Железногорский Дозор. Городские легенды.

... Подсыпать в душу яд всегда он рад. Всего за час прочтёт он вас. Он волен взять и поменять Строку и с ней, смысл темы всей... ("КиШ", "Танец злобного гения") * * * Железногорск, проспект Курчатова. Валентину Порфирьевну в подъезде не любили. По правде говоря, за свою долгую жизнь она успела разругаться со всеми, даже с собственными детьми. Казалось, она покидает свою квартиру только за тем, чтобы испортить кому-нибудь настроение. Она всегда была сердита и всем недовольна. Ее любимую приговорку: "Сталина на вас нет!" знали все во дворе. А откуда взяться хорошему настроению и любви к окружающим? Пока она работала, у нее была более чем приличная зарплата, на которую можно было себе позволить и обновку купить, и на курорт раз в год съездить. А теперь что? Крохотная пенсия, которую только на таблетки хватает. Неблагодарные дети не приходят помочь, и внукам не велят. Муж давно умер. А эти вокруг... Ни бабушке сумки донести, ни спросить про здоровье. За что их любить? - об этом тоже все вокруг знали, потому что слышали это откровение каждый божий день. Сегодня, возвращаясь с продуктами из магазина, она опять была сердита. Продавщица все хотела ее обсчитать, пришлось поставить ворюгу на место, сказав пару ласковых. Мальчишки, бегающие по двору с игрушечными автоматами, чуть не сбили с ног, им тоже досталось разных слов от бабушки. А тут еще мамаша с коляской раскорячилась поперек дверей, ни пройти, ни проехать пожилому человеку. Обругав неловкую мать с ее занывшим избалованным отпрыском, Валентина Порфирьевна вошла наконец в подъезд. Поморгала, немного, чтобы глаза привыкли после слепящего, жаркого солнца к полумраку. Поднялась медленно по ступенькам на свой второй этаж - лифт как всегда не дождешься... И обмерла. У дверей квартиры ее ждали трое. Двое из них, высокие, статные, но какие-то безликие, одетые в строгие костюмы. Налоговая? черные риэлторы? бандиты? - замелькали в голове испуганной пенсионерки разные предположения... А вот третий... Третий был в военном кителе, в галифе с красными лампасами, фуражке со звездой и высоких черных сапогах. Валентина Порфирьевна попятилась, когда этот третий взглянул на нее. Почему-то наличие характерных усов и курительной трубки в руке окончательно убедило ее в личном визите Иосифа Виссарионовича. - Валентина Порфирьевна Рожкова? - с ярким грузинским акцентом спросил визитер. Она судорожно кивнула. - Мы с товарищами посоветовались и я решил, - продолжил гость, - что вас необходимо... - он поднес трубку к губам, затянулся, выпустил струю густого, остро пахнущего табачного дыма, и закончил, - расстрелять! Двое сопровождающих отца народов, как по команде, шагнули к ней. И пенсионерка не выдержала, пропятившись от них до самой соседской квартиры, прилипла спиной к двери и медленно сползла по ней, теряя сознание. * * * Игнат В шесть вечера Игнат торопливо пересек коридор и вошел в знакомую приемную. Виктор был на месте, за столом секретаря, за компом, увлеченно клацал мышкой. Кивком дал понять, что к шефу можно войти. Игнат кивнул в ответ, коротко стукнул в дверь, и не дожидаясь разрешения, вошел в кабинет Андрея. Тот разговаривал по городскому телефону, но оценив выражение лица коллеги, быстро свернул разговор и бросил трубку. Игнат сел напротив. - Ну, поведай, с чем явился. - разрешил Андрей. - Сказочник. Опять. - кратко ответил Игнат. - Так-так. Подробнее? - Мне позвонила сейчас Ливанова. Она со вчерашнего дня курирует больничный комплекс на предмет странных случаев... Конаш кивнул одобрительно - молодец, работаешь, мол, растешь. И не удержался: - Добровольно принудительным порядком, полагаю? Как принято у светлых. - Андрей! - Игнат нахмурился, - Не до подколок. - Извини. Так что там? - Пенсионерку доставили с инфарктом. Она утверждает, что к ней явился сам - Иосиф Виссарионович Сталин, во плоти. Андрей фыркнул, еле сдержав смешок: - И что сказал, ну, Сталин? - Расстрелять хотел. Кстати, живет пенсионерка в том самом доме по проспекту Курчатова, возле которого наш Сказочник сидел, когда единорога запускал. - Так-так... - повторил Андрей задумчиво. - Ты, кстати, обещал в Обществе инвалидов справки навести. - Навел. - вампир вздохнул, полез в свой компьютер, - Сужается круг-то. Один из колясочников живет как раз в этом доме. Так... Вот. Николай Юрьевич Сахин, 1981-го года рождения. Тридцать шесть лет, сталбыть. В городе проживает всего три года. Не ходячий, травма позвоночника. Единственный доход - пенсия по инвалидности. Травму получил... Странная история. - он перевел взгляд с монитора на Игната, - По этим данным - в результате падения с высоты. - И что в этом странного? - недопонял Игнат. - Н-незнаю. - протянул Андрей, - Считай чутьем. Но мне хочется узнать об этом поподробнее. - и опять уткнулся в компьютер, - По данным Общества инвалидов он проживает в комнате с подселением. Как ты и предполагал - в одиночестве. Съездим? - Конечно! Они вдвоем, торопливо вывалились в приемную: - Вик, заводи мотор! У нас есть подозреваемый. * * * Павел Он смотрел в зеркало над раковиной в ванной и пытался разобраться в себе. Странное беспокойство, будто он забыл что-то. Или пропустил... Или сделал что-то не так... Словно в зеркале отражается не он, а кто-то другой. Разве он не счастлив сейчас? Конечно счастлив! Раньше ему казалось, что он знает - что такое любовь. Он любил свою жену, очень. А теперь... Оказывается, все, что было в его жизни раньше - только прелюдия, подготовка к встрече с Никитой. Иногда казалось, что он готов сойти с ума от любви и нежности. Такого секса, как с Никитой, у него раньше не было никогда и ни с кем. Каждое прикосновение, каждое движение, каждый взгляд и вздох несли с собой непередаваемое наслаждение. Просто молчать, сидя рядом - было хорошо. На час расстаться - и то пытка. Но тогда... Откуда это чувство неправильности происходящего? Не от того, разумеется, что его партнер одного с ним пола, это все ерунда. Просто он помнил, что хотел уйти... тогда... Его гнало прочь ощущение готовящихся неприятностей... Вот! Чувство опасности не давало ему покоя! Стоп! Опасности? От кого? Все естество восставало против предположения, что опасность может исходить от Никиты. Нет. Не может такого быть... Но Павел привык доверять своей интуиции. Просто это надо обдумать как следует. В одиночестве. Он вышел из ванной. - Никит, я прогуляюсь. - не спросил, вопреки традиции последних дней, а поставил в известность. Никита оторвался от своего ноута, глянул настороженно. Мгновенно кольнувшее чувство вины за обман едва не остановило Павла на пороге. Нет, ну что ты как баба? Ты даже вокруг Ирки так не бегал! - Сигарет куплю. - пояснил он, хватая со стола свой кошелек и засовывая его в задний карман джинсов. - Тебе пива взять? Никита не сводил с него взгляда, добавляя неуверенности. Ответил тихо: - Не надо. И уткнулся опять в ноут. Павел покинул номер и сразу будто вздохнул свободнее. Никогда не думал, что его будут так тяготить постоянные отношения. С каждым сделанным шагом ему становилось все легче, а выйдя на улицу, он едва не засмеялся над своими сомнениями. Он ведь может вот так уйти в любой момент, правда? Перешел через дорогу и нос к носу столкнулся с Надюшкой. Такое ощущение, что она его караулила. - Здрасьте. - Привет, Надюш. Хотел пройти мимо, но девочка, отчаянно стесняясь, вдруг сказала: - Павел, можно с вами поговорить? - Можно, конечно. Он все пытался догадаться, хоть предположить, о чем она хочет с ним поговорить. Он ведь знает прекрасно, что Надюшка его... вроде как, побаивается что ли? Кроме "здрасьте" он от нее ни разу ничего не слышал, а тут "поговорить"... - Можно в кафе пойти. Тут недалеко. - вертя головой, чтобы не смотреть в глаза, предложила светленькая. - Хорошо, идем, - легко согласился он. И понял, что это кафе Надя заранее присмотрела для их встречи. Неужели узнала как-то о их родственной связи? Но как? Впрочем, чему удивляться? Они теперь все иные, а иным доступно гораздо больше, чем простым людям. Они уселись за столиком в кафе. Надя, после недолгих уговоров разрешила ее угостить и заказала пирожное и молочный коктейль. Павел попросил зеленого чая. Вот ведь странность - раньше не выносил эту "желтую водичку", да Никита приучил. - Что ты хотела мне сказать, Надя? - не вытерпел он. - Я... кое-что вижу, - она смущенно запнулась, - Я - сканер. Говорят, неплохой. Я знаю, что иных сканировать нельзя, я случайно... - она покраснела от собственного вранья, но Павел не останавливал, - Павел... мне кажется, что на вас какое-то темное магическое воздействие. - Правда? - он не очень-то удивился этому сообщению, удивляло другое, - А почему ты решила мне об этом сказать? - Чтобы предупредить. - Надя в недоумении захлопала своими длинными ресницами. Господи, какой-же она еще ребенок, и как на Машку похожа! - Я понял, Наденька. Но, я ведь темный, а ты - светлая. Я так понимаю, что в среде иных это не принято? - Ну... - она торопливо подбирала сносное объяснение, - Мы же... земляки... - Надя. - он в упор посмотрел на девочку, - Ты знаешь, да? - Что вы мой брат? Ведь брат? - Да, но... - А как вы узнали? - опередила его Надя. - Мне Никита сказал. Он хорошо знал Велара и... - вот ведь, черт! не стоило ей этого говорить. - А Велар... Подождите... - девочка помотала головой, отказываясь верить. Чего уж теперь? Сказал "А", говори и "Б". - Велар - наш с тобой общий отец. Это правда. - Ой... Я, наверное, догадывалась... - и вдруг вскинулась возмущенно, требуя ответа почему-то у Павла, - А почему Игнат мне ничего не сказал? Он ведь наверняка знал! - Возможно, не хотел тебя расстраивать. У тебя ведь уже есть отец, настоящий, который тебя любит. У меня тоже есть родители, которые меня растили и любили. И я их очень люблю, хоть и всегда знал, что они мне не родные. - Правда? - Правда. Именно сейчас он прочувствовал до конца, что Надя - его сестра, кровный родственник. Поганец Велар тут ни при чем, пусть к бесу идет, а вот Надя... - Жалко, что вы темный. - Это ведь не помешает нам с тобой общаться? Если ты захочешь. Честно говоря, я принял эту игру только для того, чтобы извлечь выгоду, в жизни, в делах. Собственно, никаких таких темных планов у меня не было. И в Дозор я, конечно, не пойду. Почему бы нам не общаться, верно? Разговаривать иногда, помогать друг другу, а? Я бы тебя с дочкой познакомил, она хорошая, вы подружитесь. Надя улыбалась. Она была согласна. Должно быть, тоже чувствовала что-то такое... Вдруг нахмурилась: - Так как же с темной магией быть? - Какой? - он успел забыть, с чего начался разговор, - А! Это... Так что ты там увидела? - Не знаю... - Надя снова смутилась. - Мне кажется... Только вы не смейтесь... Я видела однажды что-то похожее... Это похоже на... приворот. - Что? Павел недоверчиво прищурился, готовясь опровергнуть предположение светлой, и вдруг... Все встало на свои места. Господи... Какой же я дурак... - подумал он с какой-то дикой, разрывающей душу тоской. - Как можно было так легкомысленно, так глупо влететь? Темный... Я же знал, что им нельзя верить, никому! И уж в последнюю очередь достоин доверия этот... этот темный. Поймал на жалости, на сочувствии и... Боже, да ведь это понятно, так понятно теперь... - Павел! - Надя схватила его за руку, готовая помочь. Очевидно, вся пережитая боль отразилась на его лице, - Павел, вам плохо? Я могу вам помочь? Я могу Ренате позвонить, вы же видели, как она тогда Никите помогла. Он вздрогнул, отдернул руку. - Нет. - выдавил с трудом, - Не надо, Надюша. Ты уже помогла. Остальное я сам сделаю. Спасибо. Мне... Мне сейчас надо вернуться в гостиницу, просто... Он поднялся, схватившись за спинку стула. Надя тоже встала: - Конечно. Никита ведь тоже может вам помочь. Он очень сильный маг. Я слышала, как Рюрик говорил, что он очень быстро развивается и... Павел? - Да. - губы дрогнули в горькой усмешке, - Он очень быстро развивается. Я пойду, Надя, мне правда надо идти. Мы с тобой позже поговорим. - Ага, - она кивнула, все еще опасаясь за его состояние, - Мы уезжаем послезавтра домой, вы знаете? - Да? - он почти не видел и не слышал ее, - Тогда я... я свяжусь с тобой, когда тоже вернусь в Железногорск. Почти не соображая от родившегося внутри и быстро растущего гнева, он вышел на улицу, глубоко вдохнул, чуть не захлебнувшись жарким воздухом. Мимо шли люди, спешили куда-то. Простые люди, с их простыми и легкими проблемами в их простом и маленьком мире. Как же он завидовал им сейчас, завидовал себе прежнему, любившему жену, верившему ей... И не знавшему подлости Никиты. Впрочем, его легко понять. Павел покурил, стоя на улице. Надо было успокоиться, чтобы не наломать дров. И не спеша отправился назад, в гостиницу. Никита сидел за столом, рядом с отключенным ноутбуком - кружка зеленого чая. Смотрел так, будто знал, что произошло. Павел подошел ближе, заглянул в голубые глаза. Как он мог им верить раньше, этим глазам? - Никита... Убери это. По-хорошему, сними. - Паш... ты про что? - Темное воздействие, с помощью которого ты меня к себе привязал. - Паша... Послушай... - Никита встал лицом к лицу с ним. - Не хочу я ничего слушать. Не надо ничего говорить и мне объяснять. Просто убери эту дрянь. Я не могу тебя заставить, силенок маловато. Но, кажется, ты уже достаточно... - спазм перехватил горло, невыносимое желание ударить со всей силы кулаком в лицо боролось с желанием просто убраться отсюда поскорее и подальше. - Ты уже отомстил, правда? Вряд ли моему отцу от этого жарко или холодно, но тебе, поди, стало легче? Никита качнулся назад, словно Павел его и правда ударил. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но не стал. Кивнул только, будто сил у него не было говорить. Несколько секунд смотрел сосредоточенно, прикусив нижнюю губу, куда-то в середину груди Павла. Затем отвернулся, уперся ладонями в стол, словно ноги не держали и все-таки сказал: - Я не хотел чтобы ты уходил... - Ты... в следующий раз кандалы с гирями попробуй. - бросил Павел и стал собирать свои вещи. Ничего такого после отмены Никитой магического воздействия он не почувствовал. А должен ли был? И впрямь, очень быстро развивается. Так вот и убьет - не заметишь. В висках колотилось лишь одно желание - поскорее уйти. И поскорее забыть искаженное эмоциями лицо Никиты в отражении оконного стекла. Уже через час, сообщив о своем отъезде в Дневной Дозор, Павел ехал в такси к ж/д вокзалу. Внутри было пусто, как в почтовом ящике по понедельникам. Он торопился домой.