Шумно выдыхая ртом разгоряченный до покалывания в груди воздух, Соммер бежала так, словно позади настигали все ее ночные кошмары, маньяки с бензопилами и в придачу полицейские. У нее бывали времена, когда она, будучи в подростковом возрасте, очень поздно возвращалась домой. Точнее галопом неслась, пока полиция за ней гналась по улице. Но от дядечек в погонах можно было избавиться при помощи маминой дипломатичности и денег, а вот от собственных сумасшедших тараканов — вряд ли. Только если брызнуть в рот дихлофосом.
Мысли в голове сумбурно разлетались в разные стороны, отталкивались от черепной коробки и прыгали по мозгу как по батуту. И одновременно прогрызали в нем дыры огромными зубами, заставляя хозяйку захлебываться солеными жгучими слезами. Ее макушку будто схватили двумя мощными ладонями и давили, давили, что есть мочи, так и норовя раздавить, дабы больше не мучилась. Стыд окутал всю ее сущность, щеки горели точно при сорокаградусной температуре.
«
Шлюха, шлюха! — неустанно твердили надоедливые, пожирающие изнутри насекомые. —
Такая же, как и все!»
Девушка шмыгнула, изо всех сил умоляя себя успокоиться. Ей не хотелось, чтобы кто-то увидел ее в подобном состоянии. Начнут либо докучать расспросами, либо же насмехаться. А может, уже насмехаются. Вдруг кто-то видел? И уже во всю обсуждают со всеми?
Тряхнув головой и нахмурившись, Соммер поспешила переодеться. Скоро физкультура закончится. И потом будет факультатив. Самое главное — угомониться. Иначе предстанет перед Ландерсом раскрасневшейся сопливой студенткой, чего она тоже весьма не желала.
«
Чего ноешь? Нехер было сосаться с парнем, которого совершенно не знаешь.»
«Он сам! Я даже среагировать не успела!» — мысленно взмолилась Рихтер, закидывая вещи в рюкзак. Она то ли с отвращением, то ли со страхом содрала с себя мастерку Рихарда, оставив ту лежать на скамье возле чужой женской сумки. Уж его вещи девушки и по виду, и по запаху узнают, так что обязательно вернут.
«
Да конечно! Будто ты этого не хотела!»
«Нет! Я я я даже не думала об этом, » — Соммер никак не могла остановить непрекращающийся поток слез. Закинув рюкзак на плечо слегка трясущейся рукой, она медленно шла к выходу из раздевалки.
«
Прекрати! Думаешь, мы не знаем, что ты этого хотела?! Зачем ты тогда поддалась ему, если не думала об этом?! И хватит реветь, тряпка!»
Обессилив от своего же безумия, Рихтер упала на коленки, закрыв ладонями скривившееся в гримасе омерзения лицо. А омерзение было лишь к себе. Никто в этом не виноват, кроме нее самой. Это она допустила. Позволила ему так откровенно ее лапать. Она до сих пор ощущала прикосновения Цвена на себе. Его дыхание. И его мягкие, чертовски приятные губы. Судорожный вздох.
— Я… не хотела… — прохрипела девушка, склонив голову вниз.
«
Хотела! Не ври самой себе. Кончай уже ныть, блять!!!»
— Заткнитесь! — истошно прокричала она и со всей злобы и досады вцепилась руками в волосы, будто стремясь вытащить усатых гаденышей прочь от здравых мыслей.
И, как бы это иронично не было написано, внутри все затихло сразу же после сия действия. Наступила блаженная тишина, порой нарушаемая тяжелым дыханием и всхлипываниями студентки.
Еще несколько минут она просидела в одной позе, на коленях, зажмурившись, незаметно трясясь и покачиваясь вперед-назад. Давно у нее такого не было. И, похоже, теперь будет происходит частенько.
Но все же, взяв себя в руки, точнее, убрав их от взъерошенных бедных волос, Соммер не спеша поднялась на ноги, достала из рюкзака салфетку и вытерла все улики недавнего нытья. И высморкала. А позже выбросила в мусорное ведро, таки выйдя из проклятущей раздевалки.
Коридоры вновь оказались пусты, как и в самый первый день, когда они с Марией пришли сюда запыхавшиеся и опаздывающие на пары. Но сейчас учебный день подходил к концу, отчего на душе более менее стало спокойно. Никуда не нужно торопиться, переживать, что тебя отчитают… Хотя к
нему она готова постоянно торопиться, даже когда этого и не нужно.
Спустившись по лестнице на первый этаж, девушка оказалась возле заветной двери аудитории. То поднимая, то опуская кулак, она наконец боязливо постучала, после чего медленно раскрыла дверь и заглянула внутрь помещения. Бегая взглядом по обстановке, она увидела профессора, сидящего на своем столе со скрещенными руками, смеющегося и с веселой улыбкой рассказывающего о своей студенческой жизни другим учащимся. Девушку сразила наповал эта искренняя, светлая и полная радости улыбка. Из-под ватных ног медленно, но верно ускользал пол. Ей хотелось парить в пушистых сахарных облаках, где обитают радужные единороги, которых всех до последнего зовут Паулями. Но она все больше и больше тонула в пучине своей любви. Которая, увы, не была ответной.
— М-м-можно?.. — выдавив из себя это дрожащим голосом, Рихтер костяшками пальцев постучала по косяку двери.
— Да-а-а, конечно, — Ландерс бросил мимолетный взор на девушку и тут же оглядел студентов. — О чем я там говорил? Ах, да.
Тихо вздохнув, она прошла к свободному месту на первых рядах, закинула на стол рюкзак и плюхнулась устало на сиденье. Сложив перед собой руки, длинноволосая уложила на них гудящую тяжелую голову, не переставая с нежной теплотой в карих глазах смотреть на Пауля. Как же она хотела, чтобы он ее заметил.
— Ну и, собственно, вот, — мужчина почесал блондинистый затылок, закончив свой довольно-таки увлекательный рассказ о юности. Будь Соммер сейчас сосредоточена на словах профессора, а не на том, как его губы их произносят, то тоже бы послушала. — Вы специально меня разговорили, да? Чтобы я перестал объяснять тему?
Рихтер начала плавно моргать, будто готова была уснуть крепким и сладким сном младенца. Недавний плач все еще не отпускал, доставляя ядреные головные боли. Но, чтобы ее возлюбленный вдруг не подумал, что она сюда приходит побездельничать, она достала из рюкзака тетрадь, хрустящую от количества рисунков и набросков.
— Профессор, может, сегодня без алгебры проведем дополнительный? — послышался не менее усталый голос студента и последующий вздох.
— Как это без алгебры? Что ты тогда предлагаешь?
— Ну-у-у… было бы интересно послушать вас, — студент усмехнулся. — Но не как преподавателя.
В голове девушки зазвучал голос Марии. Она вспомнила тот их разговор, на кухне.
«
Если ты начнёшь показывать ему любовь, как к преподавателю, то он наверняка обратит на тебя внимание. Потом ты будешь медленно, спустя некоторое время, показывать свою другую любовь, нечто большую.»
Она бы очень хотела поскорее показать ему свою истинную любовь, не как к профессору. Подруга вдохнула в нее новую надежду, заставила не унывать и уперто идти к своему счастью. Будет больно, но в конце ждет сладкий приз. И что бы Рихтер делала без такой многогранной Розенберг! И лучший друг, и психолог, и ребенок в одном флаконе.
«
Зачем тогда с Рихардом целовалась, раз от Ландерса так без ума?!» — и вновь тошнотворный тараканий писк пронзил иглами разум.
«Это не я с ним целовалась, это он со мной целовался.»
«
Ну да, конечно!»
«Замолчите. Замолчите замолчите замолчите.» — Соммер вновь вцепилась ладонями в бедную макушку, выронила ручку, и та с характерным звуком стукнулась об пол.
Это не ускользнуло от внимания мужчины, поднявшегося со своего рабочего места. Он вопросительно изогнул светлую бровь, осматривая странно ведущую себя студентку. Та же закусила с силой нижнюю губу, долго глазея в тетрадь, не видя и не слыша ничего другого.
— Рихтер, лысая голова девушке не идет.
Прикрыв глаза, она покорно убрала свои непослушные культяпки обратно на стол, выдавив кое-какую улыбку.
— Я так и не понял, алгеброй будем заниматься или нет? — преподаватель развернулся обратно к другим ученикам.
Улыбка девушки сразу же померкла. Глубоко внутри ей хотелось так сильно, так громко душераздирающе закричать, высвободить все чувства и эмоции, хранящиеся на крепком замке. Она знала, что если все сдавливать внутри, закидывать переживания в самый дальний ящик души, то можно умереть раньше положенного. Плевать, если она его не добьется, то и незачем вообще жить.
В спешке вытерев покрасневшие глаза, Соммер печально смотрела на раскрытую тетрадь, сплошь усыпанную зарисовками Пауля.
«Я больная. Больная, наивная влюбленная девочка. Это не приведет ни к чему хорошему…»
— Ну нет так нет, — прозвучало в какой-то степени облегченно со стороны Ландерса. Ему, если признаться, не хотелось уже напрягать свои мозговые извилины, мучить себя и заодно студентов на сегодня. Вместо этого он не спеша подошел к месту, где сидела наша страдалица.
А она же, дабы отвлечься, на пустом белом островке тетрадки начала рисовать угадайте кого.
— Красиво рисуешь, Соммер, — тихо, чтобы только она услышала, произнес профессор. К счастью, он не понял, кого она рисует, так как картинка для него была вверх ногами.
Сглотнув, она молниеносно захлопнула тетрадь, взглянув красными, чуть мокрыми глазами на мужчину.
— Спасибо… — пролепетала она.
— Так же красиво, как ты прогуляла урок физкультуры с Круспе, — он тем же тихим, но низким тоном усмехнулся, разглядывая ее проницательными зелеными глазами.
— О… откуда вы…
Он вздохнул.
— Я видел все, Соммер.
Студентка в полном замешательстве опустила глаза, позже тоже безысходно вздохнув.
— Но тебе повезло, что я не отношусь к разряду преподавателей-стукачей.
И тут же взглянула на него вновь. Печаль, грусть, тоска и все наитеплейшие чувства бешено пульсировали в расширяющихся зрачках, в ритм обезумевшему сердцу. Но все это, весь порыв ее настоящей себя пришлось скрыть за обычным ободрением.
— Вы ничего не скажите?..
— Нет. Зачем мне это? — мужчина уже отошел к своему столу, рассматривая бумажки.
— Не знаю… спасибо. Большое, — она заправила длинную, упавшую на глаз прядь волос.
В аудитории царила безмятежная, умиротворенная обстановка. Время будто остановилось, как и мелкие пылинки, освещаемые мягким светом солнца из просторных высоких окон. Слышались тихие разговоры студентов и приятные смешки. Они могли бы давно уйти домой, но им совершенно этого не хотелось. Здесь словно была некая безопасная зона, защищающая от всяческих проблем. Ведь дома кого-то в любом случае ждали надоедливые дела, нелицеприятные физиономии или, что самое коварное, одиночество. А тут можно было забыть обо всем, хоть и не надолго.
Сегодня это продлилось совсем недолго, так как нагло зашедший Круспе нарушил всю идиллию.
— И снова здрасьте.
— Ну, здрасьте, — Ландерс незаметно закатил глаза, с явным равнодушием спросив. — Чего явился?
Соммер ощутила, как напряжение с нарастающей силой вернулось к ней. Сглотнув ком в горле, она делала вид, что абсолютно не видит своего однокурсника.
«
Вот он, смотри! Только мирно сиди, а то вдруг снова подойдешь и засосешь.»
«Идиотина, ты вообще думаешь, что городишь?»
— Я вот за телефончиком явился, — с мордой Чеширского кота Рихард вальяжно прошагал к профессору.
— Ясное дело, что не за чем-то полезным, Круспе, — вздохнув, мужчина протянул айфон своему ученику.
Слегка нахмурившись, юноша буквально выдернул свое надкусанное яблоко из его руки, язвительно улыбнувшись:
— Спасибо, — и тут же вернул угрюмое лицо, развернувшись и желая уйти прочь, но он заметил в дверях Марию, что тепло смотрела на свою подругу и тихо подзывала ее, дабы никого не отвлекать.
А подруга же смотрела опустошенным, ничего не выражающим взглядом на стол. Весь пиздец творился в ее голове, которой она готова была долбиться об стены, лишь бы заткнуть невыносимых ублюдских паразитов.
— Пш! Риха! — забавно шептала Розенберг, махая руками и чуть ли не прыгая на месте.
«Хочу сдохнуть, » — с этими мыслями Рихтер развернулась к девушке и выдавила приветливую улыбку. Как бы ей не было хуево, свою подругу она любила и всегда рада была видеть.
— Мы ждем тебя в коридоре-е-е.
— Мы?..
— Да. Мы. Пока-а-а, — Мария плавно скрылась за дверью вместе с Рихардом.
«Только не это, — Соммер недовольно скривила лицо. — Надо будет рот промыть. С мылом.»
— Ты сдружилась с ним? — пробасил внезапно профессор, подняв бровь и как-то странно смотря на девушку.
«
Ох, даже больше.»
— Ну… да, наверное, — она удивленно поморгала глазами.
— Жаль, — невинно произнес он, закинув ногу на ногу, вновь сидя на столе.
— В смысле?
— В прямом.
Растерянно забегав взглядом, девушка неуверенно поднялась, складывая вещи в рюкзак и не осмеливаясь посмотреть на мужчину. Он непривычно пристально наблюдал за ней, активно раздумывая о чем-то своем и незаметно для себя дрыгая ногой. Позже он все же лениво встал со стола, собирая документы и листочки в сумку, немного хмуро оглядывая их, неустанно размышляя. Что-то в его душе словно переменилось, стало не таким, каким было всю жизнь. Он впервые был не в силах понять свой внутренний голос, что пытался достучаться до его прочно закрытого сознания от всякого, как он считал, лишнего мусора.
И, уже находясь за пределами аудитории и держа раскрытую дверь, для того, чтоб все студенты вышли, он вновь задержал взгляд на выходящей Рихтер.
— До свидания, профессор, — едва слышно произнесла она, неловко одергивая юбку.
— До свидания, — неожиданно для себя ласково произнес он в ответ, заставив Соммер поднять глаза. Между ними на мгновение проскочила необъяснимая искра, взорвавшаяся при столкновении их взоров и заполнившая легкие странным, но манящим ароматом. Мужчина поспешил спрятать свои эмоции, отвернувшись от нее.
А она же опечалено глядела на него через плечо, плетясь за Марией, что тянула девушку за руку. От трепетно бьющегося сердца боль раздавалась по всему вялому телу.
— Ри-и-иха-а-а, — Розенберг крепко обняла подругу, поглаживая ее спину.
Рихтер вздохнула и широко улыбнулась, стиснув в объятиях свою девочку и зарывшись носом в как всегда ухоженные, вкусно пахнущие волосы.
— Скучала? — прошептала она, игнорируя взоры Рихарда, что стоял неподалеку.
— Конечно, — Мария потерлась щекой об плечо подруги, так как была ниже.
— И я, — девушка чмокнула ту в темноволосую макушку. — Пойдем домой. Я так устала. Ужасно.
— Пойдём. А ты можешь тут бомжевать, — отстранившись, брюнетка взмахнула волосами прямо перед носом Круспе и, виляя бедрами, направлялась к выходу.
Но не тут-то было. Парень резко, стальной хваткой стиснул запястье девушки, больно сдавливая.
— Не заставляй меня делать так, чтобы тут бомжевал твой трупик.
— Да ну-у-у тебя-я-я! — заскулила от неприятных ощущений Мария, убрав его руку.
— Кхм. Пойдем, — взяв сожительницу за другое запястье, Соммер потянула ее на улицу.
— Ответка-а-а! — неугомонная студентка показала фак Цвену.
— Ай, и опять не попрощалась со мной. Обе причём.
***
Следующий учебный день пролетал, к удивлению, практически незаметно. Пары, буфет, разговоры и шуточки в коридорах возле окон. Все не спеша и спокойно шло своим чередом.
Между Соммер и Рихардом ничего необычного не происходило, будто вчера ничего не случилось. Парень совершенно не напоминал девушке об их неожиданном поцелуе за университетом в совместных с Марией беседах. Которая, кстати, знала об этом, потому что подруга делилась с ней всем, редко храня секреты. В большинстве эти секреты были связаны с таинственным исчезновением шоколадки или последней печеньки. Соммер же глубоко внутри чувствовала некую обиду и досаду. Она так сильно переживала, столько слез вылила, а парню было абсолютно плевать, словно для него это было обыденным и ничего не значило. Но, может, так только казалось?
Сейчас же Рихтер сидела в аудитории изобразительного искусства, внимательно изучая взглядом составленную возле доски композицию из фруктов и вазы с цветами, стоящей на табуретке. Она переносила аккуратными мазками кисти все элементы, все пестрящие краски, живущие в сооруженном натюрморте. Глаза смотрели, впитывая картинку, воображение перерабатывало, переосмысливало увиденное, и руки передавали все на холст. От этого Соммер получала неимоверное удовольствие, успокаивая нервы и пыхтящий, словно кипящий чайник, мозг.
А для кого-то рисование представляло собой адские муки и пытки. И этот кто-то был никто иной, как Рихард Круспе, нервозно смешивающий цвета в палитре. Парень знатно бесился, покрывая это занятие трехэтажным матом и себя самого, за то, что не пошел в ПТУ. К великому удивлению, Цвен старался выводить аккуратные линии, угрюмо смотря на свою картину в холодных тонах. Аудитория была заполнена лучами солнца: от светлых стен отражался свет и создавалось впечатление, будто помещение светится изнутри. Но, похоже, у юноши была совсем не такая атмосфера в душе.
С безмятежным выражением лица Соммер, под мелодию скрипки в наушниках и с легкой улыбкой на губах, продолжала рисовать. Все краски на ее рисунке были теплыми и мягкими. Не хватало только бабочек и сердечек.
«Сука щас возьму всю эту хуйню и брызну на этот ебучий холст, » — продолжал негодовать парень, испепеляюще взирая то на палитру, то на картину.
Сделав сдержанный глубокий вдох, он не спеша подрисовывал фруктам тени. Юноша буквально сверлил глазами свое творение, всем сердцем желая его поджечь зажигалкой в кармане или пополам разломать. Но, ощутив, как взъерошенные волосы ласково приглаживает преподавательница, вмиг стал миловидным и безобидным, как пушистый котенок. И тут же раздосадованно скривил лицо, когда учительница пошла дальше.
«Можно я выброшу это в окно. Можно? Можно?!»
Услышав сдавленные смешки, исходящие неподалеку, он взглянул на улыбающуюся Соммер, что прикрывала рот ладонью. Похоже, она наблюдала за ним. Незаметно от учительницы, парень придвинулся ближе к девушке. Она же вернула свое внимание к картине, медленным движением прорисовывая блестящие блики на вазе.
— Как ты можешь так спокойно сидеть? — Круспе без стеснения положил голову на плечо студентки.
— Мне нравится рисовать. Чего не скажешь о тебе, — усмехнувшись, она чуть повернула к нему голову.
— Да я не могу без вдохновения рисовать. Эти… эти долбаные фрукты меня не вдохновляют.
— А что тебя вдохновляет? — пальцами свободной руки она начала плавно перебирать его волосы в форме ежика.
— Не фрукты точно, — расслабленно прохрипел Цвен в ответ, накрыв ногу Соммер теплой ладонью. Тепла она не почувствовала, так как была в черных джинсах. — Меня вдохновляют красивые фрау. И пачки сигарет, — после небольшой паузы добавил он.
— Истинный художник сможет вдохновиться от чего угодно, — закончив, девушка протерла и положила кисть в пенал.
— Значит, я не истинный художник, — юноша лишь пожал плечами, уже сложив в беспорядке свои принадлежности в рюкзак.
Несколько минут они играли в гляделки. Девушка беззаботно смотрела на непривычно посерьезневшего парня. Чтобы вернуть его на землю, она ущипнула Рихарда за нос, из-за чего тот шикнул, отдернувшись и протерев пораженное место. Она тихо захихикала, сложив все вещи в рюкзак и ожидая конца пары. В голове Рихтер, возможно, было бы так же тихо и невозмутимо, как сейчас, если бы не вопрос соседа:
— Не хочешь со мной поговорить о вчерашнем? — Круспе вопросительно изогнул бровь.
— Зачем? — напряженно протараторила она.
— Просто, — он убрал руку от нее и засунул в свой карман. — Ты вчера так быстро убежала куда-то, что я даже не понял ничего толком, — пришла его очередь довольно ухмыляться.
— Это было ошибкой, — быстро выпалив, студентка поднялась, закинула рюкзак на плечо и, взяв холст, понесла его преподавательнице.
Цвен лениво оглядел свою картину:
«Ай, сама возьмет и посмотрит, » — и перевел свой взор обратно на однокурсницу, еще больше ухмыляясь и мирно ожидая ее.
Поставив холст на специальную подставку, Соммер медленно и украдкой шла к двери, ведущей в коридор. И, только услышав звонок, что есть сил рванулась туда, вспомнив ассоциацию с кошмарами, полицейскими и маньяками. За ней как раз бежал еще тот сексуальный маньяк, держа свой рюкзак в руке и с азартом в глазах наблюдая за девушкой. Ноги Цвена, как ни крути, были длиннее и мощнее, так что он без проблем догнал студентку и со всей дури припечатал к стене. Сдержав крик от страха и боли, она поморщилась и нервно огляделась. К ее неописуемому счастью коридор оказался пуст!
Его голубые глаза были как никогда холодны и серьезны. Как выяснилось, он очень быстро и радикально способен меняться. Нахмурившись, парень крепко стискивал хрупкую руку Соммер, долго смотря в глаза и пытаясь найти в них что-то важное для себя. Она же, потеряв дар речи, ощущала, как сердце колотится, будто у канарейки, готовое вот-вот оторваться от сосудов и упасть вниз. Сгорбившись над девушкой, Рихард не спускал с нее глаз, смотря в упор. Он был похож на сдерживающего свои инстинкты зверя.
— Почему ты считаешь это ошибкой? — вкрадчиво прохрипел он.
— П-п-потому что не хотела, — сбивчиво дыша, ответила она, вжимаясь в стену.
— Зачем тогда поддалась, раз не хотела? — злобно рявкнул Цвен, ударив ладонью по стене, слева от головы Соммер.
— Я не ожидала этого всего… — вздрогнув, она грустно изогнула брови и отвела взгляд.
Студент грубо обхватил ладонью ее подбородок и заставил смотреть исключительно на него. Он буквально пронзал Рихтер раздраженным и презрительным взором.
— Неужели? Ты ведь знала, что это может произойти в любую секунду, — брюнет плотнее приблизился к девушке, до неузнаваемости нахмурившись.
— Чего ты хочешь от меня? — растерянно промямлив, она все жалостнее глядела в незнакомые ледяные глаза.
— А ты сама как думаешь?
— Я не понимаю сама себя, еще предлагаешь догадки о твоих желаниях строить?
— Признай, что это не было ошибкой, — Круспе плавно прислонил к стене вторую руку, не давая возможности убежать и даже пошевелиться трясущейся зайчихе.
— Это было ошибкой.
— Нет.
— Да.
— Нет! — злостно гаркнул он.
— Я люблю другого.
— Куда же он тогда смотрит, раз его девочка целуется с кем попало? — ядовито процедив, парень вцепился в воротник ее футболки.
— Отстань от меня, — Соммер тут же обхватила его руку двумя ладонями, тщательно пытаясь отстраниться.
— Ещё чего. Ты не слышала, что я сказал? Или мне придётся повторить? — Рихард в точности, как вчера за университетом, был к ней близок, бегло оглядывая лицо.
— Я сейчас закричу.
— А у тебя получится?
— Круспе, отпусти! — паника начала окутывать и так чокнутое сознание.
— Начнешь кричать — будет хуже.
— Пожалуйста, отпусти меня, — она судорожно дышала и была готова вновь разреветься. Внутри все противно скручивало и стискивало, выворачивало наизнанку.
Цвен плавно выпустил из крепко сжатого кулака футболку девушки. Уже более спокойнее он обвил ее лицо ладонями и тихо, стараясь как можно спокойнее, чтобы она не верещала, прохрипел:
— Только попробуй сделать что-нибудь, — он перевёл взгляд на губы и начал целовать медленно, не так нетерпеливо, как в тот раз, вкладывая в поцелуй свои чувства, в которых пока, правда, не мог до конца разобраться. Рихард бы стал чуточку счастливее, если бы протестующе замычавшая Рихтер не начала вырываться, вцепившись в накачанные плечи короткими ногтями.
— Даже не пытайся, — зашипел парень, сдавливая обе руки однокурсницы.
— Уходи! — простонав от боли, студентка всячески извивалась, лишь бы он наконец перестал к ней лезть.
— Я тебе уже говорил, что нужно сделать, чтобы я ушел.
— Я этого не сделаю. Никогда.
— Тогда нам придётся стоять тут целую вечность. Я же вижу, что ты этого не хочешь.
— Да отъебись ты от меня! — Соммер со сверхъестественной мощью оттолкнула наконец Цвена. Вот что способен сотворить с людьми страх.
Юноша сделал несколько шагов назад, приложив ладонь к груди. Его сердитый взгляд вмиг превратился в ошарашенный, когда он увидел преподавателя, идущего по тому же пустующему коридору. Они не заметили, как уже началась другая, последняя пара. Парень немедля направился в аудиторию, пока девушка продолжала стоять возле стены, смотря пустыми глазами в пол. Все еще неровно дыша, она разглаживала измятую Рихардом футболку, тихо шмыгая носом.
«Ненавижу. Ненавижу тебя, Круспе.»
***
Наступил долгожданный конец учебного пятничного дня. Уставшие студенты с радостными, но вялыми физиономиями плелись домой. Чтобы отоспаться оставшееся время, или сразу начать подготавливаться к знаменательному, для некоторых людей даже больше, событию — студенческой вечеринке. Там-то они смогут оторваться по полной, празднуя свою взрослую жизнь.
Мария и Соммер спокойно шли по коридору на улицу. Обнимая и притягивая к себе ближе за тонкую талию девушку, Рихтер витала в своих мыслях, чуть насупившись. Лицо ее стало еще угрюмее и вреднее, когда между подругами вклинился Рихард, положив им обоим на плечи руки. Студентка резко дернула плечом, продолжая идти как ни в чем не бывало.
— Ух, какая агрессия. А я уж пришёл забрать тебя на пару минут.
— Себя забери, придурок. Желательно нахуй, — она ускорила шаг.
— Да погоди, — парень взял ее за руку, оторвав от Марии. — Я ничего такого делать не собираюсь.
Рихтер остановилась, буравя взглядом Цвена. Ее лицо заострилось от злобы и сжатых зубов.
— Ты можешь подождать нас на выходе, — студент взглянул на Розенберг.
— Почему? — с недовольной моськой она скрестила руки.
— Потому, — громче и грознее прозвучало в ответ.
Фыркнув, девушка пошла на выход, поправив черное платье. Соммер же тяжело вздохнула, закатив глаза.
— Не поверишь, но я хочу извиниться за то, что было в коридоре, — Рихард перевел более спокойный взор на нее.
— Нахер пошел.
— Чего так грубо-то? Я, вообще-то, серьёзно.
— Я тоже.
— Ну ладно тебе, я же по-нормальному с тобой, — он фальшиво изобразил огорченное лицо.
— Я с тобой тоже по-нормальному общалась. Но ты все изговнячил. Поздравляю. До свидания, — развернувшись, она снова собралась на выход.
Но Круспе вновь притянул ее обратно к себе, искренне смотря в глаза.
— И поэтому, я хочу всё исправить, — он поджал тонкие губы. — Дай мне ещё один шанс. Такого больше не повторится, обещаю.
Соммер долго смотрела на него, разыскивая ложь во взгляде. На удивление, там не оказалось ничего, кроме грусти и чувства вины. Очередной вздох. Девушка подошла вплотную к парню, пригрозив пальцем прямо перед носом и прошипев.
— Только попробуй еще раз такое сделать. Ты перестанешь существовать для меня, — в конечном итоге студентка все же ушла на улицу к заждавшейся подруге.
Лицо Круспе плавно стало похоже на гримасу коварного и безумно довольного дьявола.
— Разумеется.
