Глава 8. Проблемы и их последствия.
— Ебануться ты тяжёлый, — закряхтел Чонгук, когда рыжик повалился прямо на него. — Не тяжелее тебя, знаешь ли! Вставай, сука ты такая, у меня сил не хватает! — Пак начал ёрзать в попытке подняться с пола. Вдруг из-под него раздался стон, от которого он замер в непонятках. — Это что щас было? — К-коленку убери. Чимин резко двинул ногой, из-за чего из уст Чона вырвался рык. И тут до него, наконец, дошло, куда именно его коленка упирается. От смущения он буквально вскочил на ноги, стараясь не встречаться взглядом с облегчённо выдыхающим Чонгуком. Эта ситуация, видимо, всё же повлияла на Чона, раз уж он тоже решил подняться вслед за парнем. Чимин, прочистив горло, сделал шаг в сторону раковины. На столешнице стояла помытая кружка, а недалеко от раковины находился графин. Чимин наполнил кружку до краёв, а затем всучил её Чонгуку со словами «пей». А у Чонгука сушняк дикий, он эту воду в считанные секунды выхлебал, так ещё и добавки попросил, невзирая на стекающие по подбородку капли. В конечном итоге он опустошил три полные кружки, хотя, скорее две с половиной, ибо остальная часть тупо пролилась. — Ещё. — Это, Чонгук…а тебе не много будет? Чон лишь проморгался, глядя на Чимина, а затем кивнул, будто бы самому себе, и молча сунул Паку в руки пустую кружку. Чимин не знал, куда девать её. То есть, откуда он мог знать, где у этого бездушного тут посуда хранится? Поэтому он решил не париться и поставил её на то же место, откуда и взял, и пофигу, что даже не помыл, ведь какое сейчас Чону до этого дело. Этот самый Чон, кстати, до сих пор стоял и пристально следил за барменом. — Что-то не так? — Чимину от этого взгляда не по себе становилось и он просто напросто не выдержал. — А что ты тут делаешь? Чимин замялся. Откуда ж он сам знает, как его угораздило нянчиться с каким-то малознакомым алкашем в его же квартире? Угораздило и угораздило, что тут отвечать. — Мимо проходил. Темноволосый повтыкал минутку-другую, переминаясь с ноги на ногу. — Мм, понятно. Чонгука, видимо, такой ответ удовлетворил. Зачем только спрашивал непонятно. Чон, шатаясь, направился куда-то в коридор. Чимин, кстати, догадывался куда, судя по количеству выпитой воды. И не ошибся. А Пак прошёл в комнату напротив кухни, которая оказалась гостиной. Подойдя к дивану, он буквально свалился на него, и не важно, что это чужая квартира и чужой диван, усталость давала о себе знать. Чимину было крайне неудобно лежать, и он сразу же понял причину дискомфорта. Отстегнув подтяжки, он вздохнул с облегчением и свалился обратно, пытаясь расслабиться. Усталость появилась не из-за работы и не из-за возни с Чонгуком — всё дело было в этом доме. Повсюду он ощущал уйму отрицательной энергетики, весь дом был будто бы пропитан ею. И не сказать, что всё это как-то связано с бездушным, ведь от него никакого негатива Пак никогда не ощущал. Скорее всего, всё куда проще, и в этом доме живут какие-нибудь неблагоприятные семьи или одинокие алкаши да наркоманы. Ощущение было такое, словно разные беды происходят здесь регулярно. И сложно сказать, из-за этих самых бед в доме так много негатива, или же эти беды происходят из-за того, что сам этот дом такой. Однако ясно было только то, что Паку находиться в этом месте очень сложно, так как у него много жизненной энергии уходит на защиту от всего этого негатива, а отсюда и усталость, с которой он не в силах справиться. Поэтому он не сопротивляется желанию закрыть глаза и провалиться в такой желанный и нужный сон. Чонгук, справивший нужду, ввалился в гостиную, на весь дом крича имя бармена. И стоило ему увидеть этого самого бармена, во всю спящего на его диване, Чон даже забыл, зачем звал Пака. Он просто застыл на месте и пытался последними остатками мозга сообразить, что, собственно, происходит. Спустя какое-то время он решает, что лучший выход — это разбудить Пака и лично у него спросить. Подойдя к нему, Чонгук укладывает руку на его плечо, чтобы потрясти и привести в чувства. Вдруг Чимин хмурится сквозь сон и будто бы просит не делать этого всем своим видом. Возможно, у Чона всего лишь галлюцинации из-за алкоголя и ему это всё просто показалось, но всё же он удивился. «Вдруг Пак чувствует через сон?» — подумал тот. Чтобы проверить это, Чонгук подбирается поближе, опускается на колени, заглядывает Чимину в лицо и убирает руку с плеча. А у того действительно лицо попроще стало! Чон рассматривал парня, изучал каждую черту лица, наблюдал за тем, как вздымается его грудь при вдохе. Его рука потянулась, длинные пальцы прикоснулись к шелковым волосам яркого оттенка и скользнули, зарывшись в мягких прядках, зачесывая их. Пока его рука прошлась от виска до макушки, Пак приоткрыл рот, будто бы наслаждаясь ощущениями от действий Чона. Брюнет остановился на макушке и принялся массировать пальцами кожу головы, отчего Чимин ещё больше раскрыл рот и еле слышно хрипел. Чонгук тихо захихикал. — Оказывается, тебе нравится такое, — продолжал ухмыляться Чон. — Да ты милее девчонки, ей богу. Сложно сказать, сколько ещё Чонгук просидел перед Чимином на коленях, и ещё сложнее сказать, в какой именно момент он так и заснул, играя с его волосами.***
Снова вечер, снова клуб, снова работа барменом и море клиентов. Снова заказали секс на пляже, снова Минсу чересчур любезничает со своим коллегой. Только вот с одним всё не так, как всегда: в голове обычно хладнокровного и не раздумывающего на посторонние темы Чимина самая настоящая каша. Он не может перестать думать о прошлой ночи, не может перестать думать о Чонгуке и о том, что первое, что увидел Чимин проснувшись, было его умиротворенное личико. И самое удивительное то, что его владелец заснул не на своей кровати, а сидя перед Паком на коленях. Хотя нет, самое удивительное — это то, что его рука какого-то черта забыла на голове бармена. «Бездушный, мать твою, что ты делал со мной?» — Чимин, — мысли сбивали, мешали работать, смущали и пугали, но Пака из них всё же вырвали, — тебя начальник вызывает. По поводу… — Шинхо как-то виновато опускал взгляд во время разговора, будто бы винил во всём себя, — сам понимаешь. — Хорошо. — Ты прости меня, что не прикрыл. Всё-таки ты просил меня, а я… — Шинхо, — Чимин положил руку на его плечо, — ты сделал больше, чем я тебя просил. Спасибо, я очень ценю это. До кивнул, а Чимин лишь похлопал его на последок и удалился. Странное у него было ощущение. Да и обычно в это время — в полночь — появлялся бездушный в клубе. Предчувствие не было плохим, но и хорошим тоже не было. Что-то неоднозначное поджидало Пака этой ночью. Подойдя к вип-комнате на балкончике второго этажа, в которой очень любил проводить время Намджун, Чимин глубоко вздохнул раза три, и только на четвёртый всё же решился постучаться. Его, естественно, впустили, и он очутился в самой лучшей зоне всего клуба. — Босс, можно? — Подойди сюда, — сглотнув ком в горле, Пак сделал пару шагов и оказался прямо напротив Кима, сидящего на широком и очень мягком даже на вид красном кресле. Он был не столько зол, сколько подозрителен. По его взгляду понятно было только одно: «от твоих объяснений будет зависеть всё». — А теперь рассказывай. Что вчера произошло такого, из-за чего ты ушёл с работы чуть ли не на всю смену, не отпросившись у меня? — Пак подметил, что на коленях босса удобненько устроился Джин, вальяжно распивающий какое-то шампанское и мурлыкающий себе под нос. Вообще, лично для Чимина эта деталь была именно тем, что разрушало всю официальность и серьезность разговора, из-за чего и атмосфера была менее нагнетающей. — Босс, тут такое дело…случился некий форс-мажор. То есть, я не собирался уходить с работы, это не по собственному желанию. — И что же это, всё-таки, за форс-мажор? — Ну, как бы сказать… — Как есть. Чимин осознал, насколько глупо звучало бы его описание ситуации, скажи он всю правду. «Извините, тут пьяный друг меня домогался, и я решил поймать ему такси, а в итоге он меня с собой увез». Нет, ну правда, что это за причина уйти с работы такая? Не было ни единой здравой мысли, всё из головы вылетело. Чимин вспомнил, что Чонгук говорил ему. Говорил, что от него одни проблемы. И сосед его говорил, что общение с ним до добра не доведет. И вот, упертый, никого не слушающий Пак теперь осознает, что сам во всём этом виноват. Его ведь предупреждали, что не стоит с этим человеком связываться, а он что? Ну, подумаешь, души у него нет, разве это было причиной того, что Чимин хотел общения с ним? И всё же, не того Пак человека выбрал для общения, совсем не того. И ведь, в то же время, он поделать с этим ничего не может, что тянет его к этому бездушному. А сейчас хрен его знает, что делать и что говорить. Вдруг в дверь постучали. Охранник вопросительно глянул на Намджуна. — Посмотри, кто там. А ты, Чимин, не отвлекайся, я тебя внимательно слушаю. Пак готов был закричать, мол, пошло всё это нахер, но услышал нечто, чего услышать здесь и сейчас он ну никак не мог. — Да какая разница, кто я? — весьма тихо, но всё же доносился до Чимина голос Чонгука, и это всё меньше было похоже на иллюзию. — Говорю же: мне бармен ваш на пару слов нужен, который Пак Чимин. Мне сказали, что он сейчас здесь. Пак резко обернулся на дверь, не веря своим ушам. Но глаза с ушами солидарны, там и в самом деле стоял Чонгук, которого охранник уж собирался вытолкнуть обратно за дверь. — Чонгук! — Чимин и сам не до конца понимал, зачем окликнул его. То ли от удивления, то ли от сомнения в том, что это и правда он. Намджун, увидев такую его реакцию, удивленно вскинул брови. — О, Чимин, как раз ты мне и нужен, — Чон победно улыбнулся, а его слова как-то смутили Пака и напомнили о том, что окончательно вогнало его в краску. Оба Кима переглянулись и с подозрением посмотрели на парней. — Джудо, впусти-ка его, — распорядился Намджун, после чего решил просто наблюдать. Чон зашёл, ускорил шаг, чуть ли не подлетел к Паку и резко остановился, начав ерошить в своём кожаном портфеле*. — Ч-что такое? — Ты у меня вчера кое-что оставил…а, вот они! — Чон достал чёрные кожаные ремешки в руке. Те самые подтяжки, сделанные специально для Пака. — Это у тебя, вроде, важная часть униформы, вот я и принёс. Вообще, ты оставил, ты и забирай, но вчера ты мне так помог, так что я таким образом проявляю благодарность, вот, — Чонгук обернулся и заметил, что на него все так удивленно смотрят, будто бы он — белый медведь, гуляющий по берегам Австралии. — Кажется, я тут чему-то важному помешал, прошу меня простить. — Да нет, что ты, всё в порядке. Так ведь, дорогой? — подал голос Джин, улыбающийся крайне странной улыбкой, которой, кстати говоря, улыбался и Намджун тоже. Босс снисходительно закивал, скользнув рукой с талии Джина на бедро. — Что ж ты раньше не сказал, Чимин-и? — довольно приговаривал Намджун, будто бы и забыв о том, для чего они тут все собрались. — Мы бы всё поняли, ты ведь знаешь. — Ч-чего? — Пак насторожился и не совсем понимал, что имеют Кимы в виду. — Ах, убегать с работы ради любимого: как это романтично, — мечтательно протянул Джин, сцепив руки в замочек. В этот же момент Чонгук и Чимин переглянулись, раскрыв рты и слегка порозовев. — Не волнуйся, мы никому не скажем, у самих ведь такое было, — Ким подмигнул, после чего обнял Намджуна за шею и одной рукой зарылся в его волосы. И всего одним действием он уложил и без того смущенных парней в нокаут. Им стало настолько неловко, что оба просто замерли на месте, боясь перевести взгляд с пола. — О-очень рад, что в-вы такие п…по…поним… — Да, мы понимающие, так что можешь ничего не скрывать от нас. Хотя, честно говоря, я совсем не ожидал, что ты можешь заинтересоваться своим полом: ты, всё же, даже противоположным не интересуешься, — задумался Намджун. — Ладно, возвращайся на своё рабочее место. И в следующий раз говори всё напрямую, хорошо? — Чимин лишь слабо кивнул и пошёл к выходу, словно деревянный. Чонгук даже с места не сдвинулся, только провожал Пака ошарашенным взглядом. — А ты чего стоишь? — вдруг Намджуну в голову пришла шальная затея, и его взгляд стал по-лисьи хитрым. — Слушай, а как тебя зовут? — Эм… Чон Чонгук… — А как вы с Чимином познакомились? Расскажешь? А то этот бяка всегда и обо всём умалчивает, — по-детски надулся Джин, надув щечки. Услышав этот вопрос, Чимин с турбо скоростью развернулся на все сто восемдесят и ринулся к Чонгуку, пока тот ничего не ляпнул. — Вообще-то между нами…— Чон не успел договорить: Чимин схватил его за руку и насильно потащил за собой. А со стороны Чонгука даже не было никаких попыток сопротивления, что не могло не радовать. Покинув комнату, бармен продолжил бег вдоль второго этажа, направляясь в помещение для персонала бара. Все, кто видел эту парочку, провожал их крайне подозрительным взглядом. И вот, наконец, добежали. У обоих одышка, обоим до сих пор неловко, оба ничего не понимают из происходящего. Чонгук слегка согнул колени и опустил на них руки, устав от физкульт-минутки, а Чимин устало потирал лоб, многократно зачесывая челку назад. В один момент парни встретились взглядами, после чего синхронно сглотнули. Первым нарушил тишину Чонгук, выпрямившись. — Что всё это значит? С каких это пор я твой любимый? И вообще, что это был за гей-парад в помещении начальства? Чимин встал ровно и, прочистив горло, заговорил. — Отвечая на твои вопросы, прошу подметить то, что только что меня вполне могли сократить или вообще уволить из-за того, что прошлой ночью я ушёл с работы без спроса. Тебе напомнить, из-за кого это произошло, или сам догадаешься? — Чонгук в очередной раз сглотнул, чувствуя на себе вину, и собирался что-то сказать, но Пак перебил его. — А личная жизнь начальства тебя волновать не должна. Короче, у меня есть план, и ты обязан его придерживаться. — В смысле? — В коромысле. У меня из-за тебя проблемы, так что тебе не отвертеться. Чон шикнул что-то себе под нос, немного побесился сам на себя и на весь мир в целом, а потом всё-таки согласился выслушать Чимина. Ведь он эту кашу заварил, ему теперь и расхлебывать.