Неожиданное путешествие

      — Быстрей! Давай, пошевеливайся!       — Да смотрите *** товар не сломайте *** дети!       — А с девкой чё делать?       — А ты, ***** как думаешь? — *** ты репу чешешь?! Тащи ***** остальным. Слова режут слух, голова раскалывается. Не понимаю, о чём это они говорят? Что происходит?       Кто-то кричит.       — Дык, она ж из энтих, как их там, ищунов, которые. Ониж...       — Да и *** ! Будут ***** знать как *** лезть...       Кажется, меня куда-то тащат. Зачем, куда? Ничего не вижу, тьма смыкается надо мной. Где мы вообще? Мы... я... не помню, всё словно в тумане.       Наверное, я сплю, а это сон, просто странный дурной сон. Сейчас я засну, а когда проснусь...       Нет! Не спать! Нельзя спать! — Кричит голос внутри. — Сдашься сейчас — смерть покажется тебе много лучшим исходом!       И я вновь пытаюсь открыть глаза, но ничего не вижу. Лишь смутные образы скользят передо мной. Или только думаю, что пытаюсь? Быть может, я всё ещё сплю и вижу грёзы? Или нет?       Мысли ускользают. Нужно что-то сделать, нужно предупредить остальных. Остальных... Точно, со мной был кто-то ещё. У меня есть бодрящее зелье — оно поможет, оно где-то на поясе, нужно только достать.       Проклятье... не могу двинуться, совершенно нет сил, руки не слушаются, не могу даже пальцем пошевелить. И ещё этот проклятый истошный визг...       Визг как будто...       О нет! Соберись с силами!       — Я стану сильной как дедушка Виктор! Умной и справедливой, чтобы люди любили меня и уважали! Я сделаю так чтобы наш край снова был богат, а земли процветали!       — Ах, Лилиан, солнышко, какая же ты у меня умница… А ты знаешь, что твой далёкий прадед был волшебником?       — Конечно, знаю! Я читала об этом в книгах! И не просто волшебником, а великим магом, при котором поля цвели круглый год, люди не болели и были добры друг к другу, а плохие люди обходили наши земли десятой дорогой. И я тоже стану магом! Мама, не смейся! Я не шучу!       — Прости, цветочек, но ты такая милая, когда говоришь с таким серьёзным видом.              — ... я собираюсь стать искателем и получить звание чародея грандмастера.       — Лилиан...       — И вам с отцом больше не понадобится отшивать этих Генгелей и Риммеров, каждый год переживать за урожай, сделки, мануфактуру, предприятие отца и унижаться выпрашивая отсрочку.       — Лилиан, откуда ты…       — Знаю, мама, знаю. А откуда не важно.       — Любимая, ты уже такая взрослая... ты ведь понимаешь, что это очень опасный и сложный путь. Мы ведь можем...       — Нет. Не можете, это не может больше так продолжаться. Что до пути Искателя, то я прекрасно знаю, что ни один провидец не возьмётся точно предсказать, что ждёт его впереди, какие преграды и испытания он встретит на своём пути, где сыщет он свой покой, и достигнет ли он того, что искал. Такова судьба. Но лучше так, чем смотреть как наш дом медленно беднеет и исчезает.       — ... будь сильной. Пусть звезды освещают твой путь.              Высоко во тьме сияет белоснежный клинок, и ореол призрачного пламени окружает его. Мрачный Жнец мчится, сметая всё на своём пути. Коса поднята для удара.       Что я делаю? Где-то внутри всё кричит, что нужно бежать, бежать так быстро, как я только могу, но... но я не могу, всё, что я могу, это смотреть, как приближается бледный Жнец, медленно дрейфуя во тьме. Интересно, если Жнец убьёт меня во сне, умру ли я наяву? Или, быть может, я смогу защититься? Ха, абсурд. Чем я должна защититься? К тому же это всего лишь сон, и сейчас я просто...       Умру — совершенно неожиданным образом завершается мысль, и маслянистая тьма твердеет, замедляя ход времени. А от ощущения смертельной опасности едва ли волосы не становятся дыбом. Но что я могу предпринять, что мне выставить против Жнеца?       Шедевр! Как можно было о нём забыть? Мой шедевр, пока ещё безымянный, его должно хватить! Медленно поднять руку и прочесть наизусть заученную формулу, над которой корпела великое множество бессонных ночей. Всего-то ничего, вот только я не могу и слова молвить в этом сне, не то что поднять руку... Но ведь, если это сон, то к чему условности?       — Щит Гексиса. — Прозвучало совсем близко и одновременно издалека.       Сияние и треск щита на мгновение разорвали пустоту, а затем померкли и исчезли, вслед за осколками Жнеца, точно так же как и мои силы. Время возобновило свой ход и тьма вновь сомкнулась надо мной.       — Уже всё? Это и есть предел ваших сил, мисс Лилиан? Где ваша воля, где решимость? Вы, быть может, удумали прилечь-отдохнуть? — С суровым видом надо мной нависает сэр Джордиан. И я снова вынуждена терпеть его измывательства, не в силах ответить или даже подняться. Впрочем, это всё равно не спасло бы меня. — Если так, то я в вас очень разочарован. Никогда бы не подумал, что гордость семьи Айнсберг столь ничтожна и не способна одолеть пару простейших препятствий. — Да чтоб ты сдох! Простейших! — Как Искатель вы бесполезны, вы слабы, Искатель же должен быть сильным, сила нужна, чтобы суметь постоять за себя, отстоять свои убеждения и идеалы, достичь своей цели. А что я вижу сейчас перед собой? Слабость, нет воли, нет решимости! Знаете, мне вас не жаль, мне жаль вашу мать, юная леди. И, знаете, почему? Да, вижу, думаете, что знаете или только делаете вид, что думаете или знаете... Слабый искатель — мёртвый искатель. А мёртвый искатель бесполезен, он никогда не найдёт истины, не установит справедливости, не обретёт знаний и ответов на загадки жизни. Несомненно, вам уже доводилось это слышать. Но я жалею о другом, о том, что мне придётся лгать вашей матери, лгать о вашем героизме, о вашей доблести, о том что ваша жертва не была напрасна... Подымайтесь! Может, если в вас нет достаточной силы воли, гордости или любви к матери, у вас хотя бы найдётся сострадание? Есть ли в вас сострадание к старику? Подымайтесь и избавьте меня от этой ноши, соберитесь с силами! Вперёд!       — Вперёд! Живее!       — Бросамши сюды и валяй отседа!       — Так эта, сказали же, типа...       Снова эти голоса. Меня больше не тащат, сапоги ни за что не цепляются.       — *** ну так мы ща и оприходуем эту ***! Ребята позабавятся, заодно узнаем из чего слеплены эти *****! Гы...       Мерзкий гогот многих глоток врезается в уши, и дурное предчувствие никак не покидает меня. И снова этот визг, переворачивает всё внутри...       Нет! Я не хочу! Не допущу! Должна сделать хоть что-то, заставить тело слушаться, заставить руки взять оружие, добраться до ножей в сапогах! Или сокрушить их магией, подчинить своей воле! Немедленно!       — ... ...       — А? — *** на! Гы ...       — ... — Только слабый, едва слышный, хрип вырвался из горла.       — Не, ты слышал? — Звучит сверху, и кровь оглушительно стучит в висках, а внутри всё холодеет от страха.       Если промедлю ещё хоть чуть-чуть...       — Она *** чоли? — Вот ведь ***!       — ЗАМРИ — Наконец-то я сумела выдавить из себя одно единственное слово, и все они послушно замерли, не в силах противиться приказу. Второй приказ и мелодичный звон разлился в воздухе, а рука сжалась на хорошо знакомом предмете.       В тот раз ни один из них не ушёл. Не уйдут и сейчас.       — Пожалуйста, не надо! Остановитесь! — Истошно завопила женщина справа от меня, и я словно вынырнула из тумана или дурного сна. Интересно, о чём это она? Несколько раз моргнув, я сумела рассмотреть тех кто оказался рядом и оценить ситуацию. Довольно сомнительную на мой взгляд.       Рядом со мной трое: здоровяк, уже не молодая, перепуганная женщина в продранном коричневом балахоне с откинутой набок маской и ещё одна в чёрно зеленом обтягивающем кожаном одеянии с такой же маской и кепи. Все стоят соляными столбами поперёк улицы в тени дома и мелко дрожат. Чего это они на меня так смотрят? Словно Рроландорма во плоти увидели? И, собственно, почему я держу в захвате и прижимаю меч к горлу здоровяка? Что-то мне как-то не по себе от происходящего.       И тут меня словно молотом ударило. Ну, конечно! Что я сделала первым делом, уж не приказала ли замереть на месте, дав свободу магии? Ой-ой, кажется, я опять сделала то чего делать не следовало. Власть магии и сила слов, порой играют с людьми дурные шутки, особенно, когда маг не способен контролировать себя и свои действия. Хорошо, что в этот раз всё обошлось. Но на будущее стоит придумать способ избегать подобного. Я, конечно, не зрячая и даже не менталист, но и без этого вполне могу пойти по тому же пути, что и некоторые мои предки, повторяя их ошибки, грубо подчиняя людей своей воле и заставляя их следовать верным курсом. Вместо того, чтобы действовать мягко и едва ощутимо, как прадед.       Но даже если так, это всё равно не объясняет того, почему они на меня так таращатся. Такое ощущение, будто бы я у них на глазах выпотрошила полсотни новорожденных младенцев, заодно запытав до смерти их матерей, а теперь пью из кубка кровь невинно убиенных, да ещё и причмокиваю.       Женщина в чёрном, не переставая дрожать, попыталась сделать малюсенький шаг вбок и замерла, когда я повернула голову в её сторону.       — Мои извинения, произошла ошибка. — Мой голос был хриплым и словно чужим. — Просто досадная ошибка. Ведь никто не пострадал, да?       Отпустив здоровяка, я медленно отстранилась от него и едва не упала. Силы словно покинули тело, оставив внутри гибельный холод и гложущую пустоту — явные признаки близкого магического истощения. Какого беса? Когда я успела сжечь всю свою ману? Использованная только что сила слова ничего мне не стоила.       — Ага, с кем не бывает, — как-то неуверенно ответила вторая, покосившись на браслет напарницы, — а когда нас отпустит? А то у нас время кончается...       Что? Она рехнулась?       — Вас уже ничего не держит. Разве что ваш собственный страх, ну, или тут завёлся человек-невидимка, любитель пообниматься — я попыталась пошутить, но, судя по их кислым минам, не получилось.       — Тогда нам надо убираться отсюда и побыстрей, — она замялась, кинула быстрый взгляд на подругу и, когда та кивнула, продолжила, — ты как? Сможешь идти сама?       Здоровяк как-то странно посмотрел на чёрную, затем на меня.       Ох, чует мой зад что-то неладное, но говорить, что именно, как-то не торопится. Я кивнула, одновременно дав ответ и заставив маску отлипнуть, одним движением подхватила два флакончика с пояса, скинула пробочки и, приподняв маску, влила их содержимое в себя. Фу! Ну и мерзость! Жгучая до слёз и мятная до потери всякого чувства вкуса! Никогда, никогда не смешивайте зелья ободрения и восстановления маны, ибо их комбинация воистину ужасна! Эффект наступил почти мгновенно. Волна жара прокатилась по телу, изгоняя слабость, а гложущий душу голод поутих.       Огромный стервятник, с гаденьким вскриком, уселся мне на плечо и ткнул своим желчным клювом в мой кошелёк, делая его легче на пяток золотых. Подавив тягостный вздох, я ещё раз тряхнула головой, разгоняя остатки тумана и дурные мысли. Не время для жадности. К сожалению, мои мысли это особо не прояснило, как и не избавило от странного звона в голове. От него не помогло даже использованное заклинание исцеления. И я спросила не это ли они имели ввиду, говоря о том, что у них заканчивается время.       — Слабенький? Да ты смеешься! Последние две минуты у меня от визга Симург едва ли не лопается голова! Нам нужно убираться поскорее, иначе нас не выпустят из карантина, понимаешь? Ты вообще слушала инструктаж?       Теперь, когда он сказал о крике, звон действительно стал больше похож на крик. А вот упоминание Симург мне ничего не сказало. Что до инструктажа — очевидно, нет, но им об этом знать не обязательно.       — А Симург?       — Да, чёрт подери! Эта крылатая курица верещит как ненормальная с того с самого момента, как один из героев взорвал её игрушку. Тебя, кажется, и приложило этим взрывом, мы сами едва не окочурились. Если выберемся отсюда, сможешь потом поблагодарить гения-подрывника.       — Взрывом? — Снова переспросила я, рискуя показаться идиоткой или, что более вероятно, контуженной, и голос предательски дрогнул. Боги, как же хорошо, что на мне сейчас маска, ибо у меня нет никаких сомнений, что отразившаяся на моём лице гамма эмоций ввергла бы неподготовленные умы в шок, а хоть сколько-нибудь подготовленные не упустили бы возможности и обвинили бы меня в Падении Небес, Войне Павших, Чёрном поветрии, исчезновении лестницы в призрачный Ноктэс, разрушении Храма Тысячи и всех прочих бедах мира!       Если до этого я испытывала просто небольшое беспокойство по поводу всего происходящего, пребывая в благостном беспамятстве касательно последних событий моей жизни, то сейчас… моё состояние вряд ли можно было описать словами. Сказать что я в шоке, значит ничего не сказать. Меня словно молотом огрели, а также наковальней и плавильной печью из той же мастерской, опрокинули ушат воды из ледяного источника, и, заодно, шарахнули молнией. Для верности. А на утро ещё выяснилось, что в карманах нету ни гроша, как и самих карманов вместе со штанами.       К широкому спектру весьма сомнительных ощущений, добавилось ещё несколько и одно из них — жгучий гнев. Я скрипнула зубами. Идиотка! Безрассудная и безответственная! Посмотрела на источник опасности, разведчица? Провела тестовый обстрел, да? Додумалась на свою голову: если это что-то большое, оно у врага и его пытаются спрятать, то обязательно надо по нему долбануть, да посильней! А о возможных последствиях ты подумала?       — Эй ты чего?!       — Вспомнила кое-что, — три пары глаз проводили меч, пока он снова не скрылся в ножнах. — Из-за одного любителя проверить пару пробивных заклинаний у меня случился небольшой провал в памяти. Я остаюсь. А вы уходите, живо! — Бросив последние слова уже на бегу, я покрепче сжала меч и ещё прибавила ходу. Знаю, то, что я сейчас делаю ещё более опасно и безрассудно, чем сделанное ранее, но я просто не могу бросить всё как есть и сбежать с этого поля боя. Только не после того, что случилось по моей вине.       Два перекрёстка промелькнули один за другим, и я вылетела на широкий проспект, от края до края перекрытий завалами. Где-то дальше, как показал призрачный соглядатай, нацеленный сейчас исключительно на поиски летающей мраморной бабы, продолжалось сражение. Там же грохотали взрывы и трещали, раскалываясь, камни. Промедление было бы подобно смерти, — каждая секунда задержки могла стоить кому-то жизни, — и я двинулась по прямой. Рассыпались искры Молниеносной Поступи, и окружающий мир смазался, движения стали стремительными, не столь быстрыми как сама молния, бьющая с небес, но каждый шаг теперь покрывал не менее десяти футов, а обломки так и летели во все стороны, падали, раскалывались, поднимали тучи пыли. Только меня там уже давно не было.       Новый доспех духа, усложнённый вариант, немного более прочный и значительно более стабильный, втрое удлинённая формула, окружил тело непробиваемым барьером. И тут же, не упуская возможности напомнить о ничтожности моих запасов маны, леденящая пустота впилась когтями в душу и получила жаркий яростный ответ. Всё же зелье маны не восстанавливает саму ману, как думают многие, а лишь ускоряет дух, ту его часть, что связана с манаобменными процессами, открывая чакры и укрепляя духовные линии — увеличивает собственную выработку маны. А у меня сейчас почти весь приток, ощутимо меньший чем обычно, что странно, уходил на поддержание скорости.       По мере приближения к месту схватки пылевые облака становились всё плотнее и выше. Видимо, аэромант до сих пор разгонявший их, в лучшем случае не может более оказывать поддержку остальным, в худшем — мёртв. Керт’аак! Когда я проскочила очередной перекрёсток, несколько лучей прорезали завесу, предоставив возможность вновь увидеть поддельного Жнеца — Симург. Тут же нырнула вниз, пропуская над собой железную повозку, сразу же оттолкнулась, перемахнув стальную корягу, вполне способную оттяпать ноги, и, едва не упав, разминулась с летучим деревом. Нет, ну это уже чересчур! Как оно умудряется следить за всем сразу? Неужели этот бездушный кусок мрамора обладает таким громадным полем ауры и способен отслеживать всех и всё в его пределах?       Резко кинувшись на боковую улочку и едва ли не размазавшись по стене, — молниеносная поступь, хоть и является по сути странной смесью бенефики, элементалистки и очень слабой трансформации, одаряет заклинателя только скоростью движения, но никак не компенсирует импульс и не влияет на реакцию, — я наполовину пролетела, наполовину пробежала над очередным завалом и вновь оказалась у перекрёстка. Судя по ощущениям, здесь был кто-то живой, но я никого не увидела.       — Легенда выбыл, Александрия выбыла, Импозант погиб, Серый Егерь погиб. Повторяю, эвакуация центра завершена, но на внешнем кольце и выездах из города находится много людей, те кто исчерпал свой временной лимит могут присоединиться к аварийным службам. — Проговорил механический женский голос из-за ближайшей кучи битого кирпича. Там же нашёлся мужчина средних лет, в кожаной кофте со стальными набойками и объёмистым шлемом на голове. Похоже, он пребывал в отключке, как и я совсем недавно. Говорил, вероятно, браслет на его руке. Интересный механизм, полезный, но малость деморализующий, на мой взгляд.       На оклик он не отреагировал, а когда я попыталась нащупать пульс, стало ясно, что он “тёплый” — дыхания не было, сердце не билось, умер вот только что и никаких серьёзных неисцелимых травм. Проклятье! Если бы я подготовила новое заклинание исцеления, после того как разрядила предыдущее на себя, его бы ещё можно было спасти. Он даже зелье сейчас выпить не может! Скрипнув зубами, стянула с него шлем, — надеюсь, он потом не обидится, за то что крепления пришлось срезать клинком, — положила руку ему на грудь и позволила статическому разряду от молниеносной поступи перепрыгнуть на него. Он дёрнулся, но ничего более не изменилось, и я повторила, дав свободу более сильному разряду. И ещё раз, и ещё. Керт’аак! Да что ж такое! Изо всех сил пнула его в ногу, и его долбануло мощным статическим зарядом. Морозные коготки снова обозначили своё присутствие, а лежачий изогнулся и вскрикнул. Вот только несмотря на то, что теперь он дышал, был в сознании и сердце его билось, лицо всё равно оставалось болезненно бледным, дышал он рвано, а глаза бешено вращались. Мысленно испепелив желчноклювого стервятника, я ухватила его за челюсть, надавила пальцем и влила в открывшийся рот зелье исцеления.       — ГЛОТАЙ — Мужчина судорожно вздохнул, закашлялся, но всё же сумел проглотить ужасно горькое варево. Даже немного жаль, что у него не было возможности по достоинству оценить сей чудный вкус. Спустя несколько томительно долгих секунд на его лице появилось осмысленное и изумлённое выражение, а взгляд сфокусировался на мне.       — Что это было? — Поинтересовался он. Намного лучше, чем можно было ожидать.       — Симург, взрыв, стена, я полагаю. Как самочувствие? Подняться сможешь?       На несколько секунд он задумался, затем медленно подтянул ноги, ещё медленней принял сидячее положение, замер, словно к чему-то прислушиваясь, — лицо, до этого сохранявшее бледность, стремительно розовело, — а затем, отказавшись от помощи, довольно быстро поднялся.       — Как будто с того света вернулся. А так, вроде, не плохо. Даже... довольно хорошо.       — Это хорошо. А что у тебя с временем?       Он несколько раз недоуменно моргнул, но всё же сообразил когда я указала, глянул на браслет и снова побледнел.       — Чёрт! Зараза! Почти не осталось! А что у тебя?       — Вполне достаточно. — Ответила я с куда большей уверенностью в голосе, чем ощущала на самом деле. — А тебе советую побыстрей убраться отсюда: найти мастера переноса, телепортера или бежать так быстро как можешь.       И он побежал, только пятки сверкали. А я снова обратила внимание на визг Жнеца. Он опять изменил тональность и стал как бы громче, но ничего такого я, по сути, не ощущала. Беспокойство и жжение от меча не в счёт. Наверное, стоило расспросить ту троицу о том, чего следует ожидать от этого визга, или какие последствия он вызывает.       Ещё один завал промелькнул за мгновения ока, и Жнец вновь оказался в зоне прямой видимости. Картина поля битвы была неутешительна: ОН наступал, метал всевозможные снаряды в защитников, подхватывал всякую мелочь, выворачивал деревья и столбы из земли, отрывал крыши от домов и, вообще, всё то что было плохо прикручено (и хорошо тоже), а защитники медленно пятились и отступали, в основном находясь в защите. В небе мелькали уже хорошо знакомые фигуры, одна, раз за разом безуспешно пыталась прорваться в ближний бой, а когда не получалось, перехватывала снаряды и швыряла их в ответ, разнося в пыль другие обломки. Второй герой продолжал яростный обстрел, лишь изредка прерываясь ради того, чтобы дать мощный залп. Третий же в основном играл от защиты, на ходу устанавливая щиты и обращая пеплом обломки. Во всяком случае я думаю, что основную массу щитов в воздухе ставил именно он — за всё время только он показал наибольшее разнообразие способностей, и сейчас только его позиция позволяла в достаточной мере обозревать поле боя.       К сожалению, этого было мало, слишком мало, то один, то другой герой пропускал удар и падал. Зелёный тоже не всегда поспевал со своими щитами. Некоторые защитники после такого уже не вставали и их пытались оттаскивать под защиту или телепортировать, если рядом оказывался мастер переноса. А Жнец всё продолжал своё наступление. Не забыл он и обо мне.       От нескольких ударов я ушла, просто оказавшись за доли секунды в полусотне футов от места удара, ещё под двумя поднырнула в последний момент, а начавший было выворачиваться из земли столб попросту хлестнула мыслью. Пропустив мимо ещё один, какой-то вялый, залп и решив более не искушать судьбу, я снова рванула в сторону — нарезать очередной крюк в поисках тех, кому пригодится помощь, и вынуждена была потратить теневой рывок, чтобы разминуться с невесть откуда стрельнувшим столбиком. Поркакодж! Эта тварь. Только что. Пыталась меня подловить!       По бокам мелькали опустевшие и покосившиеся дома, под ногами хрустели, разлетаясь брызгами, камни, а позади разлетался незримый шлейф из маны, высвобожденной специальным заклинанием и несущей частицу воли хозяина. Мою волю — пусть только эта мразь попробует подцепить своим телекинезом что-то рядом со мной! Сразу же получит по мозгам! Если таковые у неё, конечно же, имеются.       Рискуя раскрошить зубы в крошку, я вылетела к очередному месту скопления людей, — они не двигались с места достаточно долго и соглядатай смог их заметить, — и затормозила рядом с одним из них. Несомненно мёртвым: аккуратный тонкий порез от левого бедра до правого плеча и вполне просматриваемая через него багровая мостовая ещё никого на моей памяти не оставляли в живых. Для верности я всё же коснулась его. Так и есть, гарантированно мёртв, хоть некроманта вызывай. Ещё двое лежали под завалами и по ощущениям так же не нуждались в дальнейшей помощи.       — Эй, помоги мне, — прохрипело-прокричало нечто напоминающее человека из-под перекрученных железных обломков. Да ладно, оно живо? Такого я никак не ожидала. — Можешь убрать это с меня, а то у мне руки размозжило, сам не могу.       Я подошла ближе, примеряясь мечом и… Боги, как же хорошо что я одела маску, и она скрывает моё лицо — открывшаяся при ближайшем рассмотрении картина выглядела совершенно омерзительно. Настолько гадко, что мне даже описывать не хочется, и при этом он, а это был несомненно он, был жив и в сознании, даже говорил!       — Ты собралась порубить железо мечом? — Будничным тоном, как будто не его размозжило и пригвоздило к земле, осведомился он.       — А ты имеешь что-то против? — Я наконец наметила, откуда можно начать строгать, но кое-что меня волновало.       — Да нет, просто интересно.       — Ты не умрёшь, когда всё это железо начнёт расползаться? Кое-что, кажется, проходит насквозь.       — Я великий Сайя н’Мура! Что не убивает меня... то не убивает меня.       Несколько ударов сделали конструкцию заметно меньше, ещё меньше, а затем Сайя немыслимым образом изогнулся и с хлюпающим звуком вырвался из-под обломков. Выглядел он просто омерзительно, но под действием невероятной регенерации проблема стремительно исчезала. Ткани и кости с поразительной скоростью возвращались на свои места, а раны затягивались, оставляя лишь неприглядные рубцы и уродливые вздутия, которые, впрочем, медленно разглаживались и сходили на нет.       — От чёрт! Подруга, сделай одолжение, рубани своим тесаком. — Он повернулся ко мне боком указывая на то, что торчало у него из спины в области лопатки. Усилием воли я заставила остатки завтрака вернуться на своё законное место и вместе с тем порадовалась, что с этими проклятыми отчётами так и не успела на обед. Проклятые метаморфы-регенераторы! Чтоб им пусто было!       — Ну, ты просто спасла меня! Не представляешь, сколько врачи бабок гребут за удаление этих... наростов!       — Ага, конечно, обращайся. Кстати, если ты такой уж неубиваемый, можешь мне помочь с поиском раненых?       — Ах да! Что у тебя со временем? Много ещё?       — Есть немного. — Как-то приуныл счастливый Сайя, глянув на свой браслет. — А у тебя? Э...       — Искатель Айнсберг. Мне вполне хватает.       — Спасибо тебе и удачно выбраться! А я побежал тогда.       И он побежал, странно сгибая ноги и порядком быстрей нормального человека. Мерзко. Кажется, теперь я смотреть не смогу на метаморфов.       Жаль. Мне бы пригодился сейчас быстрый и неубиваемый напарник, а заодно гид и проводник, да ещё и в долгу передо мной. Но тут уже ничего не поделаешь, разве что я знала бы природу этого “крика” и сумела бы найти подходящее заклинание для защиты в своём арсенале.              На следующей точке меня ждали трое. Там же я их и оставила — ждать расчистки завалов и скорбящих. Даже если кто-то из них выжил, помочь им было нереально. Ещё двое лежали на дне водоёма. Нереально. Слишком долго. Нескольким из тех, кого сумел разыскать соглядатай, помощь оказалась не нужна или же им успели помочь до меня.       В отдалении продолжался бой, которого я старательно избегала, выискивая тех кого ещё можно было спасти и при каждой возможности швыряя в Жнеца Огненно-Морозный Болт. Не самое простое, но самое дешевое заклинание в моём наборе, создающее парные жаркий огненный и мнимый морозный болты. Шансов на то, что они хоть сколько-то навредят Жнецу, не было никаких, но надежда была на то, что они хотя бы его отвлекут. Шлейф из маны пришлось обрубить, и выбрасывать ману небольшими порциями, когда рядом оказывались другие люди, в частности те самые телепортеры, так же как и я выискивающие раненых; уж очень сомнительное и расточительное получилось удовольствие, к тому же Жнец, заметив подвох, отказался от затеи швыряться ближайшими предметами и вернулся к дистанционному обстрелу.              Ещё несколько слабеющих огоньков жизни замаячили впереди, за разбитыми повозками, и я вновь ускорилась, перепрыгивая преграду и влетая в облако пыли.       Это было слишком самонадеянно. Кирпич, разбившийся перед лицом, сбил меня с курса и замедлил, а повозка шарахнула по ногам, вышвырнула из облака и отправила дальше кувыркаться в воздухе, принимая на доспех затрещины и зуботычины. А там уже ждала здоровая летучая каменюка.       Ага, раскатала губу! Ещё раз крутанувшись в воздухе и безостановочно хлестая во все стороны мыслью, я смогла оттолкнуться от каменюки, а также разлить чуточку своей маны, и полетела. Вниз. Идиотски дрыгнув ногами. К’Томова блажь! Земля замерла внизу на мгновение, и мелькнула призрачная надежда “обойдётся”, но затем твердь медленно двинулась навстречу, разрушая глупые надежды, а заклинание полёта никак не желало сцепляться. Вот ведь невезуха! Щит ауры, которого едва половина, от такого точно не защитит! А может, защитит? С надежной глянула вниз. “Не-е-е... не пройдёт” как бы ответила надвигающаяся мостовая. Не хочу превратиться в кровавую лепёшку!       И не буду! Нога бьёт по затвердевшему воздуху, и я отталкиваюсь, прерывая падение. Да в зад Элигору эти бесовы полёты! Я уж лучше как-нибудь сама, по воздушным линзам, ап-ап, скакать буду! Ещё одна линза возникает под ногой и исчезает меньше чем через сотую долю секунды. Левая нога стремительно немеет, и я не чувствую ничего ниже колена, которое каждый раз при прыжке отдаёт кошмарной болью. Ещё несколько снарядов проносятся мимо, пара врезается в бок и обращается пылью о незримый доспех. А земля всё ближе и ближе. Ближе к земле, подальше от жнеца, и я спасена!       Ага, держи карман шире! Когда до земли оставалось всего несколько футов, нога меня подвела, повернулась, и остаток пути до земли я пролетела... как пришлось, так и пролетела, лишь в конце сумев собраться для переката.       — Жива! Выкуси, мразь! — Мой торжественный возглас раскатился по полю боя и утонул в шуме битвы. И я позволила себе несколько блаженных секунд слабости. Гордость так и распирала всё моё существо. И ведь было, чем гордиться. Кто бы ещё сумел в подобных обстоятельствах найти столь неординарные применения паре простейших заклинаний, телекинезу и жалким остаткам маны? Пробежка по цепочке мерцающих воздушных линз под не прекращающимся обстрелом. Да хрен бы кто из библиотекарей такое осилил! Всем, видите ли, подавай полёты и...       Улыбка сползла с моего лица, когда тревожная трель пропела чуть пониже поясницы. Передо мной, много ближе чем я могла ожидать или собиралась подходить, висел Бледный Жнец. И когда только Симург успела сместиться в этом направлении? Непонятно.       Ну, могло быть и хуже, полный комплект двигательных заклинаний всё ещё при мне, жаль только почти вся мана вышла на весёлые скачки.