая — понять было невозможно, только подчиниться и принять. Арис молча смотрел в глаза, не отводя взгляда и не позволяя это сделать Кирину. Когда все закончилось, советник с усилием выдохнул, чувствуя странную легкость во всем теле. Арис не стал даже спрашивать, лучше ли ему, только кивнул и улыбнулся легко и светло, словно говоря: вот теперь все так, как должно. — Благодарю вас, — кивнул Кирин. — Не за что. Советник не мог отделаться от мысли: остается ли на лице жреца это умиротворение, когда он убивает? Нет, не убивает — отпускает души к своей Матери? — Думаю, что теперь вернусь обратно в столицу… Эанор позволил себе приподнять удивленно брови: — Разве от его высочества прилетел вестник? — напоминая Кирину о приказе принца отдыхать, пока не позовет. — Нет, но его высочество вестника не пришлет как можно дольше. — Через три ночи начинается сезон охоты на лис, — заметил Арис. Сам он в живность не стрелял, просто наслаждался скачками по холмистым равнинам и ветром в лицо. — О, — Кирин сразу оживился. — И вы устраиваете выезд? — В обязательном порядке. Глаза у Кирина горели огнем азарта. — Не хотите ли выбрать для себя скакуна на этот выезд? — усмехнулся Эанор. — Эрентийские рысаки — лучшие в Энрате, это всем известно. — Непременно, лорд Леанн, непременно. — Ну, если у вас достаточно сил?.. — Достаточно! Охоту Кирин любил страстно. Арис не хотел упускать возможность полюбоваться на лошадей лишний раз, хотя в последние годы не изменял Рубину. Он бы не пошел сейчас: устал за день, но хотелось посмотреть на советника, который будет выбирать себе скакуна. Огромный конезавод располагался в добротных каменных зданиях, утепленные конюшни были буквально напичканы магическими артефактами: от воров, для чистоты, от запахов, осветительными. Эанор не упустил возможности похвалиться, провел гостя по конюшне призовых рысаков, которых не выставлял на аукционы. Эти породистые кобылы и жеребцы были производителями, за ними ухаживали, пожалуй, лучше, чем за особами королевских кровей. — Они великолепны, — Кирин был счастлив как ребенок в лавке со сладостями. — А теперь можете выбирать себе лошадь по душе, — Эанор широким жестом обвел уже других, не менее великолепных красавцев с лоснящейся шерстью и густыми гривами, которых конюхи выгнали на огороженный двор. — Это все трехлетки, выезженные, обученные. Кирин осмотрел всех лошадей, перегладил, чуть ли не облизал. — Вот того, крайнего слева, — наконец, определился он. Вороной с белыми чулками, с недобрыми вишнево-карими глазами, всхрапнул, словно понимая, что речь о нем, пошел боком, встряхивая гривой. — Конюхи зовут его «Разбойник», — усмехнулся Эанор. — Но вы можете дать любое имя. — Назову его Сахарок, — Кирин прищурился на коня. — Лэй, Зар, седло и все прочее лорду Гарту, — скомандовал Эанор и отвел мужа к ограде загона. Конюхи загнали остальных лошадей в стойла, вынесли сбрую. — А он справится? — шепнул Арис. — Если хочет получить друга, а не просто средство передвижения — справится, — Эанор не сомневался, что советник хорошо его расслышал и понял. Арис залюбовался тем, как конь укрощает советника. Все жеребцы на продажу были выезжены, но такова натура этих рысаков: нового хозяина они всегда пробовали на излом, показывая норов. Кирин лошадей любил куда больше прочих живых существ, потому с Сахарком дружить принялся сразу и недрогнувшей рукой. Час спустя жеребец окончательно признал его хозяином, пошел ровной рысью, которой и славилась порода: летящей, нетряской, плавной. — Молодец, Сахарок, какой же ты славный. На новое имя жеребец отзывался тонким довольным ржанием. — Поздравляю, милорд, теперь он ваш, — чуть склонил голову Эанор. — Он прекрасен как… как рассвет. Наверное. Тему рассветов и Эанор, и Арис обошли деликатным молчанием. Кирин внимание не заострял, гладил коня по шее. — Когда вернетесь в столицу, коня мы проведем через портал, — сообщил вампир. — Хорошо, это будет просто замечательно. Арис зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью. — Цветочек, тебе нужно выспаться, — тут же заметил Эанор. — Да, уже почти удалился. Прощу прощения, лорд Гарт, я вас покину. — Конечно, не будем вас утомлять. Доброй ночи, Арис. Пожалуй, я тоже отправлюсь отдыхать, ночь была весьма насыщенной. Эанор попрощался с гостем и отправился следом за мужем. Лорд Гарт остался в одиночестве уютной гостиной, не торопясь в постель. Хотелось обдумать и разложить по полочкам все, что произошло в эту недолгую, но полную событий ночь. Ему не мешали, слуги принесли воды и мяса и удалились неслышными тенями. Итак, Прекраснейший что-то с ним сделал… Исцеление — не совсем то слово, которое требуется. Он словно вычистил и смазал начавший заедать запылившийся механизм, после его вмешательства заработавший, словно новенький. Что это было? О таком поведении жрецов Госпожи летописи вроде бы не упоминали. При том он даже не прикасался, просто смотрел. Глаза немного светились, в полусумраке гостиной это было особенно заметно. Любопытно. Кирин откинулся назад, отпил немного воды, принялся анализировать дальше. И после Арис не выглядел усталым. Да и вряд ли безумно обожающий мужа Эанор позволил бы ему гулять по конюшне, если бы знал, что после подобных сеансов лечения Арис валится с ног. Нет, жрец от исцеления даже не запыхался. Значит ли это, что эта сторона дара не отнимает у него сил вовсе? И знает ли он сам, что это такое? Впрочем, наверняка знает. Может быть, даже поделится этой мудростью. Пока Кирин здесь, наверное, стоит озаботиться долгими беседами со жрецом и записыванием узнанного. Чтобы не повторилась судьба знаний, погибших вместе с последним Прекраснейшим около восьмисот лет назад. Новому Храму понадобятся все знания, которые возможно получить. Кирин вздохнул, сообразив, что уже долгое время сидит вот так, не шевелясь. Пора спать. Взглянул за окно, по светлеющему небу понимая, что скоро рассвет, а он едва не увидел его. Это и было странно — обычно он засыпал раньше, чем дыхание близкого рассвета касалось неба. Все-таки уже не мальчик, телу требовалось больше времени на отдых. Вот когда познакомился со своими любимыми Нике и Лорелем, тогда да, они могли едва не до самого восхода куролесить, только-только хватало времени добраться до спальни. А сейчас ему и спать-то не хотелось, усталости он не чувствовал. Однако пришлось напомнить себе, что отдых — важная составляющая здоровья. Спать без Лореля и Нике оказалось странно. Никто не складывал на него тяжелые руки-ноги, не обвивался вокруг него, как лоза, запутывая вдобавок и волосы. В постели было чересчур много свободного места, что тревожило, кровать казалась бескрайней. Больше семисот лет он спал с кем-то, и редкие ночи проводил в собственной постели один — только когда заедали дела так, что становилось не до любви. Хотя первую сотню лет, пока не угомонился и не понял, что кроме Лореля и Никелеона больше никто не нужен, бывали в его постели и другие вампиры. Людей вот не было никогда, ни мужчин, ни женщин, а вампирши были. Спать с ними было приятно, но после огненных ласк Нике, после жарко отдававшегося Лори это все казалось пресным. Как вода — жажду утолит, но не насытит так, как кровь. Сейчас сон был беспокойным, пока Кирин не докатился до стены, уткнулся в нее и успокоился. Разбудил советника взгляд. Кто-то был в спальне, тихонечко стоял и рассматривал его. Взгляд не нес в себе зла, только любопытство. Кирин незаметно вдохнул, стараясь вычленить запах визитера и едва не выдал себя, различив его: тоненький, нежный аромат ночных фиалок и — как ни странно — острая нотка запаха, присущего змеям и нагам. И он определенно уже слышал этот запах в доме. Но вспомнить, кому именно он принадлежал, так и не смог. Пришлось открывать глаза. Девочку звали Наина, он вспомнил имя сразу. У нее были очень странные глаза — сплошное рубиновое сияние. И волосы, похожие на свежевыпавший снег — белые, с искрой. Совсем не такие, как у ее отца, скорее, как у его партнера-нага. — Привет, — неловко сказал Кирин. — Здравствуйте, — Наина выговаривала слова очень четко для своих лет, со звонким раскатистым «р», и очень правильно: — Вам хорошо спалось, лорд Гарт? — Да, юная леди. А вам? — Я давно встала, — она улыбнулась. — Но спасибо, хорошо. А вы очень красивый. — О? Спасибо… Как выпроводить девочку из спальни, Кирин не мог сообразить. Он привык спать обнаженным, и теперь только легкое покрывало было его защитой от детских глаз. — Я хочу стать вашей избранницей, когда подрасту, — меж тем очень серьезно заявило дитя. — Боюсь, такая милая девочка вырастет в очаровательную леди, которая думать забудет про старого вампира. Она помотала головой, аж косичка хлестнула по плечам: — Не забуду, я знаю, — улыбнулась и выскочила из комнаты на зов Ариса. Кирин выдохнул. Ну и воспитание. Вернее, его отсутствие. На слова малышки он внимания не обратил — мало ли что скажет ребенок в четыре года? Поднялся, быстро привел себя в порядок, оделся и поспешил спуститься вниз, в гостиную. Вся семья хозяев была там, Ариса обсели все дети, а сам он без зазрения совести устроился на кольцах хвоста нага. Там же Кирин заметил и довольно крупную змею — сапфирового эфиса. — Добрый вечер, — поздоровался вампир. — Добрый вечер, милорд, как отдыхали? — Эанор поднялся навстречу, учтиво кивая. Устроившийся в кресле у приоткрытого окна некромант оторвался от чтения, тоже поднялся, отвесив сдержанный поклон. Остальные мужчины негромко поздоровались, не прерывая своих занятий: Арис показывал детям, как из цветной шелковой веревочки сплести кошачью колыбель, наг медитативно поглаживал плоскую голову эфиса. — Благодарю, все было чудесно, отдых значительно восстановил мои силы. — Еще лучше их восстановит хороший ужин, — заметил Эанор. — В столовой вас уже ждут доноры, я провожу. — О, это будет отлично. «Ужин», значит? Кирин оговорку заметил, но ничего не сказал. До сих пор он слишком мало общался именно с лордом Леанн, чтобы замечать подобное. Следовало присмотреться: каким образом вампир умудрился встать так рано, ведь он сам поднялся практически сразу после заката. А по Эанору нельзя было сказать, что он ненамного опередил гостя. Донора Кирин употребил задумчиво, почти не чувствуя вкуса крови. Опомнился только на втором, точнее второй — то ли укусил неловко, то ли кровь втянул слишком быстро, девушка тихо охнула, но не дернулась. В отличие от детей, слуги в этом доме были вышколены идеально. — Прошу прощения, — Кирин в качестве жеста извинения рану лизнул три раза вместо одного. Заживет быстрее. Над третьим он раздумывал: кусать, или хватит, насытился уже? Решил все же укусить, кто знает, чем приведется заниматься ночью, лучше пусть будет больше сил. После завтрака он явился к хозяевам. — Итак, когда у нас намечается охота? Эанор тут же оккупировал внимательные и заинтересованные уши. Остальным организация этого увеселения была не слишком интересна. Сэйрису по причине банальнейшей — наги не ездят верхом. Ланору — потому что он вообще верхом ездить не умел и учиться не собирался, а лошадей любил только с эстетической точки зрения. Ну, а Арис считал охоту на лис довольно жестокой забавой, ведь с затравленной лисы даже шкурка не та, а мясо вообще не едят. — Звучит просто превосходно, — закивал наконец лорд Гарт. — Жду не дождусь начала. — У нас есть еще два дня на подготовку, арендаторы скоро соберутся здесь, эр-Леанны тоже будут, им гораздо проще — можно пройти порталом. — Да, хорошо иметь шанс пользоваться порталами, — вздохнул Кирин. — Лорд Гарт, вы же работали над этой проблемой, если я верно помню? — подал голос Арис. Кирин вздохнул еще горше. Конечно, он был магом, вернее, он и сейчас маг, только вот все его теоретические изыскания в чарах и порталах сейчас пылятся на полках в давно забытом кабинете в Веже, потому что политика отнимает все свободное время. Вообще все время. — Когда-то давным-давно, юный лорд. Арис посмотрел понимающе. Он вообще иногда казался Кирину более подкованным в придворных и политических игрищах, чем вампир, который этими игрищами жил в десять раз дольше. Но Эанора можно было понять: ему они именно в десять раз больше надоели, сейчас лорд Леанн всеми силами пытается устраниться от политики, отсюда и ежегодный отъезд на большую часть весны, лето и начало осени в Эрентиаду, и его «затворничество» с посещением только обязательных балов и приемов, и организация только одного раута в Трианнском поместье в год. — Было бы весьма неплохо, если б вампиры могли пользоваться порталами. Хотя бы на не столь далекие расстояния, как люди. — Все дело в синхронизации магических потоков мира и живых существ, — Кирин позволил себе вспомнить, что он на отдыхе, и временно забыть о политике, усаживаясь на любимого конька: теорию этих самых потоков, он называл их «волнами», за что был недолюбливаем ректорами Академии и Инститория. — А вампиры не могут пройти, потому что… Почему? — Потому что большая часть магических волн или потоков синхронизирована с дневным светилом. Золото ведь недаром и в древности и сейчас алхимики считают воплощением солнца, а оно — наиболее магоемкий материал и практически все… — Кирин замолчал, поймав за хвост мелькнувшую мысль. — Э… прошу меня простить, я отлучусь… Выглядел он так, словно его пыльным фолиантом по голове стукнуло. — Кажется, мы поспособствовали научному открытию, — задумчиво заметил Эанор. — Возможно, если, конечно, теория не окажется ошибочной, — усмехнулся Ланор. Перед ним медленно перелистывался гримуар, пока не остановился на таблице магоемкости металлов и минералов. — А что он задумал-то? Ланор заложил страницу пальцем, устроился в кресле поудобнее и начал лекцию: — Как вы знаете, в нашем королевстве, да и во всем остальном мире существует единая классификация магоемкости материалов. Появилась она достаточно давно, в «золотой век» расцвета артефакторики, то есть, около тысячи лет назад, когда активно развивались магические науки. Тогда же были открыты основные законы магии, которые считались аксиомами, не подлежащими сомнению и доказательствам, константами магии. Одной из таких констант была признана магоемкость материалов. Известно, что наиболее магоемким, то есть, способным накапливать и удерживать в себе максимальное количество магии, является золото, так как оно наиболее синхронизировано с магическими потоками нашего мира. — И что из этого следует? — поинтересовался Эанор, внимательно выслушавший лекцию. — А то, что все маги сплошь занялись изготовлением артефактов из расчёта синхронизации с золотом. Впрочем, это касается не только артефактов. Привязка чар и прочих магических конструктов идет так же к «золотой» синхронизации. Кроме… — Ланор прервался и выжидающе уставился почему-то на Ариса. Тот немного подумал и просиял: — Кроме темного целительства! — И что? — Эанор все равно не понимал. Ланор вздохнул и пояснил: — Все магические науки, кроме целительства, ориентированы на Свет, дневное светило, золото. И только целительство до разрушения Храмовой структуры учитывало оба мирообразующих аспекта — Свет и Тьму, Жизнь и Смерть. То есть, потоки как синхронные миру, так и асинхронные ему. Проще говоря, если создать привязку порталов к асинхронным точкам, то вампиры смогут открывать свои порталы и проходить в них без вреда для себя. — Ага. И где эти точки взять? — это Эанора теперь уже заинтересовало. — Рассчитывать. Работа, я бы сказал, не для одного поколения магов, но если наш уважаемый гость сумеет вывести закономерность, то дело сдвинется с мертвого якоря. — Отлично звучит, — закивал Эанор. — Хм, а сумеем ли мы отвлечь теперь гостя? — Я постараюсь отвлечь, — улыбнулся Арис. — Хотя сменить один вид деятельности на другой иногда тоже полезно. — Сидеть за бумагами в столице — и сидеть здесь. Смена деятельности? — Хм, смена места и предмета деятельности, — уточнил Арис со все той же кроткой улыбкой. — Пускай работает. Меньше будет присматриваться ко всему, — решил Эанор. Арис был с этим совершенно согласен. Хоть лорд Гарт и нравился ему, об осторожности забывать не стоило. — Но охоту я подготовлю. Нехорошо не порадовать гостя. На подготовку к ночной загонной охоте ушли следующие дни, и Эанор редко бывал дома. Все заботы о детях, хозяйстве и госте легли на плечи младшего лорда Леанн, впрочем, ему это было не в тягость. Арис давно привык распределять свое время так, чтобы его хватало на всё и всех. Лорд Гарт изредка обедал донорами. И не показывался хозяевам, погруженный в работу. Доноров Арису пришлось приводить ему лично, буквально заставляя гостя питаться. — Милорд, его высочество не будет безусловно счастлив, отправив вас отдыхать и найдя после, что вы ничуть не отдохнули! — Что вы. Я отдыхаю всей душой, юный лорд. — Вы забываете о пище и поздно ложитесь, едва ли не на рассвете, — слегка укорил его Арис. — Но полно, завтра после заката начнется охотничий выезд, он продлится двое суток. День мы проведем в охотничьем домике, там есть все необходимое. — Охота? — лорд Гарт слегка воспрял духом. — Именно так. Ваш Сахарок, кстати… — О! Я ведь совсем забыл об этом красавце! Перед конем за забывчивость лорд Гарт извинялся поглаживаниями и чесанием шеи. Сахарок недвусмысленно щелкнул у него над ухом крупными желтоватыми зубами, словно намекая, что в следующий раз не простит. Но в этот — простил. И прокатил на рысях по леваде. — Мой славный, — лорд Гарт обнял его за шею. — Ничего, скоро поскачем. Ни Арис, ни его старший супруг не стали напоминать гостю, что обладание эрентийским рысаком — это не просто владение им и похвальба, но и труд. Это значило, что желает ли лорд или нет, а раз в двое суток он просто обязан оседлать Сахарка и дать ему размяться на рысях, немного пройти галопом и вернуться в конюшню спокойным шагом или небыстрой рысью. — Скоро увидимся, Сахарок, — вампир кое-как попрощался с ним. Жеребец тянулся за ним мордой и явно не желал отпускать хозяина. Эти кони были выведены специально для вампиров. Они обладали превосходным ночным зрением, были практически всеядны, выносливы, очень привязчивы. К тому же довольно долго были способны носить хозяина, срок их жизни по сравнению с обычными лошадями был колоссален и составлял почти сто лет. — Мне кажется, лорд Гарт рад был бы поселиться на конюшне, — Эанор смотрел, как гость снова поглаживает морду коня. Арис усмехнулся: лорду Гарту требовался питомец. Или ребенок.