POV Исак
Вокруг слишком шумно, чтобы можно было сосредоточиться и пораскинуть мозгами. В моей жизни все слишком запуталось, слишком усложнилось. Я ехал в Америку с мыслями, что здесь все будет проще, здесь можно будет начать новую жизнь без проблем и сложностей, без терзающих мыслей и без различного рода влечений. Я просто хотел начать новую жизнь, найти людей, с которыми будет приятно общаться и тусоваться, но я не думал, что за такое короткое время меня угораздит так вляпаться по крупному. Если бы можно было все повернуть вспять… Хотя о чем это я? Ничего нельзя вернуть назад, в этом и весь прикол жизни: мы живем лишь раз, совершаем ошибки, обжигаемся раз за разом, но мы просто обязаны двигаться дальше, не смотря ни на что. Мы должны быть сильными, чтобы принимать сложные решения и не опускать руки, когда все летит к чертям. Уже неделю я весь дерганный, плохо сплю, мало ем и много выпиваю, я снова вернулся к тому, от чего сбежал. Когда я сообщил маме, что нахожусь сейчас в Америке, она назвала меня мелким идиотом и ведь она права. Пусть она сказала это в сердцах, но сказала все правильно, я совершил самый дурацкий поступок в своей жизни и никого не предупредил при этом, попал впросак и теперь ищу помощи. Конечно, мама мне помогла, она отправила мне деньги на номер телефона, а я здесь их снял, чтобы оплатить гостиницу и пропитание, на время, пока мне будут делать временный заграничный паспорт в консульстве, чтобы я смог сесть на самолет и улететь в Норвегию. Не знаю даже, как потом маме в глаза смотреть, я слишком сильно ее разочаровал. Конечно, я верну ей деньги, но дело ведь не в этом, дело в доверии, которого ко мне, скорее всего, больше не будет. Но что сделано, то сделано, ничего уже не исправить. Я сижу в аэропорту, когда мой телефон начинает звонить. Номер мне не знаком, но он американский, а это значит, что это, скорее всего, из консульства звонят по каким-то вопросам. Мне выдали временный паспорт и уже через два часа я сяду в самолет, чтобы оказаться дома и попробовать все забыть… Возможно ли это? Смогу ли я хоть когда-нибудь забыть копну рыжих волос и сотню веснушек, рассыпанных по бледному телу парня, который так сильно запал мне в душу? Смогу ли я выкинуть из головы все, что было между нами? Все началось слишком стремительно, так же и закончилось, он совершил непростительное деяние, что-то очень ужасное, от чего мне снова становится тошно и тело начинает знобить. -Слушаю, - громко говорю, чтобы перекричать толпу людей, которые тоже ждут своих рейсов. По ту сторону трубки оказывается Лип, брат Йена и меня начинает потряхивать от одного только упоминания о рыжем парне. Я стараюсь быть спокойным, но Лип сообщает мне, что Йену плохо и, что у него сильнейший приступ. Когда я это слышу, то понимаю, что отчасти это все из-за меня, я его бросил, а значит, я и являюсь причиной его терзаний. Что самое ужасное, я понимаю, как рыжику сейчас тяжело, но ничего не могу с собой поделать. -У меня самолет через два часа, - это все, что я могу сейчас произнести, к горлу подступает тугой ком, который готов разорвать изнутри. Я чувствую вину, но все равно бросаю трубку, я не хочу и дальше все это продолжать. Нужно просто сесть на самолет и долететь до дома, а там я что-нибудь придумаю. Йен вскоре все равно придет в себя, ему помогут родные, его семья, депрессия не бывает вечной, рано или поздно ему станет легче. Я пытаюсь расслабиться и закрываю глаза, крепко сжимая в руке свой чемодан. Но как бы я не старался, все равно вижу этот разочарованный и тоскливый взгляд Йена, когда я накричал на него и ушел. Я не дал ему договорить и не дал объясниться, просто сбежал. Я прекрасно понимаю, что Йен убил тех мужиков из-за меня, но его ведь никто не просил поступать настолько ужасно. Мы ведь могли натравить копов и отобрать вещи таким путем, но он решил иначе. А решил он так, потому что болен, других объяснений тут нет, он не отвечал за то, что сделал, но даже это не дает мне покоя. Мозг снова слишком напряжен, поэтому я разминаю виски и утыкаюсь в экран с названиями рейсов. До моего еще не скоро, поэтому я глубоко вздыхаю и снова прикрываю глаза. Йен спас мою жизнь, вытащил из того вонючего подвала, договорился, чтобы меня оставили на ночь в больнице, забрал к себе домой, чтобы я там пожил, дал мне одежду, еду, телефон. Он нашел мой паспорт, был сильно избит, вернул мои вещи, а главное – рисунки Эвена, а я бросил его за это? Нет, конечно нет, я не бросал его по этим причинам, напротив, очень ему благодарен за то, что он сделал, но он убил тех людей… На моих плечах будто поселились два существа, одно говорит: «Ты должен остаться, чтобы помочь парню, который все это время помогал тебе, вернуться к нему и вывести из того состояния, в котором он прибывает». А другое существо кричит: «Дурак, беги отсюда, садись в самолет и возвращайся домой, потому, что этот псих убил людей». Мне становится душно, и я не знаю, что делать, как правильно поступить. Если так посмотреть, то я ничего не потеряю, если задержусь тут на денек, чтобы помочь Йену справиться с депрессией, а потом со спокойной душой сяду в самолет и улечу домой. А если я сейчас улечу, то буду винить себя до конца жизни… А если рыжий захочет покончить с собой? Если ему снова захочется полетать и его уже никто не сможет остановить? Если он умрет, то это будет на моей совести. Снова… Еще один парень, который был мне дорог… Нет! Этого не будет, Йен будет жить и все у него будет хорошо. Зарываясь глубоко в себя, я прихожу к тому, с чего начинал: кровь Эвена на моих руках. Не равносильно ли это тому, что сделал Йен? Конечно, я не брал пистолет в руки и не стрелял в Эвена, но это не отменяет того, что он умер из-за меня. А что бы сказал сам Эвен, если бы узнал, как я собираюсь поступить прямо сейчас? Что бы он почувствовал, узнав, что я бросаю человека, который так много для меня сделал, буквально вытащил из целой кучи проблем? Слишком сложно… Я сейчас нужен Йену, я, скорее всего, смогу привести его в чувства, но руки почему-то все равно дрожат, а тело не хочет подняться с этого кресла, сесть в такси и вернуться к знакомой квартире. Я морщусь до тех пор, пока темные пятна не начинают плыть перед глазами, и в мгновение вскакиваю, чтобы броситься к выходу из аэропорта.***
Я тяну время, стоя у знакомой деревянной двери, за ней не слышно ни звука и я весь напрягаюсь, когда подношу кулак к поверхности, чтобы постучать. Мне никто не открывает, и я снова стучу, только немного громче, когда я уже собираюсь повторить это снова и снова, дверь распахивается, и я вижу два сонных голубых глаза. Лип смотрит удивленно, а потом радостно, он конечно же не ожидал меня увидеть, но все равно поспешно пропускает меня в квартир и забирает мой чемодан. -Не думал, что ты придешь, - радостно говорит он и разводит руками. -Да, я тоже, - я отвечаю сухо и бросаю взгляд на кровать, где могу рассмотреть только горку из одеяла, - я останусь тут на день и завтра же улечу домой. Не хочу быть виноватым в его депрессии. -Исак, я хотел сказать тебе по поводу тех парней, Йен мне все рассказал, - начинает Лип, но я его перебиваю. -Если хочешь, чтобы я остался, просто молчи об этом, если хоть слово скажешь, я тут же уйду, - угрожающе говорю и прохожу внутрь квартиры. -Ладно, как скажешь, - вздыхает парень и следует за мной, - я тогда оставлю вас вдвоем? Мне надо на работу, а раз уж ты тут до завтра, то я смогу там поделать дела и снова отпроситься, если у тебя ничего не получится. -Да, конечно, иди, - отвечаю я и вижу, как восторженный Лип хватает телефон и сигареты и поспешно покидает квартиру. Я подхожу ближе к кровати и только тогда замечаю, что одеяло медленно шевелится от дыхания парня, который находится под ним. Он, очевидно, спит, поэтому я просто ложусь рядом и начинаю ждать, когда он откроит глаза. -Лип, мне холодно, - мертвым голосом вдруг произносит Йен, и я даже вздрагиваю. Он все еще лежит с закрытыми глазами и его ресницы немного подрагивают, - дай еще одно одеяло. -Йен, тут их итак два, - произношу я, как можно спокойней и наблюдаю, как он медленно раскрывает глаза. -Исак,- это все, что он произносит, прежде чем снова закрывает глаза и тяжело вздыхает. -Ты можешь на меня посмотреть? – вопрошаю я и наблюдаю за его реакцией. -Я могу открыть глаза, но обещай, что ты не исчезнешь, - с надеждой говорит рыжий и у меня сердце сжимается от его слов. -Я здесь, Йен, с тобой. Я не исчезну, обещаю тебе, - я стараюсь вложить в свои слова, как можно больше искренности и теплоты. Сейчас ему это очень сильно требуется. Через несколько мгновений он открывает глаза и пробегает по моему лицу потерянным взглядом, от которого в дрожь бросает. Я стараюсь совладать со всеми чувствами и слабо улыбаюсь, чтобы настроить его на положительный лад. -Я сделал тебе больно, – тихо говорит Йен и морщит лицо, будто это доставляет ему телесную боль. -Рыжик, ты был когда-нибудь на море? – интересуюсь я, чтобы перевести тему. Я знаю, что Йен сейчас зациклен, поэтому его нужно выводить из этого состояния. -Что? – неуверенно вопрошает парень и смотрит на меня немного растеряно. -Бывал на песочном пляже? – задаю следующий вопрос, как будто не замечая его замешательства. -Нет, не бывал, - отвечает Йен и мне кажется, что он вступает в мою игру. -Мне подруга рассказывала, что в Барселоне очень красивые пляжи, я сам там не был, но ей склонен доверять. Что бы ты первым делом сделал, если бы оказался сейчас на море? -Я бы… - парень задумывается и немного отбрасывает одеяло, - я бы лег на песок и пропускал его сквозь пальцы, он же наверно такой рассыпчатый там, а ты? -А я бы построил крепость из песка, а потом бы просто бегал туда-сюда и пел какую-нибудь песню, - смеюсь я и чувствую, как Йен сжимает мои пальцы на руке. -Я бы дождался ночи и считал звезды на небе, рассматривал бы созвездия, у нас в Чикаго такого не увидишь. -Да уж, у нас в Осло тоже… А если бы мы были там вместе, то я взял бы тебя за руку и повел просто по побережью, наступая на влажный песок. -Я бы испортил тебе отдых, Исак, я всегда все порчу, - вздыхает парень и болезненно смотрит на меня. -Йен, послушай меня, сейчас не то время, чтобы говорить об этом, хорошо? Давай мы будем разговаривать с тобой о чем-то очень светлом? Где бы ты хотел прямо сейчас оказаться? -Я рад быть здесь, с тобой, мне сейчас большего и не надо, но я не хочу, чтобы ты меня жалел, мне жалость не нужна, Исак, - произносит Йен и приподнимается на локтях. -Я не собирался тебя жалеть, я просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо, - отвечаю я и тянусь к его губам. Я не знаю, зачем делаю это, но почему-то это единственное, что мне сейчас хочется - ощутить его губы на своих, и когда это происходит, меня как будто током бьет. Я чувствую, как рука Йена касается моей щеки и чувствую его полуулыбку, открывая глаза, я вижу его подрагивающие веки, веснушки и чувствую запах его кожи. -Это ведь не продлится вечно, - тихо произносит Йен и отстраняется, - ты улетишь в Осло, а я останусь в Чикаго и все… -Рыжик, мы сами создаем свою вечность. Мы можем сделать так, чтобы нашей вечностью стал сегодняшний день и сегодняшняя ночь, правда ведь? - спрашиваю я и касаюсь его огненных волос, - ты согласен создать нашу общую вечность? -Да, я согласен, - отвечает Йен и садится на кровать, выпрямив спину, - я хочу запомнить каждое мгновение. -Хорошо, тогда назовем это «Вечность Исака и Йена», - улыбаюсь я и подсаживаюсь к нему, рукой касаясь его кожи. -Мне нравится, - парень закидывает руку мне на плечо и прижимает, как можно сильнее, - начнем нашу вечность с нормального принятия душа? Я подхватываю его смех и мы направляемся в ванную комнату, чтобы начать нашу вечность прямо сейчас.