1928 год. Место действия неизвестно
За дверью простиралось бесконечное поле. Целое море из шелестящей осоки. Холодный январский воздух высосал из растений жизненные соки, принудил приклониться перед каменистой почвой. Даже насекомых не осталось. Мертвая земля, а над ней нависло затянутое бесцветными тучами небо. Вдали виднелся странный столб, обвитый высохшим плющом. Эрван повел Татьяну к нему, крепко держал за руку, нежно перебирал пальцы. Его глаза были прищурены, дневной свет будто причинял боль зрачкам. Татьяна заметила капельки слез на внешних уголках глаз, они были мутными, окрашены чернотой. Могло показаться, что парень испачкал лицо углем. На полпути Эрван остановился и закрыл лицом ладонями. Он испытывал боль, Татьяна чувствовала это. Она сжала его плечо, взглянула на лицо. Сквозь его пальцы сочилась маслянистая жидкость черного цвета. — Я ничего не вижу, Татьяна, — прошептал он. — Пожалуйста, держи мою руку крепче. — Хорошо, — кивнула она и погладила его пальцы. Попыталась увидеть его глаза. Эрван убрал свои руки. Продемонстрировал лицо. Чернота залила весь глаз, окрасила собой белок. Молодой человек был похож на демона. Вот только в глазах застыла глубокая печаль. Он боялся. Не знал, что с этим делать. — Ты помнишь меня, Татьяна? Он вытащил из кармана брюк лоскуток ткани, прижал его к глазам и завязал на затылке. Повязка полностью скрыла глаза. Татьяна ахнула и нежно дотронулась до его щеки. Она едва не плакала, но эмоции были необъяснимы. Возможно, их стало слишком много, и трудно было сдерживать все внутри себя. Женщина вернулась на много лет назад, очутилась в темном подъезде своего дома, где когда-то жила вместе с матерью. Она встретила этого таинственного мужчину с повязкой на лице случайно. Из-за темноты вряд ли ей удалось бы узнать в нем кого-то знакомого. Но тогда ее не покидало чувство, что она знала его, слышала этот бархатный голос. — Тебе понравился мой подарок? — Какой? — прошептала она. — Пианино. Помнишь? Ты сыграла на нем в моей гостиной. «Лунную сонату». Вспомни же, Татьяна. — Да, — закивала она. — Конечно. Мы его потом забрали и поставили в кладовой на чердаке. Но с тех пор я не сумела до него коснуться. Боялась. Иногда я приходила к нему и вспоминала тебя, разговаривала с тобой, будто ты сидишь рядом. Ты обещал однажды, что сыграешь мне. Но так и не успел. А я все еще ждала. Надеялась, что это все-таки случится. — И где это пианино сейчас? Оно все еще у тебя? — К сожалению, в квартире случился пожар. Кто-то устроил поджог. И пианино было уничтожено… — Жаль, — кивнул тот. — Я так надеялся, что сыграю на нем для тебя. — Ты можешь сделать это на другом пианино. — Оно было особенным. Оно было нашим, Татьяна. Женщина кивнула и обняла его. Прикоснулась щекой к его груди, потерлась о его клетчатый пиджак. Вдохнула запах. Она не хотела его отпускать. Хотела растянуть этот момент на целую вечность. — Я так жалею, что упустила то время с тобой. Солгала тебе. Ты нуждался в моей любви. А я… Испугалась. Хотела найти для себя более спокойную жизнь. Но от себя убежать не сумела. И вот я нашла тебя. Теперь не знаю, где нахожусь. Куда идти дальше? — Тебе страшно? — Да. Она внимательно посмотрела на юношу и медленно сняла с него повязку. Татьяна захотела вновь увидеть его глаза. И пускай эти черные глаза пугали. Но в них все еще пылала любовь. Тепло, нежность, доброта. Эрван по-прежнему ее любил. Прощал все грехи. Он был Богом в ее душе. И она следовала за ним целых восемь лет. Хранила его образ в душе, как молитву. — Эрван, мой Эрван, — улыбнулась она. — Это действительно ты? Теперь это правда ты? Он кивнул ей. Взял за руку. Повел вперед. Тот странный столб вырос перед ними. От него доносился мелодичный звон. Его создавали мелкие предметы, подвязанные рядом. Ложки, мелкие гвозди, даже нашлось место для христианских крестиков. Ветер слегка покосил его набок, высушил, отчего он покрылся трещинами. Сколько этот столб простоял здесь? На вершине висели три тряпичные куклы. К древесине их прибили с помощью окислившихся гвоздей. Посередине висела кукла женщины. Ее рыжие волосы были смастерены из старых ниток, ветер спутал их, завязал в узелки, некоторые вот-вот оторвутся от головы. Гвоздь торчал из ее живота, и вокруг этого места образовалось алое пятно, похожее на кровь. Татьяна дотронулась до этой куклы и невольно провела линию между ней и собой. Она видела в этой игрушке саму себя. Слева и справа висели еще две куклы. Обе изображали мужчин. У одного из них была проткнута гвоздем грудь, а глаза завязаны лоскутом ткани. Та, что справа, пострадала более значительно. Ее правая рука оказалась оторвана наполовину, торчащая вата была красноватой, такого же цвета, как пятно на животе женской куклы. — Это мы? — спросила Татьяна. — Эта кукла посередине похожа на меня. Она символизирует мою беременность. Потерю моего ребенка. Я чувствую ее боль. Страдания. Это не отпускает ее до сих пор. Гвоздь символизирует главные причины гибели человеческой души. Я убила не только этого ребенка, но и саму себя. И я ненавижу Татьяну Хапперт за это. Я была готова уничтожить ее. — Хочешь ли ты отпустить ее? — Да, — сквозь слезы прошептала она. — Пожалуйста. — Тогда помоги ей. Татьяна потянула куклу на себя и, что есть силы, дернула. Игрушка оторвалась от столба. На гвозде остался окрашенный в алый цвет кусочек ваты. В животе куклы зияла дыра. Неожиданно из нее потекла жидкость черного цвета. Татьяна испугалась и уронила куклу на землю. Та продолжала истекать этой маслянистой субстанцией. Запахло мятой. Жидкость разъедала ткань, превращала жуткую игрушку в труху. Вскоре от куклы не осталось ничего, кроме горстки черного пепла. Ветер подхватил его и размазал по земле. Татьяна всхлипнула, села на колени и дотронулась до места, где лежала маленькая копия ее. — Теперь она свободна, Татьяна. Так же, как и ты. — Ей по-прежнему больно. Она все еще здесь. Эрван коснулся ее плеча, погладил его. — Прекрати меня искать, Татьяна. Оставь поиски. Татьяна продолжала плакать. Ее тело дрожало. Она смотрела на прах куклы, будто надеялась, что тот снова станет этой милой игрушкой с рыжими, как у нее, волосами. Эрван сел рядом с ней и прижал к себе. Ее глаза увидели огромное количество пепла, устремившегося вдаль. Пепел окружил ее, бережно окутал, а затем осел на землю, как первый снег. На земле лежала кукла с повязкой на лице. Гвоздь по-прежнему торчал из ее горла. Татьяна подняла игрушку и прижала к своей груди. Она подняла глаза и заметила, что третья кукла все еще висела на своем месте. Совершенно одна. — Джордж… — прошептала она и вздохнула. Татьяна обошла столб и пошла вперед. Женщина положила куклу Эрвана в карман пальто. Теперь он был рядом с ней. Она ощутила душевное спокойствие. Ее рука гладила живот, он был горячим, пульсировал, что-то медленно шевелилось в нем. Татьяна улыбнулась. Это была жизнь внутри нее, она ничуть не сомневалась в этом.***
Татьяна слышала где-то музыку вдали. Пианист заигрывал с инструментом, эмоциями. Грусть сменялась весельем, а после переходила в какой-то похоронный марш. Мелодия рассыпалась под натиском ветра, улетала вдаль вместе с хлопьями подброшенного снега. Женщина озябла, обняла свои плечи и медленно продвигалась вперед. Она видела лишь бескрайнее поле. Растительность сошла на нет через пару сотен метров, и под ногами появился обыкновенный камень. Он имел странную структуру. Был черным, как уголь, местами даже казался мягким. Женщина присела на корточки и ощупала его. Не трудно было догадаться, что это застывшая магма. Возможно, где-то здесь много лет назад извергался вулкан. Правда Татьяна нигде не видела даже маленького холма, все казалось приторно плоским, как на листе бумаги. Она поглаживала игрушку в кармане. Была даже готова поклясться, что ощущала от нее слабое тепло. Разве бывает такое? Эрван был с ней. И она была спокойна. Ей даже не страшно от того, что она абсолютно не знала, где находится. Внутри что-то говорило, что все будет хорошо. И она верила этому голосу. Вдали было море. Из воды торчали структуры странной формы, выполненные из камня. Из-за плотного тумана и внезапно разразившегося снегопада Татьяна не сразу выяснила, чем те являлись на самом деле. Оказалось, что это руины домов. Затоплены они были всего на треть. Значит, в этом месте глубина была относительно небольшой. Возможно, чуть больше роста человека. Море было спокойным, как пруд, ни единого шелеста, даже ветер не смел его потревожить. И это казалось фантастическим. Подобного Татьяна не видела никогда. Она спустилась с берега и подошла к воде. Коснулась морской поверхности рукой. Вода оказалась предельно холодной. Женщина даже ощутила боль, как если бы окунула пальцы в крутой кипяток. Море было кристально чистым, но дно оказалось таким же черным, как берег. Создавалась иллюзия глубокой ночи с относительно светлым небом. В середине горизонта застыла луна. И она выглядела странно. Татьяна никогда не видела таких кратеров на спутнике Земли. Они здесь больше, хаотичнее. Неужели это обратная сторона луны? Но разве такое возможно? Ведь спутник находится в приливном захвате и всегда показывает человеку только одну свою сторону. Но сейчас все было иначе. Также луна занимала куда больше пространства, чем обычно. Татьяна села на землю и принялась наблюдать за ее движением по небосклону. Странно. Луна за то время, что Татьяна на нее смотрела, будто немного подросла. Или женщине это просто показалось? Нет. Такого не может быть. Она посмотрела на воду и заметила, что та отползала от берега. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Через несколько минут значительная часть морского дна оказалась полностью обнажена. Руины теперь стояли на твердой земле и дали возможность беспрепятственно к ним подойти. Женщина пошла навстречу им. Морское дно было твердым, без песка, водорослей или каких-либо живых организмов. Абсолютно мертвое море. Возможно, вода слишком соленая, чтобы в ней зародилась жизнь. Татьяна читала, что где-то в Африке существует огромное озеро с такой водой. Оно настолько соленое, что в нем не смогло ужиться ни одно существо. И его так и назвали. Мертвое море. По легенде на дне этого озера находятся Содом и Гоморра, развалины библейских городов, уничтоженных Господом за их непростительные грехи. Татьяна осмотрела дома. Они напоминали те, что она видела в Лондоне. Правда руины были настолько сильно обезображены временем и водой, что определить наверняка было сложно. У основания виднелась кристаллизованная соль, она облепила стены, вгрызлась в камень, как хищник в жертву. В некоторых случаях именно соль стала причиной обрушения постройки. Большинство домов были четырехэтажными, встречались и совсем маленькие. Многие из них сохранили лишь внешние стены. Все внутри обрушилось. Интересно, что погубило этот город? Землетрясение, цунами? Извержение вулкана? Смогли ли жители спастись? Были ли они готовы к этой катастрофе? Снегопад усилился, ветер стал передвигать разбросанные по земле кирпичи. Татьяна замерзла. Но спрятаться от стужи было негде. К зданиям она боялась приближаться. Те выглядели уж слишком ненадежно. И ее опасения подтвердились почти сразу же. Один из домов оброс трещинами и рухнул неподалеку от места, где стояла женщина. Татьяна в ужасе отскочила и была поглощена пылью. Вслед за тем домом начали рассыпаться и остальные. Татьяна побежала в сторону берега. Оставаться там было слишком опасно. Но ее путь преградила упавшая стена. Девушка поняла, что была окружена обломками. Туман из пыли был таким плотным, что видимость сократилась буквально до нескольких метров. Раздался смех пожилой женщины. Татьяна прижала к себе игрушку Эрвана, как защитный талисман. Она в страхе оглядывалась, пытаясь найти источник голоса. Но вокруг были лишь разрушенные здания. И непроглядное облако строительной пыли. Женщина закашляла. Дышать подобным было крайне тяжело. К тому же воздух оказался губительным для легких из-за высокой влажности. Татьяна не касалась воды, но соленые капли уже успела пропитать ее волосы и белую кожу. Смех пожилой женщины стих ненадолго. Он гулял по окрестности, как хулиганистый ребенок. Но Татьяна перестала бояться. Игрушка будто вобрала в себя все ее страхи. И женщина доверилась Эрвану. Рядом с ним она была в безопасности. Пока он здесь, эта пожилая незнакомка не навредит ей. Не посмеет. Побоится. Татьяна была уверена. Против Эрвана та бессильна. Из тумана вышел силуэт в длинной черной мантии. Это была молодая женщина. Высокая, с длинными рыжими волосами, которые доставали аж до поясницы. Она была красива, лицо гладкое, без единой морщинки. Вот только глаза выдавали ее истинный возраст. Эта девушка повидала длинную мучительную жизнь, она была молода снаружи, но стара внутри. И эта молодость была лишь маской, изумительной иллюзией. Стоило ей заговорить, и Татьяна все поняла. Именно ее голос она слышала. Но сейчас иллюзия действовала и на него. Это был тот же дряхлый тембр, ленивые слова, но голосовые связки омолодились, и грубый голос старухи превратился в нежное девичье пение, но насквозь фальшивое. Казалось, что эта женщина специально искажала свой голос, чтобы соответствовать своему внешнему виду. — Здравствуй, Татьяна, — улыбнулась она. — Кто вы? Та оставила ее вопрос без ответа. Прошлась немного, собирая краями мантии пыль с черной земли. Туман тем временем слегка рассеялся, и руины домов вновь предстали перед глазами. Наступила ночь, звезды украсили небо, их было немного, всего несколько штук, но горели они уж слишком изящно, как блики на короне английского короля. Татьяна удивленно изучила взглядом дальние дома. Она была готова поклясться, что видела в окнах свет. Там по-прежнему шелестела вода, и желтоватое мерцание зданий отражалось на ее поверхности. — Вы похожи на меня, — произнесла Татьяна, вгрызаясь в ее лицо глазами. — Вас это удивляет? — Да. — Тогда сравните сами, — загадочно ухмыльнулась незнакомка и повернулась к женщине спиной. Она подняла ладони перед собой и что-то прошептала на незнакомом языке. С земли поднялись капли воды. Они стали собираться вместе, образуя плоскую неровную поверхность. Вода стала зеркальной, и Татьяна увидела свое отражение в ней. Незнакомка подозвала ее к себе. Татьяна подошла ближе и взглянула на них обоих. Она не могла поверить в то, что видит. Вот она стоит и в ужасе смотрит на испуганную копию самой себя. А вот рядом стоит рыжая девушка с красивыми волосами цвета спелой вишни, но ее лицо абсолютная копия лица Татьяны Хапперт. Даже мимика, малейшее движение глаз. Все было идентично. — Не может быть, — прошептала Татьяна и взглянула на своего двойника. Как такое может быть? Почему она не сразу поняла, что эта девушка выглядит в точности так же, как и она? Почему увидела это только в зеркале? — Зеркало никогда не врет, не так ли? — сказала незнакомка. — В нем заключена вся истина. И не каждый готов ее принять. — Кто вы? Почему вы так похожи на меня? — Я — это вы, Татьяна Хапперт. Мы с вами единое целое. Хотите вы этого или нет. Татьяна снова взглянула на себя и свою копию в зеркале. Идентичный клон резко превратился в отражении в дряхлую старуху, которая едва не рассыпалась на глазах. Ее голос ослаб, лишился молодости. Она грустно улыбалась и смотрела на звезды. — Я всего лишь искала правду здесь. Но так и не нашла. Вот она я. Настоящая. Умирающее немощное тело. Хочешь ли ты стать такой же, Татьяна Хапперт? Хочешь ли ты повторить мою участь? Татьяна молча смотрела на нее и дрожащими пальцами прижимала игрушку Эрвана к себе. Старуха смотрела на тряпичную копию молодого человека с презрением. — Это он виноват во всем, — тыкнула она в игрушку пальцем! — Я вспомнила… Это он… Он погубил меня! Мое сердце… Мою душу!!! Эрван Джефф!!! — старуха вцепилась в куклу и начала вырывать ее из рук Татьяны. Но что-то ее резко остановило. Она отпрянула и закричала. Ее ладони дымились. Что-то насквозь прожгло кожу. Татьяна увидела на кукле следы оплавленной кожи и кровь. — Нет… — схватилась за голову та. — Нет… Татьяна начала медленно идти назад в надежде, что ей удастся убежать как можно дальше от этой женщины. Кем бы она ни была, находиться рядом с ней крайне опасно. Татьяна выставила куклу перед собой, как какой-нибудь католический крест. — Я ухожу, — сказала Татьяна. — Я не верю ни единому вашему слову. Я повидала в этом мире столько всякого, что меня больше не удастся провести. Даже вам. — Глупая… Глупая, — засмеялась та и покачала головой. — Ты застряла навеки в Лимбе с этим отпрыском в твоем животе. Родится мальчик. И они его заберут. Сделают своим. Используют. Как и делали всегда. — Оставьте меня! Татьяна развернулась и пошла в сторону берега. Она чуяла, что вода скоро вернется. Луна заметно отдалилась. Ее чрезмерного воздействия на воду уже не было. Старушка продолжала стоять на месте и смотреть ей вслед. Она даже не попыталась ее остановить. Ей будто стало все равно. А Татьяне это было даже на руку. Женщина отказывалась верить в то, что видела. Единственное, что она считала настоящим в данную минуту, так это тряпичную куклу в своей руке. Она реальна. А все остальное — жалкая иллюзия. Подделка. — Ты вернешься сюда, Татьяна Хапперт! — закричала старуха вслед. — Вернешься ко мне. Будь уверена. Лимб никогда тебя не отпустит. Он заставит тебя рыдать. Но сам он никогда не плачет. Не думай, что сумеешь увидеть слезы Лимба! Этот мир безжалостен. Скоро ты в этом убедишься. Татьяна старалась ее не слушать. Внушала себе, что ее нет. И никогда не было. Все это в голове. Да-да. Всего лишь обман сознания. Эрван… Только он реален. Женщина прижала его к своей груди и застыла на месте. Она была готова поклясться, что чувствовала сердцебиение игрушки.